Читать книгу Чужие игрушки. Часть 2 - Сергей Ермаков, Сергей Максимович Ермаков - Страница 7

Хромов усмехнулся:

– Тишина, это потому, что эти Энкавэдэшники диверсантами немецкими оказались. Один то выжил и бредил в медсанбате на немецком. Так, что следствие это для особиста самого могло, окончится очень печально. Получалось проморгал он врагов прямо у себя под носом. Вот так то.

– Значит Лешка правильно рванул их тогда?

– Правильно. Не рванул бы, из нашего рейда никто кроме энкавэдешников не вернулся. А им бы с рук сошло. Они бы какую-нибудь сказочку придумали. А, наше командование перекрестилось. Одной заботой меньше. Бузотеры погибли, никаких ЧП нету.

– А, у ребята, помню, все же сомнения были. Сомневались, правильно Лешка энкавэдэшников рванул или нет. Но, Лешку никто не сдал. А знаешь почему Федор Петрович?

– Почему?

– Ловко он корректировал по радио огонь с колокольни.

Хромов усмехнулся:

– Да, пригодилась и нам с тобой тогда их радиостанция «Густав».

В сознание Хромов пришел уже в медсанбате. Пахло хлоркой и карболкой. Они не перебивали сладковатый запах крови и смерти. Над головой был брезент палатки. Рядом лежали раненые. Тишина прерывалась редкими стонами. По проходу сновали сестры и санитары. Проходивший, военврач с белом халате с пятнами крови на груди остановился и присел рядом:

– Пришел в себя герой. Хорошо, значит не пропали мои труды даром. Повезло вам батенька. Во всех смыслах повезло. С ранением повезло, с друзьями повезло. Да и мне повезло. Спасли ваши друзья и вам жизнь и еще нескольким раненым.

Устало удивился Хромов:

– Как спасли?

Военврач радостно ответил:

– Пришли кровь сдавать, Просто рвались дать вам свою кровь. Медсаниструктор привозила их по два-три человека. А, у нас тут с кровью большие проблемы, операций много. Ну, кровь, конечно не только вам досталась. Несколько человек еще с того света вытянуть удалось. Так что, счастливчик вы батенька. Посекло вас осколками часто, но не глубоко. Ну, осколки вам я почти все вынул. Может парочку мелких и не заметил. Простите. Работы много.

– Спасибо доктор.

– Выздоравливайте голубчик.

Через какое-то время Хромов попытался самостоятельно добраться до туалета. Кружилась голова. Но свежий воздух обрадовал. На третий день, после того как Федор Хромов пришел в себя, в палатку в сопровождении санитара вошли трое в шинелях и фуражках с голубыми тульями и малиновыми околышами. Прошли до середины палатки. Санитар ткнул пальцем в лежащего на матрасе раненого:

– Вот он.

Один из Энкавэдэшников скомандовал:

– Встать!

Санитар испуганно проговорил:

– Он без сознания. Тяжелое ранение.

Энкавэдэшник скороговоркой зачитал приговор и выстрелил в голову приговоренного. На лицах раненых был ужас. Федор Петрович сел на своей постели. Энкавэдэшник что-то тихо спросил у санитара. Санитар с ужасом на лице ткнул пальцем в Хромова. Энкавэдэшник направился к Федору Петровичу и бросил через плечо санитару:

– Этого уберите от сюда.

Энкавэдэшник с пистолетом в руке навис над Хромовым:

– Хромов Федор Петрович?

– Это я. Не надо здесь. Я смогу выйти. Сил хватит.

Энкавэдэшник усмехнулся, хмыкнул и стал убирать пистолет в кобуру.

Хромов вышел первым. Свет резанул глаза он прохрипел:

– Отойдем подальше, не стоит раненых волновать.

– Идите туда лейтенант, вас там ждут.

– Над плечом Хромова высунулась рука, указывавшая направление.

Там куда указывала рука на лавочке, положив локти на колени и склонив голову в фуражке с голубой тульей и малиновым околышем, сидел человек. Хромом пошатываясь пошел и остановился у лавочки. Сидящий поднял голову:

– Привет майор.

На Хромова смотрел особист. Федор Хромов вытянулся:

– Здравия желаю, Александр Яковлевич. Вы забыли, я не майор, я лейтенант.

