Читать книгу Полигон - Сергей Бойко - Страница 2

Полигон. Берег. Карнавальная ночь. Лавров и Степной Волк

Над многолюдной центральной площадью Берега в темное ночное небо взлетают яркие разноцветные ракеты, фейерверки и салюты. Из динамиков грохочет музыка. На фасаде дома культуры – гигантская растяжка со словами: «День города! Все – на карнавал!»

Двое мужчин стоят на самом верху широкой каменной лестницы дома культуры, между колонн, и смотрят сверху на толпу гуляющих – Порфирий Лавров и Степан Вульф по прозвищу Степной Волк. Первый – коротко стриженый, подтянутый, спортивного вида – одет в шорты, кроссовки и тенниску. Второй – чернобородый волосатый гигант с внешностью Иоанна Крестителя с картины Иванова «Явление Христа народу»; он «упакован» в летний комбинезон песочного цвета и крепкие башмаки на толстой подошве.

Степной Волк вертит головой и нетерпеливо роняет:

– Ну? И чего мы тут стоим? Полчаса уже.

– Ждем, – коротко отвечает Лавров.

– С чего ты решил, что он здесь? Надо пойти искать.

– Не надо, Стёпа. Находит не тот, кто ищет, а тот, кто умеет ждать.

– Ну да! – саркастически откликается Степной Волк. – Если долго сидеть на месте, мимо проплывет труп врага!

– Именно так, – невозмутимо соглашается Лавров. – Более того, сначала надо дождаться, когда перед тобой появится река. Но ты не отчаивайся. Жди.

– А я и не отчаиваюсь.

– Вот тебе за это – сладкая конфета: фантастический сюжет.

– А давай, писатель! Даже любопытно!

– Однажды на Землю напали невидимые пришельцы.

– Какое оригинальное начало!

– Результаты агрессии выглядели как естественные события. Поэтому люди не сразу поняли, что на них напали. Несчастные случаи, бунты, войны, болезни и даже эпидемии!

– Космические вирусы, что ли?

– Скорее, паразиты. И даже заразные. В некотором смысле.

– И как выглядели эти паразиты?

– Я ж говорю, они были невидимые. Не перебивай! В конце концов, люди узнали про пришельцев. Но сочли благоразумным воздержаться…

– И правильно сделали!

– Хотя могли бы…

– А ты как хотел? Такие агрессоры – невидимые!

– Какой ты, Стёпа, торопыга! И впечатлительный! За человека заступаешься, а сам не знаешь, что этот человек все свои беды стал валить на пришельцев: это их злые козни! Сам гадость сделает, а сам кричит: «Спасайся! Вертуны!»

– Какие «вертуны»?

– Это люди их так назвали. Пришельцев можно было видеть как мельтешащую мошкару. Вот тебе и «вертуны».

– Ты ж сказал, они невидимки!

– Я не сказал «невидимки». Я сказал «невидимые». В измененном состоянии сознания человек их видел. Это были маленькие сгустки энергии. Они питались человеческими эмоциями.

– Остроумно придумали!

– А наша Вселенная устроена так, что за все надо платить.

– Принцип сохранения энергии?

– Вроде того. В обмен на украденные у человека эмоции вертуны вкладывали ему в голову разные гениальные мысли. Даже были готовы исполнять все его намерения. В этом и была их заразность.

– Что ж тут плохого?

– Человек принимал чужие мысли за свои собственные. И от этого у него вспыхивали новые эмоции.

– Ага! И те их снова пожирали?

– Умница! И снова они что-то давали человеку.

– И снова жрали!

– Питались.

– Убийцы!

– Не торопись с выводами. Пришельцы дарили людям такое, что тем и не снилось. Вертуны знали про Вселенную всё!

– А человек расплачивался за это своим здоровьем!

– И даже жизнью. Но если бы только это!

– А что еще?

– Еще – хуже! Пришельцы расплачивались, но люди в итоге не получали ничего.

– Да как же так? – возмущается Степной Волк.

