Читать книгу Серебряный филин - Сергей Аникин - Страница 3

Буран. Бушевал буран, разнося и усыпая снежными хлопьями всё вокруг. Февральская вьюга разбушевалась, поднимая пушистые хлопья снега и закручивая их в снежную метель. Точно танцевала своё дьявольское танго. На улице стоял мороз: минус сорок градусов по Цельсию. Снегом засыпало всю дорогу. Снег шёл точно стеной, образуя снежную лавину. По усыпанной снегом дороге ехал тёмно-зелёный автомобиль BMW X6. Снегоуборочных машин нигде видно не было. Мощные шипованные колёса внедорожника вжимали огромные, похожие на глыбы или даже булыжники снежные комья в прячущуюся под панцирем льда заасфальтированную дорогу. Щётки на лобовом стекле еле-еле справлялись со снегом, который падал и снижал видимость.

Слева от автомобиля пролетали панельные коттеджи, а справа – огромный, весь укрытый снегом, точно белым махровым одеялом, сосновый лес. Вой ветра, будто волка, зовущего за собой свою стаю, начал усиливаться и разрывать царившую вокруг могильную дневную тишину. Снежные хлопья, как по волшебству, от ветра подлетали вверх и превращались в снежный вихрь. Ещё чуть-чуть, и поднялся бы настоящий смерч. За рулём внедорожника сидел здоровенный, словно медведь, широкий в плечах, с массивным двойным подбородком и мощными, точно рычаги, руками сорокатрёхлетний Вячеслав Фёдорович Шкляев. Он был гладко выбрит, с короткой стрижкой, тёмно-серыми глазами, которые словно впились в лобовое стекло, высматривая дорогу. Его правую руку кроме обручального кольца украшал ещё золотой перстень с эмблемой коршуна, парящего в открытом небе.

Строгий и ухоженный вид мужчины дополняли отутюженные чёрные брюки и серая рубашка. Чёрный кожаный пиджак был расстёгнут. Боковые стёкла машины немного потели из-за туалетной воды, которой он с утра побрызгался, она была слегка сладковатой и с содержанием спирта.

Мужчина нажал на кнопку, стекло со стороны водителя приоткрылось, снежная пыль, словно сахарная пудра, начала залетать в салон. Попадая на лицо мужчины, слегка царапала его щёку. Лёгкий ветерок просочился в салон, обдувая голову. Вячеслав взял с вычищенной до кристального блеска приборной панели пачку сигарет «Уинстон». Сунул сигарету в рот, щёлкнув зажигалкой, закурил. Ветерок начал разгонять с сигареты клубы дыма, которые вились змейкой по салону.

Яркий свет словно разрезал дорогу, чуть не ослепил его. Вячеслав от неожиданности на мгновение едва не потерял управление. За ним мчался грузовик. Гул мощного мотора, точно бегущего за добычей зверя, нарастал. Вячеслав крутанул руль правее и немного уступил ему дорогу. Многотонная махина промчалась мгновенно мимо, лишь колёса подняли волну снега.

Вячеслав проехал ещё немного, вывернул руль на заасфальтированную расчищенную дорогу. Вышвырнул бычок сигареты в окно, закрыл его. Взглянул в зеркало заднего вида в салон, где лежали друг на друге завёрнутые в офсетную бумагу картины. Его внимание привлекла лампочка, заморгавшая на приборной панели. Она сигнализировала: нужно заправиться. Где-то по пути должна быть заправка. Вот она – увидел заправочную станцию. К которой он проехал, притормозил, развернулся, заехал на заправку. Подъехав, он заглушил двигатель. Вышел из салона, открутил крышку бензобака и вставил туда пистолет. Зашёл внутрь небольшого магазинчика.

– Добро пожаловать! – улыбнулась ему, продемонстрировав свои белоснежные зубы, приветливая кассирша.

Она была худенькая, с короткими белыми волосами, в рабочем комбинезоне.

– Здравствуйте, – тяжело произнёс Вячеслав. – Мне 95-й на две тысячи и пачку «Уинстона», вторая колонка.

– Хорошо, – снова улыбнулась девушка. – С вас две тысячи двести рублей. Наличными будете оплачивать или картой?

– Картой, – отчеканил он.

Как только он оплатил, поспешно вышел, сел за руль и помчал по дороге, обгоняя законопослушных водителей. Щёлкнул на приборной панели, включил магнитолу. Из динамиков раздался голос Михаила Круга. Вячеслав сбавил скорость, въехал в частный сектор. С обеих сторон дороги виднелись симпатичные дома, коттеджи и особняки. Он притормозил рядом с автостоянкой, но не стал туда заезжать.

«Думаю, всё будет хорошо. Хоть он и постоянный мой клиент, но он очень своеобразный человек», – размышлял Вячеслав.

Не выходя из машины, мужчина потянул с заднего сиденья пуховик, вытащил из внутреннего кармана пачку дорогих сигарет. Выкурив медленно и с расстановкой, основательно сигарету, мужчина вдохнул с удовольствием морозный воздух.

Взбодрившись, Вячеслав снова запустил двигатель и, сдав назад, развернулся и поехал. Проехав мимо трёх домов, повернул налево, остановился перед огромными стальными воротами. Две большие видеокамеры буквально впились «взглядами» в его автомобиль. Затем прозвучал сигнал, похожий на гудок, и ворота автоматически начали разъезжаться в разные стороны. Автомобиль Вячеслава проехал во двор. Справа от него сейчас видно было только белое, заснеженное и пустынное поле, но летом здесь благоухала чудная виноградная плантация. Слева находилось огромное здание с большими окнами. Внутри, как помнил Вячеслав, был бассейн, чуть дальше – выложенная из красного кирпича баня. Тянулся ряд срубовых, под старину, беседок. Все беседки связывали огромная коптильня и выложенный из кирпича мангал.

