Читать книгу Исследования медиа и коммуникаций: теории, практики, исследовательские перспективы. Сборник трудов III Межвузовской научно-практической конференции бакалавров, магистрантов и аспирантов - Сергей Давыдов - Страница 4

Статья посвящена роли коммерческого молодёжного журнала «Браво» в распространении «новой морали» в ФРГ в 1956 – 1969 гг. Анализируются основные причины и предпосылки появления «новой морали», особенности журнала, его стратегия. Особое внимание уделено трансформации ценностей и реакции на этот процесс «стражей нравственности». Показано, что журнал «Браво» являлся не только площадкой для репрезентации американизированной молодёжной культуры, но и активным распространителем «новой морали».

Ключевые слова: американизация, защита молодёжи, молодёжный журнал «Браво», «новая мораль», трансформация ценностей, ФРГ

Во второй половине 1950-х гг. ФРГ переживала экономический подъем. Одним из его результатов стало заметное улучшение жизни населения и возникновение культа потребления, особенно охотно воспринятое молодёжью, которая находилась в поиске новых ориентиров. На фоне «сытых пятидесятых» был особенно заметен процесс её американизации. Однако «экономическое чудо» шло под руку не только с американизацией, но и с так называемой «новой моралью», которая приходилась явно не по душе традиционным немецким консерваторам. Одним из наиболее заметных проводников как американизации, так и начавшейся трансформации ценностей стал журнал «Браво».

Объектом нашего исследования является молодёжный журнал «Браво», а в центре внимания – его роль в распространении «новой морали» среди молодёжи.

Основными хронологическими рамками исследования являются 1956 – 1969 гг. Нижняя граница исследования определяется выходом первого номера журнала «Браво». Верхняя граница исследования обусловлена студенческими протестами 1968 г., последовавшим за ними приходом к власти социал-либеральной коалиции и важным для того времени решением Федерального Верховного суда о том, что вопросы морали не входят в компетенцию судебных властей.

В качестве исследовательской гипотезы выдвигается тезис о том, что в изучаемый период журнал «Браво» являлся не только площадкой для репрезентации американизированной молодёжной культуры, ориентированной на культ потребления и принятый в США образ жизни, но и активным распространителем «новой морали».

Для проверки этой гипотезы необходимо, во-первых, выявить целевую аудиторию, специфику формата и изначальную стратегию журнала «Браво». Во-вторых, рассмотреть взаимосвязь между «нормализацией» секса и последующим изменением стратегии журнала. В-третьих, показать реакцию молодёжи и «стражей нравственности» на появление в ФРГ «новой морали».

Теоретической и методологической основой работы являются:

1) проблемно-хронологический метод, позволивший проследить изменение развития стратегии журнала «Браво»;

2) историко-генетический метод, с помощью которого были выявлены основные причины и предпосылки появления в ФРГ «новой морали»;

3) междисциплинарный подход, поскольку тема исследования находится на стыке истории, психологии, философии, социологии.

Кроме того, при характеристике американизации западногерманской молодёжи и реакции на это «стражей нравственности» были использованы элементы теории компенсации и культурного трансфера.

Основным источником по данной теме стал журнал «Браво». В работе были использованы материалы выпусков за 1956 – 1969 гг., опубликованные на сайте https://www.bravo-archiv.de. Речь идёт как об отдельных целых номерах (№11/1956, 27/1966, 13/1967), которые дают общее представление о структуре и основных разделах журнала, так и о выложенных рубриках за весь рассматриваемый период (просветительские колонки, постеры, обложки, песенные чарты и хиты, романы и т.д.), которые позволяют более детально взглянуть на тот или иной раздел «Браво». Кроме того, для раскрытия данной темы большое значение имеют материалы Федерального архива Германии в Кобленце, характеризующие практическую деятельность «стражей нравственности» по защите молодёжи (переписка, отчёты, официальные документы, принципы защиты молодёжи и т.д.), а также «охранительные» законы «О защите молодёжи в общественных местах» и «О распространении изданий, опасных для молодёжи» в редакции 1957 и 1961 г. соответственно.

В отечественной историографии данная тема ещё не становилась предметом специального исследования. В зарубежной (немецкой) историографии, несмотря на интерес к молодёжной культуре, «новой морали» и трансформации ценностей [Steinbacher 2011; Siegfried 2006], по данной теме до сих пор существует лишь одна обобщающая монография, посвящённая американизации молодёжной культуры 1950-х гг. [Maase 1992], а также отдельные работы о журнале «Браво» [Aufklärung und Aufregung 2010; 50 Jahre Bravo 2006].

