Читать книгу Усть-Илимские истории. В честь 100-летия ВЛКСМ - Сергей Алексеевич Решетников - Страница 5

Прежде чем перейти к повествованию о легендарном Усть-Илиме, расскажу о предшествовавших этому этапу событиях из моей институтской жизни – периоде становления молодого инженера и рядового строителя коммунизма.

История КПСС (Коммунистической парии Советского Союза) была одной из важных дисциплин при обучении в любом советском вузе. Надо сказать, что коммунистическая идеология в те времена была как бы государственной религией. Священников пренебрежительно называли попами, руководство страны их недолюбливало. Православная религия, как и все другие, у правящей элиты была не популярна. В чести был атеизм – безбожие пропагандировалось повсеместно. Взамен предлагался диалектический материализм и учение основателей коммунистической теории – немцев по происхождению Карла Маркса и Фридриха Энгельса. Марксизм – это система философских, экономических, социально-политических взглядов К. Маркса; наука о познании и революционном преобразовании мира, о законах развития общества, природы и человеческого мышления. Карл Маркс еще при этом был создателем экономического учения.

Карл Маркс

Наш Владимир Ильич Ульянов (Ленин) развил их теорию, и на ее основе в начале двадцатого века в России свершилась Великая Октябрьская революция, как ее называли большевики, или государственный переворот, как принято называть это событие сейчас. Эксперимент, в отличие от коммунистического Китая, оказался неудачным. Хотя оценки этим историческим событиям разнятся. В этом нет ничего удивительного. В разные времена мнения могут быть разными. А все великое видится издалека. Что же основное в этом учении, если посмотреть на него несколько упрощенно? «От каждого по возможности, каждому по потребности» – это подразумевало, что все люди в коммунистическом обществе трудятся самоотверженно, и каждый член общества, независимо от результатов своего труда, получает от общества все по своим потребностям. Иными словами, все люди высоко сознательны, и это высокое коммунистическое сознание лежит в основе всего общества. А правила поведения членов коммунистического общества регламентировались «Моральным кодексом строителя коммунизма». Идея, по всей вероятности, заимствована из десяти заповедей христианской веры. Вот как создавался этот кодекс.

По утверждению политолога Ф. М. Бурлацкого «Моральный кодекс строителя коммунизма» был написан при следующих обстоятельствах.

«Дело было в Подмосковье, на бывшей даче Горького. Шел 1961 год. С группой консультантов ЦК КПСС я работал над программой партии – с начала и до конца. Нашей группой руководил секретарь ЦК Борис Николаевич Пономарев, а непосредственную работу осуществлял его зам – Елизар Ильич Кусков, прекрасной души человек, остро пишущий и тонко чувствующий слово журналист. Как-то утром, после крепкой вечерней пьянки, мы сидели в беседке и чаевничали. Елизар мне и говорит:

– Знаешь, Федор, позвонил «наш» (так он звал Пономарева) и говорит: «Никита Сергеевич Хрущев посмотрел все, что вы написали, и советует быстро придумать моральный кодекс коммунистов. Желательно в течение трех часов его переправить в Москву».

И мы стали фантазировать. Один говорит «мир», другой – «свобода, третий – „солидарность“ … Я сказал, что нужно исходить не только из коммунистических постулатов, но и так же из заповедей Моисея, Христа, тогда все действительно „ляжет“ на общественное сознание. Это был сознательный акт включения в коммунистическую идеологию религиозных элементов. Буквально часа за полтора мы сочинили такой текст, который в Президиуме ЦК прошел на ура.»

Судьба дала мне шанс, беседа с Ф. М. Бурлацким, «Российский адвокат» №5, от 2007 года».

Но советский народ тогда не знал таких подробностей. Он свято верил в идеалы коммунизма. Вот текст.

Моральный кодекс строителя коммунизма

– Преданность делу коммунизма.

– Добросовестный труд на благо общества: кто не работает, тот не ест.

– Забота каждого о сохранении и умножении общественного достояния.

– Высокое сознание общественного долга, нетерпимость к нарушениям общественных интересов.

– Коллективизм и товарищеская взаимопомощь: каждый за всех, все за одного.

– Гуманное отношение и взаимное уважение между людьми: человек человеку друг, товарищ и брат.

– Честность и правдивость, нравственная чистота, простота и скромность в общественной и личной жизни.

– Взаимное уважение в семье, забота о воспитании детей.

– Непримиримость к несправедливости, тунеядству, нечестности, карьеризму, стяжательству.

– Дружба и братство всех народов СССР, непримиримость к национальной и расовой неприязни.

– Нетерпимость к врагам коммунизма, дела мира и свободы народов.

