Читать книгу Демон должен умереть - Сергей Че - Страница 5

Интерлюдия 1. Кармина Белл (продолжение)

Шаг. Еще шаг.

Эта лестница бесконечна.

– Мадемуазель. Не тяните время, – раздраженно обернулся старший лакей. – Это бесполезно.

Бредущий сзади слуга подтолкнул ее в спину.

– Двигай булками живей, шлюха.

– Повежливее, коллега, – сказал ему старший. – Она все-таки Наследница.

– Да какая она Наследница, – плюнул тот. – Озабоченная давалка. Надо же. С Горнами спутаться.

Кармина обернулась.

– Хочешь, чтобы я тебя запомнила? Память перейдет к хозяйке. Ей не понравится, как ты меня называл.

Слуга побелел.

– Хозяйке точно не понравится, если мы опоздаем, – старший лакей стал подниматься дальше.

Зал ритуалов находился на самой верхушке башни.

Кармина остановилась у тяжелых бронзовых дверей.

Лакеи поднялись следом и столпились позади.

– Дальше ты идешь одна, – сказал старший.

– А если не иду?

– Тогда тебя заведут силой. А ритуал будет намного болезненнее.

Двери раскрылись. Внутри один за другим вспыхнули огнем подвешенные на цепях жаровни.

Это было круглое помещение с голыми каменными стенами

Посреди лежала тяжелая гранитная плита, испещренная непонятными знаками.

Старуха стояла за плитой, опираясь на клюку.

Больше никого в зале не было.

Двери тяжело захлопнулись за спиной.

– Сперва я должна тебе кое-что объяснить, – сказала старуха.

До Кармины не сразу дошло, что это первая фраза, сказанная ей прабабкой за долгие годы.

– Ты, наверное, гадаешь, зачем я тебя, такой нежный цветочек, подкладывала под всяких ублюдков?

Кармина кивнула, хотя уже давно перестала об этом думать.

– Все дело в особенностях нашего с тобой соития. Каким бы качественным не был перенос, часть тебя все равно останется со мной. И сильно может испортить мне жизнь. Еще три года назад ты верила в добро, справедливость, принцев на белых конях и в прочих розовых пони. Это нормально для детей. Но людям с такой верой не место в нашей иерархии. Такие здесь не выживают. Я должна была показать тебе грязь. Сперва была мысль отдать тебя в самый дешевый бордель какого-нибудь Гонконга. Там бы ты быстро поняла, что жизнь дерьмо, и чтобы выжить и победить надо быть дерьмовее самого дерьма. Но я тебя пожалела. Теперь вижу, что зря.

Кармина напряглась.

– Ты нашла себе любовничка, – продолжила старуха. – И не кого-нибудь, а Горна. Врага нашего клана. Что он тебе пообещал? Что вытащит? Спасет? Стало быть, ты до сих пор веришь в сказки, принцев и белых коней?

Кармина молчала.

– И что же теперь с тобой делать? Ты даже сейчас пришла от него. Даже не подмылась. От тебя за версту несет Горном. Когда твое тело станет моим, они на всех углах раструбят, что трахали Леди Белл. Ты понимаешь, что это значит для репутации клана?

– С удовольствием бы подмылась, если б лакеи позволили, – буркнула Кармина.

Старуха вздохнула и обошла плиту, подойдя ближе.

– Опять дерзишь… Все из-за твоего дурака-отца, который вдруг решил воспитывать тебя как простую девку. – Она набалдашником клюки приподняла Кармине подбородок. – У тебя остался единственный шанс оставить в этом теле хотя бы малую часть своего сознания. Иначе я вычищу все. Даже память.

Старуха щелкнула пальцами.

Двери раскрылись.

Двое охранников втащили связанного Сэмюэля Горна. Лицо его было разбитым.

– По старому поверью, перенос проходит легче, если символы на этой плите покрыты кровью, – сказала старуха и протянула Кармине узкий кинжал с витиеватой гардой. – Перережь ему глотку, и проблема исчезнет сама собой.

