Читать книгу Прорыв Лужско-Старорусского рубежа - Сергей Бирюк - Страница 4

Немецкие войска

Войскам Волховского фронта противостояли XXVIII и XXXVIII армейские корпуса 18‐й армии и X армейский корпус 16‐й армии. Организационная структура соединений, входивших в эти корпуса, в ходе январских боев подверглась значительной «эрозии».

Оборонявшиеся у Новгорода 28‐я егерская дивизия и 1‐я авиаполевая дивизии не смогли выдержать удара 59‐й армии. Для восстановления проломленного фронта командованию группы армий «Север», ввиду отсутствия оперативных резервов, пришлось перебрасывать в район Новгорода отдельные части и подразделения из соединений, оборонявших не атакованные или менее угрожаемые участки.

Наиболее показательны примеры 225‐й и 227‐й пехотных дивизий, ведших бои в районе Нарвы, а батальоны их 333‐го и 412‐го гренадерских полков пытались остановить советское наступление восточнее г. Луга, будучи на удалении в десятки километров от «родных» соединений.

Обычно от дивизии на участок прорыва перебрасывался один полк, фузилерный батальон, несколько артиллерийских дивизионов и противотанковых батарей. Эти части и подразделения объединялись под управлением боевой группы, носившей имя командира основного соединения группы.

Немецкое командование уже с конца января 1944 г. стремилось восстановить организацию соединений, частей и подразделений, многие их которых были раздерганы в начале сражения. Так, 22 января 18‐я армия отдала приказ: «Прочность подразделений возрастает вместе с их принадлежностью к части. Восстановление организации подразделений и частей поэтому нужно проводить настойчиво и последовательно, особенно во время пауз, предоставляемых советскими войсками» (13, frame 9120833).

Боевой состав и численность XXVIII, XXXVIII и X ак на 3–5 февраля 1944 г.

*** 16, frame 001030—31, 1138.

*** 17, frame 000861—866. Боевая численность дана на 5 февраля.

*** 9, frame 7091516—518.

Одновременно были отданы указания о том, чтобы каждый солдат (излечившийся от ранений, прибывший из отпуска, отставший от части и т. д.) направлялся в свою прежнюю часть. Приказ сообщал, что прибывавшего пополнения было недостаточно. Поэтому это незначительное пополнение следует использовать верно, вместо того чтобы направлять его по разным частям. Считалось, что солдат может свой боевой опыт в большей степени проявить в привычной обстановке (13, frame 9121083).

В первые дни февраля немецкое командование продолжало восстановление организации соединений 18‐й армии. В первую очередь XXVIII армейского корпуса, так как они должны были участвовать в запланированном генералом Моделем контрударе. Так как процесс к 5 февраля не был завершен, то автор указал в таблице «Боевой состав и численность XXVIII, XXXVIII и X ак на 3–5 февраля 1944 г.» численность немецких войск не только по дивизиям, но и по боевым группам.

Что касается численного состава, то в вермахте существовало несколько подходов к учету численности войск. Так, в списочном составе соединений (Iststarke, кроме военнослужащих, находящихся в строю, учитывались также раненые и больные, отпускники и командированные, которые могли вернуться в части в течение 8 недель (в зависимости от обстановки на фронте этот срок мог меняться). Также учет личного состава велся по количеству «едоков», то есть согласно выделенных соединениям продовольственных рационов (Vepflegungsstarke). На довольствии в соединении находились, кроме военнослужащих, также «хиви» (хильфсвиллиге – добровольные помощники), лица, находящиеся под арестом, и, кроме того, гражданские лица (вольнонаемные), обслуживавшие воинские части.

В донесениях и сводках ежедневно указывались данные о наличии личного состава на текущий момент (Tagesstarke), соответствующий списочному составу с включением прикомандированных и «хиви», но без находящихся в отпуске, в командировках и раненых.

Обратимся к боевому составу немецких соединений (частей). К боевому составу (Gefechtstärke) в вермахте относились военнослужащие родов войск (пехота, бронечасти, артиллерия, инженерные, резервные или запасные части и подразделения), участвующие в бою. В него не входил личный состав обслуживающих подразделений (транспортные и ремонтные). Также в ней фактически не учитывались 13‐я и 14‐я роты гренадерских полков, то есть противотанковая и артиллерийская. Окопная численность (grabenstärke) включала личный состав подразделений, ведущих непосредственный бой в передовой линии – стрелки и расчеты ручных пулеметов. Вероятно, в ней не учитывались расчеты станковых пулеметов пехотных рот. В среднем окопная численность составляла ⅔ от боевой численности.