Проехав дальше, Вячеслав увидел огромный двухэтажный коттедж с украшенным плитками фасадом. Охранник указал рукой, где можно притормозить. Автомобиль остановился. Вячеслав заглушил двигатель и вышел из салона. К нему подошёл лысый, крупный охранник.

– Прошу следовать за мной, – сухо предложил он.

Вячеслав молча проследовал за ним.

* * *

Внутри коттеджа всё было по высшему разряду. Стены обиты дубовой вагонкой, кедровые половицы покрыты лаком. Свет, льющийся через окна в дом, превращал пол в золотистое покрывало. На стенах размещались, видимо, серебряные светильники. В огромном коридоре Вячеслав взглянул в зеркало на своё отражение в полный рост. Зеркало было встроено в огромный осиновый шкаф-купе. Вячеславу предложили кожаные тапочки. Мужчина пошёл далее по коридору за охранником. За ними неотступно наблюдали натыканные повсюду видеокамеры. Гость с охранником вошли в большой зал. По углам располагались массивные шкафы из красного дерева, заставленные книгами. Под натяжным потолком висела огромная хрустальная люстра. В дальнем углу виднелся сервант, внутри которого едва различимы были рюмки и стеклянный графин, стеклянная бутылка в виде кобры, фужеры. Прямо по центру зала, ближе к двум окнам, стоял письменный коричневый стол. Окна прикрывали шторы цвета кофе с молоком. Сквозь них красиво проникали нежные лучи солнца и ложились на поверхность стола и на обивку мягкого кожаного дивана, напротив которого размещались два кожаных же кресла.

За столом сидел мужчина крепкого телосложения, с чёрной копной волос, в очках в стальной оправе. Глаза его зеленоватого цвета смотрели прямо на гостя. Его серую рубашку прикрывал чёрный с v-образным вырезом свитер. Его чёрные джинсы выглядели слегка великоватыми. Завершали облик хозяина коттеджа отполированные до блеска чёрные кожаные туфли.

Евгений Витальевич Винник, так звали мужчину, пил кофе по-псевдорусски, из гранёного стакана в бронзовом подстаканнике.

– Добро пожаловать в мою берлогу! – улыбнулся он гостю, демонстрируя свои белые с желтоватым оттенком зубы.

– Евгений Витальевич, добрый день, – протянул в ответ ладонь Вячеслав.

– Можно просто Женя, – пожал руку гостя хозяин. – Итак, что я могу тебе предложить? Есть кофе, чай, могу что покрепче.

– Был бы не за рулём, выпил бы коньячку, но увы. Поэтому кофе и два кубика сахара, – присаживаясь на стул, предваряя беседу, начал Вячеслав.

– Через пять минут будет тебе свежий кофе. А пока рассказывай, как поживаешь? – хозяин взял со стола красивую коробку для сигар.

Евгений вытащил одну сигару, как в кино, провёл вдоль неё носом, вдохнул сладкий и горький одновременно запах заморского табака, предложил:

– Побалуешь себя? Кубинские.

– Нет, спасибо, – коротко ответил Вячеслав, мечтавший поскорее перейти к делу.

В зал вошла пожилая горничная с седыми волосами, убранными в аккуратный кокон на макушке. Она несла фарфоровый поднос. Женщина молча подошла и поставила крошечную чашечку кофе и маленькое блюдечко на стол перед Вячеславом. На блюдечке лежали серебряная ложечка и два кубика рафинада.

– Спасибо, – поблагодарил гость. А потом продолжил, помешивая в чашечке: – У меня всё по-старому. Жена играет в литературного детектива, пятую книгу пишет.

– Кстати, она пишет весьма интересно. Я, можно сказать, её фанат и всегда жду новый роман, – с воодушевлением поддержал разговор Евгений. – Ну а дети как?

– А что дети? Саша учится на третьем курсе в консерватории, виртуозно играет на скрипке и фортепьяно. А Маша пробует себя в журналистике, но учёба её особо не интересует, – сделал крошечный глоток из почти невесомой чашечки Вячеслав.

– А что её интересует? – взял гильотину со стола и отрубил ею конец сигары Евгений.

– Ты не поверишь – бокс. Она буквально помешана на нём, так говорит тренер, со вздохом ответил гость.

– Интересно! В вашей семье, где все в искусстве, литературе, Мария вдруг решила так выделиться, – удивился Евгений.

– Одному Богу известно, почему и в кого она пошла! Хотя тренер говорит, у неё хорошая реакция и она подаёт надежды. В будущем может стать отличным боксёром в лёгком весе, – то ли с затаённой болью, то ли с гордостью за дочь произнёс Вячеслав.

– Я думаю, всё будет хорошо, она ещё себя проявит. Бунтарство пока в ней, молодость кипит, – глубокомысленно изрёк, наконец закурив, Евгений.

Вячеслав одним глотком допил остатки кофе, вынул из кармана пачку сигарет, молча показал её хозяину, мол, можно, тот кивнул, разрешая, и гость выпустил облачко дыма в сторону открытой створки окна. Чувствовалось, в этом доме не запрещают курить.

– А у тебя как продвигается бизнес? – осведомился Вячеслав.

