Читать книгу 1966. Поэма о первой любви - Сергей Егорович Сметанин - Страница 3

Она жила со мной в одном дворе,

Как все, играла в баскетбол за школой,

И по весенней, солнечной поре

Была такой же солнечно-весёлой,

Небесно и светло голубоглазой,

Красивее красавиц из кино

Так ярко, что в глазах моих темно

Непостижимо становилось сразу.

Казалось, будто обликом она

Меня неслышно, внятно окликала,

Тревожащей загадкою полна,

Манила за собой и прогоняла.

Я даже, мне неловко вспоминать,

Подглядывал за нею из подъезда —

Пытался ту загадку разгадать,

Но было всё, ей-богу, бесполезно.

Ухаживать я просто не умел,

Об этом лишь мечтая осторожно:

Сводить в кино, нести портфель, возможно —

Подростковой фантазии предел.

События тянулись, не спеша,

Уроки в школе, музыка и книги —

Всё впитывала юная душа

Витальным1, хлебным запахом ковриги.

Был несравненным каждый новый день

И свежим, и насквозь прозрачным воздух,

Порою мысли были набекрень

О космосе и настоящих звёздах.

То в Политех, то на завод «СК»2

Ходили на экскурсии всем классом.

Вела нас трелью школьного звонка

Судьба ширококлёшая с запасом.

Олимпиады, химия, труды,

Бассейны, танцев бальных искушение

Влекли в неутомимое движение

Философа, пока без бороды.

И сломанные лыжи, и коньки,

И караси с удачливой рыбалки…

И были эти мелочи не жалки,

Поскольку чувства были высоки.

Мне как-то надо девочку назвать.

Ну, скажем, Лена. Лена Кудряшова.

Я был влюблён в полнейшем смысле слова,

И, видимо, не мог того скрывать.

Однажды одноклассник Игорёк,

С которым за одной сидели партой,

К себе моё внимание привлёк,

Изображая фокусника с картой.

И вдруг пообещал мне раздобыть

В подарок фотографию Елены.

Я клюнул на слова его мгновенно,

Не размышляя. Так тому и быть.

Три долгих дня обещанного ждал,

Но представлял подобное едва ли:

Меня немилосердно разыграли —

И фото Игорь детское достал.

Я взять его, конечно, отказался,

Совсем разочарован и уныл:

Я маленьких девчонок не любил —

С сестрёнкой младшей «горя навидался».

И далее пошло всё, как обычно:

Учёба, книги, музыка, мечты,

По общим меркам – скромно и прилично,

Без паники и лишней суеты.

В ту пору мы сдружились с пареньком,

Который жил площадкою пониже.

Учился он в училище речном,

Был по природе к реализму ближе,

И тоже был Еленою пленён.

Пусть и не так возвышенно влюблён,

Но понимал мои переживания,

Лирические думы и мечтания.

Мы с Александром были заодно,

Научную фантастику любили,

На Фантомаса, помнится, ходили,

Потом на Макса Линдера в кино.

Гайдая обожали мы всерьёз,

А денег на билеты не хватало —

Ходили подрабатывать на «ДОЗ»3 —

Кидать дровишки в кузов самосвала.

Давали за машину три рубля —

Ни воровать, ни вымогать не надо.

На эскимо, на плитку шоколада,

На что другое «вящей пользы для…»

У Сани (как его я называл)

Две маленьких сестрёнки, мама, отчим.

Обычная семья – не идеал,

Но и других не хуже, между прочим.

Он занимался плаваньем тогда,

По-доброму завидовал баяну,

Со слухом у него была беда,

Хотя совсем чуть-чуть, грешить не стану.

К нему «на телевизор» я порой

Захаживал и просто повидаться.

Мне было интересно с ним общаться,

Он был мне и товарищ, и герой.

Речник готовый без пяти минут,

А мне ещё учиться да учиться…

И не случайно в первый раз побриться

Одновременно мы решили тут.

Природная стыдливость промеж нас

Немногое оставила для тайны,

Но не были и знанья чрезвычайны,

Довольно непристойные подчас.

Нас улица не слишком увлекала —

Труд чаровал романтикой сильней,

И правда жизни больше волновала

Недостижимой стороной своей.

Мы жили в самой лучшей из всех стран,

Из всех существовавших на планете —

Её неизбалованные дети,

Где тайно был рождён большой обман.

Мы сами, чуть пораньше рождены,

Его почти никак не ощущали,

Но самый главный класс моей страны

Уже тайком от власти отстраняли.

И мог ли я тогда предполагать,

Что с нами лет за двадцать постепенно

Произойдёт такая перемена,

Которую рассудком не объять!