– Братская солидарность с трудящимися всех стран, со всеми народами.

Как видим, ничего плохого в этом кодексе нет. Почему бы не следовать ему? И следовали. Ведь партийная дисциплина была всегда на высоте. Рядовые коммунисты были честными и чистыми людьми в своем подавляющем большинстве. Шишкари имели практически неограниченную, почти абсолютную власть, престарелость и недальновидность высоких руководителей не способствовала прогрессу, может потому и стала загнивать система, пока совсем не разрушилась в 1991 году, просуществовав 74 года.

Владимир Ильич Ульянов (Ленин)

Ну это необходимое отступление. Сейчас многие молодые люди и понятия не имеют о тех далеких временах, а о таких деталях, как создание морального кодекса, и подавно. Теперь перейду непосредственно к рассказу о нашем преподавателе истории КПСС Феофане Романовиче Коняеве – одном из первых комсомольцев Иркутской области, делегате третьего съезда комсомола, на котором перед молодежью выступал Владимир Ильич Ленин – вождь мирового пролетариата. Так было принято в последствии называть товарища Ульянова. Феофан Романович родился в улусе Укыр Укырского ведомства Балаганского уезда (ныне Боханский район Иркутской области). Годы его жизни 1900—1973.

Вот такую информацию об этом замечательном человеке я нашел в «Календаре знаменательных и памятных дат по Усть-Ордынскому Бурятскому автономному округу на 2005 год», составленному Л. Т. Хамируевой при участии ответственной за выпуск Л. А. Семеновой.

Феофан Романович Коняев

Старая фотография Ф. Р. Коняева из архива Иркутского политехнического университета любезно предоставлена профессором М. Ю. Толстым

Феофан Романович Коняев родился в улусе Укыр Укырского ведомства Балаганского уезда (ныне Боханского района) Иркутской губернии. Учился в местном училище, затем в Иркутской учительской семинарии. Будучи семинаристом, вступил в нелегальный политкружок учащихся-бурят. В связи с закрытием в 1917 г. семинарии работал учителем в Бильчурском училище. В 1919 г. участвовал в создании Боханско-Укырской революционной организации, в партизанском движении. Состоял в отряде П. Балтахинова, неоднократно встречался с известным командиром партизанских групп Н. Каландарашвили. В 1920 г. был избран делегатом на губернскую конференцию РКП (б). В том же году принял участие в создании Иркутской губернской комсомольской организации, был избран членом губкома, заведующим отделом национальных меньшинств. На Всероссийском совещании представителей восточной молодежи был избран членом Центрального бюро восточной молодежи при ЦК РКСМ. Принимал участие в работе IX Всероссийской конференции РКП (б) и III съезда РКСМ. В 1921 г. участвовал в ликвидации белогвардейского мятежа в районе Петровско-Ишима Омской области, бандитизма в Ангарском аймаке. В ноябре 1921 г. Исполком Коминтерна молодежи направил Ф. Р. Коняева в МНР для оказания помощи в создании монгольского ревсомола. Там же ему пришлось участвовать в ликвидации остатков белогвардейского отряда в районе Кобдо. В 1923 г. вернулся из Монголии, стал слушателем Коммунистического университета трудящихся Востока и преподавателем в монгольской группе. В 1926 г. Исполком Коминтерна вновь направляет его в Монголию. Здесь в течение двух лет он работает директором Центральной партийной школы МНРП. В 1929 г. он в третий раз командируется в Монголию в качестве инструктора при агитпропе ЦК МНРП и одновременно преподает всеобщую историю Монгольской революции в Центральной партшколе МНРП.

По возвращении из Монголии Ф. Р. Коняев учится в Институте красной профессуры. В мае 1933 г. в связи с созданием первых МТС в стране и политотделов при них он был отозван из института и назначен начальником политотдела Боханской, а затем Курбинской МТС.

В 1936 г. Феофан Романович перешел на преподавательскую работу в вузах Улан-Удэ, был проректором Бурят-Монгольского комвуза. В годы Великой Отечественной войны служил в рядах Советской армии, преподавал в Черниговском саперно-инженерном (в Иркутске) и Сретенском пехотном училищах. С 1946 г. до конца жизни работал в Иркутском политехническом институте преподавателем истории марксизма-ленинизма. Активно участвовал в общественно-политической жизни области и Бурятской АССР. Награжден орденами и медалями СССР и МНР. Статьи, интервью-воспоминания Ф. Р. Коняева опубликованы в отдельных сборниках и газетах Бурятской республики, Иркутской области и Монголии.

Михайлов Т. М. Феофан Коняев // Выдающиеся бурятские деятели. – Улан-Удэ, 1999. – Вып. 3. – С. 46—47.