– Да всё по-старому. Про жену ты знаешь, её забрал рак два года назад. Сын умер от передозировки год назад. А бизнес? Всё как всегда: грузоперевозки по всей России. Что касается советов создать новую семью я вот что тебе скажу: я пока ничего не хочу. Пусть всё идёт как идёт. Не будем пока ничего загадывать. Россия – непредсказуемая страна. Сейчас вирус придумали, в очередной раз кругом обман и фальшь со стороны государства, – высказался Евгений.

– Мне, если честно, как-то до фонаря. Я на выборы не хожу, и что президенту, что уборщику руку одинаково подам, меня так воспитывали. И я считаю, что это правильно, – как отрезал Вячеслав.

– А я не такой, как ты. Я никогда не подам руки политику или чиновнику, потому что считаю: они воры и коррупционеры. Знаешь, как наш председатель колхоза сейчас восстанавливает церкви? – продолжил Евгений.

Вячеслав покачал головой.

– В первую очередь он взялся за восстановление купола. Церквушки у нас небольшие, но старинные. Так что он делает, паразит такой? Он снимает кресты, которые потом куда-то исчезают. А надо сказать, что они, оказывается, ещё в 17-м веке из Германии были привезены. Кованые, с клеймом мастера. На всяких там «Сотбисах», наверное, на несколько миллионов долларов один такой потянет. А он вложит тысяч четыреста наших деревянных в реконструкцию, и всё, он в шоколаде, – с горечью рассказал Евгений.

– Нормально! Хорошо устроился! – возмутился гость.

– Я считаю, если чиновник или депутат, то, просыпаясь каждое утро, должен понимать, что прогнил до глубины души. И должен чувствовать свою собственную вонь… Взятки, кражи, убийства, отмывка денег, коррупция… Этот город погряз в этом. Если в это влез, уже не выберешься. Я не родился с серебряной ложкой в заднице, я всю жизнь вкалывал как чёрт и добивался всего сам. Залезал в кредиты, закладывал квартиры и ни капли не держусь за всё, что у меня есть сейчас, – крепко утопил бычок сигары в хрустальной пепельнице Евгений.

– Есть в каждом из нас что-то такое, о чём мы даже не подозреваем, существование чего мы будем отрицать до тех самых пор, пока не будет слишком поздно. И это что-то потеряет для нас всякий смысл. Именно это заставляет нас подниматься с утра с постели, терпеть, когда нас донимает и канифолит мозги занудный начальник. Вкалывать до седьмого пота и после вознаграждения унимать свои слёзы, а всё потому, что нам хочется показать, какие мы на самом деле хорошие, умные и целеустремлённые. Возьми любую сферу: электромонтаж, где надо вкалывать до беспамятства и проливать слёзы, получив зарплату. Возьми адвокатское бюро, где простые адвокаты бегают по судам, переворачивают тонны документов, выигрывают дела, а начальник лишь бросает им мизер, словно собачью кость в миску. И только прибавляет ещё бумажной работы. Возьми любого начальника средней руки. Он крутится как белка в колесе: и высшему начальству нужно угодить, и на работяг надавить, чтобы всё в срок выполнить. И инструментом снабдить, а получает он в итоге больше трудяг. Но и его высшее начальство выжимает, как половую тряпку. Я это всё знаю не понаслышке. Сам был простым работягой, но с годами осознал, что физический труд не может обеспечить человеку достойное существование, ценится только труд интеллектуальный.

Сейчас я люблю работать в своё удовольствие, без начальника, будильника и понедельника, – высказал свою точку зрения Вячеслав.

– Что-то мы заболтались совсем. Не пора ли посмотреть новые картины? – поменял тему разговора Евгений.

– Охотно, – согласился Вячеслав.

Он поднялся со стула и прошёл к входной двери, где кем-то уже услужливо были размещены занесённые из машины его полотна. Вячеслав распаковал первую картину. На ней был изображён остров: яркое солнце, невидимое зрителю, но явно находившееся где-то в верхнем углу, освещало всё пространство изображения. Молодой человек на палке закрепил собственную стопу и жарит её над небольшим огнём костра. Неподалёку лежит окровавленная ножовка по металлу.

– Эту картину я назвал «Тот, кто хочет выжить», – объяснил Вячеслав.

– Очень оригинально: парень после крушения судна попал на остров и начал себя заживо поедать, – оценил выдумку Евгений.

Вячеслав достал второй холст. На картине огромный офис: молодой парень с кейсом стоит при входе в брокерскую фирму. В этом офисном улье за каждым столом, а их восемь, сидят мужчины и женщины. Три женщины держат в руках сотовые телефоны, а мужчины что-то печатают на ноутбуках. Вместо лиц у каждого акулий лик, выпученные, бешеные глаза смотрят на входящего, все скалят огромные зубы.

– Эта картина называется «Новичок в брокерской фирме».

– То есть все акулы со стажем сразу хотят сожрать новенького.

– Ну да. Я всегда считал, что специалисты по недвижимости, рекламные агенты и брокеры – это обезьяны, которые нацепили на себя смокинги и научились балаболить языком.

– Согласен с тобой. Им лишь бы впарить что-то, набивать свой карман, но как они понять не могут, что в могиле карманов нет.

