Читать книгу Социальная среда - Сергей Богатков - Страница 5

«Мозг не способен запоминать все, что с нами происходит. Для этого ему просто не хватит места…» – так начиналась очередная глава одной из книг, не раз прочитанных мной в детстве. Мне было многое известно про психологию, мышление, я знал много разных статей, методик и тренингов памяти. Все это содержали в себе книги из маминой библиотеки, которые я читал вечерами перед сном.

В семнадцать лет я начал замечать, что когда пытаюсь вспомнить что-то из прошлого, все произошедшее прорисовывается довольно детально. Будто в голове прокручиваются определенные сцены из какого-то фильма. Только иногда из этих фильмов будто специально кто-то вырезал кусок. И все мои попытки воссоздать его оказывались бесполезными. Меня это никогда особенно не волновало. «Что-то мы помним, что-то забываем» – говорил я себе. В книгах по психологии было написано, что забытое когда-то слово или мысль может вспомниться не сразу, а в момент, когда меньше всего этого ждешь. Поэтому в какой-то период жизни я на долгое время перестал беспокоиться о своих воспоминаниях.

Провалами в памяти это едва ли можно было назвать. Мне прекрасно помнилось, что происходило в жизни вчера, неделю назад, месяц. Воспоминания сохранялись в голове так же, как и у всех нормальных людей. Только некоторые, давно прошедшие события воссоздавались с «вырезанными кусками». Я сделал вывод, что нехватка этих кусков возмещается детальностью и точностью моих воспоминаний.

В маленьком городке, где я родился и вырос, нет ни одной похожей улицы. Сворачивая с центрального проспекта, проходящего через весь город кривой линией, мы с легкостью вновь возвращаемся на него через дворы, площадки и проулки. На улице, где я жил, стоят только пятиэтажки, на соседней дома выкрашены в красно-синий, через квартал они все до единого расположены торцом к дороге, а на соседней – вдоль. Каждая улица по-своему характерна. Чтобы люди в маленьком городе не заблудились и даже ночью нашли дорогу домой.

С наступлением темноты по тротуарам переставали ходить люди, по дорогам ездить машины. Можно было, не боясь пройтись по проезжей части, наслаждаясь тишиной. Меня знал продавец в продуктовом магазине возле школы, но не знали ребята из соседнего дома. Я почти не общался с соседской девочкой, но дружил с парнями, живущими на другом конце городка.

Одним из лучших друзей стал Андрей. Мы познакомились в возрасте семи лет, встречались во дворе недалеко от моего дома и играли вместе. Ходили друг к другу в гости. Он рос уверенным, жизнерадостным, общительным человеком. В целом качества, полностью противоположные моим. Наверное, в детстве это сыграло определенную роль.

Все эти годы мы периодически поддерживали связь. Несмотря на то, что росли в разных условиях и у каждого из нас были свои увлечения, это совершенно не мешало общаться. Книги его не интересовали, их заменил компьютер с играми разнообразных жанров, какими-то программами, интернетом. Позже Андрей стал единственным близким другом, с остальными я не стремился общаться без необходимости, не находил в этом интерес. Примерно через год после нашего знакомства он уехал в другой город к родителям.

Через год, когда он вернулся, мы начали общаться снова.

А когда повзрослели, четко определили цель – ехать в Москву и поступать в институт. Мне казалось, что вдвоем это будет сделать куда проще, чем одному. Когда я спросил, на какой факультет он будет поступать, получил предельно ясный ответ:

– Программистом каким-нибудь буду. Игры создавать или программы.

В то время, когда он определился со своей жизнью, я все еще думал над тем, стоит ли мне идти на психологический или выбрать что-то другое. Я сам себя мучил мыслями о том, что не смогу поступить или не потяну саму учебу. Об этих переживаниях не знал никто.

Перед глазами всплывают очередные воспоминания. Впервые, оказавшись на вокзале, я уезжал из родных мест в совершенно другой, незнакомый город. Остановившись у нужного места на перроне, мы молча стояли, слушая отзвуки чьих-то голосов. Их периодически заглушали объявления о прибывших поездах, монотонный стук колес.

Передо мной стояла цель: поступить в институт, стать хорошим специалистом, найти работу и вместе с письмами присылать домой немного денег и вернуться обратно, отучившись в институте и заработав денег. В день отъезда, на душе у меня было тревожно. Будто я должен был сделать что-то важное, но не сумел, и если уехать, последний шанс исчезнет навсегда. До сих пор не могу вспомнить, что же именно мне нужно было сделать, но это что-то нечто очень важное.