За рассматриваемый период подавляющая масса документов, касающихся численного состава, описывает боевой состав дивизий (Gefechtstärke). Документы с указанием списочного состава соединений (Iststarke) встречаются исключительно редко.

Так как командование часто не имело информации о точной боевой численности батальонов (гренадерских, танково-гренадерских, фузилерных, саперных) в конкретный момент, то была введена практика учета батальонов по силе. Пехотные батальоны подразделялись по силе на 5 групп:

Сильный (stark) – свыше 400 человек;

Почти сильный (mittelstark) – 300–400;

Средний (durchschnittlich) – 200–300;

Слабый (schwach) – 100–200;

Выдохшийся (abgekaempft) – менее 100 человек (14, frame 000027).

Документы 16‐й армии, касающиеся численного состояния дивизий за рассматриваемый в данной книге период, основываются на расчете по силам батальонов. В документах дивизий и корпусов, имеющихся в распоряжении автора, указывается численность батальонов. К сожалению, в них имеются лакуны, поэтому оценка численности немецких войск основана на армейских документах. Градация численного состава каждого батальона могла варьироваться весьма широко, например средний батальон мог иметь численность и 201 бойца и 299 бойцов. Поэтому автором было использовано среднее значение – 250 бойцов. Это касается и других групп батальонов по силе.

В документах 18‐й армии, а также XXVIII и XXXVIII армейских корпусов представлены как численная оценка боевой силы батальонов, так и основанная на расчетах по силам батальонов.

Донесения армейских корпусов оценивали силу всей дивизии. Дивизии подразделялись на 4 уровня боевой ценности (kampfwert):

пригодная для наступления;

ограниченно пригодная для наступления;

пригодная для обороны;

ограниченно пригодная для обороны (14, frame 000027).

На 27 января 30 пд и 21 апд X армейского корпуса считались полностью пригодными к обороне. Оценки боеспособности 8‐й егерской дивизии, к сожалению, не обнаружено (9, frame 7091504).

Известно, что на 21 января 8‐я егерская и 30‐я пехотная дивизии считались командованием 16‐й армии ограниченно пригодными к наступлению. По мнению командира 8‐й егерской дивизии – полностью пригодной к обороне (12, frame 8250950).

На 7 февраля 21‐я и 24‐я пехотные дивизии были ограниченно пригодны к обороне. 12 апд и БГ полиции СС считались полностью пригодными к обороне (16, frame 001029—1031).

На 15 февраля 121 пд полностью была пригодна к обороне, 28 ед также, принимая во внимание низкую численность личного состава, полностью годна к обороне. 2‐я латышская бригада СС, при соответствующем усилении ее очень слабой артиллерией, могла считаться пригодной к наступлению с ограниченной целью (17, frame 000867—868).

Как и прежде, становым хребтом немецкой обороны являлась артиллерия. Особо следует отметить наличие 18 21‐см мортир 854‐го и 641‐го тяжелых армейских артиллерийских дивизионов и 1‐го дивизиона 2‐го учебного артиллерийского полка. Кроме того, с 1 по 4 февраля контрудару 12‐й танковой дивизии содействовала группа тяжелого настильного артиллерийского огня – 8 17‐см мортир 680‐го тяжелого артиллерийского дивизиона и 12 10‐см пушек 768‐го тяжелого артиллерийского дивизиона.

Значительное количество немецкой артиллерии – 109 орудий не имело штатных средств тяги, фактически было стационарным. Эти орудия были трофейными, преимущественно французского происхождения. Большинство из них было размещено на стационарных батареях, оборудованных южнее Старой Руссы. Здесь, в частности, размещалась большая часть из 26 220‐мм мортир и 41 155‐мм гаубиц. Эта группировка поддерживала части 21‐й авиаполевой дивизии, противостоявшей 1‐й ударной армии (15, frame 000353).

