Читать книгу Стихи ветра - Сергей Цимбаленко - Страница 2

Нам не дано узнать, насколько мы

От Твоего присутствия зависим:

Дыханья ль наши? Голос? Сон? Умы?..

Ты свято шлешь из запредельной выси?..

И утром светоч солнечных лучей

Тебе благодаря для нас возможен,

И образ Духа медленных свечей

Реальней звезд Тобою в нас размножен…

От совокупности людских сердец

В слепящей тени − видится Отец!

Стареет мир, и вот − грешней греха…

И все, что в нем − исчадье отвращенья:

Чем этот, не найти б черней стиха…

Но чудо! Ты − спасительней спасенья!

Благой росток без вида и высот,

Проросший сквозь неверье и поверья,

Целебный сор средь гибельных чистот −

Из смерти в Жизнь Ты стал священной Дверью.

Разрушен, пал великий Вавилон,

И блеском слез объят Армагеддон!

Внимай, простор! − На волю вышел звук

Слов Божьих из наполненного сердца,

И в тот же миг всесилье крепких рук

Достало щит и меч единоверца.

Живет летучий Ангел, знал ли ты?

В повиновенье он у гласа Неба,

И я, овитый нимбом пустоты,

На самом деле − клок Христова Хлеба.

Пространство − вечности беззвучный взмах,

На ангельских поющий языках.

Всемирный вой и гадок, и красив,

Но голос Твой божественно прекрасен.

Обвей меня, от мира отстранив,

И оглуши − и в сердце будешь ясен.

Дух Божий, я теперь неутомим −

Так слез моих пары достигнут рая,

И с Неба снизойдет Ерусалим,

Когда молюсь Тобой об этом крае…

Мне снятся мир и Ты… и этот сон

Одним с Тобой дыханьем в унисон.

Священник, попирающий закон

И действующий в этом мире лживо,

Ты внял Христу, но… жив синедрион,

И живы с ним и жадность, и нажива!

Открой же дверь и выйди из трясин

Священных стен монастыря! Не моден

Фантом икон: смотри на явь морщин −

В ней люди гибнут, люди − Храм Господень!

Священствуют поныне лицемеры…

Хвала Отцу не все − Он благ без меры.

Что дух твой нынче выдумал, пророк?

Вещаешь «мир»… смотри же − мира нету!

Я слышу звон меча… ты слышишь это?

И есть ли от тебя какой-то прок?

В миру пророки есть, и се − от Бога,

Но в данный час мой возглас не о том:

В забитый ад, манящий лжехристом,

Пространен путь и широка дорога!

Пророк, язык твой выше всех похвал!

О, Дух Святой, Ты звал его − не звал?

Не стадо ли пасти ты должен, пастырь?

О, демон с окровавленной рукой!

К волкам идет овца! На сход зубастый ль…

Или равно попасть в овчарник твой?

Заплакал в Небеса взошедший колос

Из слов Христа, посеянных в крови…

«Вот, Я − на пастырей!» − знакомый голос

Просунул меч сквозь толщину Любви.

Я вижу, вот пшеница − пастырь белый…

И черный − сатанинские плевелы!

Возлюбленный, не любишь ты Его.

Твое поверье позабыло веру.

Кто представляет бога твоего?

Не мир ли, очернивший атмосферу?

Теперь ты тепл − не пылок, не горяч:

Не слышишь… Агнцу Небо рукоплещет…

Чем лучше черта ты? Я слышу плач…

То бесы, веруя в Христа − трепещут!

Кумиру жизнь твоя, Творцу − щепоть,

Но в овцах правых все во всем − Господь!

Эй, человек, радей − ты сделал Бога!

Эй, человек, рыдай − в тот самый час

Он умер и, лишенный диалога,

Погибшим оком созерцает нас…

Неверующий издревле художник,

Развратниц возвышавший и кутил

До лиц святых, не больший был безбожник,

Чем тот, что Бога в краску опустил.

Икона − дивный вид святого неба,

Пришедший из неведомого склепа.

Я слышу горделивый вой округ −

Рабы сбежали прочь от Господина…

И умерли, и тьмой холодных рук

Мольбы втирают в лампу Алладина…

Христову Плоть на тысячи частей

Разъела копоть призрачного джина,

И устремляет прочь бельмо очей,

Не высь Небес, а бесова пучина…

Религия − окно кривых зеркал.

Религия − двуногий интеграл.

О, Дух Святой, приди на помощь мне!

Даруй душе и мышце дерзновенье

В Твоих мечтах изведать упоенье

Средь дебрей грез моих в обманном дне!

Когда вопят словесные метели,

Укрой меня поэзией Небес,

Где слог Того, Кто истинно воскрес,

Доносят в сердце Божьи менестрели.

Так, прежде чем слова произнести,

Узнаю Путь из адской заперти.

На собственное скор ты повеленье.

Для обличенья − враг, а лести − друг.

И к самому себе твое стремленье,

Бывает, славой оправдалось вдруг.

Не ведал наказания пустыней

Твой облик в изобилии дождя −

От розг Отец не оставляет линий

У плеч твоих − не Божье ты дитя.

Ты, как звезда − великий в мире путник,

Ты − беглый раб, невежда и отступник.

О, Боже, бунт! Повсюду звон оков.

Опять рабы в лучах Ерусалима

Кричат: «Ожог!» − сквозь кандалы веков

Взирая снова Славы Божьей мимо.

Но Царь не пал, и не окончен бой.

А был ли бой, или гудят ветрила

Разбойной похоти, и в гробовой

Развязке дышит роковая сила?

Свободу свергли острием грехов,

И царствуют рабы в Земле рабов.

Коль умер ты вчера − живи сегодня!

Зачем тебе, в исходе, погибать?

Дано душе твоей бессмертье знать,

Раз эти строки зришь вестей Господних.

Достоин будет труп могильной ямы,

Уж если он грехов не отвергал…

А есть ли ад? Или Всевышний лгал?

Покайся же сейчас, мертвец упрямый!

Не кающийся − это круговерть

Без права жить − войти из смерти − в смерть.

Вставай, безумец! Бесы грабят дом!

Украли небосклон, моря и сушу.

Ты чувствуешь шаги? То чрез погром

Идут к тебе, чтоб выжечь дух и душу…

Очнись! Оставь заманчивые сны,

Где в вышине летают только птицы,

Где дьявольские мраки не видны,

Когда восходят ясные денницы…

Уснувшему не трудно умирать:

И дьявол − вор, и День Господень − тать.