Читать книгу Муравейник - Сергей Берсенев - Страница 7

Счастливому детству неведом наряд

звериного страха и боли —

учил так советских детей Ленинград

по радио, дома и в школе.

На юные лица не падала тень

крылатых посланников Рейха.

Листовки ещё не кричали со стен

о варварстве траурным эхо.

Но тучи уже собирались в полки,

весеннее небо темнело

И люди шептались – в Гренаде погиб

сосед. Мол, за правое дело!

И люди смотрели: парнишка шагал

по Невскому с новым портфелем…

Ну, разве его напугает «шакал»,

усатый и тощий фельдфебель?

Узнает он цену на воду и хлеб

чуть позже, чем строй алфавита…

Тогда ли пацан возмужал и окреп,

и не был впоследствии битым?

Всё уже сжималось блокады кольцо,

как будто петля вокруг шеи…

А мальчик незримо спешил за отцом

военной тропою в траншеи.

Ему бы – гранату, ему бы – клинок…

Будь проклята эта осада!

Он рвался на фронт, как иные – в кино,

едва минул первый десяток.

Фашиста громить? Извини, не дорос!

У Родины многого просишь…

С обидой вернул в свою душу вопрос —

кто морду набьёт «Барбароссе»?

Дождался Победы, руками салют

ловил перед сном, словно звёзды.

Чего загадать – привилегий, семью,

пока достучаться не поздно?

Стекало ручьём сто мужицких потов

не ради почёта и премий.

Готов ли – в огонь за Отчизну? «Готов!

Назначьте мне дату и время!»

И где бы ни били – в набат, он спешил.

Предатели метили в спину….

Россия, Афган, «Белый дом» * – рубежи,

которые он не покинул.

Глашатай судьбы отправлял на покой:

«Снимай, полководец, забрало!»

Народ никогда не увидит с клюкой

и с белым платком генерала!

Блокада. И больше – ни слова в ответ.

Щитом – против подлости дикой.

Попробуйте сами по совести век

и жить, и препятствовать игу.