Читать книгу Дирижер - Сергей Бакшеев - Страница 9

Санату Шаманову, как самому молодому музыканту в группе, поручили доставить концертные костюмы из химчистки. Он нес проволочные вешалки на вытянутых руках, чтобы костюмы не помялись, и, войдя в гримерку, с облегчением раздал их коллегам. В гримерной были все кроме руководителя группы Сергея Коваля.

– Дирижер, Серега скоро? – спросил ударник Сашка Смирнов, по прозвищу Смирный.

Коллеги знали умение Дирижера предугадывать появление того или иного человека, но понятия не имели, как ему это удается. Санат слышал шаги Коваля, входившего в этот момент в гостиницу, но ответил уклончиво:

– Коваль не опоздает.

– Рискнул бы в такой вечер, – усмехнулся бас-гитарист Борис Романов, исполнявший лирическим баритоном любовные песни.

Директор гостиницы заранее предупредил Коваля, что сегодня в ресторане заказал банкет очень уважаемый человек, поэтому внешний вид группы должен быть безупречным. Сказано – сделано. В химчистке привели в порядок концертные костюмы, в ателье заказали новые сорочки с вышивкой на груди.

– Всем привет! – гаркнул Коваль, ворвавшись в комнату, и вывалил на стол пять бумажных свертков. – Разбираем рубашки, переодеваемся и на сцену.

– Горло смажем? – предложил трубач Андрей Ильченко, демонстрируя бутылку коньяка.

– По рюмашке можно, – согласился Коваль.

В этот вечер ресторан «Черная жемчужина» был закрыт на спецобслуживание. В центре зала накрыли большой Т-образный стол. Еще несколько столиков по краям зала оставили для почетных гостей отеля.

Группа «Ночной шторм» заняла место на сцене перед началом мероприятия. Пока Хозяин отеля встречал гостей, ансамбль создавал лирический музыкальный фон.

Игра на синтезаторе не мешала Санату слышать любой разговор в ресторане. Он обратил внимание, что рядом с Портновским вертится шулер в наглаженной морской форме. Директор гостиницы знакомил Капитана с избранными гостями, те уважительно кивали.

– Вы не представляете какой махиной управляет, Вячеслав Ефремович! – неизменно восклицал Портновский.

После этих слов мошенник демонстрировал фотографию, где он идет по причалу Мурманского порта на фоне громадины атомного ледокола.

Завязывалась беседа. Одиноких мужчин Капитан знакомил со своей рыжеволосой дочкой Татьяной. Девушка одаривала всех обещающей улыбкой. Гости были в восторге от ее черного облегающего платья с открытой спиной.

В ресторан вошел крупный лысоватый мужчина с орлиным профилем. Он был в белом костюме, белой сорочке с бордовым галстуком и явился в сопровождении двух молодых людей кавказкой внешности. Портновский с особым почтением встретил гостя и указал на центральные места за главным столом, но тот не спешил садиться. К нему подходили здороваться ранее прибывшие гости.

Капитан на ухо спросил Хозяина:

– Важная птица? Его можно хлопнуть?

– Ты что! – зашипел Портновский. – Это наш Бог – Беридзе Отар Гурамович. Директор автотехцентра «Южный», где продают и ремонтируют «Жигули». Большой авторитетный человек. С ним все считаются: и партработники, и цеховики, и блатные. Это он заказал банкет.

– А парни рядом с ним?

– Его племянники Георгий и Ираклий Давиташвили. Росли без отца, Беридзе их воспитал. Они помогают Богу в рискованных делах. Их тоже не трогай.

– Тогда нам бы жирного цеховика.

– А я тебя для чего знакомлю? Гулянка пойдет, народ напьется, и пусть Рыжая вертится. Тут самые толстые кошельки побережья.

Одной из последних в зале появилась статная грузинка в черном вечернем платье, отделанным белым кружевом. Она вела под руку стройную молодую девушку в красном платье на бретельках с жемчужным ожерельем на груди. Портновский ринулся им навстречу, а Беридзе картинно расставил руки.