– Да нет, Федор Петрович, майор. Подполковник сдержал слово, я наложил на его рапорт утвердительную резолюцию, все прошло гладко. Батальонный комиссар начал ерепениться. Я ему напомнил, что место комиссара на передовой, чтобы поднимать бойцов в бой и предложил поучаствовать в очередном контрударе. Спесь с него слетела, как с пива пена.

Особист быстро посмотрел на одного из его подчиненных, стоявших за спиной Хромова:

– Лейтенант, накинь-ка свою шинель на Хромова. А то стоит он здесь в одном исподнем. Не удобно.

– Товарищ старший майор.

Жесткий взгляд Александра Яковлевича уперся в лицо, стоявшего за спиной Хромова Энкавэдэшника. На плечи Хромова легла шинель.

– Да ты присаживайся Федор Петрович, в ногах правды нет. А вы погуляйте пока.

Хромов сел на лавочку.

– Что же ты, Федор Петрович, не сказал тогда, что вывез трупы группы НКВД на танке.

– А, что говорить, я разве мог поступить иначе.

– Так вот, майор. Один из них оказался жив. Случайно обнаружилось.

– И что?

– А, то что бредил он на-немецком языке, но это уже из госпиталя доложили.

– И где он сейчас.

– А, лежал в медсанбате недалеко от тебя. Это его сейчас шлепнули.

– Зря вы так. Раненые же ничего не поняли. А потом, допросить его можно было бы.

– Да уж. Надо будет сделать внушение моим обормотам. Много о себе понимать стали. А, этого. Чего там допрашивать. Кроме того, что он бредил на-немецком, хирург у него обнаружил интересную татуировку на плече. Короче провели мы расследование. Прав ты оказался. Это были диверсанты из особой диверсионной группы «Брандербург восемьсот». Воспользовались документами сотрудников НКВД из приграничных районов. Мы, когда они пришли, и сказали, что с боями пробивались из окружения, запрос сделали. Подлинность их удостоверений Москва подтвердила. Но, фотографии то в запросе не пошлешь. Видимо на это они рассчитывали. Но, промашка у них вышла. На тебя они напоролись. Так, что кроме восстановлении в звании, я послал на тебя представление на орден Красной Звезды.

– Спасибо Александр Яковлевич. Служу Рабоче-Крестьянской Красной Армии.

– Сиди-сиди Хромов. Орден пока еще пришел. Да и спасибо, как говориться не булькает. Ты же понимаешь, что я не настолько сентиментален, чтобы прибежать сюда тебя поздравить с наградой. Ты это все скоро и без меня узнал бы.

Они замолчали. Продолжил Александр Яковлевич:

– Спор у меня вышел с командиром полка. Я хотел тебя к себе взять. Понравилась мне твоя хватка. И диверсантов раскрыл, и утечку оперативной информации выявил. А, Петр Евграфович уперся. Мне говорит, самому такие офицеры нужны и в штабе и комбатов толковых не хватает. Решили мы с ним, у тебя самого спросить. Так что, я все тебе это честно рассказываю. Сам то, что думаешь?

– Извините Александр Яковлевич. Мое место на передовой. Да и о характере моем вы наверняка осведомлены. Думаю проблемы у вас с моим характером будут.

– Да. Справки я о тебе навел. Кстати хочешь знать почему тебя сразу не расстреляли, а дали десятку?

– Почему?

– А, потому что ты все на себя взял. Твердил что виноват, достоин наказания. С показаниями на тебя других врагов народа ты согласился. На них показаний не дал. Можно сказать, сотрудничал со следствием. Но, странно как-то сотрудничал. Сам себя под расстрел подвел, можно сказать выпрашивал себе расстрел, других защищая. У нас такое не понимают. Просто решили тебя для выполнения плана по другим делам оставить, так сказать на будущее. Так-то. Что хлебнул горюшка? Что молчишь?

– А, что говорить? Сопли рукавом размазывать, в жилетку плакаться?

– Считаешь меня недостойным твоих откровений?

– Нет, просто не привык жаловаться, ни на судьбу, ни на людей. Не хочу никого винить. Сам себе судьбу выбирал. Сам значит и виноват.

