Читать книгу Ностальгия - Сергей Алексеевич Минский - Страница 1
ОглавлениеНОСТАЛЬГИЯ
И.З.
1.
Огонь простой свечи
и клавиши поманят,
Как некогда того,
чье счастье близко мне.
Я сброшу суету,
накину плащ обмана,
Дарующий мечту,
пришедшую извне.
И небо грустных звезд
заполнит дом и душу,
И детская мечта
прольется торжеством,
И запылает явь,
зажженная раздумьем
От слез и от любви,
в которых мы живем.
О, женщина, играй:
я пью с благоговеньем
Возвышенную боль
изысканной руки;
Грядут в огне века
и набухают вены,
И беспредельно жаль,
что мир уйдет к другим.
А ты, мой старый друг,
из прошлого столетья,
Твори во мне творца
для будущих имен.
Кружи листву времен,
искусства дивный ветер,
И весели мой мозг,
что явью опален.
2.
Мне снова мизер жизненный удобен,
Мечта-гусыня грезит о своем.
И шелестит листвой сирень у дома,
Не майским утром – августовским днем.
Темнеют листья в буреньких потеках,
Забор подгнивший зеленеет мхом,
И бренный мир полуоплывших стекол
Кривозеркалья осквернен грехом.
А створки настежь – воздух пахнет пылью
И выгоняет свежесть в палисад.
И кажется, что это как-то было.
Но сколько дней и сколько лет назад?
Сейчас, мой друг, ты подойдешь неслышно,
И голову положишь на плечо,
И озарится жизнь мгновеньем пришлым,
И круг замкнется, станет ни при чем.
И вехи повторятся в многолетии,
За августом последует сентябрь.
И снова время лет стальною плетью
Погонит нас на краешек, шутя.
3.
Я рассвет на вокзале встречал,
На высоком туманном перроне,
Утра сыростью в память заронен
Этот мой сухопутный причал.
А цвета, словно все с молоком,
Как в неярком пастельном наброске.
И от этого как-то непросто,
Как-то не по себе, нелегко.
Просыпается в сердце тоска
Ощущением встречи забытой,
Не во сне, но за правдой, за былью,
Далека, как звезда, и близка.
Приглушенные птиц голоса
В этом воздухе плотном зависли,
Как в твоем постоянстве завидном
Слов нелегких зависла слеза.
Поезд свежесть в сознанье прольет,
Знаю точно, что так уже было,
Ощущение встречи забытой
Бросит сердце тревожить мое.
* * *
Расплескалась слов вода -
Небылица.
То ли нет, а то ли да -
Как не злиться.
То ли плакать, то ли петь -
Незадача:
Вырвать сердце, как репей -
С болью, значит.
Все же это не больней
Небылицы,
Пусть мне лучше сны о ней
Будут сниться.
Я такой же, как вчера,
Но сегодня,
Хоть по-прежнему дурак,
Все же вольный.
Мне бы водки, да к друзьям,
Только чую:
Легче мне не будет там -
Нет ведь чуда.
Есть лишь боль, и только боль -
Как не злиться:
Все, что связано с тобой -
Небылица.
* * *
Ночных часов полёт,
Где мысль блуждает в звёздах,
И где челнок на вёслах
В реке судьбы плывёт.
Там дева на корме
В веночке васильковом,
Там месяца подкова
Высвечивает мель.
Мель переходит в плёс
С ночным песком холодным,
Куда втыкает лодка
Свой неуклюжий нос.
Русалка запоёт,
Плеснет хвостом, играя,
Звезда мелькнет по краю…
Ночных часов полёт.
* * *
Мальчишки и девчоночки,
Из прошлого не старого,
Как и у всех с гитарами,
Кострами прокопченными.
Люблю вас болью трепетной
С высот ума житейского,
Как будто бы детей своих
Люблю, любви не требуя.
Колосья запеченные
На полуночном пламени,
Как будто в память вплавлены
Обугленностью черною.
И яблоки рисковые,
Хоть кислые, но сладкие.
