Читать книгу Туманный вирус - Сергей Донской - Страница 7

Варианты прорабатывались и далеко от Москвы, на реке Нура, протекающей неподалеку от Астаны. Совещались трое – два дородных казахских генерала и один бывший старший лейтенант российской армии. Все были одеты в штатское и совмещали приятное с полезным, а именно: удили рыбу.

Улов не обещал быть богатым. В бытность СССР химический завод «Карбид», расположенный в Темиртау, сбросил в Нуру около тысячи тонн ртути, использовавшейся как катализатор. Долгое время здешнюю рыбу вообще нельзя было употреблять в пищу, даже самые голодные бродячие коты воротили от нее нос. Но потом правительство наняло китайцев, австрияков, набрало кредитов во Всемирном банке и занялось очисткой речных вод. Процесс, ко всеобщему удовольствию, был очень долгим, трудоемким и, главное, дорогостоящим. Невозможно подсчитать, сколько казахских чиновников сделали себе состояние на этом проекте, не говоря уже о Султанбаеве и его приближенных, допущенных к бюджетной кормушке. А кроме того, Нура действительно сделалась чище, и в ней появилась вполне съедобная рыба.

Место для вечерней рыбалки было выбрано не случайно. В паре километров размещалось подразделение ПВО, которое якобы прибыл инспектировать генерал-лейтенант Умурзаков. А за рекой простирался небольшой военный аэродром, куда прибыл с проверкой генерал-майор авиации Омаров. Старлей Курбатов тоже соблюдал инкогнито и, по существу, находился в стране на нелегальном положении. Если бы президент Султанбаев проведал об этой встрече и подслушал бы, о чем велись разговоры, всем троим не сносить бы головы. Возможно, в буквальном смысле этого слова.

Правда, застать заговорщиков врасплох было непростой задачей. Их охраняли вооруженные офицеры на вездеходах и целая рота автоматчиков, оцепивших степь по периметру. Эфир над рыболовами контролировался локаторами. На тот случай, если бы пришлось срочно покидать место у реки, неподалеку дежурил военный вертолет.

Однако, несмотря на такие меры предосторожности, поначалу на берегу Нуры все трое были заняты не столько секретными разговорами, сколько обсуждением фидерных снастей, привезенных Омаровым. Весь фокус заключался в том, что к удилищу крепилась специальная клетушка с кормом для рыб. Курбатов, никогда особо не увлекавшийся рыбалкой, слушал знатока с несколько скучающей физиономией. Зато Умурзаков, тот прямо-таки приплясывал от нетерпения. Кто-то сравнил бы его с мальчишкой, которому не терпится завладеть вожделенным спиннингом. Но в голове Курбатова таких ассоциаций не возникало. У него были свои счеты с казахами. Он не позволял себе ни единой доброй мысли об этом народе, расправившемся с его родителями и тысячами других русских. Его отца повесили на столбе. Его мать использовали в качестве бессловесной козлиной туши в молодецкой национальной забаве. Курбатов имел все основания ненавидеть всех казахов поголовно, и Умурзаков с Омаровым не являлись исключением. Но дело есть дело, и, скрывая свои истинные чувства, он терпеливо внимал узкоглазому генералу, размахивающему удочкой.

– Глядите, – говорил он на чистом русском языке, – вон та коса не даст течению сносить кормушку. Да и рыбка там наверняка кормится, хе-хе. Теперь крепим леску и пропускаем ее сквозь кольца, вот так. – Беспричинно похохатывая, он стал показывать. – И не забудьте про поводок для грузила…

Наконец забросили снасти и расселись на полевые брезентовые стулья, уставившись на поплавки. Перезабрасывать приходилось часто, что все сильнее раздражало Курбатова. Но лицо его сохраняло нейтральное выражение, а приборов для чтения мыслей пока не изобрели.

– Тише, – шипел Омаров, когда сетчатые кормушки товарищей плюхались в воду неудачно.

Порой начиналась мелкая поклевка, и тогда генерал Умурзаков выпрямлялся на своих пощелкивающих коленях и, выпучив глаза, резко вздергивал удочку. Подсекать он не умел. У Курбатова это получалось лучше, хотя ему тоже не везло. Таскал карасиков и окуньков только Омаров. Рыбалка была завершена, когда он выловил пузатого двухкилограммового язя, оказавшего бешеное сопротивление.

– Ну все, – пропыхтел он, вытирая пот со лба, – дело сделано.

Умурзаков, не поймавший даже жалкой плотвички, бросил на него взгляд, наполненный желчью.

– Дело еще и не начиналось, – процедил он, брезгливо кривя губы.

Курбатов молча смотал удочку, отцепил кормушку, наполненную раскисшей кукурузой, и закурил, отмахиваясь от докучавших комаров.

– Больше полусуток прошло, а Бабуин молчит, – продолжал нервничать Умурзаков.

Бабуином на самых верхах звали Султанбаева. За глаза, конечно. Бабуина Султанбаев не простил бы даже любимым внукам.

– Думает, – предположил Омаров, любуясь язем.

Умурзаков тоже посмотрел на рыбу.

– Долго он думает. – Ища, на ком бы выместить раздражение, он перевел взгляд на Курбатова. – Эй, лейтенант! Когда контейнеры привезешь?