Вячеслав развернул следующую картину. На ней он изобразил огромную, выложенную из коленного красного кирпича мельницу. На лопастях этой мельницы видны отрубленные мужские головы. Глаза у каждой закрыты, а во рту у них пятитысячные купюры, и у каждой головы виднеется хребет. Он ярко выделен на переднем плане, и все косточки от основания головы до низу похожи на маленькие кармашки. В одном кармашке мелкие алмазы, в другом нарисована маленькая качалка нефти, в третьем – огромная фура, гружённая брёвнами, в других кармашках изображены люди в классических тройках, с бабочками. А на спинах у каждого мешок, как у Деда Мороза, только в мешке вперемешку рубли, доллары и евро. Внизу, на заснеженной земле, лежит множество человеческих черепов. Все черепа и мельница объяты пламенем. Его языки окутали всё вокруг.

– Очень оригинально, – оценил Евгений.

– Эта картина называется «Дьявольская мельница».

– Ты просто в этой картине показал всю соль нашего двадцать, мать его, первого века! – торжественно заключил Евгений.

И ещё была картина. На ней художник изобразил берег острова, на котором лежала огромная книга. Она была открыта посередине. То есть была открыта под прямым углом на верхней и нижней страницах, на которых были видны вырытые могилы. Их там было так много, как на поле картофеля. А на огромных крестах рядом с могилами были распяты голые мужчины и женщины. А в море возвышался просто гигантский скелет, державший руками эту книгу. Одна его кисть поддерживала книги вертикально, а вторая – горизонтально.

– Эта картина называется «Адская книга», – объяснил художник.

– Классная картина! Я удивляюсь, каждая из них всё лучше и лучше, – подчеркнул Евгений.

На последней картине было изображено ярко-голубое море. Огромная волна поднималась, на этой волне выскакивал из воды прозрачный трёхголовый конь. На коне сидел здоровый мужик с бородой. Ультрафиолетовые глаза словно горели. В правой руке он держал посох, на конце которого виднелись три отрубленные головы дракона. Распахнутые огненные рты, из каждого пламя словно выстреливает в свинцово-пасмурное небо. В другой руке мужик держит огромный хвост, который змеёй вьётся в небо. Затем хвост разделяется на ещё два таких же, но поменьше. И на конце этих хвостов две огромные головы с ядовито-зелёными глазами, с шипами, с иголками, как у дикобраза. Головы смотрят вперёд с открытыми ртами и плюются ядом, как кобры.

– Эта картина называется «Морской дьявол», – подсказал Вячеслав.

– Должен заметить, вы талантливый художник. Я беру все картины, деньги переведу вам на счёт, – мгновенно принял решение Евгений.

Вячеслава это обрадовало, он подошёл к Евгению, пожал ему руку и приобнял слегка.

– С вами приятно работать. Меня пригласили в следующем году в галерею, буду выставлять свои работы, – сообщил художник.

– Держите меня в курсе, я обязательно приду, – попросил Вячеслав.

Мужчины распрощались, и Вячеслав вернулся к машине.

* * *

Снежный буран бушевал второй день. Снегопад засыпал все дороги, по дорогам уже ездили огромные снегоуборочные машины. Автопогрузчики ревели мощными моторами, убирая тонны снега с проезжей части и тротуаров. На одном из светофоров остановилась цвета мокрого асфальта Audi Q8. За рулём сидела Надежда Сергеевна Шкляева. Женщина недавно разменяла четвёртый десяток, для своего возраста она выглядела неплохо. Стройная, точёная фигура, голубые глаза, цвет её волос был огненно-рыжим. Копна волос была красиво уложена на голове и чем-то напоминала берет.

На левой руке женщины красовались сразу три золотых кольца с изображением кленовых листочков. А на правой руке было только обручальное колечко. Золотая, толщиной в мизинец цепочка висела на шее. На ней был золотой кулон в виде чёрной потягивающейся пантеры. Глаза у этой пантеры были из мелких отшлифованных топазов. Рядом с женщиной сидел её муж Вячеслав. Он был в классической тройке: белые брюки, чёрная с открытым воротником рубашка, белый смокинг, чёрные туфли. Галстука и бабочки не было, он просто не любил их носить.

Загорелся зелёный свет, машина Надежды плавно тронулась и поехала вперёд, набирая скорость.

– Ты куда так гонишь? – осведомился муж.

– Мы опоздаем к дочери на выступление, – ответила жена.

– Ну приедем чуть позже, ничего страшного, – настаивал он.

– Я хочу вовремя, – резко крутанула жена рулевое колесо в кожаном чехле.

Вячеслав вцепился руками в приборную панель. Машина остановилась, и жена припарковала её. Первым из автомобиля вышел, взяв в руки чёрный пуховик и накинув его на себя сверху, муж. За ним выскользнула из салона жена, одетая в кожаный плащ. Они направились в сторону концертного зала «Олимпийский». Она нажала на пульт, и автомобиль подмигнул фарами. Жена взяла мужа под руку, и они вошли в здание. Внутри было всё по высшему разряду, как в лучших домах Парижа. Прошли в гардероб, оставили верхнюю одежду и взяли один номерок. В зрительном зале было многолюдно. Огромная сцена пока ещё была занавешена. Тысячи зрителей рассаживались по своим местам в партере, на балконе. Вячеслав проводил жену в третий ряд.

– Ну когда уже начнётся? – нервничала Надежда.

– Что какая нетерпеливая, скоро, – ответил Вячеслав.

* * *

Чтобы отвлечься, жена достала телефон, открыла приложение «ВКонтакте», принялась просматривать новости. Свет погас, в зале ещё был слышен шёпот рассаживающихся по своим местам людей. Занавес открылся, на сцену были направлены софиты. К двум микрофонам на стойках вышла ведущая. На ведущей был серый костюм, жакет и юбка. Белая блуза была застёгнута на все пуговицы. На губах яркая губная помада.

