Читать книгу Ковчег - Сергей Анатольевич Галенко - Страница 3

Я сидел на жесткой металлической скамье, ввинченной в бетонную стену грязно зеленого цвета.  Свет в помещение пробивался только сквозь небольшую отдушину под потолком, шириной сантиметров пятнадцать и в метр длинной.

Моя правая рука была туго сжата кольцом наручника, вторая часть которого крепилась к толстому металлическому креплению в стене. В пределах досягаемости левой руки стояла пластиковая бутылка с водой, на такой же металлической, как скамья, табуретке.

На мне был одет ярко оранжевый комбинезон с ослепительно белым пятном на груди в районе сердца. Мои ноги сковывали тяжелые свинцовые ботинки. Из чего я сделал вывод, что нахожусь на спутнике. И лишь одно место соответствовало таким жестким условиям содержания – каторжная тюрьма ТОП.

Выхода отсюда было только два. Либо пожизненная каторга на урановых копях на Титане, либо смертельная инъекция и легкий, почти кайфовый, уход, во всяком случае, так говорят врачи. Впрочем, все, кто получил укол тиопентала и павуола, своими впечатлениями уже не делятся.

Я посмотрел на часы они, как и телефон были вживлены в ткань левой руки. Поэтому отобрать их у меня не смогли, не вырезать же мне коммуникатор из руки и ушной впадины! Можно было, конечно, отрезать запястье руки, но это уж совсем не гуманно!

Было почти двенадцать дня по среднеевропейскому времени Земли. Телефоном я воспользоваться не мог, здесь любой электронный сигнал намертво глушили встроенные в стены детекторы, а поэтому, развлекался единственно возможным способом, рассматривал зеленые и красные подтеки на стенах.

Ровно в двенадцать, дверь отворилась, и в мою камеру вошли три охранника, телосложением напоминавшие огромных горилл. Лица у них были совершенно невыразительные, из тех, что никогда не запоминаешь.

Один из них достал электронный ключ и отсоединил наручник от стены, сковав, зачем-то, обе мои руки. Можно подумать я мог сбежать со спутника. Ну, разве что, покончив счеты с жизнью. А я сейчас ценил каждую секунду. Мало ли, что может измениться в этом мире. Вера и надежда умирают последними!

Когда в камеру вошли врач и священник, я все понял. Это меня почему-то не удивило и даже не напугало. От священника я просто отмахнулся и сам, без помощи надзирателей вышел в коридор.

Я уже давно был готов к приговору военного трибунала. За мое преступление, неповиновение правительству и подстрекательство к бунту экипажа боевого крейсера звездного флота, наказание могло быть только одно – смерть!

– Делайте свою работу! – шепнул я на ухо врачу и пошел по коридору.

Меня положили на удобное мягкое ложе, больше походящее на кровать, чем место приведения в исполнение приговора. Руки и ноги мои обхватили легкие титановые кольца, изнутри обернутые толстой, мягкой кожей. Зачем? Если меня все равно убьют!

Вошли врач и медсестра, толкающая перед собой серебристый столик на котором стояла капельница с двумя разноцветными колбами и кучей проводов и трубок.

Девушка нагнулась надо мной, и закатала рукава оранжевой куртки. Она взяла со столика  пистолет-шприц и сделала укол в вену:

– Ничего не бойся!

Я хотел удивиться, но у меня ничего не вышло. В глазах у меня вспыхнули огни, зрение затуманилось, и я впал в состояние оцепенения, сквозь которое доносился непонятный разговор нескольких человек, проводивших с моим бесчувственным телом манипуляции.

Потом сознание мое выключилось полностью… Я умер!

Я проснулся и прошел в душ. Голова немного кружилась, то ли от выпитого вчера коньяка, то ли от воспоминаний  пробивших защитный блок в моем мозге сегодняшней ночью.

Все постепенно становилось на свои места. Оставалось вспомнить, за какой бунт  меня отправили в тюрьму для особо опасных преступников. А как мы все попали на звездолет я, кажется, догадался.

Раз меня вывели из анабиотического состояния первым, я, выходит, капитан этого звездолета. Вот только все мои навыки спрятаны где-то в глубине затуманенного сознания.

Кто же тогда Лана? Если исходить из логики – мой первый помощник и астронавигатор. Вспомнила ли она сегодня, что-нибудь из своей прежней жизни?

Струи воды приятно омывали мое лицо и тело, настраивая на спокойный лад.  Я подождал, пока потоки теплого воздуха полностью обсушат мое тело, и стал искать в душевой бритвенные принадлежности. Все оказалось просто. Я прикоснулся к стенке под зеркалом и открылся небольшой ящик, в котором лежала электробритва и куча всяких кремов.

Я побрился, намазался кремами, которые освежили мое лицо. Я вышел из душевой, полностью готовый к встрече с Ланой, чтобы продолжить наши вчерашние поиски.

«Неплохо было бы обнаружить средства связи», – подумал я и открыл дверь.

Я постучал комнату Ланы.

– Проходи! – она открыла дверь и отступила в сторону. Смотря на меня как-то по-новому.

– Тебе тоже приснились вещие сны? – спросил я ее, устраиваясь на табуретке. – Итак, за что приговорили тебя?

– Выпьем, капитан? Ведь ты капитан? – Лана достала вчерашний коньяк, воду и пачку чипсов.

– Почему нет! А ты рассказывай.

