Читать книгу Пантелеймонова трилогия - Сергей Дигол - Страница 8

Отметки на воображаемой карте были проставлены, ярлыки – навешены. Он переписывал туристические гиды на свой лад, не беспокоясь о том, что больше ни один человек на свете об этом не догадывался. Крепость Альхаферия, конечно, никакой не замок, а если и шедевр, сохранившийся в первозданном виде с Бог знает какого Средневековья, то пусть уж будет неприступной тюрьмой. Огромной тюрьмой с высоченными стенами, которые не перелезть с внешней стороны, что уж говорить о побеге из нее.

Музей Серрано, этот образец авангардизма в городской архитектуре, больше всего походит на сложный трансформер. Пару ловких движений и солнце вот—вот скроется за фигурой гигантского робота, который, расправив плечи, заносит ногу размером с этаж над визжащей толпой любителей искусства, столпившихся перед входом в музей. Ну и, конечно, Всемирный торговый центр. И где, подумать только – в Сарагосе! Смех да и только! Все, как положено: пара башен—близнецов, вот только высотой в лучшем случае с четверть рухнувших нью—йоркских оригиналов. Какие там боинги – пару вертолетов наверняка хватит, чтобы свалить эти конструкции.

За три месяца Пантелеймон Берку возненавидел Сарагосу и свои вынужденные экскурсии по городу. Сегодня он вышел из дома как обычно, около девяти утра и, доехав с двумя пересадками к набережной Эбро, решил перейти Каменный мост пешком, удостоив старинное сооружение отпечатками собственных ботинок. К Базилике де Нуэстра Пантелеймон не свернул, нацелившись на собор Сан—Сальвадор, до которого, правда еще надо было дойти. Километров пять и все более дававшая о себе знать мозоль на мизинце правой ноги напоминали о том, что ежедневные прогулки давно перестали быть для него только лишь прогулками и средствами лжи, которой питалась его семья.

Кстати, о еде. У ресторана Эль Фуэлле, того самого, с манекеном в виде толстого повара в дверях, Пантелеймон задержался на минутку, заранее зная, что доносящиеся из заведения запахи не одарят его ничем, кроме утопающего в слюне языка. Затем был парк Мирофлорес, по аллее которого Берку уже откровенно плелся, обещая себе во что бы то ни стало добраться к ресторану Пастелерия Толосана, где надеялся встретить прекрасную незнакомку по имени Второе Дыхание. Незнакомку, каждый раз обводившую его вокруг пальца.

До Толосаны он так и не добрался. Ударившись коленом о гидрант и громко обругав его, Пантелеймон повернул обратно, в сторону набережной: продолжать издевательство над собой не было никаких сил. Уже почти два часа как он был на ногах, а с учетом обратной дороги будет больше трех. Обычно он отсутствовал около шести часов, но сегодня пусть домашние думают что хотят. И зачем только он приперся в Испанию? Чтобы по вечерам выслушивать жену и дочь с их дурацкими советами по поиску работы? Чтобы с утра, подняв плечи к заспанной голове, топтаться на остановке в ожидания автобуса? Часами бродить по улицам города, чтобы вечером разыгрывать перед домашними усталое отчаяние: и сегодня, мол, вернулся с пустыми руками.

Он ловил себя на том, что почти не смотрит в глаза близким, и без того зная, что в них прочтет. «Вранье», слышалось ему в уставших вздохах жены, и в эти мгновения Пантелеймон с трудом сдерживался, чтобы не уснуть. Провалиться в забытье, из которого не нужно просыпаться. Ему уже никто не верил.

Как никто не верил в рассказ с деньгами, которые он спрятал в фотоальбом.