Читать книгу Любовный экзамен - Сергей Арбатов - Страница 2

Из университета возвращался в полной прострации. Ее предложение и поведение не укладывались в голове. Совсем. Если и могло произойти что– то из разряда невозможных, это произошло. Марго хочет со мной переспать. Пиздец!

Я остановился у машины и взглянул на свое отражение в зеркале заднего вида. Неужели я ей понравился? Почему она мне это предложила? Могла взять деньги, как все. И не боится, что растреплю по универу? Точно не боится. Сучка так уверена, что я буду молчать, что даже не попросила хранить свое предложение в секрете.

Представив ее голой и под собой, я ухмыльнулся. Не зря я учился в этом гребаном заведении и терпел столько ерундовой туфты и скуки. Это событие из разряда вон! Однозначно. Дрожащими руками я вытащил пачку сигарет и закурил. От волнения руки тряслись как у сосунка.

До такой степени растерялся, что ничего у нее не спросил. Никакой конкретики. Когда она позвонит? Куда мы пойдем? Это на все лето или только один перепихон? Что она там сказала? Поставлю пять, если понравится? Да я из тебя отбивную котлету сделаю! Будешь кричать так, что все соседи сбегутся! Сука! Я затянулся в последний раз, и, кинув окурок в траву, сел в машину. Какая– то невыносимая радость переполняла все тело. Надо кому– то, блин, рассказать, иначе разорвет на части.

Самым близким другом был Миша, но я переспал с его девушкой. Вернее, она со мной переспала, а я не остановил.

Ему я сливал все, впрочем, как и он мне. Повернул машину на дорогу в сторону его дома. Родители Михи заправляли строительным бизнесом, поэтому жил он в царском замке. Впрочем, сам называл его тюрьмой. Его отец был из тех, что первым делом к ногтю придавливал самых близких, а именно – единственного сына.

Друг был таким же лодырем и лоботрясом, как и я. В группе играл на ударных инструментах, часто пропускал занятия и переползал с курса на курс, хромая на все лапы. То есть выезжал на списываниях и взятках.

Мы оба ненавидели учебу, куда нас заставили поступить ради галочки. Я не видел себя экономистом. Может быть, музыкантом, только отцу было насрать на мои планы. Он всю мою жизнь расписал с рождения.

Мне не нравился дом Миши. Пока я доходил до его комнаты, высокие потолки и обилие коридоров усиливали ощущение того, что ты здесь только микроб. Не знаю, как его предки добились такого эффекта. Гость ощущал себя ничтожеством.

– Хандришь? – открыл я дверь в его берлогу.

Это была огромная студия, которую сам он разукрасил в стиле ню. По всем стенам голые девушки. То ли панно какие– то, то ли картины. У витражного окна на всю стену размещалась массивная кровать, на которой при желании могли поместиться пять человек. Сейчас на ней, обнимая гитару и завывая что– то мрачное, валялся мой друг.

Увидев меня, вскочил и пожал лапу. Потом снова упал на спину и задрал глаза к потолку.

– Она не пришла, – мрачно сообщил он, перестав мучить струны. – И трубку не берет, стерва. Мучает специально.

– Кто? – не понял я, падая с ним рядом. Потолок комнаты был усеян мерцающими звездами.

– Галя, – он вытащил из кармана кольцо и сунул мне под нос. – Купил эту ерунду. Подарить хотел, а она не отвечает.

– Дебил, – выдал я вердикт, отодвигая его руку. – Нахер тебе это надо?

– Я люблю ее, – пояснил он неуверенно. – Кажется.

– Тебе просто трахаться не с кем, – заметил я. – И любовью тут не пахнет.

– Почему это? – обиделся Миша.

– Я переспал с ней, – решил спасти я друга. – Вчера.

Кольцо выпало из его рук, а лицо, полное гнева и ненависти с отборным матом повернулось ко мне.

– Сука ты, – полез он драться. – Зачем ты так, а?