И эти ночи славные
В объятиях раскованных.
И вдруг всплеснет под берегом,
И вскрикнет где-то в острове,
И лодку черным остовом
Над облаками белыми
Качнет совсем непрошено.
А ей дано как будто бы
Увидеть сон о будущем,
Где грусть живет по прошлому.
* * *
Рождаюсь – я чувствую это,
Рождаюсь в мучительных схватках:
Как зверь изменяет повадкам,
Так я изменяю заветам.
Заветы и снова заветы,
А это лишь страх поколений,
Лишь опыт кровавой планеты,
Такой голубой из вселенной.
А это лишь генов удушье,
А это лишь генов презренье:
Кому-то от умности душно,
Кому-то и глупость прозренье.
И воспоминаний за далью
О жизни, что "жить надо умно",
Я чувствую где-то – рождаюсь,
Но чтобы понять, что я умер.
Из цикла "P.S." Конец 80-х.
* * *
Фонари высвечивали снег,
Лепестками яблони летящий.
Или это падал пух лебяжий,
Или нежный твой искрился смех.
Нам дарила свадебная ночь
Волшебство очерченного круга,
Смех, любовь, дыхание друг друга
И созвездий роковых венок.
Нам давала ночь, как будто в долг,
Счастья мимолётного виденье.
И пускай за кругом царство тени
Правит новый вечности виток.
Пусть наш вечер – суета сует,
Иллюзорность, вздох без продолженья,
Жизни утверждающей служенье…
Мы в кругу, где снег, и смех, и свет.
* * *
Растоптанный росток
расстроил до безумья.
Растраченная жизнь
восстала из глубин,
Засыпав пеплом лет
коварно, как Везувий,
Все, что могло бы жить,
чему дано любить.
А где-то ввечеру,
в беспамятстве глубоком,
Красивейший закат
мне душу обагрит.
И станет город вдруг
пристанищем убогим,
Тюрьмой моей души
сквозь красный свет зари.
Но выдавит зарю
мерцающее небо.
И философий жгут
религию совьет,
Где жаркие пески
и тут же пахнет снегом,
Где логика – абсурд,
где смерть всегда зовет.
Растоптанный росток
пригрезился ли просто?
Но прошлое моё –
его прямая суть.
Растоптанный росток
уже в далеком прошлом.
Забыть его хочу.
Прошу же – не забудь.
* * *
Отходит в вечность день,
приходит ночь контрастом,
Фонарь рассеял свет
среди дорожных плит.
Шаги. И вот ты здесь.
Единственная, здравствуй.
Смотри, уходит день.
Смотри, звезда горит.
Любимые глаза –
космические дали.
Как в черную дыру
несется луч души.
Я ощущаю пульс.
Секунды жизни дарят
Презренные века,
где пыль и хлам лежит,
И прошлое вчера,
и будущее завтра,
Зелёные глаза,
и сердца громкий ритм,
Протуберанцы чувств…
Единственная, здравствуй.
Смотри, уходит день.
Смотри, звезда горит.
ПРОСТИ
Л.Г.
1.
Моё тебе «прости» за раненую птицу
Взлетевшей ввысь души, за соль твоих обид,
За свет твоих надежд – не довелось им сбыться:
В них не свершился я, чтобы тебя любить.
Мое тебе «прости» за поезд уходящий
В оставшуюся жизнь с оставленной земли,
За то, что жизнь вершил пустой почтовый ящик,
За письма, что к тебе, собравшись, не дошли.
Прости за всё-за всё! Пришла пора прощенья
С губительных высот так скоро шедших лет.
«Прощаю» крикни мне с той стороны ущелья,
Из юности моей, глядящей мне вослед.
2.
Гудят поленья в бочке,
Заделанной под печь.
В краю, забытом Богом,
Рассудок бы сберечь.
Мороз начистит звёзды
Прозрачностью до слёз
Под этим чёрным сводом,
Родившим стаю слов.
Бродяжий дух подхватит,
И фразу сочинит,
И музыкой похвальной
Отдаст природе нимб.
