Читать книгу Тень Мазепы. Украинская нация в эпоху Гоголя - Сергей Беляков - Страница 27

Истории было угодно, чтобы смертельный удар Гетманщине нанес человек, связанный с Украиной пусть и не культурой, но «кровью». По официальной версии, Григорий Теплов был сыном псковского истопника. Отсюда и говорящая фамилия: от тепла-де зародился, от горячей печки. По неофициальной версии же Григорий Теплов – незаконнорожденный сын Феофана Прокоповича.

Могущественный вице-президент Синода (а фактически и его руководитель) позаботился о хорошем образовании для Григория: устроил его в свою школу в Петербурге, а когда мальчик подрос – отправил учиться в Германию. Позднее Теплов продолжит образование и в Германии (в университете Тюбингена), и во Франции (в Парижском университете).

Начитанный, обладавший хорошим пером, много знающий, философ-просветитель, русский последователь Христиана Вольфа, Григорий Теплов сделал карьеру в правление Елизаветы и Екатерины. Вскоре после гибели своего второго, после Феофана Прокоповича, покровителя Артемия Волынского Теплову удалось стать доверенным человеком Алексея Разумовского. Теплов произвел на простодушного козацкого сына такое впечатление, что тот поручил ему образование и воспитание своего младшего брата Кирилла, будущего гетмана и президента Академии наук. Вместе с Кириллом Григорьевичем Теплов ездил в Европу, вместе с ним (а фактически вместо него) этот ловкий молодой человек управлял делами Академии наук. После того как Теплов написал Устав Московского университета, Кирилл Разумовский поручит ему написать проект создания университета в Батурине. Старая, мазепиных времен, гетманская столица при Разумовском пережила свой Ренессанс.

Однако руководство Теплова Академией оставило по себе самую дурную память. Причина тому – склонность к интригам, любовь к власти и, видимо, совершенное непонимание цели и смысла академической науки. Академика Герхарда Миллера, крупнейшего в России того времени историка, по навету Теплова разжаловали в адъюнкты, а доклад Миллера «Происхождение имени и народа российского», с которого началась знаменитая «норманнская» теория, сожгли[453]. К врагу Миллера, Михаилу Васильевичу Ломоносову, Теплов относился не лучше. С подачи Теплова Разумовский сделал Ломоносову выговор и запретил появляться в академическом собрании. Великий ученый просил императрицу Елизавету избавить его «от Теплова ига» и, не добившись правды, начал просить об отставке.

Академики возмущались, а Теплов тем временем помогал графу Разумовскому управлять Гетманщиной. Малороссияне приписывали Теплову, кажется, всё дурное, что случалось с их страной во времена последнего гетмана. Человек корыстолюбивый и ловкий, Теплов и в Петербурге заслужил репутацию «коварнейшего обманщика целого государства». При этом был смел, решителен и не слишком связывал себя оковами нравственности. Он вместе с Кириллом Разумовским участвовал в знаменитом дворцовом перевороте 28 июня 1762 года, составил манифест «О вступлении на престол императрицы Екатерины II». На Теплова падает подозрение как на одного из возможных убийц Петра III.

Георг фон Гельбиг, секретарь саксонского посольства в Петербурге, известный русофоб, автор мифа о «потёмкинских деревнях», в своем памфлете «Русские избранники» обвинил Теплова и в организации убийства Иоанна Антоновича. Будто бы Тепловым был организован заговор Мировича, оказавшийся провокацией. Целью провокации было убийство законного претендента на русский престол[454]. Правда, сочинение фон Гельбига – источник более чем сомнительный. Но слова обо всем известной «злокозненности» Теплова подтверждаются многими источниками. Это, можно сказать, общее место: непобедимость Суворова, сибаритство Потёмкина, ученость Ломоносова, «злокозненность» и «вредоносность» Теплова.