О комсомоле, который мобилизовывал молодых людей на боевые и трудовые подвиги, вернее о его зарождении в Сибири хочется привести отрывок с сайта Иркутского обкома КПРФ (Коммунистической партии Российской федерации).

История развития иркутской городской организации Всесоюзного Ленинского Коммунистического Союза Молодежи

«История Всесоюзного Ленинского Коммунистического Союза Молодежи – это история подвигов и побед, осуществленных молодежью нашей страны на многочисленных фронтах вооруженной и мирной борьбы «во имя торжества социализма и коммунизма». Молодежь на всех этапах исторического развития представляет одну из важнейших социальных групп. Процесс ее включения в общественную жизнь идет не только через учебную деятельность и профессиональную подготовку, но и путем формирования новых форм проявления собственной активности, и путем выбора форм социального взаимодействия. Одной из форм стала комсомольская организация.

Одним из боевых отрядов Ленинского комсомола является комсомольская организация Иркутской области. Ее история – одна из страниц истории ВЛКСМ.

На рубеже XIX и XX столетий растущее революционное движение, охватившее центральные и промышленные районы страны, распространяется и на Восточную Сибирь. Под влиянием революционного рабочего движения летом и осенью 1917 возникают первые пролетарские молодежные организации в Вознесенском, Знаменском предместьях Иркутска под руководством И. Новоселова и И. Новокшенова.

В начале 1918 г. в Иркутске был организован «Социалистический союз учащейся молодежи». Он имел ряд отделов, которые вели значительную организаторскую и пропагандистскую работу. В Иркутской губернии также действовал «Социалистический союз» рабочей молодежи, находившейся под руководством большевиков. В апреле 1918 г. по решению Иркутского комитета партии оба эти союза были объединены в «Социалистический союз молодежи». Союзу приходилось вести упорную борьбу с буржуазными молодежными организациями, с такими, как спортивное сообщество «Сокол». «Социалистический союз молодежи» являлся непосредственным предшественником комсомола в Иркутской губернии.

На VIII съезде партии было принято решение «О работе среди молодежи», в котором говорилось, что «партия должна иметь за собой хорошо подготовленные резервы, из которых она могла бы черпать новых, честных и сознательных работников». Съезд призвал партийные организации «оказывать самую деятельную идейную и материальную поддержку Российскому Коммунистическому Союзу Молодежи».

После окончания гражданской войны на территории Иркутской губернии по инициативе партийных органов и политотделов 5-й армии РККА создаются комсомольские организации. С 15 по 22 февраля 1920 г. по всей советской республике была объявлена Неделя красной молодежи. Она преследовала цели пропаганды идей РКСМ, вовлечения в его ряды лучших представителей трудящейся молодежи. Именно в то время формируются комсомольские организации в Иркутской губернии.

25 января 1920 г. в Иркутске создается городская инициативная группа во главе с Н. Ленцнером по организации комсомола. 27 февраля она была преобразована в орггуббюро. Организационное бюро развернуло свою деятельность, прежде всего в Иркутске, и вскоре в различных районах города были созданы организации РКСМ.

В результате развития комсомольского движения появилась необходимость созвать губернскую конференцию, которая должна была подвести итоги проведенной работы по формированию комсомольской организации и избранию губкома РКСМ.

С 29 апреля по 5 мая 1920 г. в Иркутске в здании Первого общественного собрания, открылась I Иркутская конференция РКСМ. На данной конференции присутствовало 77 делегатов от 41 организации, представлявших около двух тысяч комсомольцев. Основной целью конференции являлось «Объединить, сплотить и направить в одно общее русло все возникшие организации РКСМ». Конференция обсудила доклад губбюро, доклады с мест, текущий момент, организационный вопрос, работу в деревне, культурно-просветительную работу, работу среди национальностей, о Дальневосточном бюро, выборы губернского комитета.

Почетным председателем конференции единодушно был избран В. И. Ленин. Председателем Иркутского губкома РКСМ был избран Н. М. Ленцнер. Губернская конференция РКСМ окончательно оформила создание комсомола в Иркутской губернии…»

В этих бурных события самое активное участие принимал будущий комсомолец-ленинец, преданный боец делу коммунистической партии – Феофан Романович Коняев.

Далее на сайте рассказывалось о славных и героических делах иркутского комсомола на различных этапах жизни и становления Родины. Зайди в интернет и почитай этот исторический материал. Славные дела своих предков надо знать. Идеи Ленина не умерли и не ушли в прошлое, они актуальны и сейчас.