И вспомнится мне август
В далёком далеке,
В гнезде уснувший аист
И лодка на реке.
И Млечный Путь уложен
Под тихою водой…
На десять лет моложе
Мы в той ночи с тобой.
Поленья тлеют в бочке,
И в полусонной мгле
В краю, забытом Богом,
Один я на земле.
90-е, Западная Сибирь.
* * *
На поводке твоих желаний
Свобода, все-таки – тщета.
Сумею ли я с нею сладить,
Как опрометчиво считал?
Смогу ли я – когда тобою
Пространственный заполнен круг?
Смогу ли – если вдруг до боли
Искажено объятьем рук
Всепоглощающее время?
Оно – лишь пластилин – не крЕмень.
* * *
А эта встреча – ностальгии взрыв,
Случайный бунт обыденности чёрствой –
Мне в занавеси щёлку приоткрыв,
Уверила, что виноват я в чём-то.
И это чувство стыдное вины,
И эта радость – прошлого подарок,
И лет пометки, что у глаз видны –
Всё просит искушению поддаться.
Но все слова банальности пустой
Обвили паутиной эту встречу.
А десять лет – как будто целых сто,
И вечность управляет нашей речью.
У БАЛТИКИ
И.И.Леонтьеву
Надежда у моря
меня неожиданно встретит.
И с привкусом соли
берёзовой рощи глоток.
Едва я осилю
мажорную музыку ветра,
Пытаясь поверить,
что, вроде бы, не одинок.
Банальная истина,
словно хребет поколений,
Из панциря плоти
ползёт к океану любви,
Чтоб там обрести вдруг
природой осмысленный слепок
И в панцирь облечься,
чтоб радости крохи ловить.
Надежда надеждой:
взметнётся и пенною кручей,
Призывным аккордом
нахлынет на мокрый песок,
Лениво откатится,
силы последние врУчит
Надежде, что следом
ложится на чашу весов.
СИНЕВА
Синева за окном, синева.
Синий снег под темнеющим небом.
Был ли там я? А может, и не был.
Может быть, это просто слова.
Может быть это просто мечта,
Боль о несостоявшейся встрече,
Боль о дне, обещавшем мне вечер?
Впрочем, всё – суета-маета.
Синева на душе, синева,
Обрамлённая небом и снегом,
И Венеры неяркая нежность,
И отчаянье, будто сновА.
И дымов, и столбов, и дорог,
С перестуком колёс подо мною,
Много этой промчало зимою,
Словно мыслей, рождённых не в срок.
Пролетело открытий и строк,
И плацкартных надуманных истин,
И невыплаканных сердцем исков,
Ледяных на перронах ветров.
Стала реже в душе синева,
Растворяясь – никчемная гордость –
В море слёз, в человеческом горе,
В бесполезных, ненужных правах.
* * *
Причудливый узор:
сквозь папоротник – тюль.
Рассвета нет ещё,
но чувствуется он.
Мой сон ушёл бродить -
где балом правит нуль,
Где мнится переход
из сумеречных зон.
Там я опустошён,
я – вакуум причин,
Я – мудрость бытия,
наивность чистоты.
Там от земных скорбей
моя душа кричит.
Там равен Богу я,
там снова с ним на "ты".
ГРУСТЬ
маме
Мне хочется думать возвышенно.
Врываются в мозг, как в эфир,
Прожжённые мысли и выкладки,
Столбцы опостылевших цифр.
Мне хочется сбросить обыденность,
Как нищей души торжество,
Забыться, чтоб вспомнить забытого
Осевший наплавленный воск.
Очнуться под чудными ёлками,
Где синий рассвет поутру
С подарками в ленточках шёлковых,
Хранящих тепло милых рук.
Мне хочется снова стать искренним
До глупости от чистоты,
Чтоб мыслями правила истина -
И не у последней черты.
* * *
Всё брошу однажды
и просто побуду собою,
Впадая как отрок
в безгрешную крайность души.
И в рай перепрыгну,
который всегда за забором,