Между тем этот философ, заговорщик, аналитик, секретарь, администратор, экономист был еще и художником, композитором, музыкантом. Теплов играл на скрипке и на клавесине, составил первый в России сборник песен (с нотами) «Между делом безделье, или Собрание разных песен с приложенными тонами на три голоса».

В Малороссии Теплов изучал урожайность разных сортов табака и написал целое агрономическое исследование. Другую свою книгу посвятил птицеводству, где чуть ли не первым в России написал не только о полезных в хозяйстве курах, гусях, утках, но даже о канарейках[455], собрал огромную библиотеку, которую крестьяне сожгут вместе с барской усадьбой уже в революционном XX веке.

Григорий Теплов был женат два раза, оставил сына и четырех дочерей. Вторая жена, Матрена Герасимовна (дальняя родственница Разумовских) на портрете работы Жана де Самсуа походит скорее на красивого и румяного молодого человека. Вероятно, это не случайно. Теплов окружал себя молоденькими блондинами. Джакомо Казанова рассказал в своих мемуарах, как с ним заигрывал один из любовников Теплова, столь женоподобный и миловидный, что Казанова принял его за переодетую девушку. Видимо, это был Петр Михайлович Лунин[456]. Впрочем, не брезговал Теплов и юными крепостными. Тайная экспедиция, занявшись делом Теплова в 1763 году, нашла девять молодых людей, совращенных Тепловым к мужеложству. Послушных и усердных награждал деньгами, отказавших – драл за уши. «Сам лучше знаю, что грех, а что нет», – говорил он своим любовникам, запрещая рассказывать на исповеди о «грехе». А ведь Теплов служил уже статс-секретарем и был обязан «быть при ее императорском величестве у отправляемых ее величеством собственных дел»[457].

Вот такой человек и станет инициатором упразднения должности гетмана, запустив процесс ликвидации Войска Запорожского. Разумеется, Гетманщина всё равно была обречена. Малороссийская автономия со своими законами, порядками и тем более войсками мешала екатерининским реформам. Однако императрица благоволила к Разумовскому, ценила его услуги, оказанные ей при восшествии на престол. Поэтому медлила. Не было и повода.

Но вот в 1763 году в Малороссии начали собирать подписи под петицией «об оставлении гетманства» в роду Кирилла Разумовского. Нечего и говорить, что для России такой поворот был просто неприемлем. Если «выборы» гетманов русская власть давно уже контролировала, то превращение Гетманщины в наследственное владение семьи Разумовских лишило бы Петербург этого контроля. Михаил Грушевский считал, что петиция была ловушкой, которую подготовил Разумовскому Теплов. Он убедил гетмана затеять эту авантюру, а сам тем временем подал императрице свою записку «О непорядках, которые происходят ныне от злоупотребления прав и обыкновений, грамотами подтвержденных Малороссии». Записка была составлена еще за несколько лет до этих событий, в царствование Елизаветы. Но время пустить ее в дело пришло только теперь. Много лет проведя в Малороссии, Теплов хорошо изучил украинские порядки, обычаи, хозяйство. Его выводы сводятся к следующему: богатейшая страна беднеет из-за дурного управления и дурных обычаев, которые господствуют у козацкой старши́ны. Злоупотребления там неописуемы, хозяйство ведется плохо. Словом, Гетманщина изжила себя, а малороссийские порядки несут самой же Малороссии одни беды и разорения. «Таким образом, в изобилии и плодородии земли Малороссийской, земледелец претерпевает глад, убогий помещик в большую бедность впадает, а богатый усиливается числом подданных; между тем государственная польза из Малороссийского народа не только изобилием земли не возрастает, но еще час от часу в упадок приходить»[458]. И это было правдой.

10 (21) ноября 1864 года императрица издала указ, упразднявший должность гетмана и Генеральную военную канцелярию, то есть администрацию гетмана. Заново создавалась Малороссийская коллегия во главе с русским генералом Петром Александровичем Румянцевым.