Читать книгу Штосс (сборник) - Сергей Антонов - Страница 4

Сергей Радужный был питерским бандитом. Редким экземпляром, сумевшим выжить в жуткой круговерти лихих девяностых, благодаря цинизму, хитрости и полному пренебрежению к человеческой жизни. Пройдя огонь. воду и медные трубы Серега был уверен, что испытал в жизни все. Водка, наркотики и шикарные женщины давно стали пройденными этапами. Радужный вышел на заслуженный отдых, имел легальный бизнес и жил, как рантье, получая твердый доход, которого вполне хватало на комфортную жизнь. Не подверженный глупый терзаниям, к сорока годам Серега обладал отличным здоровьем, зверским аппетитом и пользовался у питерской братвы непререкаемым авторитетом человека, способным в два счета решить любую проблему. Поэтому, проснувшись однажды ночью, он с изумлением смотрел на светящийся циферблат часов и сразу никак не мог понять что его разбудило в три часа. Он никогда не страдал бессонницей, а тем более галлюцинациями, но сейчас отчетливо слышал тонкий, как комариный писк голосок.

– В Столярном переулке, у Кокушкина моста. Дом титулярного советника Штосса. Квартира двадцать семь. В Столярном переулке, у Кокушкина…

Сергей вырвал из-под подушки верную «беретту» и на цыпочках, не зажигая света, обошел всю квартиру. Никого. Назойливый голосок, в конце концов, стих, но Радужный до утра проворочался на своей громадной кровати и встал в отвратительном настроении.

Он посчитал ночное происшествие досадным недоразумением, но когда голосок вернулся на следующую ночь и опять ровно в три часа, забеспокоился всерьез. Однако идти к психиатру не спешил, поскольку не мог поверить в то, что в его железобетонной голове могло поселиться семя безумия. Вечером, он как обычно отправился в казино и к своей радости увидел за стойкой бара старого знакомого – Витьку Кречетова. В прошлом продажный журналюга, писавший на криминальные темы, Кречетов спился и ошивался в злачных местах северной столицы, пробавляясь подачками от старых знакомых. Радужный угостил Витьку коньяком и, как бы невзначай, поинтересовался:

– Слушай, ты не в курсе, где у нас Столярный переулок?

– А тебе зачем?

Кречетов, как профессиональный алкоголик успел окосеть от нескольких глотков спиртного и надо было спешить с расспросами, пока он был еще в сознании.

– Да видишь ли… Есть там вроде Кокушкин мост и дом титулярного советника Штосса… Я квартирку в нем прикупить хочу.

Витька неожиданно расхохотался так, что на покрасневших глазах выступили слезы.

– Скажи еще, что номер двадцать семь! Вот уж не думал, Радуга, что ты классиков читаешь…

– Угомонись, пока я тебе рожу не начистил и рассказывай, что за классики!

От стальных ноток в голосе Сереги, Витька мгновенно протрезвел.

– Было у Лермонтова одно неоконченное произведение…

Радужный слушал рассказ о лермонтовском «Штоссе» и изумлялся тому, с какой точностью писатель передал ощущения, вызванные противным голоском, упорно твердившим про Столярный переулке и Кокушкин мост.

От размышлений о послании, переданном ему, через полтора столетия после смерти Лермонтова, Сергея оторвала женщина, прошедшая мимо стойки бара к выходу. Было в ней что-то, что заставило сердце Радужного забиться сильнее. Не по-кошачьи грациозная походка, не точеная фигура и не копна тяжелых рыжих волос привлекли внимание старого ловеласа. Он и сам не мог точно определить причину, по которой был готов идти за этой женщиной на край света, хотя даже не видел ее лица.

Кречетов перехватил взгляд Сергея.

– Не советую тебе на не засматриваться. Может плохо кончится.

– Это еще почему?

– По кочану. Эта баба с Сеней Хромым гуляет.

Сергей потер ладонью лоб. Смотреть на женщину Сеньки, действительно не рекомендовалось. В отличие от рядового бандюгана Радуги Хромой принадлежал к элите воровского мира Санкт-Петербурга. Перейти дорогу Сеньке означало подписать себе смертный приговор, без права на апелляцию. Однако Сергей повиновался не разуму, а инстинкту. Он вылетел из казино, расталкивая посетителей, и нагнал подругу Хромого у шикарного автомобиля. Охранники не успели отреагировать на выходку Радужного и он успел схватить женщину за руку. Та обернулась и Сергей утонул в огромных, синих, как озера глаза. Он предполагал, каким будет это лицо и не ошибся ни на йоту. Четкие, словно выбитые на античной монете черты, изящный изгиб бровей, чуть влажные, созданные специально для поцелуев губы.