Кармина отшатнулась.

– Эй, – дернулся Горн. – Мне обещали, что будет только нота протеста.

– Правильно обещали, – кивнула старуха. – Нотой протеста будет твоя отрезанная голова.

– Это объявление войны!

– Не льсти себе, мальчик. Ты даже не из побочной ветви. Седьмая вода на киселе. Из-за тебя войны не будет. – Старуха снова повернулась к Кармине: – Ну? Возьми клинок!

– Нет.

– Тупая шлюха. Даже хуже шлюхи. Шлюха зарабатывает. А ты бесплатно разбазариваешь.

Она схватила Кармину за волосы, потянула вниз, заставляя встать на колени, и нагнула ее голову к плите.

Из едва заметного отверстия в камне выскользнул металлический обруч и защелкнулся вокруг шеи. Кармина взвизгнула и попыталась освободиться.

– Не ерепенься. Иначе придется и конечности зафиксировать, – старуха пнула ее по ноге. – Ляжки раздвинь. Шире. Если не хочешь орать от боли.

Она задрала Кармине платье, оголив ягодицы.

– Надеюсь, это твоя любимая поза. Расслабь мышцы. – Старуха сунула руку ей между ног, нащупывая вход в вагину. – О, да ты уже течешь, сука. Прекрасно, а то я думала смазка понадобится. Надеюсь, это твои, а не то, что этот хмырь в тебе оставил. Впрочем, неважно.

Старуха толчками проталкивала руку внутрь, сперва два пальца, потом три, пять, всю ладонь. Кармина глухо вскрикивала при каждом толчке.

– Теперь-то ты понимаешь, зачем понадобилось весь последний год разрабатывать твою щель? И зачем понадобился елдак толщиной с мою руку? Если бы не это, визжала бы ты сейчас как свинья, а я бы дальше ладони не продвинулась. А ты, наверное, решила, что бабка со своей нимфоманией совсем сбрендила? Увы, милочка, таков наш способ переноса. Мы не изгои, чтобы по воздуху переносится. Мы это можем делать только изнутри. И чем глубже, – еще толчок, и сухая в коричневых пятнах рука исчезла почти по локоть, – тем лучше.

Кармина тихонько выла, роняя слюни.

– Да вы, Беллы, конченные извращенцы, – пробормотал Горн.

– Кто бы говорил, – обернулась старуха. – Рассказать способ, которым переносятся твои боссы?

– Наверное, не надо.

– Мудрое решение.

Старуха вдруг обмякла, опустив голову.

Рука затряслась. Вокруг сгорбленного тела возникло мерцающее марево, оно клубилось, принимая различные формы, пока, наконец, не стало походить на призрачную фигуру уродливого демона.

Демон повернул рогатую голову, сверкнул огненными глазами и рыкнул.

Откуда-то снизу послышался волчий вой. Сперва еле слышный, он все усиливался, пока не стало казаться, что волки воют где-то совсем рядом.

Демон тут же расплылся в воздухе.

Взбешенная прабабка с хлюпаньем выдернула руку из Кармины.

– Какого хрена?!

Дверь с грохотом распахнулась.

– Госпожа! – склонился старший лакей. – Нападение! Убит один из гостей!

– Кто выпустил Хранителей? – прорычала старуха.

– Не… не знаю. Убит эмир Фатих.

– Ему предоставили временного носителя?

– Госпожа… убит и носитель, и демон.

Старуха побелела.

– Да у вас, бабушка, реальные проблемы, – ухмыльнулся Горн. – Эмир Фатих это представитель конклава?

– Заткнись, – бросила старуха и глянула на двоих охранников. – Ты со мной. А ты остаешься. Глаз с них не спускай.

И стремительно выскочила вон вслед за старшим лакеем, стуча клюкой по каменному полу.

Двери захлопнулись.

