Читать книгу Дважды не присягают - Сергей Бортников - Страница 2

Город на польско-украинской границе. Декабрь 1991 г.

Подполковник Тимченко, как перезрелая кокетка, крутился в коридоре возле модного овального зеркала. Новенький мундир с темно-синими погонами идеально смотрелся на его статной фигуре, но чекиста все равно что-то не устраивало, смущало и раздражало. То брюки недоутюжены, то галстук не так завязан. Верная спутница жизни – непомерно толстая, зато подвижная и жизнерадостная – мгновенно старалась устранить замеченные недостатки, и минут через сорок Степан Петрович наконец остался доволен своим внешним видом.

– Ну все, Марийка, я побежал, – на ходу накидывая шинель, бросил он без лишней сентиментальности. – У меня сегодня тяжелый день!

– А поцеловать… – обиженно надула губки супруга.

Полковник грубо прижал ее к себе и деловито облобызал. При этом вспомнил «бородатый» анекдот:

– Уходя на работу, муж целует свою половину, через несколько минут возвращается домой и чмокает ее в лобик: «Контрольный!»

Сам смеяться не стал.

Вчера в городе произошло очередное резонансное убийство. Пятое за последнее время. Два из них до сих пор не раскрыты, за одно отдувается старый «зэчара», случайно проходивший близ места происшествия, еще одно удалось списать на суицид. Беспредел, конечно, но что поделать? Местная милиция оказалась неготовой к новым, «демократическим» реалиям, в ее арсенале – все те же побои и понты, а преступники борзеют и совершенствуются, проявляя порой чудеса изобретательности.

Взять, к примеру, вчерашнее убийство. Джип старшего из братьев Чарушиных, контролировавших спиртовой бизнес, был взорван прямо на центральной площади города. Как раз напротив управления КГБ, начальником которого недавно назначили нашего героя.

Взрыв был такой силы, что из окон его приемной вылетели стекла!

Раньше расследование чисто уголовных преступлений целиком и полностью возлагалось на плечи сотрудников МВД, но не так давно из главка пришел приказ: помогать и контролировать!

Тимченко прекрасно осознавал: если он не справится с поставленной задачей, на дальнейшей карьере придется поставить крест… И высокие покровители в столице не помогут!

Почему профессионалов, призванных (и обученных!) противостоять внешнему врагу, иностранным шпионам и диверсантам, решили бросить на борьбу с обычными уголовниками, Петрович поначалу не понимал. Но недавно его осенило. Бывшие потенциальные противники стали если не друзьями, то союзниками, а раз так – с кем теперь должна сражаться могущественная спецслужба?

Лидеры демократических организаций все чаще заявляют с разных трибун о необходимости ликвидации «конторы глубокого бурения», запятнавшей свое имя политическими репрессиями, вот руководство КГБ и приняло решение проявить себя на внутреннем фронте, в пику «тупорылым ментам» раскрыть несколько резонансных преступлений, чтобы доказать обществу свою нужность и полезность…

Дежурный прапорщик лихо козырнул. Подполковник небрежно махнул рукой, мол, вольно, и неспешно поплелся на второй этаж. Открыл приемную, огляделся, удовлетворенно отмечая, что окна успели застеклить, и толкнул дверь в свой кабинет… Через час в нем соберутся руководители отделов, а также высокие гости – начальник областного управления Федик и заместитель председателя КГБ Украины Качан. Чтобы произвести на них впечатление, накануне Петрович распорядился повесить над своим рабочим столом громадный портрет первого президента СССР вместо набившего оскомину Феликса Эдмундовича Дзержинского. Последний давно впал в немилость демократам и журналистам, но для консервативно настроенных сотрудников спецслужбы еще долго являлся если не кумиром, то образцом для подражания, и даже публикация в прессе якобы сталинского изречения: «Своей смертью умер, а надо бы повесить», – не повлияла на мнение большинства чекистов.

Однако, как утверждают сведущие люди, лучше перебдеть, чем недобдеть…

Внизу, на площади, крепкие мужики в оранжевых жилетах заканчивали уборку территории. Среди них Тимченко без труда узнал двух своих сотрудников. Как не старались коммунальщики, кое-где на снегу еще виднелись пятна крови, а до приезда руководства их надо было ликвидировать; кроме того, оперативники надеялись в неформальной обстановке хоть что-то разнюхать о вчерашнем происшествии.

Минут через пятнадцать под окнами кабинета раздался визг тормозов. Два роскошных автомобиля, джип и новенькая с «дутым» кузовом «ауди», застыли напротив входа в управление сразу за знаком «Остановка запрещена». Спустя мгновение из внедорожника вышел высокий человек в генеральской форме; Тимченко поспешил ему навстречу.

– Здравия желаю, товарищ…

– Отставить, Степан Петрович!

– Есть отставить, Василь Макарович.

– Как Марийка, дети?

(Подполковник был женат на дочери известного политика, поэтому даже старшие по званию и должности спешили засвидетельствовать ему свое почтение.)

