Читать книгу Профессор пишет, наблюдает, играет - Сергей Фабр - Страница 5

Повесть

Часть первая

Давным-давно, когда профессор совсем не был профессором, а был просто студентом, он взял и женился. Его семейная жизнь начиналась в съемной комнате в доме на Третьей Фрунзенской улице, на втором этаже, где из вещей были диван, стол, два стула и шкаф. Это всё важно для дальнейшего повествования, потом узнаете, почему. Именно в это время профессор начал учиться готовить разнообразные блюда, чему во многом способствовало то, что жена его была поэт. Не скажу, что поэзия и вкусная еда – две вещи несовместные, но попробуйте как-нибудь попросить знакомого поэта или художника пожарить котлеты или слепить пельмени. И увидите, что получится.

Заметьте, я написал «увидите», а не «попробуете». Яичница с колбасой – вот удел поэтов.

Ну вот, а профессор поэтом не был ни тогда, ни потом. Он мог попытаться что-нибудь приготовить съедобное из быстро исчезающих в ту пору продуктов.

И в качестве учебного задания профессор сварил огромную кастрюлю супа из куска мяса, подаренного тещей. И тогда внезапно выяснилось, что холодильника у молодоженов нет. Есть, как вы помните, диван, два стула, стол и шкаф. Суп хранить негде.

И тогда найдено было истинное поэтическое решение (догадайтесь, кем) : суп будет храниться за окном! Прямо на подоконнике. Время зимнее, температура за окном лучше, чем в холодильнике, а большая красная кастрюля за стеклом – в этом есть своя новогодняя эстетика. Ну и прикольно.

И вот тут-то приходит время вороны.

Ворона видит суп, ворону суп пленил.

А если придерживаться фактов, то большая, серая и наглая, как крыса, ворона подлетела к кастрюле, сдвинула клювом крышку, вытащила мясо и улетела. И все это на глазах создателя супа и его жены, беспомощно прыгающих и машущих руками по другую сторону окна.

Так будущий профессор получил урок общежития, который сформулировал в следующей фразе: «Мало уметь варить суп, надо уметь привязывать крышку к ручкам кастрюли».

Часть вторая

Профессор (теперь уже всамделишный) давно уже живет не на Третьей Фрунзенской улице, а в подмосковном городе Ямки, в доме, окна которого выходят на железную дорогу. Ранним утром в квартире профессора слышны гудки пролетающих мимо «Ласточек» и «Сапсанов», а поздно вечером – песни и брань пьяных мигрантов. Мигрантам нравятся Ямки. Профессору – не всегда.

Дверь подъезда дома профессора выходит на старый двор с большими деревьями, по очереди цветущими всю весну, а еще с детскими площадками, дорожками из плитки, скамейками и маленьким, но настоящим оврагом. Вот там, в этом дворе, профессор снова повстречал ворону, как-то по весне. А если быть совершенно точным, то это ворона встретила профессора. Профессор вышел из дома рано утром, чтобы отправиться на работу, и шел себе по дорожке, мимо цветущей вишни. А на дорожке, строго под вишней, сидела большая серая ворона, очень похожая на ту, что когда-то украла у профессора суп.

Профессор совсем не считал себя птичьим расистом, но для него все вороны были на одно лицо.

И вот эта ворона наклонила голову к земле, посмотрела на профессора пристально (я бы написал «набычилась», но ворона, ведущая себя как бык, придала бы истории оттенок античной трагедии) и ка-а-а-ак каркнет! И ладно бы, один раз. Профессор хотел ее обойти, но она отскочила вперед по дорожке и опять каркнула. А потом еще раз, теперь уже с ветки соседнего тополя. И дальше, все время, что профессор шел по двору, ворона каркала у него над головой. Правда, за пределы двора ворона не вылетела, осталась там, на ветке, каркнув пару раз напоследок.

Почему она выбрала профессора, чтобы об-каркать его? Она накликала на него беду? Или хотела о чем-то предупредить? Или у нее просто было плохое настроение, и профессор попал под горячее крыло? И почему она каркала именно в этот день, в который, кстати, с профессором ничего не случилось?

На все эти вопросы профессор смог ответить самому себе, лишь когда вспомнил любимое заклинание своей матушки.

Вот оно: «Незнаюпочему».