По шепоту гостей Санат узнал, что это жена Отара Гурамовича, Нана Ревазовна, и их дочь Лия. Девушка только что окончила Московскую консерваторию и прилетела домой. Она главная виновница сегодняшнего торжества, празднуется ее день рождения.

Беридзе со словами «моя красавица» обнял Лию, представил гостям и усадил по правую руку от себя. Задвигались стулья, гости расселись вокруг большого стола, и начался торжественный ужин.

Подружка Саната официантка Лана обслуживала торцевую часть стола, где расположилась семья Беридзе и самые важные гости. На ее лице читалось недовольство: хлопот много, а вместо чаевых получишь разве что замечания от Хозяина, который сидит тут же и всё подмечает.

Зазвенели бокалы, застучали столовые приборы, музыканты перешли к обычному ресторанному репертуару. После каждой песни звучали тосты гостей. Присутствующие высказывали уважение Отару Гурамовичу, его семье, поздравляли Лию с днем рождения и преподносили девушке подарки. Подпольные дельцы дарили лучшие образцы своего производства. На отдельный стол складывались коробки с шубой, одеждой, обувью, ювелирными украшениями, нарядными аксессуарами, которые дополнялись денежными пакетами цеховиков, производивших дефицитную мелочевку.

Главные гости располагались лицом к небольшой сцене, на которой выступали музыканты. Лию обременяло всеобщее внимание, да и подарки девушку не радовали. Чтобы оценить ее настроение Санату не требовалось видеть ее лица. Он слышал ее вздохи, отдельные реплики, вынужденные слова благодарности.

Когда публика разогрелась спиртным, начались танцы. В ход пошли громкие ритмичные песни. К этому моменту музыканты, воспользовавшись перерывом, накатили как следует и захмелели не меньше гостей. Только Санат оставался трезвым.

Он слышал, как Коваль, пытаясь импровизировать, пропускает аккорды, трубач не вытягивает долгие ноты, поющий бас-гитарист глотает слова, а вошедший в раж ударник совершенно не к месту «вываливает ведро картошки на барабаны». Однако ресторан не филармония, развеселившаяся публика не замечала огрехов.

Неожиданно среди ресторанного гомона Санат уловил женскую фразу: «Пьяный балаган. Только один играет чисто». Грустная именинница выдохнула горькую иронию тихо, словно озвучила собственные мысли. Он посмотрел на девушку и виновато поджал губы. Они обменялись понимающими взглядами.

Перед следующей песней Санат убавил на усилителе громкость гитар, отключил микрофон осипшему Борису, подключил свой, а Смирному за ударными приказал не скакать впереди паровоза. Изрядно выпивший Коваль не возражал. Он знал, что в ответственный момент Дирижер исправит ситуацию.

Пальцы Саната пробежались по клавишам, чистые ноты разлетелись по залу. Дирижер наклонился к микрофону и начал исполнять песню Пугачевой «Маэстро». Он играл основную партию, сознательно заглушая коллег, и когда пропел: «Пусть мы далеки, как «да» и «нет», и рампы свет нас разлучает, но у нас одна, да-да, одна святая к музыке любовь», поймал одобрительный взгляд Лии.

Допеть ему не дали. Из-за стола поднялся Беридзе и по-хозяйски постучал вилкой по бокалу. Гости смолкли. Санат прервал песню.

Отар Гурамович взял слово:

– Я напомню тем, кто позабыл. Моя дорогая любимая дочь Лия с детства побеждала в музыкальных конкурсах. Не по блату, как некоторые думают, а потому что талантлива и трудолюбива. Да-да! Я пальцем не шевельнул, а она приносила домой грамоты и призы! А потом, вдруг, Лия выросла. Я не хотел, чтобы она уезжала из дома, но дочь у меня с характером, моим характером! – с нажимом завершил тираду Беридзе, и гости понимающе загудели.

Отар Гурамович поднял указательный палец и потряс рукой:

– Наша умница Лия сама, без моей помощи, поступила в Московскую консерваторию и в этом году ее успешно закончила. Кто-нибудь из вас учился в консерватории?