– Мы рады приветствовать вас на нашем сегодняшнем концерте, посвящённом 23-му февраля – Дню защитника Отечества.

Надежда закрыла приложение и убрала в чёрную сумку телефон, подняла глаза на сцену.

– Сегодня перед вами выступят студенты нашей замечательной консерватории имени Петра Ильича Чайковского. Встречайте, Александра Шкляева. Она исполнит на скрипке произведения Иоганна Себастьяна Баха «Прелюдия» и «Фуга ре минор».

Затем женщина удалилась, и в зале раздались аплодисменты. На сцену вышла восемнадцатилетняя девушка в белоснежном платье. Её цвета мёда волосы были распущены, в правой руке за гриф она держала скрипку, а в левой – смычок. Александра встала перед зрителями и начала играть, её пальцы, точно бабочки, летящие к радуге, полетели по грифу с бешеной скоростью. Родители чувствовали волнение дочери на сцене.

– Смотри, как наша дочка мало того что виртуозно играет, так ещё и совершенно держится на сцене, – шепнул жене Вячеслав.

– Подожди, надеюсь, окончит консерваторию, будут предложения от спонсоров и продюсеров, – улыбнулась ему в ответ жена.

Наконец она доиграла произведение до конца и подошла к микрофону.

– Спасибо всем, что пришли на наш сегодняшний музыкальный вечер. Я сейчас исполню произведение Людвига Ван Бетховена, симфонию № 5, – произнесла очень чётко Александра.

Она начала играть, в зале наступила тишина, все слушали. Как только она закончила, поклонилась и ушла со сцены.

– Выпусти меня, я в туалет, – вставая со своего места, попросил жену Вячеслав.

– Иди, – пропустила Надежда.

Он спустился к сцене, затем свернул, через запасной выход вышел в длинный коридор. Направился в туалет. Внутри было идеально чисто. Вячеслав скользнул в первую кабинку, закрылся и достал из кармана полупустую пачку сигарет. Затянулся, словно давно не курил, жадно и с наслаждением. Прилив энергии поднялся к голове, где в глубине мозга резко ударили высоковольтные провода, и он оживился. Удары сердца, точно метроном, отдавались в висках. Пот крупными каплями застыл на лбу, точно заморозился.

«Наверное, я переборщил или просто устал», – эти мысли кружились в его голове. Он похлопал себя по щекам и пошёл назад в зал.

Он вернулся, когда на сцене играл на виолончели парень в красивом костюме.

– Мне дочь написала, что скоро она опять будет играть. Теперь на рояле, – шепнула ему жена.

– Ясно, а у меня голова раскалывается.

Парень закончил играть, и на сцену вышел другой, который исполнил на рояле произведение «Танец маленьких лебедей» Петра Чайковского.

– Мне Маша написала на ватсап, что ждёт нас через четыре часа, – сообщила Вячеславу жена.

– А она выступает в клубе на другом конце города? – уточнил муж.

– Да, а что, тебе нездоровится? – спросила Надежда.

– Да всё хорошо, чуть голова побаливает, – шепнул Вячеслав.

В этот момент закончилось выступление, и на сцену вышла снова Александра Шкляева. Она села за рояль и начала играть Моцарта, симфонию № 40.

Снова наступила тишина, все слушали заворожённо. Она ещё и на рояле прекрасно играет. Кто-то щёлкнул камерой, фотографируя Александру с первого ряда. Произведение закончилось, Александра, поклонившись, удалилась. Как только она ушла со сцены, Надежда написала ей сообщение.

– Ты всё? Закончила выступление?

Мгновенно пришёл ответ.

– Привет, мамуль, да, я всё. Сейчас упакую скрипку и выйду. Ждите меня в холле.

Жена наклонилась к Вячеславу.

– Что? – спросил он.

– Наша дочь закончила и выйдет через пять минут.

– Ну пошли.

Они встали и потихоньку вышли из зала. Взяли одежду, накинули её и пошли на улицу. Метель не унималась. Снег залетал за шиворот и впивался в кожу. В чёрном пуховике на улицу вышла Александра. Она натянула на голову чёрную шапку.

– Это было блестяще, – обняв дочь, поцеловала её в щёку мать.

– Моя принцесса, как всегда, на высоте, – добавил отец.

Через десять минут они уже ехали по дороге. Вячеслав на заднем сиденье закрыл глаза и задремал.

* * *

В спортивном зале справа в углу были вывешены боксёрские груши. Рядом находились шкафчики для переодеваний, небольшой ринг и несколько скакалок. Мария Шкляева в боксёрских перчатках и в чёрных шортах, чёрной футболке и кроссовках с ярлыком Puma отрабатывала удары на груше. Она была близнецом Александры, но внешне отличалась. Была более подтянутой, с накаченными бицепсами и короткой стрижкой светлых волос. Капли пота скопились на её лбу и струйками скатывались на брови и ползли по щекам. В зал вошёл тренер Николай Петрович Трубников. Широковат в плечах, с сединой на висках, он был в спортивных штанах марки Nike и такой же футболке.

– Молодец, ты готова! – заявил он.

– Да, готова порвать её на ринге, – ответила девушка.

– Мир не такой солнечный и приветливый. Это очень опасное и порой невыносимо жестокое место, и, если ты дашь слабину и задумаешься о чём-то другом, кроме ринга, он разорвёт тебя или перемелет. Ни ты, ни я и никто на свете не бьёт так сильно, как жизнь. В нашем жестоком виде спорта всегда нужно думать о самозащите, ты понимаешь меня?

