Читать книгу Проигравший выбирает смерть - Сергей Бакшеев - Страница 20

Есенин услышал грохот упавшего тела и забеспокоился. Тяжело как-то грохнуло, бабы мягче падают. Он вышел из уютного закутка и в первый миг обомлел.

На платформе стоял студент! Тот самый студент, которого он давно стряхнул с двигающегося поезда. Растрепанная девчонка жалась к нему. Бесчувственный Ныш валялся навзничь, из разбитого носа нащупывал дорожку бурый кровяной червяк.

– Назад, Нина, – приказал студент и заслонил девушку корпусом.

– Куда?

– Перелезай на другую платформу, – студент напряженно следил за Есениным.

Вор с трудом преодолевал растерянность. Он не понимал, как этот пацан сумел вновь оказаться на поезде?

– Я не могу! Как? – пищала девица, не в силах отцепить руки от парня.

– Спускайся на сцепку, хватайся за соседний вагон – и туда!

Зашевелился Ныш. Девушка уже стояла за бортиком и смотрела под ноги.

– Я боюсь! – кричала она.

Самое время от них избавиться, подумал Есенин. Немножко толкнуть, остальное доделают стальные колеса. Но сам марать руки, он не собирался.

– Ныш! Вставай, скотина! – крикнул Есенин.

Хамбиев пьяно приподнимался с колен. Студент отступил к бортику:

– Давай, Нина, давай! Смелее! – торопил он девушку.

– Боюсь! – кричала она сквозь грохот колес. Застывшие от ужаса глаза смотрели вниз.

– Не гляди ты туда! Смотри на другой вагон. Он совсем рядом!

Ныш поднялся, провел рукой по лицу. Ладонь обильно заблестела.

– Ну, падла! Ты – труп! – Ныш шагнул к Тихону.

– Нина, быстрее!

Девушка оглянулась, увидела набыченное лицо Ныша. Длинные волосы симметричным занавесом покачивались над злыми глазами, размазанная на подбородке кровь в темноте отливала сталью, оскаленный рот изрыгал ругательства. Больше девушку уговаривать не пришлось. Она быстро шагнула вперед, уцепилась за бортик и перелезла на следующую платформу.

Ныш со злобным криком рассек кулаком воздух. Заколов легко уклонился. Бить надо молча, криком ты только предупреждаешь соперника. Тихон отпихнул, завалившегося всем телом, Ныша. Если бы он этого не сделал, тот мог запросто свалиться под колеса.

– Нюся! – крикнула Нина, когда Заколов намеревался покинуть платформу. – Тиша, возьми Нюсю!

В ее крике была нешуточная боль. Тихон поискал глазами игрушку. Медвежонок лежал рядом с ногами Есенина. Вор все это время стоял в стороне и не встревал в борьбу. Он проследил за взглядом студента и удивленно уставился на игрушку.

Заколов сделал шаг к медвежонку. Ныш опять кряхтел на полу и пока не представлял опасности. Но что ждать от Есенина? С виду он спокоен и равнодушен. Тихон сделал еще три шага и встал лицом к лицу с Есениным. Теперь предстояло нагнуться и забрать Нюсю. Маленькие глазки вора изучающее покалывали, но расслабленные руки не таили, казалось, никакой агрессии.

Бить первым немаолодого человека? Нет, на это Заколов не был способен.

Тихон медленно потянулся за медвежонком, прекрасно понимая, что если сейчас Есенин ударит, он не сможет среагировать. Он наклонялся, глаза следили за сжатым ледяным лицом вора. Сзади шумно вставал Ныш, Тихон его уже не видел.

Пальцы Заколова коснулись мягкого плющевого брюшка. Есенин, не отводя глаз, подленько дернул ногой. Выбитая игрушка ускользнула. Две пары глаз взаимно жгли друг друга.

Тихон молча распрямился. Эмоции могут только помешать.

Медвежонок висел в руках у злобно улыбающегося Ныша. Бандит успел подняться и перегородить путь к Нине. Заколов стоял между Нышом и Есениным. И каждый мог дотянуться до него. Хуже позиции не придумаешь.

И вдруг раздался короткий резкий гудок, а вслед за ним налетела лавина грохота. Встречный поезд мелькнул прожектором, стук колес стал вчетверо громче, вихри воздуха испуганно заметались и взвыли от боли взаимных ударов.

Ныш обернулся на встречный. Даже не обернулся, а лишь на мгновение скосил глаза. Но этого было достаточно.

Тихон очередным ударом сваливает Ныша и выхватывает медвежонка. Игрушка летит к Нине. Ноги и лапы медвежонка крутятся пропеллером. Тихон перемахивает через борт платформы и прыгает на сцепку. Вагоны лихорадочно трясутся, словно их кто-то раскачивает. Подскакивает Есенин. Его глаз не видно – темные дыры. Он вверху, Заколов внизу. Драться невозможно. Тихон поворачивается спиной к противнику и шагает к Нине. Ноги дергаются совершенно невпопад.

«Столкну, столкну, столкну…», – злорадно кричат колеса. Но этим Заколова уже не испугаешь. Он посередине сцепки. Руки летят к платформе, где ждут испуганные глаза девушки.

И тут – подлый толчок в спину. Тело теряет равновесие, ноги соскальзывают.

«Не-ет!», – накрывает истошный крик Нины. Она видит, как исчезает между вагонами фигура Тихона.

Встречный промчался и уносит с собой грохот колес, словно стягивает с вагонов звенящую шкуру. Как же бывает тихо!

Шторка из слез застилает глаза девушки. Все пропало! Тихона нет, она одна. В размытом пятне всплывает злобное лицо Ныша. Взгляд девушки опускается вниз. На железный бортик платформы цепко шлепаются ладони. Между ними поднимается шевелюра, глаза и улыбка Заколова.

Тихон забирается внутрь. Нина бросается к нему.

– Все в порядке. Подожди, – говорит Заколов и отстраняет девушку.

Сзади Есенин кричит на Ныша. Ныш собирается перелезать вслед за студентами.

Заколов бегло осматривается и ударяет ногой в стенку конструкции. Широкая полоса железа срывается с болтов. Тихон выдергивает полутораметровую железяку и машет ею как косой над краем платформы.

Железо изгибается и протяжно ухает. Испуганный Ныш шарахается назад.

Товарный поезд с открытыми платформами беспечно мчался навстречу рассвету. В центре состава, скукожившись от ветра, бьющего в лицо, сидели парень и девушка. Они прижимались друг к другу и напряженно смотрели вперед. Между ними плющился мохнатый медвежонок. От изгиба его мордашка улыбалась. Наверное, ему было теплее всех.

Под рукой у парня лежала громоздкая железная полоска. В нескольких метрах перед ними на передней платформе сидел и курил в кулак худощавый седой мужик в старомодной одежде. Молодой чернявый хлыщ нервно метался рядом, замахивался железным прутом и что-то постоянно выкрикивал.

Медвежонку казалось, что угрожают именно ему.