Читать книгу Ласточка. Новелла - Сергей Бичуцкий - Страница 3

Через час после звонка приехал Семён. Растерянный и испуганный. Такой же крупный телом, как отец, он совершенно не походил на него характером. Жил, что называется, у жены под каблуком, и совершенно от этого не страдал, хотя добряком его вряд ли бы кто решился назвать. Да и размазнёй тоже. Ну, на худой конец, что более соответствовало истине, эгоистом. Хитреньким таким, себе на уме, эгоистиком. Но это униженное, с точки зрения окружающих, положение его устраивало. В кого пошёл? Бог весть. Не было в семье таких хамелеоноподобных. Даже младшенький, при всей его доброте, не шёл с ним ни в какое сравнение. Да и родители Лидии Степановны, что мама, что папа, она-то прекрасно помнит, были в каких-то вещах людьми непреклонными. А у этого всё не так. Всё как-то ни то, ни сё. Всю жизнь ужом скользким извивался. С малых лет. Либерал прям какой-то. Может поэтому взаимоотношения с родителями, что с отцом, что с матерью, были у него всегда натянутыми? Да и с братом тоже. Чужой он был для них. А может и наоборот. Может это они были чужими, несмотря на то, что всеми силами старались как-то сблизиться с ним, да стереть с него эту слизь. Но он эти попытки сближения отвергал. Хотя, скорее всего, не совсем так. Сначала использовал в своих каких-то корыстных целях, а потом уже действительно отвергал. И ещё была у него одна очень неприятная, даже отталкивающая черта характера. Он всегда становился на сторону сильного, духом ли, телом, не суть важно. Даже тогда, когда этот кто-то сильный был очевидно неправ. И прятался то ли за спиной, то ли за характером сильного, ожидая в этой относительной безопасности, что же будет дальше. И, если сильный вдруг по какой-то причине терпел поражение, делал вид, что он здесь не причём. А если одерживал верх, что случалось куда чаще, то нескрываемому торжеству подлости и самодовольства не было конца и края.

Сняв в коридоре промокшие туфли и куртку, прошёл в комнату и остановился напротив матери, всё так же сидевшей в кресле. Казалось, что приезда сына она не заметила вовсе, сосредоточенно о чём-то думая. Семёну надоело ждать, когда на него обратят внимание, и он первым прервал тягостное молчание:

– Что случилось, мама?

Лидия Степановна вздрогнула от вопроса и подняла взгляд на сына:

– Не знаю. Умер отец. Почему, не сказали. Вроде бы сердце. Врут, поди. С роду сердцем не маялся, а тут – сердце, – тихо закончила она, и вновь погрузилась в свои размышления.

– Когда скажут? – не отставал Семён.

– Завтра. Завтра скажут. Сегодня сделают вскрытие, а завтра надо съездить к ним за справкой о смерти. Для похорон надо. Съездишь? – подняв взгляд, тихо спросила она.

– Конечно, – заверил её сын, – обязательно. Я на работе отгулы взял, – пояснил он и добавил, – ты, мам, не беспокойся. Все хлопоты по похоронам я возьму на себя. Денег только надо.

– Сколько? – всё так же безучастно спросила Лидия Степановна.

– Бригадира прошлый месяц хоронили, так тысяч пятьдесят на всё, про всё ушло, – ответил Семён.

– Тебе сразу дать? – с трудом поднимаясь с кресла, спросила Лидия Степановна. От природы хрупкая телом, сейчас она и вовсе показалась сыну сгорбленным одуванчиком. И, возможно впервые в жизни, в душе Семёна что-то шевельнулось по отношению к матери доселе ему неизвестное. Жалость? Родилось и тут же умерло. Чужое. Не его.

– Всё-то сразу не надо, – сказал Семён, следя за тем, как мать доставала из шкатулки пачку пятитысячных купюр.

– Похоронные. Копила, – пояснила, отсчитывая деньги, мать. – Отцу не говорила. К чему? С моими-то болячками думала, что первой помру, а тут, на тебе. Пятьдесят, говоришь? – переспросила она.

– У бригадира на поминки много ушло. В кафе поминали. Всё начальство, да бригада, да родственники. Человек сорок, не меньше. Но им от работы какие-то деньги давали. А нам-то кто даст? – деловито спросил сын. – Тысяч тридцать давай. Пока хватит. Нужно будет ещё, спрошу, – пересчитав поданные деньги, сказал матери. Буднично так сказал, будто в магазин собрался сходить.

– Остальные здесь будут, – внимательно посмотрев сыну в глаза, сказала мать, складывая оставшиеся деньги в шкатулку. Затем, так же буднично, как и сын, добавила:

– Мои похоронные.

– Перестань, мам. Тебе ещё жить и жить, – попытался ободрить Семён. Все так говорят, и он сказал.

– Зачем? – возразила Лидия Степановна, посмотрев на сына. – Ушёл отец, а мне без него что здесь делать?

– Как что? – попытался сделать вид, что мать огорчила его этим ответом. – А мы? А внуки?

– Ладно пустое-то болтать! Вы! Внуки! Много я вас вижу? Будто на другом конце света живёте, – урезонила мать, сверкнув печальным взором.