Первый номер «Браво» вышел в свет 26 августа 1956 г. Изначально тираж журнала был небольшим – всего лишь 30 тысяч экземпляров. Однако уже к середине 1959 г. он вырос почти в 17,5 раз и достиг целых 523 тысяч, что свидетельствовало о его большой популярности среди молодежи [50 Jahre Bravo 2006]. Целевой аудиторией журнала, превысившей к 1960 г. 1,66 млн. человек [Maase 1992], были активные, уверенные в себе, самодостаточные, потребительски настроенные и американизированные юноши и девушки [Schildt 1995]. На его страницах выходили обзоры музыки и кинофильмов, печатались тексты популярных песен, интервью со знаменитостями, их постеры, радио- и телепрограмма, регулярно проводились конкурсы, разыгрывались туристические поездки в европейские страны и даже в Голливуд и т. д. [Bravo 1956 – 1969]. Журнал «Браво» стал настоящим путеводителем по американизированной молодёжной культуре тех лет.

Отдельного упоминания заслуживают популярные в журнале рубрики «вопрос-ответ», в которых редакция отвечала на вопросы юных читателей и читательниц и давала им практические советы. Поначалу в этих рубриках освещались в основном вопросы моды для юношей и косметики для девушек, причём акцент делался на голливудских стандартах красоты («Советы по красоте от Браво», «Модные советы от Браво»). Особенно популярна была реклама губной помады, пудры и средств от угревой сыпи, которая занимала порой до 20% от общего объёма журнала. Тема секса затрагивалась в «Браво» крайне редко и неохотно, поскольку журнал освещал события из мира музыки и кино, а не проблемы половых взаимоотношений [Aufklärung und Aufregung 2010]. Однако, к началу 1960-х гг. ситуация изменилась. Растущая американизация общественного сознания, всё сильнее проникавшая «снизу» в культуру и язык немецкого общества и, прежде всего, молодёжи, распространение и укоренение благодаря «экономическому чуду» идеалов общества потребления и индивидуалистических ценностей [Хобсбаум 2004] в молодёжной среде [Siegfried 2006], изобретение противозачаточных таблеток и появление на вокзалах автоматов по продаже презервативов в начале 1960-х гг. – всё это свидетельствовало о постепенной «нормализации» секса, разрушении гендерных норм и появлении в ФРГ «новой морали», запрещённой прежде «не только законом и религией, но также привычной моралью, обычаями и общественным мнением» [Хобсбаум 2004: 346]. Её наиболее заметными символами стали либерализация сексуальных практик и «пробные» добрачные отношения.

Видя, что интерес молодёжи к вопросам «про это» всё возрастал, в то время как подобные темы в семейном кругу по-прежнему были табу [Großkopf 2007], «Браво» изменил стратегию. В 1963 г. журнале появилась новая рубрика вопросов и ответов, которую вели консервативно настроенный «д-р Кристоф Фольмер» и «д-р Кирстен Линдстрём», придерживавшаяся более свободных взглядов. Примечательно, что под обоими псевдонимами скрывался один и тот же человек – писательница Мария Луиза Фишер [50 Jahre Bravo 2006]. Введение такой «просветительской» рубрики не только оказалось удачным маркетинговым ходом, увеличившим тираж и расширившим читательскую аудиторию журнала, но и вполне отвечало духу «новой морали».

С точки зрения «стражей нравственности», эта «новая мораль» не только стремительно разрушала прежнюю систему нравственных ценностей [Bondy 1957], опиравшуюся на почти двухтысячелетний опыт христианства, но и угрожала принципам немецкого семейного очага, который ассоциировался у них с официальным браком, отсутствием добрачных половых связей, супружеской верностью, чадолюбивой и добродетельной женой и матерью [Писарева 2007]. Почувствовав, что молодежь демонстративно отказывается от традиционных семейных ценностей и берет за правило иные нормы поведения, охранители испугались ветра перемен и под предлогом «переполняющего их чувства особой ответственности» за судьбу молодёжи [Ordnung 1960: 71] с удвоенной энергией бросились её «защищать» [Acht Grundsätze 1965]. Так, федеральное общественное объединение «Операция: защита молодёжи» давало правовые консультации охранителям, регулярно проводило тематические выставки и «Недели защиты молодёжи» [Großes Programm 1961; Jugendschutzwoche eröffnet 1961], распространяло тексты охранительных законов, а также многочисленные листовки, плакаты, памятки и брошюры. Кроме того, оно уделяло большое внимание поиску и привлечению в свои ряды новых сторонников, имеющих «особые знания или практический и организаторский опыт в области защиты молодёжи» [Satzung 1958: 73—74], издавало журналы «Защита молодёжи сегодня и завтра» и «Призыв к народу. Ежемесячный журнал об оздоровлении народа и защите молодёжи», рассчитанные на широкую общественность [Jahresberichte 1960 – 1968]. С декабря 1959 г. в их ведении оказался ещё и специальный журнал «Защита молодёжи», целевой аудиторией которого были чиновники, учителя, воспитатели и активисты в области работы с молодёжью; в нём освещалась текущая работа движения, обсуждались актуальные проблемы и различные правовые аспекты защиты молодёжи, анализировалась судебная практика [Schreiben des 1. Vorsitzenden 1960].