Он месил кулаками бестолково, ни один удар не попал в цель. Я подмял его под себя и заломил руки, прижав к кровати.

– Включи мозги, тупой придурок, – предложил я, с трудом дыша. – Ей насрать, кто на члене кольцо принесет. Ты, я, или Петя. Ей нужна свадьба, это не любовь. И плевать, кто будет стоять в качестве жениха. Главное, чтобы с бабками и у нее под каблуком. Она сама пришла, понял! – я еще раз для убедительности встряхнул его. – Сдалась мне эта блядь. Никогда не нравилась, лицемерка.

– Отпусти, – попросил он пощады. – Кабан ты, спину сломал!

– Первый начал, – откатился я в сторону и с опаской посмотрел на него.

– Почему сразу не сказал? – пожаловался Миша, разглядывая украшения. – А я дурак, да?

– Хрен знает, – честно признался я. – Говорю сейчас, потому что лезешь в петлю к змее. Сожрет и не подавится. Ты ей не нужен.

После своего признания я вдруг расхотел рассказывать про Марго. Какое– то десятое чувство остановило. Понял, что не буду трепаться о ней никому. Это моя тайна.

– Экономику завалил, – единственное, что сообщил я другу. – Денег не взяла.

– Говорил тебе, не получится, – покачал он головой. – Мне трояк поставила.

– Она всем натянула, кроме меня, – спокойно сообщил я. – У нас взаимная “любовь”.

– Что будешь делать? – поинтересовался он, вставая. Кольцо полетело на тумбочку. – Мужем я себя не вижу, твоя правда.

– Потеть в горизонтальном положении, – пошутил я, беря гитару в руки. – Сдам как–нибудь.

– Завалит она тебя, – предупредил Миша. – А ты в расслабоне.

– Сам ее завалю, увидишь, – я подкрутил гриф. – Гитара расстроенная, блин.

Прошло три дня. Марго не давала о себе знать. Может она передумала? Я понял, что стал плохо спать, ожидая звонка, и постоянно вздрагивал, когда по телефону кто– то стучался. Почему я не взял у нее номер? Решил зайти в университет и исправить ошибку.

Все три дня воспаленное воображение рисовало, как я сорву с нее платье, и что буду дальше с ней делать. В общем, я довел себя до исступления. Почему она не звонит, блин! Но Марго опередила поход в универ.

– Привет, – услышав ее голос по телефону, я сглотнул слюну. – Ты не передумал? – спросила она. – Я хочу сказать, что можно забыть об этом и готовиться к пересдаче экзамена к концу лета.

– Нет! – горячо воскликнул я. – Меня все устраивает. Ну, то есть ваше предложение меня устраивает! – я понял, что она сдрейфила, и дает задний ход.

– Тогда я зайду в 4. Продиктуй, пожалуйста, адрес.

– Куда зайдете? – тупил я на ровном месте.

– У меня дома не получится, – засмеялась она. – Я замужем, двое детей, мама живет с нами.

– Улица Бабушкина, д 20, квартира 12, – выстрелил поспешно, проклиная себя за тормоза. – Это моя квартира.

– Хорошо, записала, – Марго замолчала, о чем– то задумавшись, а я не знал, о чем вообще говорить с ней, и тоже молчал, шумно дыша в трубку. – Возможно, я немного опоздаю, – в конце концов сказала она.

– Я свободен, – беспечно улыбнулся ей. – Буду ждать.

Черт возьми, значит придет! В 3 я залез в душ и стоял там полчаса, пытаясь успокоиться. Непонятно было, почему я так волнуюсь. Потом походил по квартире. Нормально вроде все. Запихнул валявшиеся вещи по шкафам, чтобы глаза не мозолили. Открыл холодильник и посмотрел на бутылку. Может выпить? А вдруг она подумает, что я пьян, и свалит? Поэтому холодильник я закрыл, и, достав сигареты, выкурил одну за другой. Это как– то успокаивало.