Оставшийся охранник украдкой посмотрел на Кармину, которая все также стояла у плиты в коленно-локтевой позе, расставив ноги и выпятив голые ягодицы. Отвернулся.

– Что? Хочется? – прошептал Горн, усмехаясь. – Роскошная задница, правда? А представляешь, какая она наощупь? Упругая, шелковистая. Хочешь попробовать?

– Замолчи, – буркнул охранник, опять скосив глаза на Кармину.

– Да ладно. Никто же не узнает. Мы-то не расскажем. Можешь отодрать хоть в зад, хоть в перед. Бабка своей лапой ее только раззадорила. Видишь, течет?

Охранник, пуская слюни, повернулся к Кармине.

Та приглашающе качнула бедрами.

– Смотри, как хочет. Не теряй времени.

Охранник шагнул к ней, но на полпути остановился.

– Э, парень. А тебе-то это зачем? – подозрительно обернулся он.

– Да незачем, – пожал плечами Горн. – Смотреть люблю.

– Врешь. Никто не любит смотреть, как его женщину сношают.

– Много ты знаешь об извращенцах.

– Чего? – охранник нахмурился. – А ну отполз к двери живо.

– Ага. Сейчас.

Горн завозился на полу. Потом вдруг резко оттолкнулся связанными руками и ударил охранника ногой в грудь.

Тот повалился назад, ударился головой о плиту, рухнул на пол и затих.

– Умный попался, – пробормотал Горн, подползая к плите.

– Ты и в самом деле хотел посмотреть? – спросила Кармина.

– Еще чего! Я только хотел, чтобы он повернулся спиной.

Он нашарил в кармане охранника нож и перерезал веревки на руках.

– А ты что, готова была ему дать?

– Ну… помнишь тот случай, когда ты не мог вытащить из меня член?

– Такое не забывается.

– Ну вот. Это сейчас могло помочь.

– Определенно. Но хорошо, что не помогло.

Он поддел ножом железный обруч, стягивающий Кармине шею. Замок треснул.

– Но это все равно ничего не значит, – сказала она, выпрямляясь и откидывая длинные волосы. – За дверью толпа лакеев.

– Дверь нам не понадобиться.

Он схватил ее за руку и потащил вглубь зала.

Откинул у дальней стены едва заметный люк, открыв уходящую вниз широкую шахту.

– Что это?

– Утилизатор. Точнее, мусоропровод. Сюда бы скинули труп старухи если б демон перебрался в тебя. Помнишь, я говорил тебе, что у меня есть план? Вот он.

Горн показал на привязанный к поручню и исчезающий в темноте шахты канат.

– Всего-то тысяча баксов одному лакею, и путь к отступлению готов.

– С ума сошел?! Я не спущусь!

– Придется, детка. Если хочешь жить. Не бойся. Без страховки не полезешь.

Он достал из ниши рядом с канатом конструкцию из ремней и замков, быстро затянул ее вокруг талии Кармины.

– Если будешь падать, она тебя зафиксирует. На, выпей для храбрости. – Он передал ей фляжку.

Она глотнула сладковатого пойла и скривилась.

– Что это?!

– Бальзам. Прибавляет силы.

Спуск оказался долгим и нудным.

Первым полз Горн, часто бросая взгляды наверх, то ли, чтобы проверить все ли у Кармины в норме, то ли просто полюбоваться открывающимся под платьем видом.

Обожжённые или просто грязные кирпичи тянулись бесконечной чередой. Казалось, прошла уже вечность, а шахта все не кончалась.

– Долго еще? – посмотрела вниз Кармина.

– Недолго.

– Кажется, у меня немеют руки.

– Потерпи немного.

Горн уже видел внизу отблески света.

Кармина пыхтела, суча голыми ногами.

Когда до земли оставалось метра три, Горн спрыгнул. Огляделся, увидел, что все готово, и посмотрел наверх.

– Давай быстрее!

– Не могу… У меня руки отнялись… И ноги.

Она висела метрах в десяти от земли. В глазах все расплывалось.

