Читать книгу История Беларуси в контексте европейской цивилизации - Сергей Елизаров - Страница 8

Под термином «белорусские земли» понимается совокупность первоначально слабо связанных между собой территориальных единиц, в границах которых формировался и развивался белорусский народ. Белорусы как особая этническая общность возникли в результате этногенетических процессов, развивающихся на территории современной Беларуси и смежных с нею земель на протяжении многих столетий. Как и другие общности, этническая общность основана на единстве территории, языка, культуры, особенностях психического склада, характеризуется слабостью хозяйственных связей, наличием неоформленного единого этнического самосознания.

Народность характерна для рабовладельческого и феодального общества. Являясь исторической категорией, народность образуется в результате консолидации племен и складывается, как правило, в условиях государства, предшествует образованию нации.

Каждая из этносоциальных форм является определенной ступенью формирования этноса – устойчивой общности людей, которая складывается на определенной территории и характеризуется единством языка, быта, культуры, черт психики, самосознанием, представлением о единстве происхождения, которое выражается в определенном этнониме (названии).

Процесс формирования белорусского этноса является длительным по времени, сложным и многогранным; он тесно переплетается с процессами формирования русского и украинского этносов. В научной литературе приводятся различные концепции происхождения белорусов; также существует много представлений о времени завершения основных этапов формирования белорусского этноса. Одни исследователи утверждают, что формирование белорусской народности началось в VII–VIII вв. и белорусы как этнос существовали уже в XIII в. (Г. Штыхов, Н. Ермолович, М. Ткачев и др.). В. Седов считает, что оно произошло в XIII–XIV вв., но большинство современных исследователей определяют это время XIII–XVI веками.

Разнообразны и концепции, рассматривающие сам процесс этногенеза белорусов. Некоторые из них имеют явно политическую окраску. Например, в XIX в. для обоснования претензий соседних государств на белорусские земли появились так называемые великопольская и великорусская концепции, которые отрицали существование белорусского этноса. Сторонники польской концепции (Л. Голембовский, А. Рыпинский и др.) считали белорусский язык диалектом польского, а белорусов – частью польской народности. Представители великорусской концепции (А. Соболевский, И. Срезневский и др.) утверждали, что бело русский язык – диалект русского, а белорусы – те же русские.

Также в XIX в. некоторыми российскими учеными (Н. Костомаров, М. Погодин и др.) было высказано мнение о том, что белорусы как этнос сложились на основе кривичей – их прямых и единственных предков. Данную кривичскую теорию активно отстаивал В. Ластовский и его сторонники, предлагавшие даже называть Беларусь Кривией, а белорусов – кривичами. Но кривичи занимали только северную и центральную Беларусь, и получается, что южнобелорусское население выпадает из этногенеза белорусов. К тому же этноним «кривичи» фактически не распространялся со второй половины XII в., а белорусский этнос к этому времени еще не сформировался.

Е. Карский, В. Пичета, М. Довнар-Запольский предложили кривичско-радимичско-дреговичскую концепцию, согласно которой белорусы формируются на основе объединения племен дреговичей, радимичей и кривичей. Основной недостаток их теории (как и кривичской) остается тем же – этнонимы «дреговичи», «радимичи» исчезли к середине XII в. Эти племена сформировались в результате славяно-балтского синтеза в VIII–X вв. В культуре и языке кривичей-полочан, дреговичей, радимичей перемешались славянские и балтские элементы. Некоторые историки (Г. Штыхов) рассматривают их как протобелорус ские образования. Вобрав в свою культуру ряд балтских э лементов, они отличались специфическими чертами славянской культуры. Кривичи-полочане, дреговичи, радимичи постепенно втягивались в формирование белорусской народности.

В середине XX в. появилась древнерусская концепция возникновения белорусов (М. Артамонов, М. Тихомиров, В. Мавродин, С. Токарев). Ее сторонники считают, что дреговичи, радимичи, кривичи, как и другие первоначальные восточнославянские этнические общности, послужили основой для формирования древнерусской народности. Древнерусская народность сформировалась за время существования Киевской Руси (IX – середина XII в.). В результате распада Киевской Руси и монгольского нашествия разъединилась и древнерусская народность, что привело к возникновению трех восточнославянских народов: русских, украинцев, белорусов. Данная концепция в 1950–1970 гг. стала основной в учебной и научной литературе, но в 1980–1990 гг. у нее появилось множество оппонентов (Г. Штыхов, М. Ермолович, М. Ткачев и др.). Они считали, что связи между отдельными землями Киевской Руси были не столь значительны, а время существования не столь длительно, чтобы древнерусская народность успела оформиться. Если древнерусская народность не существовала, то формирование белорусского, русского и украинского этносов, а затем и соответствующих народностей зависело от того, какой этнос (субстрат) жил на территории, занятой пришлыми славянами. Так, русский этнос формировался на основе финно-угорского субстрата, украинский – на основе тюркского, белорусский – на основе балтского.