Приведу ниже краткую информацию, которую сам с интересом читал в интернете на http://rusinform.ru/index.php?newsid=6321. Ее автором является известный публицист Константин Семин.

Кратко об идеях Ленина, актуальных сегодня

Всех, кто берется судить сегодня Ленина, объединяет абсолютное непонимание смысла его учения, причин его популярности в народе и мотивов, стоявших за созданием СССР. Проще говоря, Ленина из них никто толком не читал и читать не собирается (хотя именно сейчас, учитывая ситуацию в мировой экономике – самое время). Специально для них – на бытовом, примитивном уровне – изложу логику большевиков на 1916 г.

1. Развитие капитализма неизбежно приводит к кризисам. Кризисы всегда разрешаются через войну.

2. С каждым следующим кризисом империалистические войны будут становиться все более разрушительными.

3. В империалистических войнах самым жестоким образом обнажается классовая структура обществ: в первую очередь гибнут бедные и бесправные, богатые сидят в тылу и не гибнут.

4. У России, как у отсталого капиталистического государства, нет никаких шансов выиграть мировую войну. Будучи полуколониальной державой, Россия находится в зависимости от внешних кредиторов, а потому жизнями своих солдат постоянно спасает союзников на западном фронте. Даже в случае победы Антанты над Германией следующим «пациентом Европы» неизбежно станет именно Россия (см. Крымская Война). Технологическое отставание России от Англии, США, Франции, Японии (см. Русско-японская война) таково, что практически не оставляет государству шансов сохраниться. То, с какой скоростью Антанта приняла отречение Николая и бросилась потом дербанить царское наследство, полностью подтверждает эти предположения.

5. Чтобы не допустить очередной мировой войны (в которой однажды погибнут все – и русские, и нерусские), необходимо создать другую, альтернативную мирохозяйственную систему (СССР).

6. Чтобы защитить эту мирохозяйственную систему от неизбежной агрессии капитализма, ее создатели должны совершить качественный рывок в науке, технике, образовании, медицине. Каждый гражданин нового государства должен чувствовать свою причастность к нему, иметь мотивацию к его защите. Создать у народа такую мотивацию в Первой Мировой царское правительство было неспособно (см. «Немец до Урала не дойдет»)

7. Строить новую мирохозяйственную систему в границах РСФСР было бы абсурдом. Она бы не выжила. Требовалась идеология, которая сплотила бы все населявшие Российскую Империю национальности. Этой идеологией не могли быть ни русский национализм, ни православие, ни имперскость как таковая. Ни силой, ни уговорами загнать под имперскую крышу Туркестан, Кавказ, Сибирь, Дальний Восток, Украину и т. д. было уже невозможно (Деникин, которого под Адлером атаковали грузины Н. Жордании, не даст соврать). Объединяющей «русских-узбеков-латышей» идеологией могла стать только справедливость. Государственным каркасом – только Союз равноправных народов. Союз, а не Империя.

8. Новую мирохозяйственную систему неизбежно будут душить и задушат в блокаде (не бывает мирного сосуществования двух систем), если она не предпримет наступательных действий. Отсюда мондиалистский тезис о перманентной революции. Внимание, православные сталинисты: этот тезис никогда не отвергался даже Сталиным. Сталин лишь говорил, что сначала надо построить государство и только потом ввязываться в какие-то революции. Собственно, на почве этих расхождений и заработал свой ледоруб Троцкий. Отказ от идеи борьбы с капитализмом на чужой территории (в ВОВ союзники не открывали второй фронт до упразднения Коминтерна), в конечном счете привел к тому, что СССР пришлось сражаться на своей территории. «Сосуществование двух систем» оказалось разводкой для лохов.

9. Уничтожение СССР не отменило ни одну из перечисленных проблем. Капитализм вступает в невиданный в истории кризис, выход из которого он по привычке ищет через войну. … Теперь – поскольку условия уравнения остались практически неизменными (ну разве чуть усложнились) – хотелось бы послушать, какие у господ-ленинофобов имеются альтернативные программы по выходу из складывающейся ситуации.

Почему я привел этот текст про идеи Ленина? В первую очередь для того, чтобы люди помнили нашу историю и на основе этих знаний могли строить свое будущее. Не нужно каждый раз изобретать новый велосипед, он уже изобретен. Надо только научиться делать правильные выводы.

Почему я заговорил о комсомоле? Да чтобы люди помнили о тех далеких боевых временах, когда на плечах молодого поколения были судьбы страны. Сейчас об этих событиях знают мало. Информация скудна или попросту забыта. А комсомол стал частью и моей судьбы. Я тоже вписал в историю Иркутского комсомола свою, пусть не очень большую, страничку.