– Не бойся, детка. Просто расслабься и отпусти канат.

Ее ладони разжались, и она быстро скатилась вниз. Упала на землю, раскинув руки и ноги. С трудом перевернулась, пытаясь встать, но снова растянулась на земле.

– Сэм, что со мной? – прошептала она еле слышно. Язык был словно из ваты. – Я не могу двинуться.

– Так надо, детка. Так надо.

Его голос расплывался, исчезая. Горн стоял над ней и чего-то ждал.

– Ты не переборщил с пойлом? – спросил кто-то, и Кармина увидела, что к Горну присоединились еще три темные фигуры. Попыталась их рассмотреть, но все было как в тумане.

– Вряд ли, – ответил Горн. – Она один глоток сделала. Завтра будет в товарном виде.

– Так это и есть Наследница клана Белл? – спросил один из троих.

– Она самая, – ухмыльнулся Горн.

– Неплохое тело.

– Высший сорт. Сам опробовал. Сладкая девочка.

– Вряд ли она девочка с такой-то жопой.

– Ну, не девственница, конечно. Но дырочки тугие и пользоваться она ими умеет.

– Ладно. Сами попробуем. Деньги в обычном месте найдешь.

– Напоминаю про договор, – сказал Горн. – По соглашению с нашим кланом вы должны увезти ее как можно дальше. Продайте ее арабам. Или русским. Лучше арабам. Они любят такие формы. И своих баб хорошо прячут. Это самое важное – ее не должны найти.

– Помним. Не идиоты. – Работорговец повернул голову и крикнул: – Эй, парни! Грузите товар в фургон. Только свяжите, чтобы не рыпалась.

К Кармине подскочили еще две тени, взяли за руки и за ноги.

– Постойте!

Сэмюэль Горн наклонился к ее уху.

– Прости, детка. Ты прекрасна. Но за тебя мой клан столько денег отвалил, что по-другому никак нельзя. Другой вариант – перерезать тебе глотку. Но я добрый.

Он шагнул назад и исчез.

Над ней нависла чья-то ухмыляющаяся бородатая морда.

– Ну, что Наследница? Посмотрим, что ты умеешь? А потом и на торги выставим.

***

Кто там говорил, что крысы – умные животные?

Разве что лабораторные, которые от лаборантов и аспирантов интеллектом заразились.

Мне попалась тупая, как пробка.

Я с ней полчаса потерял, пока из норы вылез. Все бегала и бегала кругами, тыкаясь в тупики и нюхая хвосты у других крыс. Кстати, другие были поумнее и, наверное, что-то чувствовали, потому что разбегались от нас так, что только лапки сверкали.

Короче, выбрались мы с ней в коллектор, оттуда в канализацию и вот тут-то и началось межвидовое недопонимание. Для меня – вонь, грязь, дерьмо плавает. А для нее все такое красивое, ароматное. Будто в ресторан завернула. То к одной вкусняшке метнется, то к другой. И отключить совсем я ее не могу. Пробовал – тут же скорость падала. Ну не могу я так быстро лапками перебирать.

Кое-как вытолкал ее из этого крысиного общепита в подходящую трубу, а там и до метро оказалось близко.

Зачем метро? Ну а как еще до места на другом конце города добраться? Пешком на крысе я бы год добирался. Можно, конечно, залезть в носителя побыстрее, но я уже чувствовал, что дневной лимит переносов исчерпан. Все-таки пять раз за день – это много. Может и разрыв долбануть, если не повезет. А разрыв – это такая штука, что не приведи господь. Во-первых, это больно. Ну и так далее.

Падаю я, значит, из трубы на платформу. И тут как раз нужный поезд подходит. Бегу к нему сломя голову, между ног лавируя. Тут все, конечно, «Крыса! Крыса!». Визги, вопли. Бабы в обморок падают. Какие-то пьянчужки поймать пытаются. Я – в вагон. А там – толпа. Воплей стало в разы больше. Народ жмется, ногами топает. Половина ничего не понимает.