Огневую мощь немецких войск повышали подразделения реактивных минометов: 1‐й и 3‐й дивизионы 70‐го минометного полка с 36 15‐см реактивными минометами; 4‐я и 5‐я батареи 3‐го тяжелого минометного полка с 12 30‐см реактивными минометами (10, frame 7102158—7102224).

XXXVIII армейский корпус получил во временное оперативное подчинение 12‐ю танковую дивизию. На 1 февраля 1944 г. 12‐я танковая дивизия имела 21 боеготовый танк (3 командирских, 1 Pz. II, 17 Pz. IV), 16 танков были неисправны, в том числе 9 находились в краткосрочном ремонте (10, frame 7095647).

На 22 января в составе двух мотопехотных полков насчитывалось четыре сильных мотопехотных батальона. Запасной батальон дивизии также был сильного состава. Разведывательный батальон имел три роты на автомобилях и 7 разведывательных бронеавтомобилей. Саперный батальон был слабый. Зенитный артдивизион полностью укомплектован. Дивизия имела 13 тяжелых противотанковых орудий, в том числе 7 самоходных. Артиллерийский полк имел 5 легких (20 10,5‐см гаубиц) и 4 (11 15‐см гаубиц) тяжелых батареи, из них 2 легкие (10 САУ «Веспе») и тяжелая (3 САУ «Хуммель») батареи на САУ. Зенитно-артиллерийский дивизион был полностью укомплектован (9, frame 7091477).

На 1 февраля 2‐й батальон 25‐го мотопехотного полка и одна рота находились в Германии, где оснащались БТР и проходили переподготовку. Вечером 2 февраля ГА «Север» просила ОКХ срочно отправить эти подразделения на фронт, к своей 12‐й танковой дивизии (8, frame 7072738).

Солидным дополнением к противотанковым ротам ряда дивизий, имевшим на вооружении штурмовые орудия StuG III, был 303‐й дивизион штурмовых орудий. Его 30 боеготовых штурмгешутцев были приданы 8‐й егерской и 21‐й авиаполевой дивизиям. Наличие штурмгешутцев значительно повышало стойкость немецкой пехоты и ее контратакующие возможности.

Бронетехника XXVIII, XXXVIII и X ак на 1 февраля (10, frame 7095647—648)

Противотанковая оборона дивизий, кроме штурмовых орудий, опиралась на роты буксируемых 5‐см и 7,5‐см орудий. Она была дополнена армейскими средствами усиления: 563‐м и 753‐м противотанковыми дивизионами и 478‐м истребительно-противотанковым дивизионом.

Находившийся в хорошем состоянии 563‐й противотанковый дивизион имел 27 7,5‐см САУ «Мардер» в том числе 1‐я и 4‐я роты у XXXVIII армейского корпуса и 2‐я рота у L армейского корпуса. 3‐я рота находилась в подчинении 21‐й авиаполевой дивизии X корпуса (10, frame 7095646).

478 иптдн на 1 февраля имел 4 реактивных ружья «офенрор» из 216 полагавшихся по штату. Дивизион перевооружался самоходными установками – 7,5‐см орудия на шасси тягачей RSO. Известно, что на 25 февраля дивизион в трех ротах имел 30 САУ: одна рота была придана XXXVIII и две роты – 1 XXVI армейскому корпусу (10, frame 7095646, 7095659).

Таким же плачевным было состояние на 1 февраля 753‐го противотанкового дивизиона – из 27 штатных 8,8‐см орудий имелось только 4, дополненных тремя трофейными советскими 76,2‐мм орудиями. К 25 февраля ситуация улучшилась, 753‐й дивизион имел 9 8,8‐см и 10 7,5‐см орудий (10, frame 7095646, 7095659).

Советские войска

Войска Волховского фронта состояли из 54, 59, 8‐й и 1‐й ударной армий. Главные силы состояли из 26 стрелковых дивизий и 6 стрелковых бригад.

Советская стрелковая дивизия по штату № 04/550 от 10.12.1942 должна была насчитывать 9435 человек. В реальности стрелковые дивизии были значительно малочисленнее. В отличие от вермахта, в Красной Армии под боевым составом понимался фактический состав части (соединения, объединения), включающий штатные силы и средства, а также их средства усиления, предназначенные для выполнения боевой задачи. При этом различали численность штатную, списочную и наличную (фактическую на определенный момент).