– А так! Надо, чтоб костер был правильно сложен, молния ударит сама. Люди не были готовы к таким откровениям.

– Вот ё! – огорчается Степной Волк.

– Молнии били, а правильных костров не было.

– И никакой «эврики»! – печально констатирует Степной Волк.

Лавров держит паузу.

– А дальше? – нетерпеливо спрашивает гигант.

В ответ Лавров разводит руками и улыбается:

– А дальше – не знаю.

– Ну и зачем ты мне это рассказал? Расстроил только! – вздыхает Степной Волк.

– Время коротал, – улыбается Лавров. – Какой ты чувствительный, Стёпа!

Степной Волк с подозрением смотрит на Лаврова.

– Да кто ты такой? – спрашивает он.

– Ты же в курсе, Стёпа. Я – писатель из Москвы.

– Это я знаю. Кто ты на самом деле, писатель из Москвы?

– Я собираю материал. Делаю снимки. Записываю рассказы очевидцев и ветеранов. Будет подарочный фолиант. Красочный. К юбилею Полигона. Спроси у Маши Чернецовой. Она-то уж точно про меня знает. Майор Меренков подготовил ее на все сто! Кстати, где она?

– В машине ждет. Фантазии у тебя, Лавров – будь здоров!

– Не жалуюсь. А вот и наш герой! – Лавров кивком указывает на вышедшего из дверей дома культуры крепкого невысокого старика. – Академик Сорочан!

– Ну, наконец-то! – оживляется Степной Волк. – Дождались!

– Тише ты! – остерегает Лавров. – Действуем, как договорились. Сначала он должен пройти мимо меня.

На старике – строгий костюм, в руках он держит белую шляпу и большую трость с металлическим набалдашником. Он делает несколько шагов вниз по лестнице и останавливается. Некоторое время стоит в раздумье, разглядывая легкомысленную карнавальную толпу.

– Он всегда ходит с этой палкой? – тихо спрашивает Лавров.

– Никогда не расстается! – так же тихо отвечает Степной Волк.

Старик вдруг круто разворачивается, решительными шагами поднимается обратно наверх и начинает неспешно прогуливаться вдоль колонн, опираясь на свою трость и приближаясь к ожидающим его Лаврову и Степному Волку.

– Сейчас он раскалится до белого каления, – тихо произносит Лавров, – и сам упадет к нашим ногам.

– Кто? Академик Сорочан? Паисий Паисиевич? – удивляется Степной Волк.

– Не преувеличивай…

Из материалов следствия. Допрос командира

Идет видеозапись допроса. В кадре видеокамеры – мужчина средних лет в форме полковника зенитно-ракетных частей войск ПВО. Он сидит за столом. Перед ним – микрофон. Голос за кадром задает вопросы. Запись начинается не самого начала.

ОТВЕТ: – …Я вам все это рассказал, чтобы вы как-то отреагировали.

ВОПРОС: – Обвинения в адрес руководства Полигона не относятся к нашему делопроизводству. Вернемся к пропавшему вертолету. Вы продолжаете настаивать что борт «08» с начальником Полигона и оперативно-следственной бригадой из Москвы не был сбит вашими ракетами во время плановых учебных стрельб?

ОТВЕТ: – Так точно! Я в этом абсолютно уверен!

ВОПРОС: – На чем основывается эта ваша уверенность?

ОТВЕТ: – Высота. Угол места. Дальность. Азимут. Скорость. Всё! Это была мишень!

ВОПРОС: – Разве это не мог быть вертолет?

ОТВЕТ: – Никак нет! Не мог.

ВОПРОС: – Почему? На мониторе не видно – мишень это, вертолет или самолет?

ОТВЕТ: – Согласен. На экране радара – только метка. Мы еще не научились по метке определять характер цели.

ВОПРОС: – Вот видите – одна метка.

ОТВЕТ: – По характерным признакам движения метки ясно, что это была мишень.

ВОПРОС: – Расскажите об этих признаках.