Приведенная выше информация скорее всего будет интересна политикам или исследователям истории. Я же не хочу политизировать свое повествование, посему перейду к воспоминаниям о Феофане Романовиче, этом заслуженном человеке, ветеране, стоявшем у истоков молодежного движения на нашей иркутской земле, посвятившем жизнь Родине.

Огромное впечатление на всех студентов производили рассказы Коняева о революционных временах. Мы тогда, как и все население Советского Союза, свято верили в идеалы революции. Мы ничего другого просто не знали и не могли знать. Коммунистическая пропаганда была четко и грамотно выстроена. Она захватывала умы и сердца людей без остатка. Как я уже говорил выше, коммунизм – это религия советского времени. Поэтому общение с легендой, человеком-строителем светлого будущего из темного прошлого было для нас уроком жизни и уроком истории одновременно. Когда на лекции в аудитории не было наших девчонок, немногочисленной студенческой прослойки прекрасного пола, мы обращались к Коняеву:

– Феофан Романович, расскажите, как вы добирались до Москвы на съезд РКСМ в 1918 году? Какие тогда были девки? А как Вы влюблялись?

Нам было все интересно. Все до мелочей. Говор у Коняева был характерным с оттенками восточного, бурятского распева. Слушалось захватывающе. Конечно, я сейчас не все рассказы помню. Но кое-что в памяти осталось. Он весело рассказывал, как молодые делегаты съезда, ехавшие в Москву, голодали. Ехать приходилось на перекладных в товарных вагонах, в теплушках, а то и на крыше подвижного железнодорожного состава. На станциях частенько застревали. Пока паровоз заправляли водой, углем и чем-то еще, парни-разведчики бегали по привокзальной площади, общались с уличными привокзальными продавщицами нехитрого товара. Обалдев от чарующих запахов клубящихся крахмальных паров вареной картошечки, от соленых огурчиков, вяленой рыбки у парней кружилась голова. Потом ребята быстро и кратко сообщали добытую информации о проблемах, заботах местных женщин, и после этого к ним выходил наш Феофан. Его представляли как бурятского, все знающего шамана. На нем была потрепанная национальная одежда. Другой просто невозможно было достать. Вот и ходил он вдоль торговых рядов и сообщал хорошие вести. Женщины плакали от светлой надежды на жизнь, которую им дарил бурятский шаман.

– У тебя, Марья, мужик на войне, его уже пять лет нету дома. Его нет и писем нет. Но ты жди, твой Иван живой. Он на следующую весну вернется домой. Вот тебе камень, он волшебный. Положишь его под порог, будет тебе счастье.

Простая деревенская баба заливалась слезами. Она верила предсказанию. За эту добрую весть шаман был щедро одарен разными нехитрыми съестными припасами. Потом, сидя на крыше вагона, ребята уплетали продукты за обе щеки и восхищались способностями Феофана.

А он не врал в прямом смысле этого слова. Он дарил надежду и вселял веру в хорошее в уставшие от маяты сердца деревенских баб. От этого им было тепло на душе. Надежда помогала им ждать своих мужиков. Кому-то везло – дожидались мужей, и они с чувством безграничной благодарности вспоминали мудрого бурятского шамана. А кому не довелось дождаться, все равно вспоминали добрым словом Феофана. Ведь он им подарил надежду, и они жили ею, от того и выдержали, преодолели все испытания судьбы, сумели поднять и вырастить своих деток.

– Феофан Романович, а какой был Ленин, наш Владимир Ильич? – начинали расспрашивать мы.

Жутко интересно было узнать впечатление очевидца. Ведь для нас Ленин был иконой. Тем, чем является святой для православного верующего. Я вспоминал, как девочки в нашем детском садике разучивали стихотворение:

Вспоминал я и ответ моего папы, когда я спросил его:

– Папа, а если бы тебе сказали: «Отдашь свою жизнь, и Ленин будет живой», как бы ты поступил?

Мой папа, Алексей, не задумываясь, ответил:

– Конечно, сынок, я бы отдал свою жизнь. Это же Ленин.

Вот такая у наших людей была позиция. Ленин – это… ого-го!

А у Коняева не было ярких впечатлений от созерцания вождя.

– Ну, такой маленький мужичок. Говорил живо, энергично. Только я мало чего понимал в его пламенной речи.

Примерно так звучал его ответ на волновавший нас вопрос. А еще у меня остались неизгладимые впечатления от сдачи экзамена по истории КПСС преподавателю Ф. Р. Коняеву.