Марго не опоздала. Настоящая, блин, училка– точилка, измеряющая время до секунды. Ровно в 4 раздался звонок в дверь. Она была все в том же тухлом длинном платье цвета коровьего дерьма и казалась запыхавшейся.

– Здравствуй, Даниил, – я посторонился, проглотив официальное приветствие, и это ее “иил”.

Пиздец, сейчас как будто лекция начнется, мелькнуло у меня в голове. В своих предположениях я не ошибся. Она сняла обувь и прошлась по квартире, ничего у меня не спрашивая. Просто молча гуляла по коридорам и комнатам, все осматривая. Будто мы всем потоком пошли в музей, а я за ней плетусь. Я разозлился и остановился.

– Спальня там, – попытался отвлечь ее от блуждания по углам.

– Ты куришь? – перебила она, принюхиваясь. – Не переношу запах дыма. Совсем.

– Могу открыть окно, – криво улыбнулся я. – Курю да.

– Сможешь потерпеть и не курить некоторое время? – предложила Марго как ни в чем не бывало. Я сжал кулаки, пытаясь быть вежливым:

– Постараюсь, – а про себя подумал, только ложись блин и раздвинь ноги.

– Лето получится выдержать? – продолжала донимать она.

– Не знаю, – я почесал затылок. – Могу проветривать помещение.

– Этого недостаточно, – покачала головой.

– Хорошо, – согласился я, скрипя зубами.

– Мне нужна справка о том, что ты здоров, – наконец– то Марго остановилась и посмотрела на меня. – Не хочу проблем.

– А вы мне тоже справку принесете? – с раздражением спросил я. – О том, что не болеете?

– Кроме мужа, у меня никого не было, – призналась она и покраснела, бросив на меня смущенный взгляд.

Я запнулся. Охренеть!

– Ты же предлагал деньги, потрать их на тест.

– Хорошо, – буркнул я. – Нет у меня ничего, здоров как бык! – похвастался я.

– Если не хочешь, можно обо всем забыть, – снова предложила она, уставившись в окно. Опять блин задний ход включила!

– Завтра все будет, – пообещал я, лениво рассматривая ее, сегодня, похоже, ни хрена не будет. Никакой кровати.

Передо мной стояла тетя, которая совсем не тетя, а дурочка пугливая. Она боялась. Это было видно по глазам, в которых мелькало сто тысяч мыслей одновременно. Я не знал, откуда у меня появилась способность угадывать ее состояния. На лекциях и экзаменах Марго казалась неприступной скалой, у которой нет человеческих эмоций.

– И еще мне надо к тебе привыкнуть, – вздохнула она. – Я не могу просто так.

– В кино сходим, – ляпнул я, не подумав. Она рассмеялась:

– Можно и в кино, но лучше туда, где люди сидят и общаются.

В клуб она точно не пойдет, лихорадочно подумал я.

– Пиццу поедим? – моя фантазия, истощенная воображаемыми сексуальными сценами с ее участием, сдохла.

– Ты смешной, – улыбнулась она так сладко, что у меня защемило сердце. – На пиццу согласна.

– Телефон дай…те, – поторопился добавить.

– Можно на “ты”, – продиктовала она номер. – Не пиши мне ничего, дети иногда играются с телефоном.

– Ладно, – я махнул рукой, пытаясь понять, что делать дальше.

– Мне пора домой, – сказала она, направляясь к двери, когда потянула ручку, я все– таки осмелел и решил ее поцеловать, но она уклонилась, и вместо губ я чмокнул прохладную щеку. Марго пахла чем– то вкусным. Каким– то кремом.

Когда дверь за ней захлопнулась, я прислонился к стене, облизывая пересохшие губы и пытаясь унять сердцебиение. Никогда я еще не был в таком восторге. Не знаю, что это были за эмоции. Желание, смешанное с адреналиновой мыслью трахнуть препода, и все присыпанное ненавистью. Я ее ненавидел и хотел одновременно.