– Да, – коротко ответила Мария.

– Совсем неважно, как ты ударишь, а важно, как будешь держать удар. Главное на ринге не налететь и наносить молниеносные удары вслепую, а правильно маневрировать, уходить в защиту и искать правильную тактику для нападения. Будешь идти – иди и не вздумай сворачивать в сторону, только так можно отправить своего соперника в нокаут.

– Я не подведу и лишу её уважения на ринге, – заверила Мария.

– Если знаешь, чего ты стоишь, иди и бери своё. Но будь готова удары держать и уходить в самозащиту. И не вздумай плакаться и говорить, что ты чего-то не добилась из-за кого-то. Главное, верь в себя: пока ты не поверишь в себя, победы тебе не видать!

Затем он обнял Марию, а после накинул на неё халат леопардовой окраски, и они пошли в сторону ринга.

В спортивном клубе на всех трибунах собралось множество болельщиков и любителей спорта. Мощные флуоресцентные лампы светили прямо на ринг. В его центр вышел невысокого роста короткостриженый усатый комментатор.

– Добрый вечер, леди и джентльмены, фанаты и любители бокса! Мы рады вас всех видеть, и сегодня будет не бокс, а бомба! Это не мужской бокс, сегодня будет слабый пол рвать боксёрский ринг! – громким голосом на подъёме объявил он.

Отодвинув канат ринга, на него вышла Мария. Тренер снял с неё халат.

– Прошу любить и жаловать: в правом углу ринга – Мария Шкляева, по прозвищу Тигрица! – выкрикнул комментатор.

Публика начала аплодировать. На задних рядах сидели с краю мать, отец и сестра её. Они тоже зааплодировали.

– В левой части ринга – Ксения Деревенская из Казани!

Ксения была в красных шортах и красной футболке, в красно-жёлтых перчатках. Очень худая и жилистая. Дополняли образ короткая стрижка рыжих волос и светло-карие глаза.

Затем комментатор ушёл с ринга, и на его место влез судья.

– Так, бойцы, в центр ринга! – скомандовал он.

Два боксёра подошли в центр ринга и ударились перчатками в знак приветствия.

– Правила вы знаете, мне нужен честный бой.

Затем он провёл рукой между ними по воздуху сверху вниз и скомандовал:

– Бокс!

Первая налетела Ксения и начала наносить удар за ударом. А Мария только блокировала их, затем Мария отошла и только хотела нанести удар, как пропустила два удара в корпус и один хук в лицо. Затем она отошла назад и начала наступать, нанося удары, но удары либо попадали в её перчатки, либо рассекали воздух. И вот Ксения нанесла хук, который разбил и без того горячий воздух на ринге, и в этот момент Мария нанесла ей удар апперкотом в подбородок. Он был настолько сильным, что она приподняла голову. Несколько капель пота слетели с её лба, и девушка отлетела спиной на канат ринга. Мария пошла в атаку, но неожиданно после трёх ударов в корпус промахнулась, Ксения налетела на неё, зажав в углу ринга, начала наносить удар за ударом то в корпус, то по перчаткам около лица. В этот момент прозвучал гонг, извещающий, что первый раунд подошёл к концу. Бойцы разошлись по разным углам.

В правом углу вытащил стул на ринг Николай Петрович. Он взял изо рта Марии капу и дал глотнуть воды, которую она потом выплюнула в ведро.

– Послушай меня. Я начинаю терять терпение! Размажь мне эту суку на ринге, не разбивай моё ангельское сердце! – прорычал он прямо в ухо девушки.

– Я это сделаю, – заверила она, едва переведя дыхание.

– Вперёд!

Прозвучал гонг, и бойцы начали «обрабатывать» друг друга на ринге.

– Слушай, выпусти меня, мне надо в туалет, – попросил дочь Вячеслав.

Александра встала со своего места, и отец протиснулся мимо неё. Он вышел из зала и прошёл вперёд. Стены туалета были не первой свежести, три кабинки и несколько умывальников – вот и всё, чем он был оборудован. В одном из умывальников было море затушенных окурков. Он достал из кармана сигареты. Вдруг в коридоре послышались шаги.

– Ссать хочу, как медведь бороться, – произнёс незнакомый парень, входя в туалет. Он был высоким, под два метра, в чёрных джинсах с прорезями в районе голеней и колен, чёрной майке и кожаной косухе нараспашку. На его длинных волосах был чёрно-белый, скорее всего крашеный ирокез.

– Интеллигент-нарик! – улыбаясь и демонстрируя свои жёлтые никотиновые зубы, обозвал он Вячеслава.

– Ты кого наркоманом назвал, гнида? – толкнул парня ладонью в солнечное сплетение Вячеслав.

– Да ладно, папаша, успокой свой гнев, – похлопал Вячеслава по правой щеке и улыбнулся парень.

Вячеслав резко ударил парня в живот. Тот согнулся, почувствовав, как кишки выворачиваются наизнанку. Вячеслав схватил его за подбородок и резко стукнул два раза об стену. Из глаз парня словно посыпались искры, на глазах выступили слёзы. Парень пытался вырваться, схватился руками за раковину, и в этот момент Вячеслав схватил его сзади за ирокез и сначала лбом ударил о зеркало, а затем носом. Зеркало треснуло, и по кругу пошли трещины-паутины. Парня качало в разные стороны, из носа ручьём текла кровь. Страх сжал его сердце.

