Читать книгу Золотая середина, или Игра в сволочей - Сергей Алексеевич Жмакин - Страница 6

Когда Лунин добрался на такси до дома, малыши уже спали в своей комнате на своих кроватках. Вера в халате сидела перед телевизором.

– Как дела? Добрался нормально? – спросила она с доброжелательностью, которая Лунина сразу насторожила.

– Вроде бы, без приключений. Машину в гараж поставил, завтра куплю бампер да и заменим, – ответил он. – Никто не интересовался, где мы, что мы?

– Мама спрашивала, но я сказала, что тебя сосед попросил что-то там помочь, поэтому ты задержался, а я уехала. Ох и намучилась я! Народу толпа, как раз все с дач поехали, в автобусе теснотища, жара. Нет уж, лучше в своей машине кататься. Есть будешь? Я тебе пельмени приготовила. Не покупные, сама настряпала.

Вера пошла на кухню и поставила на газ кастрюльку с водой.

– Что? Пельмени? – искренне изумился Лунин, хотя и с долей иронии. Вера не любила готовить, в её семье главным по кухне и другим домашним делам всегда был отец, а женщины привыкли командовать. Из Лунина тоже хотели сделать бессловесного батрачка: «Павлик, приготовь! Павлик, принеси то, принес сё!» Ну, вот и добились своего: пусть ищут на его место кого-нибудь другого, более покладистого и безропотного.

– Может, тебе рюмку налить? – спросила она, когда он принял душ. – Под капустку с огурчиком.

– А что, давай, – хмуро кивнул Лунин, одеваясь в домашнее. – День сегодня был дурной, нервы на пределе.

– Вот и надо расслабиться. Я тоже сегодня вообще никакая. Составлю тебе компанию.

Она поставила на кухонный стол рюмки, достала из холодильника бутылку водки.

– С Нового года здесь стоит. Наливай, мужик. За что пьем? За любовь?

– Погоди ты про любовь. – Лунин криво ухмыльнулся. – Наверное, уместнее сейчас помянуть убиенного нами, вернее, мною… раба божьего… даже имени его не знаем.

– Тьфу, дурак! Я стараюсь забыть этот ужас, а ты … Ладно, давай помянем и забудем, как кошмарный сон.

Выпили, не чокаясь. Вера страдальчески поморщилась, потянулась за соленым огурцом:

– Ой-ой, всегда поражаюсь, как люди пьют эту гадость.

Лунин медленно жевал.

– И чего он вдруг решил свернуть? – произнес он задумчиво. – Может, он глуховатый был и нас не услышал? Да еще мопед под ним трещал. Но оглянуться-то он должен был! Хотя бы из инстинкта самосохранения. Причем, я же не двести гнал, я же не вдруг откуда ни возьмись.

– Он хотел на боковую дорожку свернуть, – объяснила Вера, засыпая пельмени в закипевшую воду. – Ждал, когда она слева появится, увидел и забыл обо всем на свете. Да он, наверное, старенький. Молодой-то вряд ли сегодня на мопед сядет.

– Какой бы он ни был, молодой или старый, а жалко, – сказал Лунин, чувствую, как в голове с рюмки да с голодухи зашумело. – Знаю, что я не виноват, и даже злюсь на этого придурка, но жуть какая-то берет, когда представишь, что он пережил в последние секунды жизни. Так вот сам зазеваешься где-нибудь, шибанет тебя что-нибудь или кто-нибудь со всего маху, и – мозги наружу. И уже ничего не исправить.

– Может, он живой, откуда ты знаешь, – сказала Вера.

– Знаю. Я ходил туда. Видел.

Они помолчали.

– Вот так живем и не замечаем, что каждый день будто ходим по краю обрыва, – сказал Лунин. – И никто не застрахован – раз, оступился, и ты уже там далеко внизу на дне пропасти.

– Ладно, Павлик, уж так-то не переживай. Случилось и случилось, не по твоей вине, и теперь надо забыть. Слава Богу, мы живы, у нас такие хорошие малыши, жизнь продолжается. На вот, выпей еще, тебе надо успокоиться. А мне хватит, я и так уже пьяная.

Она налила ему рюмку. Он послушно выпил.

– Я вот думаю, не надо бампер так быстро менять, надо повременить, – Лунин поддел вилкой квашеную капусту. – Могут начать искать, спрашивать в автосервисах, в магазинах. Рискованно.

– Правильно, рисковать не надо, – откликнулась Вера, помешивая пельмени. – Хотя, конечно, без машины будет трудно. Даже не представляю.

Тут Лунин вспомнил, что, собираясь уходить от Веры, он планировал оставить ей с малышами «логан», а себе купить новое авто. Теперь, видимо, задумку придется подправить: новую машину он потом отдаст Вере, а на «логане», которому и трех лет не исполнилось, после ремонта сам поездит.

– Завтра пойду и куплю «фольксваген», – объявил Лунин. – Пока финансы позволяют, не буду себе ни в чем отказывать. А «логан» пусть в гараже отстоится.

– А мне на новой дашь прокатиться? – улыбаясь, спросила Вера.

– Конечно. Еще накатаешься, уверяю тебя.

– Павлик, ты чудо! – Она обняла его за шею, коротко прижалась, поцеловала в макушку.

– И что это ты вдруг такая нежная? – ухмыльнулся Лунин.

– Я нежная к тебе тогда, когда ты это заслуживаешь, – сказала Вера, убавляя газ на плите. – А когда ты ругаешься, откуда может быть нежность? Я понимаю природу твоего раздражения, Мужскую природу. Это уже давно тянется, и надо принимать меры. Не переживай, Павлик, я тебя вылечу.

Лунин фыркнул.

– Ты опять за своё? Не надо меня лечить! Я здоров, как бык!

– Здоров? Хорошо, давай проверим.

Вера отложила половник, одной рукой обхватила Лунина за плечи, другую внезапно запустила ему в штаны.

– Ну-ка, ну-ка, посмотрим, какой ты у нас бык-производитель. Так, что-то есть. Ого, очень даже что-то есть…

Разомлевший от выпитого, Лунин вяло сопротивлялся.

– Вот ничего себе! – Он попытался освободиться от ее руки, но Вера вцепилась ласково, но крепко. – Тебе же никогда ничего не надо было, чего это ты вдруг воспылала?

– Это тебе не надо было, а мне всегда надо. Женщину вообще-то настроить надо, подготовить.

– Тебя бесполезно настраивать. Да и дело не только в этом… Вера, я просто не хочу с тобой ссориться.

– И правильно. Не будем ссориться. И я тебя никому не отдам. Понял? – Её рука угрожающе сжималась.

– Осторожнее ты там, – забеспокоился Лунин.

– Я ради малышей на все пойду, – сказала Вера. – У детей должен быть отец. А у меня – муж. Не хочу быть разведенкой, насмотрелась на подруг.

– А меня ты в расчет не берешь? У меня должна быть любимая женщина.

– Ничего, стерпится-слюбится. Мы с тобой, как альпинисты, в одной связке. Тем более, после сегодняшнего случая. Ох, смотри, Павлуша, заложу я тебя со всеми потрохами… – Вера залилась неестественным смехом. – Шучу, шучу.

Она чмокнула его в щеку, вымыла с мылом под краном руки и стала накладывать в тарелку пельмени, пока Лунин осмысливал ее шутку.

– Неужели ты можешь пойти на такую подлость? – спросил он.

– Ты же не пойдешь на подлость, вот и я не пойду, – ответила Вера. – Ладно, расслабься. Замахни еще под пельмешки, а я пойду постель расправлять, поздно уже.