С моим корешем Валеркой Крековым перед экзаменом мы пропьянствовали всю ночь. На экзамен пришли еле теплыми. Стояли в коридоре и мандражились. Потом прошли в аудиторию. Наши сокурсники вырывали листы из учебников с материалами по теме экзаменационных вопросов и передавали их томящимся не экзамене друзьям. Подошла и наша очередь, надо выходить и отвечать перед преподавателем. Валера шел впереди меня. Он волновался, сильно растерялся и ничего не смог ответить по существу на поставленные в экзаменационном билете вопросы.

Тогда преподаватель Коняев спрашивает его:

– Товарищ студент, а происхождение у вас пролетарское?

– Конечно, Феофан Романович, пролетарское. И мама, и папа, и дедушка – все как один пролетарии, – скороговоркой с огромной надеждой, излучаемой грустными красными глазами, отвечает Валера.

– Я ставлю вам три балла. Можете идти.

– Спасибо, Феофан Романович. Большое спасибо, – звучал жизнерадостный ответ, и Валерка побежал похмеляться пивом.

Пришло время идти к преподавателю мне. Главное, чтобы Коняев не увидел вырванных из учебника листов. Он, прошедший все трудности и испытавший все возможные лишения, трепетно относился к книгам. Порванная книга – это волчий билет на экзамене у Феофана Романовича. Если попался, ищи возможность сдавать предмет исключительно другому преподавателю. У Феофана Романовича твой успех похоронен навечно. Я поправил листки учебника у себя под ремнем на пузе и бодрым и уверенным шагом устремился на баррикаду, отделявшую меня от учителя и, возможно, от получения повышенной стипендии в 46 рублей, если мне не повезет на экзамене. Момент крайне ответственный. Для бедолаги-студента стипендия была хорошим стимулом, особенно такие деньжищи!

К ответу на вопросы билета я был подготовлен по полной программе. Спасибо нашим заботливым и сердобольным девчонкам за шпаргалки.

А попался мне вопрос о группе «Освобождения труда». Обычно историю КПСС начинали изучать с этой темы. Это первые русские марксисты во главе с Г. В. Плехановым. Они в 1883 году создали в Женеве первую российскую социал-демократическую организацию. Она ставила своей целью распространение в России идей марксизма путем перевода изданных Марксом и Энгельсом работ. Феофан Романович научил нас запоминать по аббревиатуре из первых букв фамилий участников этой группы: Плеханов (1856—1918), Игнатов (1854—1885), Засулич (1851—1919), Дейч (1855—1943), Аксельрод (1850—1928). Звучало смешно. Эта тема по запоминанию исторических персонажей проходила в отсутствие наших девчонок. Мы же культурные люди, че мы будем материться в женском обществе? Нет, конечно.

Отвечаю – как песню пою, четко и по существу. Все как в учебнике. После нескольких минут моего доклада Феофан Романович уснул. Этот семидесятидвухлетний ветеран мирно посапывал. Я самодовольно тараторил и тараторил заученную тему, как будто бы ничего особенного не произошло. Как вдруг Коняев открывает свои раскосые глаза и с недовольством заявляет мне:

– А вы, батенька, товарищ студент, махровый троцкист.

– Как же так, Феофан Романович, я отвечаю все четко, как написано в учебнике. Можете проверить.

– Хорошо, давай мне этот учебник.

Взгляд его был проницательным и хитрым.

Каким-то непостижимым образом Коняев почувствовал подвох. А исходившие энергии от моей талии, где были спрятаны листы из учебника истории, наверное, излучали боль растерзанной книги. Наш восточный «шаман» уловил эти неосязаемые и недоступные простому человеку импульсы. Он чувствовал неладное. Я обалдел. Учебник был весь изодран в клочья. Взять такую же книгу, чтобы убедить преподавателя в своей правоте, уже не представлялось возможным. Студенты, сдавшие экзамен, уже разбежались. Показывать вырванные листы категорически нельзя. Я замолчал. Преподаватель тоже молчал. Пауза затянулась.

Потом вдруг послышался добродушный голос Коняева:

– Ну, что с вами делать-то? Происхождение-то у вас пролетарское?

– Да, пролетарское. Еще какое пролетарское! – в три короба правды заявил я.

– Идите, я ставлю вам три балла.

Я вышел. В коридоре меня ждала моя Лена.

– Ну как дела? Сдал?

– Сдать-то сдал. Но только теперь у меня не будет повышенной стипендии. Будет обычная – сорок рублей, – с горечью в голосе произнес я.

При этом я отчетливо понимал, что историю КПСС не знаю и на двойку. Я ее не учил в силу того, что она была мне попросту неинтересна. Я надеялся на успех своих болтологических качеств. Но не судьба на этот раз. Пересдавать экзамен я не стал. Пусть будет так. Пролетарское происхождения мне помогло. Хотя, по правде, о своем происхождении я знал мало.