– Что вам надо?! – возмутилась незнакомка, вырывая руку.

– Меня зовут Сергей! – успел прокричать Радуга, прежде чем его оттолкнули разгневанные секьюрити.

– А меня – Настя, – ответила красавица, захлопывая дверцу машины.

Радужный вернулся в казино, прикрывая ладонью кровоподтек под глазом. Витька покачал головой.

– Ты попал, Радуга. Ой, как попал.

– Хватит размазывать сопли! – Сергей вытащил из кармана стодолларовую купюру и протянул ее Кречетову. – Ты говорил, что тот мужик в штосс из-за девки играл? Найди мне эту книгу, из-под земли достань!

– Не проблема! Она у меня дома есть!

До полуночи Радужный несколько раз перечитал незаконченное произведение Лермонтова. Когда он захлопнул книгу и подошел к свободному крупье у него уже возник четкий план. Всего за пару часов прагматичный бандит стал законченным мистиком. Он сложил дважды два и решил, что между назойливым голоском, зовущим его в двадцать седьмую квартиру, и появлением Насти есть прямая связь. Этой девушки нельзя было добиться обычным путем и сама судьба предложила ему игру. Ставки были просты, как два табурета: Настя против его жизни. Был шанс избавиться от галлюцинации, которая рано или поздно сведет его с ума, а заодно завоевать любовь женщины, без которой Сергей уже не представлял свою жизнь.

– Слышь, мужик, – Радуга похлопал крупье по плечу. – Можешь научить меня играть в штосс?

– Хм… Почему бы и нет? Это обычная карточная игра из разряда банковых игр. Если вы играли в «фараона»…

– Играл и почти никогда не проигрывал!

– Тогда так: игрок и банкомет имеют каждый свою колоду карт…

К трем утра Сергей наконец-то отыскал таксиста, согласившегося отвезти его в Столярный переулок и встретил возвращение назойливого голоска на заднем сиденье машины. Нужный дом нашел следуя описаниям Лермонтова и ничуть не удивился, когда увидел узкую полоску света, пробивавшуюся из приоткрытой двери двадцать седьмой квартиры. Все было так, как описывал писатель: четыре комнаты, старая, пыльная мебель, красные попугаи на зеленых обоях и сосновый, выкрашенный под паркет пол.

В дальней комнате Радугу поджидал тот, кого Сергей ожидал увидеть. За столом, на котором горела одинокая свеча, сидел старик в полосатом халате, шлепанцах, с бледным лицом и мутными глазами. Увидев гостя, он достал из-за пазухи две колоды и указал Сергею на свободный стул.

– Не угодно ли, я вам промечу штосс?

– Еще как угодно, старый ты пердун!

– Что-с?

– То-с! Не прикидывайся глухим, черт! Играем!

– А ставки вам известны? – старик старательно перетасовал колоды. – Многие после обижаются. Я, знаете ли, имел честь с самим Михал Юрьичем за этим самым столиком сиживать. Продул он мне вчистую и погиб на дуэли. Даже рассказец свой не успел дописать. Так-то, судырь мой…

– Все мне известно, упырь! Имей в виду – меня на мякине не проведешь. Ставлю на кон душу против Насти. Мечи!

… Радуга вышел в Столярный переулок, позабыв спрятать пистолет в наплечную кобуру. Он проиграл и разрядил в старика всю обойму, но тот лишь злорадно расхохотался и испарился вместе со свечой и колодами карт. Стрелять в дьявола бесполезно. Пытаться переиграть его в карты – тоже. Только что Радужный проиграл душу и теперь думал над тем, каким способом старик из двадцать седьмой квартиры намерен ее забрать.

Сергей брел по спящему городу к своему дому. Он ничуть не удивился тому, что у подъезда его ждали. Вспыхнули фары, и из припаркованной машины, вышел хромой мужчина с пистолетом в руке.

– Это ты, урод, посмел своими граблями до моей чмары дотронуться?

Значит все-таки дуэль. Радуга поднял свой пистолет, хотя знал: исход поединка будет не в его пользу.