ОТВЕТ: – Я уже говорил: по скорости, по высоте…

ВОПРОС: – Там была запредельная высота? Невероятная скорость?

ОТВЕТ: – Обычно на этой высоте вертолеты не летают.

ВОПРОС: – А не обычно?

ОТВЕТ: – И скорость для него предельная.

ВОПРОС: – Украинцы тоже не хотят признавать, что сбили «Ту-154».

ОТВЕТ: – Это не идет ни в какое сравнение!

ВОПРОС: – Почему же? Стреляли по мишеням, а сбили пассажирский лайнер.

ОТВЕТ: – Здесь не Черное море. Тут степь. Найдите осколки мишени – и все!

ВОПРОС: – Этого как раз и не получается. Объездчик обшарил участок падения – и никаких следов.

ОТВЕТ: – А вертолет он нашел?

ВОПРОС: – Вопросы здесь задаю я. Отвечайте по существу. И как можно точнее. Нам надо установить действительную картину произошедшего. Вы готовы мне помогать?

ОТВЕТ: – Так точно! Задавайте ваши вопросы.

ВОПРОС: – Вы продолжаете утверждать, что не сбивали борт «08»?

ОТВЕТ: – Так точно!

ВОПРОС: – С учетом того, что вертолет все-таки мог лететь на высоте движения мишени и с такой же скоростью, повторяю свой вопрос: на чем базируется ваша уверенность?

ОТВЕТ: – Объясняю. Все передвижения мишени наглядно фиксировал планшетист. В присутствии чинов из Министерства обороны, Генштаба и штаба войск.

ВОПРОС: – Что значит «фиксировал все передвижения»?

ОТВЕТ: – Планшетист стоит за прозрачной стеной-планшетом. Его работу видели все: приемная комиссия, наблюдатели, командиры, операторы наведения.

ВОПРОС: – Что такое планшет? Я не вполне понимаю.

ОТВЕТ: – Планшет – это контурная карта на плексигласе. За этой прозрачной стеной стоит планшетист. Он рисует контрольные метки. Рядом с ними он пишет координаты и время. Он пишет желтым стеклографом.

ВОПРОС: – А почему не синим? Или черным?

ОТВЕТ: – Планшетист стоит в тени. На темном фоне хорошо видны метки желтого цвета.

ВОПРОС: – Позвольте, если он по ту сторону планшета, а вы с этой стороны…

ОТВЕТ: – Верно! Он пишет задом наперед. Этому их специально обучают в учебных подразделениях.

ВОПРОС: – Ясно. А вы не допускаете, что планшетист мог ошибаться?

ОТВЕТ: – Никак нет!

ВОПРОС: – Поясните.

ОТВЕТ: – Поясняю! Планшетист работал на пару с КП дальней связи. Связисты вели мишень с момента ее взлета и до уничтожения. И сообщали планшетисту все координаты. Именно этот объект и был сбит зенитно-ракетным дивизионом нашего полка.

ВОПРОС: – Скажите, полковник, что вы думаете о вашем планшетисте?

ОТВЕТ: – Не понял вопроса.

ВОПРОС: – Вы уверены, что он работал со связистами?

ОТВЕТ: – А с кем же еще?

ВОПРОС: – Вот это нам и хотелось бы знать – с кем?

ОТВЕТ: – Я ничего не могу сказать по этому поводу. Спросите планшетиста.

ВОПРОС: – Младший сержант Росляков подтверждает боевое взаимодействие с подразделением связи.

ОТВЕТ: – Вот видите! Это могут подтвердить на КП дальней связи. Он ведь получал сведения от них. Поговорите со связистами.

ВОПРОС: – Дело в том… Тут такое дело, полковник… Приоткрою вам тайну следствия. Младший сержант подтверждает боевое взаимодействие с подразделением связи. А вот они как раз этого и не подтверждают! Они не работали в тот день с вашим подразделением. Что вы на это скажете?

ОТВЕТ: – Этого не может быть!