В общем забился я под скамью, в самое узкое место, куда даже швабра по размеру не пролезает. Сижу, жду. Ехать долго. Народ бурлит, оглядывается, под ноги зыркает. Через пару остановок, впрочем, все успокоились. Половина испуганных выбежала. Новые зашли.

Успокоился я. Стал перебирать задачи на сегодня. Крысиные мозги маленькие, много не запоминают.

Значит, добраться до Логова. Азуми посадить на поиск инфы по сегодняшним персоналиям. Что за араб, что за профессор, кому мешали? Синти пусть роет про дуализм и прочее происхождение, ее тема. А Бетти…

И тут у меня душа падает в лапки.

Флэшки-то в зубах у меня нет!

Выронил, наверное, на платформе, пока сквозь толпу пробирался.

В панике высовываю нос наружу. Мигаю глазами бусинками. И – о, чудо! – вижу. Валяется моя флэшка метрах в трех, между ног какого-то сидящего бугая.

Бросаюсь туда, снова слышу визги «Вот она, вот она!», подхватываю флэшку.

И тут же получаю жестокий удар сапогом в бок от сидящего бугая.

Взлетаю в воздух и шмякаюсь о стекло входной двери.

Больно.

Очень.

Тут двери открываются, и я из последних крысиных сил под вопли баб и угрозы мужланов скатываюсь на платформу, под скамейки для ожидающих, а оттуда – в спасительную темноту подсобных помещений.

Флэшка у меня в зубах

Изо рта сочится кровь.

Этот урод мне, видимо, все потроха в фарш превратил.

Я оглядываюсь.

Это не моя станция. Моя следующая. Но у крысы нет сил ждать следующий поезд. Если она остановится, она умрет.

Я бегу по тоннелю дальше, почти на автопилоте, прижимаясь к сырым стенам, когда мимо грохочут поезда. Сворачиваю на полпути в трубу очередного коллектора, потому что так ближе, поднимаюсь чужими крысиными норами. Чужие крысы разбегаются, даже не пытаясь меня добить. Выбираюсь на поверхность через водоотводную решетку.

Мое Логово – это целый административный корпус давно заброшенного завода. Семь высоченных этажей, красный кирпич, стиль «модерн», витражные окна. Я выкупил его через подставную контору, когда денег было много. Хотел делать модный ночной клуб с рейвом, бабами и играми для взрослых дяденек. Но успел сделать только жилой лофт для себя. Половина седьмого этажа сверкает, как рождественская елка. Остальные этажи темны, окна разбиты или забиты фанерой. Там все заброшено и разрушено.

Я тащусь к Логову через парковку с ржавыми остовами машин, и когда пробираюсь внутрь, в пыльный, темный и огромный холл, замираю.

Я с ужасом понимаю, что не могу попасть на седьмой этаж.

Для этого нужно обладать достаточным ростом, чтобы нажать кнопку лифта или шагать по ступенькам.

Крыса хрипит и тяжело дышит.

Мозг отказывает.

Весь мир в черном тумане.

Дверь сзади скрипит. Кто-то вваливается в холл следом за мной.

Я вижу две пары стройных женских ног. Одна пара – в кедах «Конверс». Вторая на «лабутенах». Я откуда-то их знаю, но уже не помню откуда. Я не помню кто я и что здесь делаю.

– О! – доносится сверху. – Смотри! Крыска!

– Судя по виду, – бурчит вторая, – это зомби-крыска.

– Ее просто кто-то ударил.

«Лабутены» присаживаются на корточки и осторожно берут меня в руки.

– С ума сошла? – буркает «Конверс». – Укусит же.

– Не. Мы ее вымоем, вылечим и будет у нас домашнее животное.

– У нас уже есть домашнее животное. Только он куда-то запропастился. Зачем ему дались эти Беллы? От них один геморрой.

– Ой! Смотри! У нее что-то во рту.