Вокзал в нашем городе являлся пересадочным узлом для пассажиров, пересаживающихся из одних поездов дальнего следования в другие. Время здесь текло по-особому. Это был огромный зал ожидания. Повсюду стояли ларьки с едой, на электронном табло менялись расписания пригородных поездов, пересадочные станции вокзала и платформы были переполнены людьми.

Наш поезд медленно прибывал к платформе. Рядом со мной, на своем багаже сидел Андрей. Около него, не спеша выкуривая сигарету, стоял его дядя. Почему в тот момент рядом не было моей мамы, я вспомнить не мог.

Поезд окончательно остановился. Андрей улыбнулся, глядя на меня, и я попытался ответить ему тем же, но не смог. Я уезжал, оставляя всю свою жизнь за спиной.

Он невольно стоял чуть впереди и отдал свой билет первым. Странное чувство, гложущее где-то внутри, на мгновение усилилось. Я уже развернулся, чтобы вернуться домой, но вдруг встал, как вкопанный, увидев что-то. Дальше вспоминается только отчетливый голос проводницы:

– Ваш билет, пожалуйста!

Будто в каком-то сне я отдал билет, она быстро сверилась с паспортом и вернула все обратно. Сзади уже напирали люди. Идя по тому вагону, мне показалось, что теперь все окончательно было решено. Дядя Андрея помогал нам укладывать вещи под сидение в купе и показывал, как работает механизм, раскладывающий кровать. Мы перекинулись парой незначительных фраз, потом объявили, что провожающим следует покинуть вагоны. Перед тем, как выйти, он положил руку мне на плечо и сказал:

– Не волнуйся ни о чем, все будет хорошо. Лучше начни новую интересную жизнь в Москве. Не думай о прошлом.

Когда дядя Андрея вышел из вагона, мы смотрели друг на друга через окно до тех пор, пока поезд не тронулся.

Он очень быстро набрал скорость и на всех парах повез нас навстречу новой жизни. Андрей сидел напротив меня и что-то рассказывал, а я смотрел на пейзажи за окном. Он очень обрадовался тому, что в купе для четырех человек мы ехали вдвоем и высказал предположение, что больше к нам никто не подсядет.

Когда поезд сделал вторую остановку, за окном было уже темно. Мы разложили газировку и еду на столе. Мой друг успел несколько раз переписаться с кем-то по телефону, умять пару бутербродов, что-то со мной обсудить, снова переписаться с кем-то и снова что-то обсудить. Дверь в купе открыла девушка лет двадцати пяти. Рыжая, лицо все в веснушках, стройная фигура. Она скромно поздоровалась и только после этого вошла. Мы помогли ей убрать черный чемоданчик на колесах, затем познакомились. Ее имя начиналось на букву «В», что мне помнится очень хорошо.

То ли Вера, то ли Вика села рядом с Андреем, и мы втроем разговорились. Поддерживать диалог в основном старалась именно она. Разложив на столе свою еду и угостив нас конфетами, то ли Вера, то ли Вика начала рассказывать что-то о себе. И почему-то в качестве слушателя она выбрала именно меня, хотя казалось, что Андрей лучше подходил на эту роль. После знакомства он проявил к девушке больший интерес.

Я сидел и слушал ее, а Андрей вскоре улегся на верхнюю полку, уставившись в телефон и предоставив нам возможность сесть у окна друг напротив друга. Девушка уже повесила свой малиновый пиджак на крючок, распустила волосы, закатала рукава на рубашке и сменила туфли на резиновые шлепанцы. Вместе с этим она приобрела какой-то более домашний облик, хотя все еще оставалась в малиновых брюках, опоясанных широким черным ремнем, белой рубашке с красной полоской. В нашем городке так никто не одевался и я сразу подумал, что живет она в Москве, изредка заезжая в наши края.

На тот момент я обладал обширными знаниями по психологии и социологии, моим любимым наукам. Слушая мою попутчицу, я как бы между прочим сказал, что собираюсь поступать на психологический факультет. Ее это сразу заинтересовало и она начала выспрашивать разные детали. Узнала, что с детства я прочитал много учебников и книг, запомнил множество определений и статей.

– Составишь мне компанию? – спросила она, вынимая из кармана пачку тонких сигарет.

Я согласился. Мы вышли из купе и направились к тамбуру. Несмотря на вечернее время в некоторых купе бодрствовали люди. Не до конца закрыв дверь, заряжали свои телефоны и планшеты, сидели на разобранных полках, глядя в окно. Из-за некоторых дверей доносились негромкие разговоры и звуки радио. Тамбур пустовал. Автоматическая дверь закрылась, оставляя нас наедине. Прикурив, девушка грациозно выдохнула дым и продолжала расспрашивать меня о психологии. Потом ее любопытство резко иссякло, она замолчала. Может, поняла по моим немногословным ответам, что говорить об этом не очень хочется. Сообразив, что тема может перейти в другое русло я, сам от себя не ожидая, рассказал о своих тревогах по поводу поступления.