В ходе январского этапа Новгородско-Лужской операции стрелковые дивизии и бригады 54, 59 и 8‐й армий понесли тяжелые потери. Больше половины стрелковых дивизий и бригад насчитывали до 4000 человек каждая, именно они вели наступление в первых числах февраля. Из пяти стрелковых дивизий численностью около 7000 человек три входили в состав резервного 99‐го стрелкового корпуса, приданного 8‐й армии. Две дивизии 7000 состава входили в состав 1‐й ударной армии, только что вошедшей в состав Волховского фронта. В резерве фронта (111‐й и 119‐й стрелковые корпуса) находились обе дивизии 6000 состава и еще две численностью до 5000 человек.

Численность стрелковых дивизий Волховского фронта на 5 февраля 1944 года:

пять сд до 7000 состава, что составляло 16 % к общему числу дивизий и бригад;

две сд до 6000 чел. каждая, или 6 %;

восемь сд до 5000 состава, или 25 %;

десять сд и одна осбр до 4000 состава, или 34 %;

одна сд и пять осбр менее чем 3000 состава, или 19 %.

Стрелковые дивизии в трех стрелковых полках имели по два-три батальона в каждом, в батальонах по три роты, в роте два взвода. Штатная численность стрелковой роты дивизии по штату № 04/550 141 боец. Стрелков в ротах дивизии до 7000 состава в среднем было около 80, один из полков был двухбатальонным. Стрелковые роты дивизий 4000–5000 состава имели в среднем 37–40 стрелков, часть рот отсутствовала вообще, а часть имелась только «на бумаге» – насчитывая 1–4 человека (3, л. 14–18).

Близким аналогом немецкой боевой численности пехотных частей и подразделений можно считать активные штыки. Автором обнаружен интересный документ – приказ командира 295 сд, датированный началом января 1943 г., гласящий: «Несмотря на ряд данных указаний командирам частей и подразделений, кого считать в активные штыки, все же до этого времени части активные штыки показывают неправильно. Командир дивизии ПРИКАЗАЛ: В стрелковых полках и подразделениях активными штыками считать: все стрелковые роты, роту автоматчиков, взвод конных и пеших разведчиков и всех ручных пулеметчиков» (6, л. 13).

В контексте приказа, что считать активными штыками, их численность можно считать аналогом немецкой окопной численности. Для полного соответствия немецкой боевой численности к стрелкам следует присоединить бойцов ротного взвода станковых пулеметов и роты станковых пулеметов. По штату № 04/550 рота станковых пулеметов стрелкового батальона полнокомплектной стрелковой дивизии насчитывала 58 человек, сокращенной сд 6500 состава – 38, сокращенных сд состава 4000, 5000 и 6000 человек – 32. В ходе боев состав пулеметной роты мог снижаться до 1–5 человек.

Штаты дивизий сокращенного состава характеризовались большим разнообразием, устанавливаясь каждым фронтом. Кроме того, в ходе боев, из-за понесенных потерь, соотношение численности подразделений, непосредственно ведущих бои, к численности остальных значительно изменялось.

По мнению автора, оптимальным показателем, характеризующим способность советской стрелковой дивизии вести бой – является численность личного состава стрелковых рот. Также это позволяет более адекватно сравнивать силы сторон. Так, сравнение списочной численности советских стрелковых дивизий с боевой численностью немецких частей и подразделений, практикующееся в западной мемуарной и исторической литературе, явно неадекватно.

Численность стрелковых рот стрелковых соединений Волховского фронта

**** 1, л. 3 об. – 8 об.

**** Посчитано исходя из 27 стрелковых рот в дивизии.

**** 3, л. 14–18.

**** Посчитано исходя из фактического количества стрелковых рот в дивизии.

К сожалению, сводные официальные данные о численности личного состава стрелковых рот встречаются редко. Автор использовал «Справки о состоянии стрелковых рот Волховского фронта» на 1 сентября 1943 г. и 8 января 1944 г. Справки позволяют оценить численное состояние стрелковых рот и их соотношение как в начале, так и в конце сражения. Справка на 1 сентября 1943 г. показывает численность стрелковых дивизий и рот после завершения Мгинской наступательной операции, состоявшейся 22 июля – 22 августа 1943 г. Справка на 8 января дает представление о состоянии стрелковых рот накануне Новгородско-Лужской операции.