Беридзе обвел взглядом присутствующих, включая музыкантов. Все отрицательно покачали головой или скромно потупили взоры. Бог усмехнулся и продолжил:

– А моя девочка смогла! Потому что она не кто-нибудь, а Лия Беридзе!

Раздались аплодисменты. Беридзе выждал минуту и остановил шум растопыренной ладонью.

– Я знаю мечту своей дочери, и готов ее сейчас исполнить.

Он кивнул племянникам, те достали что-то из большой сумки. Собравшиеся увидели футляр для скрипки. Отар Гурамович поднял его над головой:

– Это самая новая, самая лучшая электроскрипка «Ямаха». Японская. Трудно было ее достать, но для любимой дочери нет ничего невозможного. Инструмент твой, Лия.

Девушка вскочила из-за стола, ее глаза сияли от счастья. Она приняла подарок, уложила поверх горы нераспакованных коробок и тут же достала необычный инструмент из футляра. Ее улыбка стала шире. У скрипки не было привычного деревянного корпуса, по форме она напоминала скрипичный ключ, сделанный из яркого пластика и металла. Инструмент был полностью укомплектован, имелся мостик на плечо и подбородник.

Лия насладилась видом электроскрипки, положила ее на плечо, прижалась щекой, ласково погладила изгибы корпуса.

– А меня? – картинно надул губы довольный собой отец.

Лия порхнула к папе, чмокнула его в щеку. Предусмотрительная мама протянула дочери смычок. Лия подпрыгнула от радости и попросила:

– Хочу попробовать инструмент. Сейчас!

Портновский среагировал первым:

– Разумеется. Не вопрос! У нас отличная аппаратура, ребята подключат.

Лия робко взошла на сцену. Санат никогда не видел электроскрипку, но быстро сообразил, что требуется. Он вынул штекер из бас-гитары и подключил скрипку к усилителю. Лия подергала струны, настроила инструмент и провела смычком.

– Что будем играть? – снисходительно спросил Коваль.

За окнами ресторана сверкнула молния, прокатились раскаты грома. Новая вспышка отразилась в черных глазах девушки. Она положила инструмент на плечо и объявила:

– Вивальди. Времена года. Летняя гроза.

Коваль смутился. Шаманов не помнил такого названия, но был уверен, что узнает мелодию с первых тактов, если хоть раз ее слышал. Он кивнул девушке, и та заиграла.

Первые тревожные ноты заставили гостей взглянуть на буйство стихии за окнами. Последующие звуки прорезали зал, как вспышки молнии. Темп нарастал, пронзительное звучание скрипки кололо собравшихся такими нервными импульсами, которые не причиняли боль, а дарили томительное наслаждение. Лия полностью отдалась музыке и играла с неистовой энергией, словно сама была подключена к электротоку.

Мелодия ожила в памяти Саната. Он стал подыгрывать, добавляя сочности электронной музыке, но не подавляя скрипку. Лия скользила по нервным импульсам мелодии подобно молнии, а он наполнял звучание наэлектризованным воздухом.

Оттесненный со сцены басист первым сложил гитару и направился в гримерную. За ним потянулись остальные музыканты. Ресторанный опыт не годился для классической музыки. На сцене остались только Лия и Санат. Пара играла виртуозно и вдохновенно. Они словно убрали стены ресторана и аккомпанировали бушующей природе. Гости позабыли о трапезе, глядели на неистовую девушку в красном платье, а видели летнюю грозу и чувствовали освежающий воздух.

На последней ноте Лия тряхнула волосами и склонила голову. Если бы она исполнила детсадовскую песенку гости всё равно бы аплодировали дочери уважаемого человека. Но тут возникла пауза, и лишь спустя несколько мгновений раздались искренние возгласы восторга.

– Девчонка зажигает, – уважительно прокомментировал Самородов.

Он добился, чтобы ему с беременной женой, как ведущему кинооператору «Мосфильма», выделили столик в углу ресторана.

Александра уловила, какими словами Лия поблагодарила Саната:

– Классно получилось! Ты идеальный партнер.