– Я для храбрости, – девушка сделала глоток коньяка и задумчиво посмотрела на меня. – Я убила человека.

– Все мы здесь не святые. Я организатор заговора против правительства. Но это единственное, что я вспомнил.

– Я застрелила труса. Но как, и кто это был, не знаю! Понимаю только, что это было правильно. Еще я помню, что я астрогатор. А дальше стена.  Ну, и конечно, казнь…

Лана еще раз отглотнула коньяка и расплакалась.

– Вот и я, хорошо помню только казнь. – Я встал из-за стола. – Пойдем, исследуем корабль.

– Вернемся в наш «крематорий» – Лана взяла меня под руку.

–Почему в «крематорий»? – удивился я.

–Так ведь мы все вроде как мертвецы, если верить сну.

– Хорошо! «Крематорий», так «крематорий»!

Главный коридор спускался пологой дугой вниз. Мы подошли к входной диафрагме. Дверь открылась, и мы вновь шли между ярдами саркофагов. Ради интереса я сосчитал их. Зал вмещал двести анабиозных камер.

Лана в это время остановилась возле одной из них:

– Эта через три часа пять минут откроется. Вот таймер. Думаю теперь очередь главного механика.

– Надо запомнить часы пробуждения людей на ближайшие сутки. – Я подошел к девушке и заглянул через ее плечо. Таймер отсчитывал секунды. Потом цифра пять сменилась на четверку.

– Пройдем по всем саркофагам. Ты по левой стороне, я  по правой.

Через полчаса мы знали, что в следующие двадцать четыре часа должны были проснуться еще три офицера.

Вторая дверь открылась, как и все здесь, от легкого прикосновения руки. Мы вновь очутились в коридоре, теперь поднимающемся вверх. И двери здесь тоже были, только расстояние между ними стало гораздо больше.

Я открыл первую. На полках здесь лежали сотни комплектов белья и одежды. Строго пронумерованные по размерам все разных цветов. Каждое отделение было подписано. У входа я увидел свое имя «капитан Дейв Золотов» и стопку одежды черного и белого цвета. Имя по соседству гласило, что это одежда Ланы Козич, первого помощника капитана и астрогатора. И так далее по убыванию званий. Если брать пехотные звания, я был полковником, а Лана майором.

Совершенно не стесняясь друг друга, мы сбросили с себя простыни и переоделись в чистое, словно из прачечной, белье и одежду. Лана теперь была в синей юбке до колен и строгой белой блузке, приятно подчеркивающей округлости и выпуклости ее грудей, лифчик она, конечно не носила, да и зачем он молодой девушке.

Я оделся в черные шорты и белую рубашку навыпуск, со знаком солнца на левом кармане и четырьмя золотыми нашивками на правом плече.

В глубине был еще один шкаф, в котором находилась обувь. Я надел удобные светлые мокасины, а Лана  босоножки на плоской подошве.

– Продолжаем путешествие. – Я вышел в коридор и подошел к следующей двери.

– Почти уверена, что здесь будут средства коммуникации и штрих-карты, для помещений особого доступа.

Моя спутница оказалась права на сто процентов. Мы разжились личными коммуникаторами, которые были здесь сложены в одной большой нише, прихватив с собой еще несколько штук на всякий случай.

Большая стена напротив двери была похожа на огромные пчелиные соты.  Под каждой ячейкой была надпись с именем, фамилией и простейший сканер. Я нашел свою ячейку, благо она была первой в первом ряду и приложил к сканеру указательный палец.

Из ячейки медленно выполз серый цилиндр. Его верхняя часть отошла в сторону и внутри оказалась темная кожаная сумка. Я достал ее и открыл. Сумка была разделена на несколько частей, в которых лежали штрих-карты и электронные  ключи.  Память неожиданно подсказала мне, что это ключи для запуска систем звездолета и активации аварийного режима, ппри необходимости.

Лана тоже получила свой цилиндр и свою сумку со штрих-картами и набором ключей.

Теперь мы имели доступ ко всему кораблю, вот только не знали, как всем этим пользоваться.

На очереди была третья дверь. Прикосновение руки она не открылась.

– Кажется, я знаю что там – это оружейная. – Я открыл сумку и достал штрих-карту, на которой был золотой капитанский значок. Примерно на высоте в полтора метра от пола, был узкий паз, я вставил в него пластик. Дверь открылась.

–Ты уверен, что нам ЭТО нужно? – Лана посмотрела на меня.

–Уверен!  Капитан, на мостике, всегда должен быть при оружии. Это мне подсказывает мой внутренний голос.

– Хорошо, что мне оно не понадобится! – Лана встала у стены, отказываясь входить внутрь.

– Ты же уже применяла оружие.

– Вот поэтому оно мне и не нужно!

– Учти, мы не знаем из кого состоит команда звездолета. Может там половина убийц и насильников.

– И тем не менее!

Я взял с полки портупею и заправил ее в шорты. На ней было две кобуры. Одна для небольшого пистолета-парализатора, вторая для боевого бластера, оружия огромной разрушительной силы. Я взял то и другое.

– Возьми хотя бы парализатор. – Протянул я девушке пистолет. – Убить никого не убьешь, но для защиты в самый раз. Тем более ты должна уметь защитить своего капитана.

–Это приказ! – настойчиво сказал я, видя как она кривит губы.

–Есть, капитан! – Лана приняла из моих рук легкий пистолет и сунула его в карман юбки. – Все! Пошли отсюда!

Мы вернулись в «крематорий».