– Ты сможешь, – гораздо увереннее меня сказала она. – Не сомневайся.

Потом сделала последний выдох, одновременно выкидывая сигарету в стенную пепельницу. И посмотрела на меня каким-то новым, лукавым взглядом, слегка улыбаясь.

– Тем более, ты парень умный. Сразу видно.

Идя обратно, я почему-то был уже точно уверен, что поступлю. Все сомнения исчезли, словно их никогда не было. Я испытал резкий эмоциональный подъем. Зайдя в купе, я увидел, как Андрей с любопытством рассматривает полученную зубную щетку, пакетик сахара с белыми буквами «РЖД».

– Смотри! – он гордо показал мне свою добычу. – Они еще и упаковку салфеток в комплект запихнули.

Потом мы с другом вышли из купе, предоставив девушке возможность переодеться, затем переоделись сами и легли по своим местам. Мне, как и было написано в билете, досталась нижняя полка. За окном был виден лес, мелкие поселки и мелькающие деревянные столбы железнодорожных путей. После бессмысленной попытки уснуть под монотонный стук колес, я начал смотреть в окно, пытаясь найти в этих пейзажах что-то и замечая, как время будто замедлило свой ход. Казалось, прошла целая вечность, пока поезд не начал медленно снижать скорость, готовясь совершить очередную остановку на вокзале какого-то города. Постукивания колес слышались все реже, за окном виднелись горящие в темноте вывески привокзальных магазинов, ларьков и торгового центра. За ними пятиэтажки, развилка с указателем безлюдных улиц.

Этот город спал.

И только вокзал с прибывшим ночным поездом жил своей жизнью.

В нашу дверь постучали. Я незамедлительно повернул защелку и открыл, увидев последнего попутчика, купившего билет в это купе.

На порог шагнула бабушка с небольшим пакетом в руках. Не говоря никому ни слова, она заняла свое законное место на нижней полке напротив меня. Быстро и умело расстелив свой комплект «РЖД» на полку, закрыла дверь и легла, чтобы сразу заснуть.

Андрей, скорее всего, уже видел сны. Когда бабушка улеглась, воцарилась тишина.. Я даже не заметил, как заснул и отчетливо помню, что проснулся посреди ночи от дверного щелчка. Взгляд сразу упал на часы Андрея, оставленные на столе. Четыре часа.

– Антон, – тихо прошептала попутчица, вставая со своей полки.

– Что-то случилось? – сонным голосом спросил я.

– Мне не хотелось тебя будить, прости, – она слегка нагнулась ко мне и попросила еще тише. – Раз ты проснулся, можешь сделать кое-что для меня?

Что было дальше, моя память отказывается воспроизводить. Пытаюсь сосредоточиться и вспомнить, но в голове вертится только одно – в ту ночь мы вышли из купе и куда-то направились.

Снова открыв глаза в том же поезде, я обнаружил, что уже утро. Андрей готовился идти умываться, то ли Вика, то ли Вера сидела и смотрела в окно, а бабушка вообще куда-то ушла, успев даже сложить постель.

– Как спалось? – спросила у меня девушка.

– Хорошо.

– Вставай. Мы приезжаем через два часа.

Эта новость заставила меня мгновенно вскочить. За окном проплывали дачные поселки, леса и поля. Мы приближались к Москве. Когда все по очереди умылись и принялись завтракать, никто ничего не говорил. Время тянулось ужасно медленно. Девушка периодически поглядывала на меня, будто хотела что-то сказать, но продолжала молчать.

Я точно помню, что с ней мы попрощались до того, как выйти из вагона.

– Может, еще увидимся, – сказала она напоследок, зачем-то подмигнув мне.

Каждый из нас понимал, что это практически невозможно. А точнее сказать, шансов случайно встретиться у нас было в два раза меньше, чем собрать роял флеш в покере, обменяв все карты. Купе было местом нашей мимолетной встречи.

Когда мы вышли из вагона, Андрей заканчивал разговаривать с дядей по телефону, уверяя его, что все хорошо. Оглядываясь вокруг, я смотрел на бесчисленное множество людей. Никто из них и не обращал внимания на двух подростков с тележками на колесах.

– Пойдем? – спросил Андрей, убирая телефон в карман.

– Пошли, – согласился я.

Мы схватили багаж и двинулись к выходу с вокзала, вливаясь в общий поток идущих куда-то людей.