Тонкие девичьи пальцы вытаскивают флэшку. От них вкусно и знакомо пахнет лавандой.

– Странно… Крыса с флэшкой в зубах.

– Ага. У нашего входа.

– Ты думаешь о том же, о чем и я?

Крыса при смерти.

Я тоже.

– Мать твою, – шепчет «Конверс». – Надо к тушке. Бегом!

Они срываются с места. Залетают в лифт.

Старая решетчатая конструкция тащится, как черепаха, выматывая нервы. Быстрей, быстрей, подпрыгивают «лабутены», словно опаздывая на встречу с унитазом.

– Не прыгай, дурища! Он совсем сломается.

Тяжеленная металлическая дверь тоже медленная. Медленно отпирается, медленно открывается.

За ней стоит рыжая красотка в одних стрингах. Зеленые глаза мечут молнии. Руки уткнуты в бедра.

– Вас только за смертью посылать… А это еще что?! Я вас за жратвой посылала, а вы мышь притащили?!

Двое проскальзывают мимо нее.

– Это крыса!

– А может и не совсем!

– А ну выкиньте немедленно!

Они несутся через гигантскую полупустую гостиную, залетают в ванную комнату.

В ванне, наполовину заполненной синим раствором, лежит тело молодого парня. На физиономии трехдневная небритость, на голове слипшиеся пегие космы. Глаза закрыты. Он либо спит, либо мертв. Либо пуст. Я знаю, в нем никого нет.

Потому что это мое тело.

Девчонки в замешательстве останавливаются.

– И что дальше?

– Я откуда знаю? Он никогда при мне этого не делал. Будем пробовать.

«Лабутены» кладут крысу на грудь парню.

Крыса уже мертва.

Ее голодная душа летит в крысиную валгаллу, где много жратвы и канализации. Прости, я тоже обещал тебе много жратвы, но, получается, обманул. А ты мне жизнь спасла.

Я осторожно выбираюсь наружу.

Мои пси-агенты не спеша занимают пустой мозг. Я прогоняю на автомате диагностику.

Убеждаюсь, что все в порядке, и открываю глаза.

***

Да, мы живем здесь вчетвером.

Я и эти три девчонки.

Японка Азуми, талантливый хакер. За взлом серверов Гугла ее до сих пор ищут. Вечно ходит в кедах, свитшотах и черных очках. По праздникам может надеть короткую клетчатую юбку вместо штанов с карманами. Вот как сейчас.

Натуральная блондинка Бетти. То ли из Польши, то ли из Словакии. Модель, сбежавшая из модельного агентства, когда там стали принуждать спать со старыми, лысыми и уродливыми. Мастер находить и выуживать полезную информацию. Ногу за ногу закинет, попой покрутит – сами все рассказывают. Одета соответствующе. Неважно во что, главное – лейбл известный. Можно вывести девушку из модельного агентства, но модельное агентство из девушки – никогда.

И рыжая Синти из Колумбии. Девушка выдающихся форм, которые она любит всем показывать. На эти ее видные за километр формы мужики слетаются как комары на огонек, и некоторые норовят ее обидеть. Но обидеть Синти может каждый. Не каждый может убежать. Потому что Синти – это черный пояс по каратэ и многократный чемпион бара «Иглтон» по метанию ножей, А еще у Синти раньше была официальная работа. Снайпер первого разряда в частной военной компании. Ей до сих пор звонят какие-то хмыри, и если она их не посылает сразу, то берет свой футляр от саксофона, где лежит вовсе не саксофон, и исчезает. Возвращается через несколько дней с большими деньгами и хмурой физиономией.

Короче, Азуми, Бетти и Синти – мои АБС, сотрудницы моего детективного агентства, мои «ангелы Чарли» и по совместительству мой гарем. Хотя если я назову их гаремом вслух, они меня уроют.

Сейчас Азуми и Бетти вытаскивают меня из ванны и тащат в спальню. Синти прыгает вокруг и отдает ценные указания.