ВОПРОС: – Итак, вы продолжаете настаивать, что ни одна из ракет вашего полка не могла сбить вертолет? Или вы уже сомневаетесь?

ОТВЕТ: – Этого не может быть…

Полигон. Берег. Карнавальная ночь. Центральная площадь

В ночное небо взмывают разноцветные ракеты, салюты и фейерверки. Воздух сотрясают бравурные марши, танцевальная музыка, грохот петард и хлопушек, взрывы хохота, веселые песни и крики. На центральной площади – всеобщая гулянка: люди прохаживаются между лотками с выпивкой и закуской, танцуют на нескольких площадках под различный аккомпанемент, участвуют в развлекательных аттракционах и конкурсах, заглядывают в палатку смеха под названием «Королевство кривых зеркал».

Две дамы в пышных париках и одинаковых платьях средневекового стиля с высокими стоячими воротниками, прикрываясь необычными ручными полумасками, Женька и Анастасия, чинно шествуют среди толпы гуляющих, привлекая к себе любопытные взгляды мужчин и ревнивые взгляды женщин. Их сопровождает тучный мужчина в обычной черной полумаске, бизнесмен Бахыт Моисеевич Камалов. На нем камзол, короткие штаны и высокие ботфорты. Вся троица заходит в палатку «Королевство кривых зеркал».

Около дома культуры происходит суматоха и переполох. Бородатый черноволосый гигант, объездчик Полигона Степан Вульф по прозвищу Степной Волк, сбегает по ступеням дома культуры. За ним вдогонку кидается, потрясая толстой тростью с набалдашником, коренастый коротко стриженый седой старик, академик Паисий Паисиевич Сорочан, патриарх Полигона. Ему преграждает путь спортивного вида подтянутый мужчина, Порфирий Лавров. Старик бьет его своей палкой по голове. Оба они падают. Лавров первым вскакивает на ноги и бежит за угол двухэтажного здания с надписью «Столовая» – туда, где только что скрылся волосатый гигант. Старик указывает палкой и кричит громоподобным басом, перекрывая шум карнавала:

– Догнать! Схватить! Задержать!

На его клич откликаются двое дюжих молодцов в костюмах пиратов: расталкивая толпу зевак и гуляющих, они бросаются в указанном направлении.

Из палатки «Королевство кривых зеркал» выходит одна из «карнавальных» дам, прикрываясь ручной полумаской. Она торопливым шагом направляется в переулок. Следом за ней из палатки появляется вторая дама и их тучный кавалер. У обоих растерянные лица. Дама кричит, но голос ее тонет в карнавальном шуме:

– Евгения, вернись!

Женька не оглядывается и, не отнимая от лица своей полумаски, ускоряет шаг и скрывается в темном переулке.

Полигон. Берег. Карнавальная ночь. Переулок. Женька, Юра

В ночное небо продолжают взмывать ракеты, салюты и фейерверки. Воздух сотрясают звуки карнавала. Они приглушенно долетают до тихого безлюдного переулка. Над ним смыкаются кроны полувековых деревьев. Тротуар погружен в глубокую тень, а проезжую часть освещают пятна редких фонарей.

Торопливый звонкий перестук крепких каблуков – это посередине переулка быстро идет молодая стройная женщина Евгения Горина, Женька. Одной рукой она поддерживает подол своего карнавального платья, чтобы удобней идти, в другой – продолжает держать перед собой ручную полумаску, которая скрывает только левую половину лица.

В переулок вбегает молодой человек, Юра. На нем – рубашка, джинсы, кроссовки. Он замечает Женьку и кричит:

– Постойте! Я узнал вас! Куда же вы?

Женька ускоряет шаг. Юра бросается следом.

Женька стоит в глубокой тени. Юра проходит мимо, но краем глаза замечает беглянку, резко поворачивается и становится напротив. Оба слегка задыхаются.

– «Золотая маска», – произносит Юра.

Он осторожно прикасается к тонкому древку. Женька вздрагивает, и он смущенно опускает руку.