Этот замечательный человек, Ф. Р. Коняев, умер в 1973 году. Вот что о его похоронах мне поведал Володя Литвинов – работник бюро международного молодежного туризма «Спутник» при Иркутском обкоме комсомола в 1978 году. В разговоре я помянул Феофана Романовича, а Володя вспомнил курьезную траурную историю.

Когда Коняев умер, на церемонию прощания и погребения усопшего в бурятский улус отправили молодого, неопытного, но умеющего хорошо произносить речи работника ОК ВЛКСМ. Назовем его Юрий. Долгая дорога, и вот обкомовская Волга у красного уголка Дома культуры бурятского поселка. Юра входит в зал. На сцене стоит гроб с упокоившимся ветераном. Кругом красное убранство, и не видать никого из людей. Юра скорбно склонил свою голову в знак уважения заслуг безвременно ушедшего, как вдруг из-за кулисы появляется граненый стакан с водкой в загадочной руке невидимого незнакомца. Юра стоит и молчит, он не знает, что ему делать в такой ситуации. Как вдруг раздается траурный голос:

– Ты Феофана Романовича уважаешь?

– Конечно, уважаю, а как же.

– Тогда выпей. Пей, тебе говорю.

Феофан Романович Коняев

Юра выпивает, и так происходит несколько раз. Меняется только голос и сам человек, подносящий стакан. Процедура остается неизменной. Грустной и траурной.

У могилы Юра стоит еле живой. Он напрягает все свои силы, чтобы не свалиться наземь и не ударить в грязь лицом. Он же дарга – начальник, представитель обкома комсомола. Надо достойно держать марку областной комсомольской организации.

Траурная процессия подходит к своему логическому завершению – погребению усопшего. Перед опусканием гроба в недра могилы по сложившейся традиции произносят траурную речь. Оратором, помимо воли последнего, стихийно выбирают Юру. Чьи-то сильные руки взгромождают его на табуретку. Вот уже Юра, как на трибуне, возвышается над толпой. Он стоял и не мог собраться с мыслями. Он не мог сосредоточиться. Алкоголь затуманил его сознание. Надо произносить речь, а Юра стоял, как парализованный. Пауза неприлично затянулась

«Ну ты че, говори уже, начальник. Мы слушать, аднаха, будем», – звучит нетерпеливый голос из толпы собравшихся и томящихся в ожидании продолжения церемонии односельчан.

Тут приключился курьез. Перед глазами Юры всплыл текст его собственной дипломной работы, которую он защищал в госуниверситете – речь Энгельса на могиле Маркса 17 марта 1883 года. Надо действовать. Наш герой не хотел никого обидеть. Молчать было уже опасно, и Юра начал декламировать с одной лишь разницей – имя Маркса он заменял на нашего – Феофан Романович. Его голос звучал торжественно и скорбно: «Перестал мыслить величайший из современных мыслителей. Его оставили одного всего лишь на две минуты, войдя в комнату, мы нашли его в кресле спокойно уснувшим – но уже навеки. Для борющегося пролетариата Европы и Америки, для исторической науки смерть этого человека – неизмеримая потеря…»

Из толпы провожающих Феофана Романовича в последний путь послышался плач и всхлипывания.

«…Уже в ближайшее время станет ощутимой та брешь, которая образовалась после смерти этого гиганта. Подобно тому как Дарвин открывал закон развития органического мира, Феофан Романович открыл закон развития человеческой истории: тот, до последнего времени скрытый под идеологическими наслоениями, простой факт, что люди в первую очередь должны есть, пить, иметь жилище и одеваться, прежде чем быть в состоянии заниматься политикой, наукой, искусством, религией и т. д. Что, следовательно, производство непосредственных материальных средств к жизни и, тем самым, каждая данная ступень экономического развития народа или эпохи образуют основу, из которой развиваются государственные учреждения, правовые воззрения, искусство и даже религиозные представления данных людей, и из которых они поэтому должны быть объяснены, а не наоборот, как это делалось до сих пор…»

Серди окружающих Юрия людей не было уже ни одного человека, который бы не плакал.

«…Таков был этот муж науки… Ибо Феофан Романович был прежде всего революционер. Принимать тем или иным образом участие в ниспровержении капиталистического общества и созданных им государственных учреждений, участвовать в деле освобождения современного пролетариата, которому он впервые дал сознание его собственного положения и его потребностей, сознания условий его освобождения – вот что было его жизненным призванием…»

Послышались громкие рыдания.

«…Его стихией была борьба, и он боролся с такой страстью, с таким упорством. Как борются немногие».

Теперь уже рыдали все.