– Нормально.

Из-за широкой генеральской спины показалась ехидная физиономия начальника областного управления КГБ – известного подхалима и… развратника. Ветеранам спецслужбы было известно, что на заре карьеры его звали Ванькой Педиком, но при замене паспорта заглавная буква «П» предусмотрительно уступила место более благозвучной «Ф».

– Новоселье справили? – без промедления поинтересовался Иван Свиридович.

– Так точно… Разрешите доложить о происшествии?

– О делах поговорим позже. С дороги полагается кипяточку. И кое-чего покрепче не помешает…

Тимченко согнулся в три погибели и жестом пригласил всех следовать вправо по коридору. Там, в одном из кабинетов, прозванном острословами бытовкой, давно накрыли «поляну». Соответствующие указания (и средства) секретарша Татьяна получила еще вчера.

Сама Танюшка в белоснежном переднике ждала у дверей.

– Прошу, гости дорогие…

Пестрая толпа быстро заполнила просторное помещение. Шоферы, денщики и прочие сопровождающие начальство лица, сбросив верхнюю одежду, жадно накинулись на бутерброды: в любой момент их могут отогнать от барского стола. В запасе минут пять – десять, надо успеть набить желудки деликатесами!

Все произошло именно так, как они и предполагали, – холуи слыли неплохими психологами во все века и времена.

– Что, перекусили, ребятушки? – вскоре поинтересовался Василь Макарович.

– Так точно! – дружно рявкнули подчиненные.

– Можете быть свободны до двух часов дня…

Свита дружно потянулась к выходу. Татьяна тоже попыталась покинуть помещение, но полковник Федик ее не отпустил:

– Садись! Ты останешься с нами…

Молодая женщина покорно опустилась на предложенный стул.

– Ну, чем будешь угощать? – нетерпеливо пробасил генерал Качан.

– Коньяк армянский и французский. Вино испанское, сухое, полусладкое. «Бастардо» и «Ай Серез» из массандровской коллекции, – заученно выдала секретарша.

– А водка есть?

– На любой вкус! «Петров» и «Распутин», «Смирнов» и «Строганов»…

– Опять конфискат? Ты что же, Степан, сам первачку выгнать не можешь? Вот твой предшественник по части самогоноварения был большущий мастер! В брагу фрукты добавлял: груши, сливы… Пьешь – и хочется!

– Таня, пошли кого-нибудь за «бимбером»[1], – смущенно протянул Тимченко, привыкший молниеносно реагировать на просьбы и пожелания руководства.

– Отставить! – залился смехом заместитель председателя. – Пошутил я. Плесни-ка лучше немного «Хеннеси»…

– Мне тоже! – подставил бокал Иван Свиридович.

– За что выпьем, господа-товарищи?

– Первый тост, как всегда, – за бдительность! – холуйским тоном изрек Федик.

– Ну, давайте… А ты чего не пьешь? – Василь Макарович недоуменно уставился на секретаршу.

– Так ведь не предлагают! – бойко парировала Татьяна.

– Тебе тоже коньячку?

– Если можно – вина. Сладенького.

Зампред взял в руки бутылку «Бастардо» и… беспомощно ткнул пальцем в глубоко посаженную пробку. Всевидящий Тимченко мигом сорвался с насиженного места, распахнул настенный шкафчик, нашел штопор и протянул патрону.

– Спасибо, – поблагодарил довольный Василь Макарович.

Спустя мгновение тягучий напиток медленно потек в Танюшин фужер.

– Всем до дна! – приказным тоном рявкнул генерал и первый опустошил бокал.

Выпив, мужчины принялись за закуску.

Единственная представительница прекрасного пола тем временем не дремала – спешно пополняла съестные запасы, молниеносно исчезавшие со стола.

– Между первой и второй – промежуток небольшой! – разошелся гостеприимный хозяин. – Друга[2] – за друга!

– Давай сразу за любовь! – тяжело вздохнул Качан.

– На стороне? – вопросительно хихикнула секретарша.

– Нет. К Родине, – пояснил Иван Свиридович с таким видом, что подчиненные сразу поняли: шутить он не собирается.

– За Союз Советских Демократических республик! – гордо уточнил подполковник Тимченко.

Собравшиеся понимающе закивали головами.

На Украине уже прошел референдум, на котором население республики высказалось за «незалежность», что сулило если не полную ликвидацию «конторы», то существенное сокращение ее штатов и сужение полномочий. Естественно, такое положение чекистов не устраивало, и сбережение территориальной целостности страны при незначительной демократизации общественной жизни казалось им единственным выходом из создавшегося положения.

За Союз выпили стоя.

– Все! С пьянством завязали. Временно, – на правах старшего по званию в очередной раз распорядился Качан и перевернул вверх дном пустой бокал.

– Две пьют только на похоронах! – возмутился Федик.

– А мы и есть на похоронах. Похоронах страны, – грустно констатировал генерал.