– Извините!

Юра улыбается. Женька тихо произносит:

– Это макет. Настоящая – из фарфора.

– Я понял, – улыбается Юра. – А где другая половинка?

– У Насти.

Юра снова прикасается к маске.

– Уберите, – говорит он. – Зачем вам? Я же видел ваше лицо. Помните? Перед дождем.

Женька молчит.

Полигон. Берег. Утро. Аллегория смерти. Женька, Юра

Раннее летнее утро. Слышен звук метлы по асфальту. Юра нетрезвыми шагами поворачивает за угол здания «Столовой» и видит, как по тротуару навстречу ему вышагивает Смерть – скелет в черном развевающемся балахоне. Смерть широко размахивает своей грозной косой. Юра замирает. Встряхивает головой и трет глаза. Перед ним стоит дворничиха Женька. Она тоже замирает от неожиданности – на взмахе метлой. Она одета в черный технический халат, перехваченный по талии тонким пояском. На голове – белый марлевый колпак от пыли с прорезями для глаз.

С нетрезвым восторгом Юра глядит на Женьку.

– Аллегория смерти! – произносит он.

И делает шаг по направлению к замершей девушке.

Женька сбрасывает оцепенение, перехватывает метлу и выставляет ее перед собой на подобии копья. Юра останавливается и снова восторженно произносит:

– Поразительно!

Женька расслабляется и ставит метлу черенком на асфальт. От этого Юра приходит в еще больший восторг:

– Божественно! Девушка с метлой! Памятник развитого социализма.

Под рубашкой у него что-то шевелится и пищит. Он лезет за пазуху и с удивлением извлекает оттуда котенка. Парень подходит к Женьке, сует ей в руки котенка. Одной рукой он хватается за метлу, а другой – обнимает за плечи, притягивает к себе Женьку и тянется губами, чтобы поцеловать.

– Полегче! – успевает сказать оторопевшая Женька, соображая, как одновременно управиться с котенком, метлой и парнем.

Парень нетрезво бормочет:

– Принцесса… Золушка… Грация… – и прижимает к себе Женьку – Гюльчатай, открой личико!

Женька сердито отпихивает от себя парня, оставив свою метлу у него в руках, и срывает с головы марлевый колпак. Парень видит Женькино лицо – изуродованное шрамами с левой стороны – и смущается от неожиданности.

– Где это тебя так? – невольно произносит он.

Женька, уже не сердясь на парня, горько любопытствует:

– Что, страшно, кавалер?

Парень мотает головой и произносит:

– Неожиданно как-то!

И добавляет:

– А вообще-то ты красавица!

Он пытается изобразить руками, какая именно Женька красавица, но роняет метлу, кидается ее поймать, теряет равновесие и садится на асфальт.

– Что, маненько загулял, казак? – усмехается Женька.

Юра отвечает, поддерживая шутливый тон:

– Да, вот, чуть не упал!

Он продолжает сидеть. Смотрит сквозь пальцы, как бы выстраивая кадр. Бормочет чуть слышно:

– Пластическая операция… Вот тут… И вот так… И всё! Всего делов-то!

Он смотрит теперь на Женьку «раздевающим» взглядом. Женька чувствует этот взгляд и смущается.

– Ты чего это? – прикрикивает она и грубо добавляет: – Я ведь уродина, а не давалка!

Юра поднимается, подбирает метлу и говорит, продолжая думать о косметической операции:

– Все еще можно поправить.

Женька возмущается, подумав о другом направлении его мыслей:

– Разворачивай оглобли, казак! Тебе что, ночи не хватило?

Юра теряется.

– Извините.

Он разворачивается и идет к гостинице, волоча за собой метлу.

– Эй, кавалер, забери котенка, метлу отдай! – кидается за ним Женька.

Снова они стоят друг против друга. Юра дотрагивается до ее лица – там, где шрамы. И Женька не отводит эту руку – только слегка прикасается к ней своими пальцами. Ладонь парня прячет все ее уродливые шрамы.