«…Он умер, почитаемый, любимый, оплакиваемый миллионами революционных соратников во всей Европе и Америке, от сибирских рудников до Калифорнии, и я смело могу сказать: у него могло быть много противников, но вряд ли был хоть один личный враг. Пролетарии всех стран соединяйтесь».

Юра при этом нисколько не лукавил. Ведь наш Феофан Романович был действительно настоящим коммунистом нашего безграничного сибирского масштаба. Находчивость оратора Юры в этом событии была ничем иным как природной преемственностью поколений молодежи в достойном выживании при любой жизненной ситуации. Так добирался на третий съезд комсомола в Москву наш любимый герой Феофан Романович в образе шамана, так и Юра не уронил статуса дарги-начальника из ОК ВЛКСМ при произнесении траурной речи.

После погребения покойного Юрия на руках несли до места поминок. Там его усадили в красный угол на место самого почетного гостя. Каждый хотел выпить немного водки с начальником из Иркутска за упокой Феофана Романовича. И они поминали и пили. Пили и поминали.

У водителя обкомовской Волги закружилась, затрещала голова. Как будто бы на нее вылили бочку раскаленного свинца. В висках пульсировали вены. В ушах гудели грозные звуки пикирующего бомбардировщика. Он, опытный водила, был почти вне себя от усталости, от траурной и пьяной обстановки, в которую его невольно погрузила простая шоферская работа – возить начальство.

В Иркутске Юра пришел в себя возле Кировского отдела милиции…. Туда его привез шофер, у которого, как оказалось, съехала крыша. Он, внезапно свихнувшись умом, очевидно, вспомнив часы политинформации о борьбе партии и комсомола с пьянством и алкоголизмом, привез своего окосевшего начальствующего пассажира в ментуру, чтобы сдать органом внутренних дел. Какие резоны преследовал его воспаленный мозг, чем он руководствовался, понять невозможно. Но Юра был молодым и шустрым парнем, хоть и пьяным. Он на ходу, как маститый десантник с краповым беретом, открыв дверь машины, «катапультировался» на грязный асфальт. От удара о дорожное полотно его тело прокрутило, как волчок, несколько раз вокруг своей оси. Затем он сделал что-то похожее на двойной тулуп в фигурном катании. И его выбросило в придорожные кусты. Если бы Юра был еще одет в тулуп, ущерб мог быть менее значительным. Но было тепло. Пиджак, рубаха, брюки при падении порвалась в клочья, но Юра был спасен.

Далее Володя мне поведал рассказ Юркиной жены: «Вдруг послышалось поскребывание во входную дверь. Ночь. Я перепугалась. Спрашиваю: «Кто там?» В ответ тишина и опять скребущиеся звуки. Я отворила дверь. На пороге стоит зюзей мой Юрка. Одежда вся рваная. На теле царапины и кровоподтеки. Увидев меня, Юра жалобно так, с надрывом, произнес: «Галочка, ты понимаешь, Феофан Романович умер. Горе-то какое…»

Потом он зарыдал и плашмя свалился в коридор нашей квартиры, а ноги остались на лестничной клетке. Я его кое-как затащила в дом. Спал Юра на полу заботливо прикрытый пледом. Из происшедшего я ничего не могла понять, но и допустить, чтобы муж мерз на холодном полу, тоже не могла».

Вот такая история была. Хочешь верь, хочешь нет.

Вспоминается, в связи с конфузом при сдаче экзамена по истории КПСС, как мне удалось однажды отличиться при досрочной сдаче госэкзамена по диалектическому материализму. Вытянув экзаменационный билет, я попросился отвечать без подготовки. Надеясь на свои болтологические способности, я хотел помочь студенческой братве, томящейся в аудитории, применить вырванные страницы из учебника и сведения из шпаргалок при подготовке к этому очень непростому и важному экзамену. «Зацепившись» языками с преподавателем, мы долго и очень оживленно беседовали. Все студенты уже мучились в ожидании того, когда же прекратится полемика Сереги Решетникова с экзаменатором. Наконец, это случилось. Преподаватель долго и весьма энергично тряс мою руку в дружественном рукопожатии. «Вам, Сергей Алексеевич, обязательно нужно идти на партийную работу!» – в напутствие перед расставанием заявил опытный наставник. Так и случилось впоследствии, как будто бы он наколдовал.

В одной из следующих историй об усть—илимском этапе моей жизни я поведаю о непростом опыте уже своей комсомольской работы в городе трех Всесоюзных ударных комсомольских строек – городе Юности и Мечты.

Там я попытался вплести историю своей жизни в полотно исторических событий нашей огромной и великой Родины – СССР.