Читать книгу Собрание сочинений. Том 3. Упрямая льдина. Сын великана. Двадцать дней. Октябрь шагает по стране. Братишка. Секретная просьба - Сергей Алексеев - Страница 16

Пообещал отец к маю Николке новую рубаху купить. Соберутся, бывало, вечером мать, отец и Николкина сестра, Клава, заведут разговор о рубахе.

– Лучше белую, с пояском, навыпуск, – скажет Клава.

– Не настираешься. Надо темную, синюю, – заявит мать.

– Зачем же синюю? – возражает отец. – Мы ему купим красную, яркую, в маковый цвет.

Замирает сердце у Николки, глаза разгораются.

– Так какую тебе рубаху? – спрашивает отец.

– Мне бы с карманом, красную.

Расхвастался Николка про рубаху дружкам и приятелям. Стали и ребята спорить, какую рубаху купить.

– Пусть лучше матроску, – заявляет Зойка Пескова.

– С вышитым воротом, – советует Пашка Солдатов.

– Ш пуговкой, ш пуговкой на груди, – шепелявит Кузя Водичкин.

Бегает Николка среди заводских бараков, про рубаху рассказывает.

Повстречал рабочего Степана Широкова:

– А мне рубаху новую купят!

– Да ну?!

– Ей-ей!

Увидел слесаря Тихона Громова:

– А мне отец к маю рубаху обещал!

– Ты смотри! Добрый, выходит, отец.

– Добрый! – смеется Николка.

Встретил старика токаря Кашкина:

– Мне на май папка рубаху купит!

– Скажи на милость!

– Новую. С карманом. С пуговкой на груди. В маковый цвет, – хвастает мальчик.

Через несколько дней во всем поселке не было человека, который бы не знал про рубаху.

Уехал Николкин отец по делам в город Иваново.

– Ну, Николка, – прощаясь, сказал отец, – слушайся мать. Будет тебе рубаха.

Уехал отец и не вернулся. Случилась беда. Задержали в Иванове Николкиного отца жандармы, арестовали.

Опустело, изменилось в доме у Николки.

– Мам, мам, – пристает Николка, – а чего же папка не едет?

Прижмет к себе мать Николку, молчит. Расплачется Николка.

– Тихо, тихо, – успокаивает братишку Клава. – Папка скоро вернется. Папка нас не забудет.

Незадолго до Первого мая рабочие устроили сходку. Заговорили о празднике, о рабочей выручке и солидарности. Были здесь и старик Кашкин, и слесарь Тихон Громов, и Степан Широков, и другие рабочие. Вспомнили товарищи о Николкином отце, вспомнили и о том, что пообещал отец к маю рубаху сыну.

– Купим ему рубаху, – решили рабочие.

Наступило Первое мая. Проснулся Николка и не поверил своим глазам: рядом на стуле – рубаха. Новая. С карманом. С пуговкой на груди. Красная.

– Папка, папка приехал! – закричал Николка.

Подошла мать. Не знает, что и сказать.

– Нет, не приехал папка, – ответила. – Не скоро приедет.

Смотрит Николка на мать, соображает: откуда тогда рубаха?

– Знаю, знаю! – закричал. – Папка прислал!

Мать глянула на сына. Думает, рассказать или нет про рубаху? Мал Николка. Глуп. Где ему понять про рабочую солидарность. Решила смолчать.

Надел Николка новую рубаху, помчался на улицу, кого ни увидит – хвастает.

Повстречал рабочего парня Степана Широкова:

– А мне папка рубаху прислал!

– Да ну?! – удивился парень.

– Прислал, прислал. Не забыл! – закричал Николка и помчался дальше.

Увидел слесаря Тихона Громова:

– А мне папка рубаху прислал!

– Ты смотри, – улыбается Громов. – Добрый, выходит, отец, вспомнил.

– Добрый, добрый! – смеется Николка. – Добрый!

Догнал старика токаря Кашкина:

– А мне папка рубаху прислал!

– Скажи-ка на милость, – говорит Кашкин. – И правда. Ну и рубаха!

– Новая, новая, – не умолкает Николка. – И про карман не забыл, и про пуговку, и про маковый цвет.

Прижал к себе Кашкин Николку, гладит по голове, а у самого на глазах слёзы. Поднял Николка голову.

– А ты чего плачешь?

– Это я так, – засмущался старик. – Беги. Играй. Май нынче… рабочий праздник.