Фактическая численность стрелковых рот стрелковых дивизий 3000–4000 состава, равняющаяся 200–300 стрелкам, позволяет адекватно оценить немецкие силы. Так, прибывшие из X армейского корпуса на участок 8‐й егерской дивизии, 1‐й батальон 438‐го гренадерского полка 132‐й дивизии и 32‐й фузилерный батальон 32‐й пехотной дивизии насчитывали соответственно 358 и 356 бойцов (9, frame 7091478—1479).

Танковые полки, прибывшие в состав Волховского фронта, на 1 февраля (1, л.1)

Дивизионная, корпусная артиллерия, а также артиллерия усиления были укомплектованы близко к штату. Несколько дивизионных гаубичных батарей, в также 37‐й корпусный артиллерийский полк 14‐го гв. стрелкового корпуса 1‐й ударной армии имели на вооружении 105‐мм немецкие гаубицы. К сожалению, вследствие неблагоприятных условий местности в 8‐й армии к началу операции находилось на огневых позициях только 60 % орудий и минометов. Если учесть затруднения в снабжении боеприпасами, то количество задействованных стволов было еще ниже (5, л. 25).

Артиллерия усиления была в основном представлена полками, вооруженными 152‐мм орудиями. 121‐я гаубичная артиллерийская бригада большой мощности, вооруженная 203‐мм гаубицами, приняла участие в боях только 17–19 февраля. Действуя в составе 54‐й армии, 121 абр БМ выпустила за три дня 857 снарядов по целям в районе Медведь, Нижний и Верхний Прихон, Мшага Воскресенская (1, л. 114).

Волховский фронт обладал многочисленными танковыми и самоходно-артиллерийскими соединениями и частями. На 1 февраля они имели 260 боеспособных боевых машин. Еще 163 танка и САУ требовали ремонта, в том числе заводского (4, л. 14).

Танковые соединения и части в ходе январского этапа Новгородско-Лужской операции только безвозвратно потеряли 94 танка и САУ, еще 260 было подбито (4, л. 15). На 1 февраля 7‐я гвардейская, 16, 29 и 122‐я танковые бригады имели по дюжине боевых машин.

Соотношение сил на 5 февраля 1944 г.

* В знаменателе неисправные.

Ситуацию улучшило прибытие в резерв Волховского фронта трех танковых и одного самоходно-артиллерийского полка. Следует заметить, что обещанных И.В. Сталиным 130 танков Т‐34 (в том числе 60 огнеметных) фронт не получил. Поэтому, на заключительном этапе операции, не получив танков для своих частей, штабы 16‐й и 122‐й танковых бригад объединили под своим руководством эти полки.

В целом войска Волховского фронта на начало февраля не имели существенного преимущества в силах над противостоявшими войсками группы «Фриснер». Противник двукратно превосходил советские войска в тяжелых артиллерийских системах. Если учесть, что большая часть советских артиллерийских орудий отстала и не была выставлена на огневые позиции своевременно, то огневой перевес противника был еще более значительным. Вместе с тем немецкое командование непрерывно выводило соединения и части на другой участок фронта, и в течение операции соотношение сил изменилось в пользу Волховского фронта.

Источники и литература

1. ЦАМО РФ. Ф. 204. Оп. 89. Д. 1374.

2. ЦАМО РФ. Ф. 204. Оп. 89. Д. 2237.

3. ЦАМО РФ. Ф. 204. Оп. 89. Д. 2272.

4. ЦАМО РФ. Ф. 204. Оп. 89. Д. 2316.

5. ЦАМО РФ. Ф. 217. Оп. 1221. Д. 5420.

6. ЦАМО РФ. Ф. 7705. Оп. 44020с. Д. 1.

7. ЦАМО РФ. Ф. 9948. Оп. 1. Д. 12.

8. NARA T-311 R-58.

9. NARA T-311 R-70.

10. NARA T-311 R-73.

11. NARA T-311 R-78.

12. NARA T-312 R-625.

13. NARA T-312 R-935.

14. NARA T-312 R-1250.

15. NARA T-314 R-471.

16. NARA T-314 R-804.

17. NARA T-314 R-914.