В последнее время получила распространение теория балтского субстрата, сторонники которой преувеличивают влияние балтов на этногенез белорусов. Они считают, что именно под воздействием балтов сложились этнокультурные особенности, характерные для белорусской народности. Доказательством служит то, что якобы многие элементы белорусской культуры (поклонение ужам и камням, твердый звук «р», смягченный «д», «аканье», женский головной убор «намитка», очень широкий пласт балтских гидронимов и гео графических названий и т. д.) имеют балтское происхождение. Критики балтской концепции подчеркивают, что многие культурные явления являются как балтскими, так и славянскими – они индоевропейского происхождения. Таким образом, балты являются субстратом не непосредственно белорусов, а образовавшихся восточнославянских общностей – дреговичей, радимичей, кривичей. В XI–XII вв. на территории Беларуси остались только отдельные ареалы балтского проживания, ассимиляция которых не выражала основное направление этнических процессов, так как к этому времени его определяло восточнославянское население. Кроме того, самоназвания «кривичи», «радимичи», «дреговичи» вытеснили балтские названия.

В начале 90-х гг. XX в. белорусским этнографом и историком М. Пилипенко была разработана новая концепция происхождения белорусов. В соответствии с ней в IX–X вв. в результате расселения славян и смешения их с днепровскими балтами образовались не белорусы, а первоначальные этнические общности кривичей, дреговичей и радимичей. Затем в конце X – начале XI в. вместе с другими восточнославянскими общностями кривичи, радимичи, дреговичи консолидировались в древнерусскую народность с общими языком, материальной и духовной культурой этнической территорией, называемой «Русь». Это название употреблялось и на территории Беларуси, а ее население стало называться русами, русинами, русичами, русскими. Этническая территория «Русь» была неоднородной. В ее составе по этническим признакам выделяются отдельные регионы, которые уже не совпадали с этническими территориями первоначальных общностей дреговичей, радимичей, кривичей. На территории современной Беларуси образовались две диалектно-этнографические зоны – полесская и подвино-поднепровская. Кроме общего названия «Русь», за южной Беларусью закрепилось название «Полесье», за центральной и северной – «Белая Русь». В Полесье на основании трансформации дреговичей, древлян и южной части радимичей шел процесс формирования новой этнической общности – полешуков. В подвино-поднепровском регионе в результате трансформации кривичей, вятичей и северных радимичей формировались древние белорусцы. Именно полешуки и древние белорусцы станут той основой, которая, взаимодействуя с отдельными группами западнославянского, балтского и тюркского (татарского) населения, приведет к формированию белорусского этноса. Белорусская народность, ее язык и культура сформируются к середине XVI в.

Происхождение названия «Белая Русь» также объясняется по-разному. Его связывали с красотой земли (Макарий, XVI в.), обилием снега (З. фон Герберштейн, XVI в.), вольностью (В. Татищев, XVIII в.), независимостью от монголов (М. Любавский, XIX в.), со светлопигментированным и светлоглазым антропологическим типом жителей (М. Янчук, начало ХХ в.). Позднее название «Белая Русь» стало связываться с более ранним принятием христианства по сравнению с «Черной Русью» (И. Юхо), с широким распространением в топонимике названий со словом «белая».

Термин «Белая Русь» в течение XII–XV вв. использовался применительно к разным восточнославянским землям. Впервые термин «Белая Русь» (как писал русский историк В. Татищев) упоминается в летописях под 1135 г. и относится к Владимиро-Суздальскому княжеству. В XV в. термин «Белая Русь» употреблялся для обозначения Московской или Великой Руси и никак не был связан с современной Беларусью. При великом князе Иване III термин «Белая Русь» был внесен в титул великого князя московского. В большинстве письменных источников XIV–XVI вв. отражены представления о «Белой Руси» как о территории, которая охватывает все или часть русских земель (Северо-Восточную Русь, Новгород-Псковские земли и др.). С середины XVI в. в источниках все более четко прослеживаются представления о «Белой Руси» как об отдельной белорусской или белорусско-украинской и частично русской территории. Секретарь польской королевской канцелярии Мартин Кромер в своем историческом труде (около 1558) не только отмечает, что Белая Русь граничит с Московским государством, но и проводит ее северную границу. «На север от Белой Руси, – пишет Кромер, – находится Ливония; на юге она граничит с Волынью и Красной Русью» (земли, которые в то время относили к Киевщине). Матей Стрыйковский в «Хронике» описывает Белую Русь в границах Великого княжества Литовского как часть Белой Руси, в древности охватывающей все восточнославянские земли.

Первое употребление названия «Белая Русь» самими белорусами по отношению к своей этнической территории документально зафиксировано в 1592 г. На аудиенции с королем Жигимонтом писарь великокняжеской канцелярии Ярош Волович, выступая против кандидатуры нового виленского епископа из поляков, ссылался на тот факт, что издревле это место занимал шляхтич из Белой Руси. В официальных документах Варшавского сейма (1623), в правовых актах короля Яна Собесского (1675) появились уже такие понятия, как «белорусская православная епархия», «белорусский епископ».