Курбатов посмотрел на него тусклыми, ничего не выражающими глазами.

– Когда надо, – сказал он, – тогда и привезу.

Умурзакову захотелось достать пистолет и начать стрелять в тупую башку этого русского, пока в обойме не закончатся патроны. Стыдно было признать, но Курбатов переиграл его, навязав собственные правила игры. Поначалу предполагалось избавиться от русского летехи, как только он раздобудет контейнеры со смертоносным оружием. Однако Курбатов оказался не прост, ох, не прост. Припрятав добычу, привезенную из России, он заявил, что намерен присоединиться к двум заговорщикам на равных правах. То, что они заслуженные военачальники, его не смущало. Его вообще ничего не смущало, этого жилистого, желтоглазого парня с жестким лицом и свинцовыми глазами. Его можно было убить, но переубедить – нет. Пришлось соглашаться на его условия, потому что иначе долгие годы подготовки шли псу под хвост.

Конечно, Умурзаков с Омаровым давно обсудили и решили между собой судьбу дерзкого лейтенанта. Жить тому оставалось лишь до тех пор, пока Султанбаев не примет ультиматум. В том, что это случится, генералы не сомневались. Если бы по его вине погибли десятки тысяч соотечественников, его песенка была бы все равно спета. Хоть так, хоть этак, а Султанбаев должен был уйти со своего поста. После этого на телеэкранах появлялся идейный предводитель заговорщиков – председатель Комитета Национальной Безопасности Шухарбаев, – вводил в стране чрезвычайное положение, возлагал на себя полномочия временного правителя Казахстана и становился им пожизненно. Непосредственные организаторы переворота – генералы Омаров и Умурзаков – получали министерские портфели и кучу других хлебных должностей. Если какой-то безродный лейтенантик рассчитывал, что ему тоже что-нибудь перепадет, то он глубоко заблуждался.

Умурзаков посмотрел на Курбатова с легкой жалостью, как смотрят на без пяти минут покойника.

– Ты нам не доверяешь? – спросил он.

– Нет, – ответил Курбатов.

– Почему?

– А вы сами-то друг другу доверяете?

Генералы быстро посмотрели друг на друга и тут же отвели взгляды, словно боясь, что по глазам будут разгаданы их тайные замыслы.

– Не доверяете, – заключил за них Курбатов.

– Стыдно, Стас, – упрекнул Омаров, который уже забыл, когда в последний раз испытывал душевное стеснение. – Мы тебя в люди вывели, а ты…

– В люди я без вас вышел. Самостоятельно. – Резкие черты Курбатова обострились еще сильнее.

– Без нас ты в бандиты вышел, – подключился Умурзаков. – А благодаря нам офицером стал.

– Ты нам как сын родной, – соврал, не моргнув глазом, Омаров.

Лицо Курбатова перекосило внезапной судорогой, он резко отвернулся и глухо произнес:

– Давайте без лирики. У меня условие.

– Как? – воскликнули генералы слаженным дуэтом.

– Еще одно? – закончил общую мысль Омаров.

– Распылять «Кровь Сатаны» буду я, – заявил Курбатов.

– Ты когда-нибудь управлял самолетом? – недоверчиво поинтересовался Умурзаков.

– Самолет для распыления устроен чуть сложнее мотоцикла. Я закончил курсы и получил удостоверение пилота-любителя. – Говоря это, Курбатов по-прежнему не оборачивался. – Это будет несложно. Ведь силы ПВО не станут атаковать мой самолет, верно?

– Верно-то верно, – буркнул Умурзаков. – Но мы не собираемся распылять бактерии над Астаной.

Курбатов пожал плечами. Он уже подавил вспышку ярости, ослепившую его, когда казахи сравнили его со своим родным сыном. Он повернулся к генералам.

– Я убежден, что Султанбаев будет упорствовать, – сказал он. – В этом случае придется прибегнуть к крайним мерам. Когда передохнет половина населения столицы, деваться ему будет некуда. Уйдет, как миленький.

– А если нет? – нарушил повисшую тишину Омаров.

– Тогда повторим удар. Толпы выживших растерзают Султанбаева на мелкие клочки.

Генералы обменялись испуганными взглядами. Им вовсе не хотелось заходить так далеко, но русский лейтенант был прав. Более того, на военном аэродроме стоял сельскохозяйственный самолетик, ожидавший своего часа. Курбатов повторил, что пилотировать его будет он сам, произведя заправку распылительных емкостей непосредственно перед вылетом. Генералы возражать не стали. Честно говоря, ни одному, ни второму не хотелось прикасаться к опасным контейнерам. Отдавать приказ об уничтожении мирного населения им не хотелось тоже. Так почему бы не выполнить грязную работу чужими руками? Руками старшего лейтенанта Курбатова? Избавиться от него можно будет позже. Когда операция благополучно завершится.

Поразмыслив немного, генералы опять переглянулись и одновременно кивнули.

Но Курбатов на них не смотрел. Его взгляд был направлен на быстро удаляющегося капитана Рахымбекова из оцепления. Переведя глаза в сторону, он увидел раскачивающиеся камыши там, где, надо полагать, таился капитан, подслушивая разговор.

Выругавшись, Курбатов заорал:

– Стой!

Воровато оглянувшись через плечо, капитан побежал.