С безумно колотящимся сердцем он открыл глаза. Руки его были в крови и тряслись.

– Отвали от меня, ублюдок, – процедил парень.

Вячеслав схватил кусок разбитого зеркала, дёрнув голову парня на себя, и прислонил острый треугольный осколок к его глазу.

– Хочешь узнать, что случится с глазным яблоком, если его проткнуть?

У парня на лбу выступил пот, сердце билось, точно работал мощный электрический двигатель, дыхание участилось. Он жадно хватал воздух.

– Я отстану от тебя, если ты извинишься, – шепнул прямо в ухо парня Вячеслав.

– Пошёл к чёрту, – сплёвывая прямо в разбитое зеркало и скрипя зубами, произнёс парень.

– Знаешь, какая струя крови из тебя польётся, если я перережу тебе глотку? – приставив к горлу парня осколок зеркала, спросил Вячеслав.

– Отстань от меня, подонок, – прохрипел парень.

И в этот момент Слава перерезал ему горло. Кровь фонтаном брызнула на разбитое зеркало. Парень прижал руки к порезу и начал задыхаться. Затем его ноги подкосились, и он упал на колени, а потом на живот и, дёргаясь в конвульсиях, умер. Вячеслав схватил его под мышки и оттащил в одну из кабинок, где посадил его. А потом вымыл руки и лицо и как ни в чём не бывало вернулся на своё место.

– Ты пропустишь всё выступление дочери, – возмутилась жена. – Сейчас уже третий раунд начался.

– Плохо мне было, – оправдывался Вячеслав.

На ринге Мария начала атаковать, нанося мощные удары противнице. Она зажала ту в углу и обрушивала удары на корпус и голову.

Затем Ксения вырвалась и нанесла хук, но в этот момент Мария пригнулась и сделала коронный апперкот. Капа полетела в воздух, а девушка отлетела на канаты ринга. Затем она вскочила на ноги, но её, как пьяную, повело сначала направо, потом налево.

Судья вышел на ринг и поднял руку Марии, объявив её победителем. Мария покинула ринг и ушла в раздевалку. Зайдя туда, она сняла одежду и отправилась в душ, где вода смыла с неё пот и усталость.

Её родители в гардеробной одевались, когда к ним подошёл тренер Николай Петрович.

– Вечер добрый, – поприветствовал он.

Он протянул руку Вячеславу, пожал её.

– У вашей дочери большой потенциал, и она показывает блестящие результаты. Если так дальше пойдёт, возьму её на профессиональные соревнования, где она сможет заработать.

– Скажите, а когда будут профессиональные соревнования? – поинтересовалась Надежда.

– Они будут в конце следующего года.

– Ну она у нас очень старательная девочка, – согласился Вячеслав.

– Согласен, она молодец, но она может лучше. Она могла уложить соперницу в первом раунде, – сообщил тренер.

– Что нужно, чтобы она попала на профессиональные соревнования? – спросила Надежда.

– Нужно, чтобы она готовилась. И немного денег, чтобы жить в гостинице и покупать еду. А если она там покажет себя, то можно уже посвятить боксу свою карьеру.

– Всё ясно.

В этот момент к ним подошла Мария в тёмно-зелёном пуховике.

– Я же сказала, тренер, что я её порву, – похвасталась девушка.

– Ты молодец! Так держать, давай сделаем небольшой перерыв на две недели. А потом снова тебя жду.

– Договорились.

Затем вся семья поехала домой на Жуковский проспект.

* * *

Надежда проснулась и, повернув голову, взглянула на часы. Время на настенных, обрамлённых серебряным обручем с римскими цифрами часах показывало без двадцати десять. И сквозь белую тюль через пластиковое окно её ослеплял дневной свет. Она встала и пошла в ванную, под её босыми ногами скрипел дубовый ледяной паркет. Она слегка поёжилась из-за того, что холод ознобом пробежал от пят до плеч. В ванной Надежда открыла воду и начала чистить зубы. Умылась. И отправилась на кухню. Там вдоль стен тянулся ясеневый кухонный гарнитур жёлто-чёрного цвета, покрытый лаком. Когда на него попадали солнечные лучи, он словно горел, переливаясь чёрным бриллиантом. Под потолком висела необычная люстра: вырезанный из бука муляж медведя, который словно стоит на дыбах. С его лап свисают короткие серебряные цепи, на концах которых держатся два прямоугольных маленьких фонарика.

Огромный стол располагался прямо по центру. В углу двухкамерный холодильник марки Stinol. Между газовой плитой и мойкой разместилась столешница, покрытая мраморной крошкой. В одном углу два кресла и диван. Напротив плазменный телевизор Samsung. На столешнице микроволновая печь, кофеварка.

Надежда достала сковородку из духовки, зажгла огонь. Голубовато-жёлтые цветки пламени расцвели точно розы на дачном участке. Поставив на огонь сковороду, она из холодильника достала яйца, молоко. Масло зашипело и начало пениться. Перемешав в тарелке яйца с молоком, Надежда вылила на сковороду омлет. Пока тот прожаривался на огне, женщина подготовила гренки и заварила себе чёрный кофе. Допивая кофе, она услышала, что её сотовый телефон буквально разрывается в зале.

Она прошла в зал и увидела, что муж спал как убитый, похрапывая. Женщина взяла телефон, на дисплее высветился номер риелтора.

– Слушаю, – взяла трубку и произнесла Надежда, отправившись на кухню.

– Надежда, вы помните, что сегодня я вам показываю два дома?