Сестра внимательно посмотрела на брата. Обычно сдержанный Санат не смог сдержать счастливую улыбку и скромно потупился.

– Погнали дальше! – решила именинница.

Лия озорно сверкнула глазами и коснулась смычком струн. Она заиграла мелодию песни «Куда уходит детство». Санат подхватил. Слов не требовалось. Лия погрузилась в музыку, что-то вспоминала и пританцовывала. Под вечерним платьем и дорогими украшениями угадывалась веселая девчонка, которая прощается с собственным детством.

На этот раз мелодия была понятна гостям. Они расслабились, зазвенели бокалами, загремели вилками. Некоторые откровенно разглядывали гибкое подвижное тело Лии под тонким платьем и цокали языком: «Знатная невеста». Беридзе слышал похвалу и одобрительно кивал.

Третью мелодию Лия посвятила папе и гостям. Она выбрала широко известную песню группы “ABBA” “Money, Money, Money”. Лица собравшихся озарились пьяными улыбками. Из всей композиции они понимали единственное слово и подпевали в пьяном кураже: деньги, деньги, деньги!

Выступление закончилось на «ура»! Лия хотела продолжить, но отец увел девушку со сцены. Она успела шепнуть Санату, что завтра хочет отрепетировать несколько мелодий, и принесет ноты. От счастья он проглотил ответные слова и только кивнул – угу.

Группа «Ночной шторм» вернулась к обычному ресторанному репертуару. Дирижер не хотел расставаться со скрипачкой, его слух был нацелен на нее. Он слышал, как Беридзе знакомит Лию с модно одетыми молодыми людьми, предварительно сообщая, чем зарабатывают их отцы. И только тут Санат догадался, что день рождения Лии – это повод представить красавицу дочь перспективным женихам.

Особенно Отар Гурамович расхваливал дочке семью Надеиных: оборотистого дельца Илью Осиповича и его старшего сына Аркадия.

– У Надеина нюх на новое и перспективное. Делает за копейку, продает за рубль. Сначала пакеты пластиковые штамповал, не хуже заграничных, а когда конкуренты подтянулись, наладил производство ажурных пластиковых балеток. И сбыт у него на зависть. Завалил ими всё побережье! Только представь, я с «жигулей» меньше имею, чем Надеин с разноцветных балеток. Сейчас тебя с Аркадием познакомлю.

Кучерявый очкарик Аркадий Надеин пригласил Лию на медленный танец. Он признался, что в детстве его тоже заставляли играть на скрипке, но увлечение химией принесло больше пользы семье. Парень бубнил что-то про полимеры и яркие красители, а Лия через его плечо смотрела на Саната. Ее озорной взгляд выражал сочувствие, что клавишнику приходится то и дело исправлять огрехи пьяных партнеров.

Впрочем, пьяными были все, кроме тех, кто пришел в ресторан работать. Карточные шулеры практически не пили. Обаятельная рыжая бестия ловко охмурила цеховика по ювелирным изделиям Артура Мовсисяна и уговорила его перекинуться со строгим папой в картишки, чтобы тот быстрее заснул.

Они ушли. Капитан рассказывал ювелиру про суровую Арктику, а тот пялился на голую спину впередиидущей красотки, желаю проникнуть взглядом ниже.

Чета Самородовых покинула ресторан вслед за шулерами. Сана из номера проконтролирует, как быстро карточные каталы облапошат наивного ювелира.

Официантка Лана с трудом скрывала раздражение. Ох, уж эти банкеты: устала, как собака, а вместо чаевых хлопки по ягодицам и неприличные предложения. И у Саната порожняк, а он доволен, как мальчишка, увидевший салют. И ясно из-за чего – на виновницу торжества засмотрелся, красивую богатую скрипачку. Ну и дурак – не его поля ягодка!

Лана ему прямо заявила после банкета:

– Посмотрел на грузинку – забудь! А то ни журавля в небе, ни синицы в руках.

Умно сформулировала, самой понравилось. Она поправила тесемку лифчика и ушла, вихляя бедрами. Пусть помнит, что ее ласку надо заслужить.