– Понятно. Вижу предупреждать тебя держать язык за зубами о нашем разговоре, лишнее.

Александр Яковлевич замолчал, вздохнул и продолжил:

– Жаль. На передовой тебя рано или поздно просто убьют. А, у нас ты бы мог пользу большую принести. Но, сам решил. Так тому и быть. Смотрю я на тебя. и думаю, прав ты. Не вяжется фуражка с синей тульей с твоей небритой рожей. Хотя,…если побрить. Нет. Все равно, как на корове седло, а пилотка твоя грязная тебе была к лицу. Это я тебе как физиономист говорю.

– Спасибо. Александр Яковлевич, товарищ старший майор. А, поможете мне в полковую разведку попасть?

Особист расцвел:

– Ну, это другое дело. Как говорится и волки сыты и овцы целы. Еще раз убедился. Голова ты Хромов. Помогу.

Через неделю Хромов вошел в ротный блиндаж. Навстречу ему поднялся политрук Никитин:

– Хромов! Рад! Очень рад!

Из-за стола поднялся старший лейтенант, молодой человек, лет двадцати пяти:

– Наслышан. Юрий Павлович Санин. Новый командир роты.

Хромов приложил руку к пилотке:

– Здравия желаю товарищ старший лейтенант. Позвольте представиться по поводу дальнейшего прохождения службы. Лейтенант Хромов. Федор Петрович. Вернулся в строй после ранения.

Повернулся к Александру Ивановичу:

– Здравия желаю товарищ политрук. Здравствуйте, Александр Иванович.

Александр Иванович обрадовано:

– Федор Петрович, может чайку?

– Не откажусь.

Александр Иванович обратился к связисту, возившегося в углу блиндажа с телефоном:

– Рядовой, сделайте нам чайку

Хромов тоже повернулся к связисту:

– Здравствуй Миша.

– Здравия желаю товарищ лейтенант. С возвращением Федор Петрович.

– Спасибо, Михаил Валентинович.

Когда связист вышел Санин выразил удивление:

– Скажите, вы всех рядовых по имени-отчеству помните?

– Не всех, но многих. Особенно тех с кем пришлось лиха хлебнуть, бок-о-бок сражаться.

Никитин с восторгом посмотрел на Хромова:

– Федор Петрович, вы наверное еще не в курсе. Вам присвоено звание майор, и по возвращении вам предписано прибыть в штаб полка.

– Я в курсе. Но, уйти, и не попрощаться с теми, с кем воевал, просто не мог. Поблагодарить, что не дали мне богу душу отдать. Вы не против товарищ старший лейтенант?

Санин радостно фыркнул:

– Не то, что не против. Я очень рад. Рад познакомиться с человеком легендой, любимцем роты.

– Не преувеличивайте Юрий Павлович. А то, зазнаюсь, ненароком.

– Думаю вам это не грозит, Федор Петрович.

– Скажите, а кто сейчас командует моим взводом?

– Как вы и рекомендовали Белов. Послали представление на него на звание младшего лейтенанта. С офицерами туго.

– Из него хороший офицер получится. Ну, пока чай пьем, расскажите какие новости в роте.

– Новостей хоть отбавляй. После вашего рейда, тут такая чехарда началась. Мама не горюй. Немцы только через день попытались наступать. Атаку отбили. Танки помогли трофейные. Потом немцам не до нас стало. В соседнем батальоне попытались такой же рейд к немцам провести. Но не удачно. Продвинулись недалеко. Много народа положили. Видимо два раза подряд такое не проходит.

– От чего же, Брусилову это хорошо удавалось. Не доводилось читать?

– Не доводилось.

– Жаль. Почитайте его воспоминания.

– Вы читали воспоминания Брусилова?

– Читал, и вам советую. И еще. Отцы командиры, заранее прошу у вас прощение, кое-кого я у вас заберу. Я теперь буду в полковой разведке. Но, замену себе те, кого заберу, подготовят. Обещаю.

За спиной у Хромова раздался девичий голос:

– Говорят, Хромов вернулся.

Хромов обернулся:

– Танечка! Спасительница моя.

Возвращаясь мыслями к разговору со Звягинцевым, Федор Петрович пробурчал:

– Вроде тяжелая нам тогда выпала доля, а вспоминается с любовью.