Они сваливают меня на нашу даже не королевских, а императорских размеров кровать. Синти и Бетти залезают следом.

У меня тут же возникает нехорошее предчувствие.

– Эй, вы же не хотите…

– Хотим, – плотоядно улыбается Бетти.

– У нас по твоей милости четыре дня секса не было, – говорит как всегда откровенная Синти. – Ты же не хочешь, чтобы мы сюда привели какого-нибудь красавчика с тридцатисантиметровым агрегатом?

– Я только что был при смерти! – протестую я.

– Ничего. Будем оживлять, – заявляет Бетти и склоняется над моим пахом. По ее довольному мурлыканию я понимаю, что там уже что-то оживает.

– Расслабься, парниша, – говорит Синти, стаскивает с себя стринги и нависает над моей головой всеми своими формами. – Получай удовольствие.

– Озабоченные, – фыркает Азуми и выходит из спальни. Она не очень любит групповухи, а сексом предпочитает заниматься на кухонном столе, в темноте и свитшоте.

Дальше я уже ничего не помню.

***

Меня словно выталкивает что-то из сна.

Раннее утро. За нашим гигантским, почти пять метров в высоту, окном лезет наверх солнце и надрываются птицы.

Справа от меня возвышаются загорелые сочные холмы Синти. Слева тянутся длинные ноги модельной стройняшки Бетти.

Рядом с кроватью стоит Азуми. На ней вчерашний свитшот. По красным моргающим глазам видно, что она не ложилась.

– Яр, кажется, у нас проблема, – говорит она.

Я осторожно перебираюсь через Бетти и ковыляю вслед за Азуми к окну.

Внизу, на стоянке перед входом, в ряд стоят пять черных внедорожников.

Десятка два бойцов в черном камуфляже разбегаются по площадке, перекрывая выходы.

– Я пробила номера машин, – говорит Азуми. – Это клан Белл. Они тебя как-то вычислили. Может, этот твой мажордом проболтался?

– Мажордом не знает это место.

– Значит, уже знает. Там тоже не дураки сидят. Что делать будем?

Издалека доносится дребезжащий грохот. Гости стучат во входную дверь чем-то большим и железным.

– Уходи через крышу. Мы как-нибудь отбрехаемся.

– Бесполезно. Крышу они тоже наверняка перекрыли.

Я показываю на едва заметный в солнечных лучах ударный беспилотник.

Голые девки на кровати начинают спросонья ворочаться.

– Подъем, – кидаю им, проходя мимо. – Сидите здесь и не отсвечивайте.

Тащусь через гостиную к двери.

В нее снова барабанят.

Открываю сразу, не глядя в видеофон.

На площадке толпятся бойцы в черном. Экипированы они так, будто собрались брать Форт Нокс.

Впереди стоит, опираясь на клюку древняя старуха. Ее темное, изборожденное морщинами лицо кажется деревянным.

На секунду у меня перехватывает дыхание.

Я впервые вижу главу клана Белл так близко.

Бойцы молча отталкивают меня с дороги и вбегают внутрь.

Старуха входит следом. Оглядывается и смотрит мне в глаза. Взгляд у нее холодный и немигающий, как у рептилии.

– Вы Яромир Прайд? – спрашивает она. Ее голос напоминает скрежет стекла по наждаку.

– Я, – киваю.

– Мой мажордом, господин Геллер, рекомендовал вас как лучшего частного детектива в этом городе. Сказал, вы можете найти черта лысого в стоге сена. Не знаю, что это означает. Его слова.

– Э… Польщен.

– Вчера у меня похитили правнучку. Вы ее найдете. Быстро.

Она не глядя протянула руку назад. Кто-то из свиты тут же подал ей пузатый кейс.

– Здесь материалы для расследования и аванс. Когда найдете, получите в три раза больше.

– Э-э…

– У вас два дня. Не советую терять время.

Старуха поворачивается и выходит.

Бойцы выбегают следом. Последний с грохотом захлопывает дверь.