Кроме того, охранители усилили давление на власти, требуя от них принятия срочных мер по ограждению молодёжи от волны безнравственности, сексуальной свободы и «идола свободы прессы» [Steinbacher 2011: 57]. Они были услышаны властью. Однако, последовавшие с её стороны охранительные меры, воплотившиеся в ужесточении положений законов «О защите молодёжи в общественных местах» 1957 г. [BGBL 1957] и «О распространении изданий, опасных для молодёжи» 1961 г. [BGBL 1961], лишь привели к росту напряженности в обществе. В итоге с помощью политики «закручивания гаек» власти и охранители не только не выиграли «битву за нравственность», но и, настаивая на обращении с молодёжью «не как со взрослыми, каковыми они себя чувствовали, а как с детьми» [Хобсбаум 2004: 348], во многом добились обратного эффекта, провоцируя молодёжь на дальнейший саботаж и без того не самых популярных в её среде законов.

Охранители боролись с «вопиющей безнравственностью» не только в молодёжной среде, но и фактически во всём обществе. Так, яростным нападкам с их стороны подверглись не только немецкие юноши и девушки – читатели «низкосортных, безвкусных и провокационных» журналов «Браво», «Твен» и «Konkret» [Zeitschriftendienst 1968: 5], поклонники «конвульсивных движений» и «примитивных манер» [Bloemeke 1996: 90] Элвиса Пресли и «The Beatles», но и управляющая одной небезызвестной и весьма успешной посылочной фирмы г. Фленсбурга. Причина этого заключалась не столько в том, что Беата Узе активно занималась продажей так называемых «предметов гигиены», «резиновых изделий №2» и эротической литературы, а в том, что в глазах охранителей она была символом освобождённой женщины, полностью не соответствовавшим идеальному образу домохозяйки и знаменитым трём «К»: Kinder – Küche – Kirche (дети – кухня – церковь). Со второй половины 1950-х – первой половины 1960-х гг. новым вариантом трёх «К» для таких женщин довольно быстро стали Kleider – Konsum – Komfort (платья – потребление – комфорт) [Die fünfziger Jahre 1985]. Кроме того, как успешная предпринимательница Беата Узе грозила поставить под сомнение мужскую самооценку, которая и без того пошатнулась из-за военного поражения и оккупации.

Стоит отметить, что в разгоравшихся одних за другими «сражениях» вокруг сексуальности и либерализации сексуальных практик речь шла не столько о молодёжи и её «защите», сколько «о центральной сфере общественного порядка» и фактически «о поиске обществом самого себя» [Steinbacher 2011: 8, 133]. Требования охранителей о соблюдении нравственной чистоты, граничащие порой с пуританством, были своеобразным рефлексом части общества на общее давление перемен (как реальных, так и воображаемых), отражали их страх перед всем новым и неизвестным [Steinbacher 2010]. Это была отчаянная попытка компенсации, стремление поймать «стрелу времени», чтобы остановить «сокращение настоящего» и «экспансию будущего» [Ассман 2017: 174]. Между тем «освобождённая, нерегламентированная сексуальность безоговорочно указывала на либерализацию и на путь в демократическое будущее» [Steinbacher 2011: 279—280]. Получался резкий контраст между «обращёнными в прошлое сексуальными представлениями» [Steinbacher 2011: 69] старомодных консерваторов и большинством населения, стремившимся к демократии и потреблению. Для обеих сторон «новая мораль» была знаком современности: одни её открыто опасались, другие – желали.

Освобождённая сексуальность, в духе Кинси, на протяжении 1950-х – 1960-х гг. всё больше и больше расценивалась как неотъемлемая составная часть жизни и как символ прогресса. Даже довольно консервативные немецкие политики не могли полностью игнорировать этот тренд, и с приходом к власти «большой коалиции» ими были предприняты отдельные попытки ослабить нажим на молодёжь, руководствуясь принципом «не запрещать, а просвещать»: раздавались брошюры о правильном поведении, особенно в общественных местах и на каникулах за границей, организовывались уроки полового воспитания в школах и т. д. [Schreiben des Bundesministers 1959].

Однако отдельные попытки совместить старую и новую мораль не могли ни остановить дальнейшую либерализацию сексуальных практик и распространение «вредной литературы» в молодёжной среде, ни прийтись по душе охранителям. Лишь студенческие протесты 1968 г. и приход к власти социал-либеральной коалиции смогли несколько остудить пыл стражей нравственности. Летом 1969 г. Федеральный Верховный суд принял решение о том, что вопросы морали не входят в компетенцию судебных органов – эпохальный поворот, благодаря которому даже стало возможным, что уже через 7 лет в 1975 г. бывший министр внутренних дел Германии смог дать интервью журналу «Плейбой» и не скомпрометировать себя таким поступком [Gerste 2011].

Немалую роль в запуске и дальнейшем ходе этого процесса сыграл и коммерческий журнал «Браво», который довольно быстро прошёл путь от издания-путеводителя по американизированной молодёжной культуре до издания, активно распространяющего «новую мораль» среди молодёжи. Таким образом, его следует рассматривать не только в качестве одного из проводников американизации западногерманской молодёжи, но как один из индикаторов социокультурного поворота в изучаемый период.