Читать книгу Не пропущено цензурой! - Сергей Борисович Александров-Снегирь - Страница 24

Хюйня – слово китайское! Потому, что всё китайское – хюйня!

Был у нас один доктор по фамилии Мизинец… Звёзд с неба не хватал, но с работой справлялся. Правда, иногда для подхалтуривания брал больничный лист. То какой-то кабель в деревне тянул, то челночил с баулами в Туретчину и Речь Посполитую… Ничем не гнушался. Даже газетный бизнес в электричках развернул и свои ларьки. (За счёт влиятельной жёны!)

Как-то я спросил у Мизинца: любит ли он женщин в принципе и каких?

Мизинец зевая, сказал, что на кого залезет – тех и любит!

А ещё была у него одна вре-е-едная привычка! Вернее, вредных было много. Очень много! А эта – самая вредная! Систематически злоупотреблял «огненной водой», ежедневно и еженощно. Как кто где начинает гоношиться, достаёт и разливает спиртное – там сразу появлялся Мизинец! Откуда такое чутьё? Сверхъестественные способности! Все мужики дивились этому таланту чувствовать за многие километры пары спирта и пить на халяву… И выпить, сволочь, мог очень много, вводя себя в глубокий наркоз. А наутро как ни в чём ни бывало с сизой мордой шёл на работу!

Он объяснял своё ежедневное злоупотребление спиртным навязчивыми страхами, возникающими при собственном газообразовании во сне. И, чтобы не просыпаться от пугающих собственных метеоритов, он нажирался до беспамятства. А мы-то, конечно, его концерты ощущали… в си-бемоль-мажоре…

Потихоньку «зелёный змий» завертел нашего доктора с неистовой силой. Он стал заваливаться на работу пьянющий в драбадан. Перестал использовать свой мозг на сто процентов. А мне приходилось помимо собственных вызовов ещё и Мизинцу интоксикацию снимать…

И он, бедолага, спал до вечера на подстанции, отдыхая в водительской комнате под капельницей, мирно похрапывая и стреляя тяжёлой артиллерией… вхолостую…

Оборзел! Сука рваная! Элемент дедовщины! А оно мне надо?!

Ведь он потом и спасибо никогда не скажет!

После моей капельницы он ездил на вызовы, но оставался весь вечер и ночь в машине, а фельдшера отдувались за него в одиночку с больными…

В итоге частого этилирования участки коры его головного мозга лишались серого вещества, уцелевшие нервные клетки утратили отростки и связи. В период воздержания возникала злоба, агрессивность. А на фоне интоксикации очень быстро стал преобладать алкогольный юмор. Это синдром Мориа – постоянная лёгкая эйфория, маниакальность, весёлость, дурашливость, говорливость, неряшливость. (Не путайте с ансамблем Поля Мориа!)

И при разговоре с больными и коллегами, независимо от ранга и возраста, он мог спросить, глядя искоса:

– У тя чё, ума до хюя?! Япона мама!

Так вы представляете! Вы сейчас упадёте!

Оказывается по-китайски это означает: «Какой же вы эрудированный собеседник!»

Вероятно этиловый спирт отполировал участки коры головного мозга от серого вещества, отциклевал как паркет до размера и плотности бильярдного шарика. И в генной памяти мозга открылись участки, отвечающие за его «предыдущую» (астральную) жизнь! А в прошлой жизни он мог быть только китайцем!

Да я вам говорю! Даже не сомневайтесь! У вас чё, ума до хюя?

Только был он в «прошлой» жизни не Мизинец, а Ми-цзи-нец!

Носит всё китайское! Морковку и лапшу ест корейскую! Намазывается бальзамом вьетнамским! И у него любимое слово Япона – мама!

Интересно! А кем он будет в следующей жизни?

2004 год