– Да, конечно, всё в силе. Я буду к двенадцати.

– Адрес есть у вас? – встревоженно спросила Анна.

– Да, он в ватсапе.

– Хорошо, я тогда буду ждать вас, не смею больше задерживать. До встречи.

– До свидания!

Она положила трубку и приступила к завтраку. Поела, ополоснула посуду, пошла одеваться. Надела чёрные джинсы, майку, вязаный кремовый кардиган. В коридоре натянула чёрные кожаные сапоги, накинула лёгкую куртку, открыла дверь и выскользнула из квартиры.

На улице снегопад закончился, падал мелкий снежок, но мороз давал о себе знать. Ветер завывал. Надежда села в автомобиль и сразу включила щётки, которые активно принялись сметать снег с лобового стекла. Зазвонил телефон.

– Да, Константин Николаевич? – ответила она.

– Надежда Сергеевна, получил я вчера ваш роман по электронной почте. Вам все наши услуги нужны? – осведомился он.

– Да, абсолютно все, и перевод нужен. Я вам писала, на какие языки, – ответила она.

Женщина резко вывернула руль вправо, чуть не въехав во впереди едущий и резко остановившийся на светофоре автомобиль марки Volkswagen Golf апельсинового цвета. Она тоже остановилась на светофоре, и у неё чуть сердце не выскочило из груди.

– Хорошо, как всё будет готово, я вам дам знать, – ответил в трубке издатель.

Раздались короткие гудки. Она бросила телефон на панель. Загорелся зелёный свет светофора, Надежда вдавила газ в пол, и машина помчалась. Стрелка на спидометре приближалась к ста, не прошло и пяти минут, как она выехала на трассу, включила магнитолу. Из динамиков разносился по всему салону голос Елены Ваенги. Затем Надежда сбавила скорость и въехала в коттеджный посёлок. Проезжая по заасфальтированной дороге, разглядывала справа и слева двухэтажные и трёхэтажные дома и коттеджи из красного кирпича, панельные и бревенчатые. Наконец она подъехала по указанному адресу к двухэтажному дому из красного кирпича, огороженному забором мятного цвета. Возле забора был припаркован пепельный Volkswagen Touareg. Из автомобиля в пальто из верблюжьей шерсти, джинсах и туфлях вышла худощавая с каштановыми кудрями Анна Николаевна Клюквина.

– Пойдёмте со мной, – произнесла Анна, нарушая тишину.

Она подошла к дому, достав из сумки ключ, открыла калитку. Женщины прошли во двор, на небольшой участок, засыпанный снегом. Справа виднелась большая теплица, двери которой были нараспашку. Напротив неё расположился выложенный из силикатного кирпича гараж с металлической крышей для легкового автомобиля. Рядом с гаражом стояла усыпанная снегом баня-бочка. Рядом с домом располагалась залитая бетоном площадка, на которой стояли деревянная беседка с лавочками, небольшая печка рядом с беседкой и мангал. Заметила Надежда и небольшой камин из красного кирпича около беседки. Она на минуту остановилась и взглянула на объекты, находящиеся во дворе. А потом прошла вслед за Анной в дом. Внутри дома было чисто убрано, поэтому в коридоре они разулись и пошли по половицам в сторону большой комнаты.

В ней недавно был сделан ремонт. На стены наклеены свежие обои. Пол выкрашен в красный цвет, в середине прямоугольный стол и шесть сосновых стульев. Справа в углу диван и два кресла, напротив дивана двуспальная кровать и огромный телевизор в левом углу на стене. Хрустальная люстра под навесным потолком.

– Проходите, осмотрите кухню. Есть туалет раздельно с ванной, – позвала Надежду Анна.

– Я сейчас всё посмотрю, – коротко ответила Надежда.

Она вышла из зала и заглянула в соседнюю маленькую комнату. Та ей показалась убогой. Там была только кровать, прикроватная тумбочка, небольшой шкаф. Далее была комната побольше, в ней находились диван, стол с компьютером и комод.

– Как вам? Нравится? – поинтересовалась Анна.

– Хуже дома в жизни не видела, – процедила Надежда.

Она прошла на кухню.

– На втором этаже три комнаты для отдыха и ещё две: в одной бильярдные столы, барная стойка, дорожка для боулинга, – тараторила Анна, – в другой комнате гири, гантели, тренажёры для спортивных занятий, беговые дорожки.

– Вы знаете, меня дом не устраивает, поехали в следующий. Я даже второй этаж смотреть не буду, – перебивая её, ответила Надежда.

– За домом у него небольшой склад и бассейн есть, – продолжала рекламировать дом Анна.

– Мне повторить ещё раз? Мне дом не понравился, давайте посмотрим следующий, – в голосе Надежды послышалось раздражение.

Женщины вышли из дома и расселись по машинам.

Через пять минут они выехали из коттеджного посёлка и поехали по расчищенной заасфальтированной дороге. Через десять минут автомобиль Анны свернул в другой посёлок. Надежда последовала за нею. Тут уже были дома покруче и дороже, трёхэтажные особняки и четырёхэтажные и пятиэтажные виллы. Они, как великаны или, скорее, небоскрёбы, мелькали по бокам дороги. Неподалёку виднелись небольшие берёзовые рощи, сосновые лесные посадки, поля и небольшие озёра, покрытые льдом. Наконец они подъехали к высокому белокаменному забору. За забором виднелись две круглые башни в готическом стиле. Забор был длинным, и каждые несколько метров стояли бетонные сваи. На верху этих свай разместились хищные птицы из бронзы.