Читать книгу Как мы служили на «Гремящем» - Сергей Черных - Страница 5

На борт прибыл старший на переходе начальник штаба бригады, в распоряжение которой мы поступали на Севере капитан 2 ранга Попов Павел Ильич. И где- то числа 7–8 декабря (сейчас точно не помню), состоялся наш выход на переход по маршруту Балтийск-Североморск. На причале был оркестр. Снимались торжественно. То ли потому, что событие знаменательное, то ли потому, что мы достали своим присутствием местных сверх терпения. Играли, как водится, «Прощание славянки». Снялись со швартовов, слава богу, без замечаний. Вышли, построились в кильватер друг другу и пошли. Всю юго западную часть Балтики шли средним ходом, без приключений. А вот в Проливной зоне Балтийского моря, в проливе Каттегат у нашего матроса начался приступ аппендицита. Наш корабельный док, лейтенант медслужбы Коля Вакин, соответственно, начал операцию. Начать – то начал. Под местным наркозом. Но в процессе выяснилось, что нужен общий, так как извлечь аппендикс не удавалось так, чтобы моряк не орал, как резаный. Хотя, он и был таким. Именно резаным. Начальством было принято мудрое решение стать на якорь у мыса Скаген до выхода в Скагеррак, где начинался сильный «мордотык», встречный северо- западный ветер до 17 м/с. Стали на якорь. У нас ощущалась лишь приличная зыбь. Чтобы осуществить общий наркоз, нужен был второй квалифицированный врач, который был только на «Задорном». Поэтому решили передать врача с «Задорного» на «Гремящий». Для этого у нас завалили кормовой флагшток, на юте настелили матрацы в несколько слоев. «Задорному» была дана команда аккуратно подойти кормой к нашей корме на расстояние метра в готовности дать ход вперед. На «Задорном» начальника медслужбы облачили в спасательный жилет, обвязали поданным с нашей кормы проводником. СКР медленно приближался, то поднимаясь над нашей палубой, то опускаясь ниже уровня нашей кормы на метр – два. Когда до герба Советского Союза, красующегося на ахтерштевне «Задорного» остался всего метр, корма СКР слегка нависла над палубой нашего юта, а доктор все еще проявлял нерешительность, его просто сдернули, как памятник с пьедестала, и он полетел на наши матрацы. Корма «Задорного» поднырнула под нашу, произошло «касание», мы получили пробоину в румпельном отделении, а «Задорный», дав ход вперед, отскочил от нас как укушенный. Доктор – прыгун тоже пострадал, неудачно приземлившись, он сломал ногу. Ему наложили шину, накачали обезболивающим и отнесли в санчасть, где в таком состоянии он и делал общий наркоз нашему матросу. Матрос выжил, пробоину заделали, через несколько часов мы снялись с якорей и продолжили наш путь. Так как непредвиденная остановка выбила нас из графика, после выхода в Скагеррак прибавили ход до полного. (18 узлов). Доктор с «Задорного» так и остался у нас до конца перехода. Передавать его обратно в таком состоянии, со сломанной ногой никто не рискнул. В Скагерраке на выходе в Северное море нам неожиданно пересекла курс всплывающая иностранная подлодка. Дистанция была не критическая, но приятного было мало. Словом, зевать не приходилось. Так прошли несколько беспокойных дней, и 15 декабря 1979 года мы пришли к месту постоянного базирования в славный город Североморск, главную базу Краснознаменного Северного Флота. Мы вошли в состав бригады эсминцев оперативной эскадры Северного флота. Я, наконец, получил доступ к своей новенькой, еще не ношеной форме. Приехала жена Таня, и мы поселись у офицера с нашего корабля Коли Рыманова. Особенности быта в то неустроенное время опускаю. Это описано в других рассказах, и не только моих.