Читать книгу Вологодские кружева. Авантюрно-жизнерадостный роман - Сергей Филиппов (Серж Фил) - Страница 14

Первой потерей в нашем имуществе явились каски. Да, те самые строительные текстолитовые каски, которые к месту на стройке и на некоторых производствах. Но в тайге работать в касках могут только последние идиоты!

Во-первых, от жары и так с ума сходишь, а пластик, нагреваясь, ещё немилосердно добавляет мозгам градусов! Во-вторых, эта гадость всё время сваливается на глаза и её постоянно нужно поправлять. И, в-третьих, в каске изнутри крепятся пластиковые растяжки, чтобы она не давила прямо на темечко, поэтому между самой каской и головой есть пространство, в которое с большим удовольствием залетают комары и совершают там свое гнусное кусучее действо! А теперь представьте, что вы делаете, когда вас кусает комар? Правильно, бьёте его рукой. Но в данном случае попадаете ладошкой по каске. И кровопийца остаётся безнаказанным, и ручке бо-бо!

Итак, каски мы решительно отвергли и выбросили в чащобу!

– И зачем вы их только брали? – недоумевала Таня.

– А это ты спроси у своего попутчика, о которого тёрлась в кабине, – ехидно ответил Андрюха.

– Ну, тёрлась, а тебе-то что, жалко?

Андрюха вдруг упал на колени, прижал руки к груди и взвыл:

– О, прекрасная жестокость! Зачем же ты мучаешь меня трениями своих прелестей о всяких придурков!

Потом встал, отряхнул колени, свёл брови к переносице и отчеканил:

– Всё, концерт окончен! Иду вешаться!

– Веревочку намылить? – участливо спросила Таня.

– Что вы, что вы, миледи, вешаться – не трахаться, обойдёмся без смазки!

– Идиот!

– Ой, Танечка, извини, я ж забыл, что ты ещё девственница!

– А ты пробовал?

– К сожалению, не сподобился!

– Тогда дебаты объявляю закрытыми!

Я смотрел на Таню с одобрением: молодец, не смущается! А как же иначе, ведь сама напросилась в мужской коллектив, а бабе с мужиками жить – забыть, как по-бабьи выть!

Второй потерей, но продуктовой и поэтому самой значительной, стал хлеб. Вообще-то он никуда не терялся, а просто был начисто съеден.

Нет, мы не были прямо уж так шиты каким-то там лыком! Мы всё предусмотрели заранее и взяли с собой пять килограммов муки. Оставался пустяк – сделать из неё полноценный хлеб!

И вот, однажды вечером, мы решили освоить хлебопечение.

– Мишка, давай помогай, – предложил я, – ты человек деревенский, должен знать, как хлеб пекут.

– Да проще некуда, – невозмутимо ответил тот, – берут опару, суют в форму и пихают в русскую печь. Всё!

– Ничего себе, всё! – взвилась Таня. – Ишь, как у него просто! Где мы тут тебе возьмём опару с формой? А печку русскую? Да и что такое эта самая опара!?

Мишка прикурил сигарету и глубоко вдохнул дым:

– Зря ты, Таня, на меня сердишься, я больше ни шиша не знаю. Но то, что хлеб тот очень вкусный – это точно!

– Опара – это игра слов, – предположил я. – Когда идут двое бухих субъектов – типа Мишки с Вовиком – им кричат: о! пара!

Мишка только хмыкнул, а Вовик вдруг подскочил, словно к нему под зад пристроился любопытный ёжик:

– Ура! Гениальное предложение!

– Ну-ну, – скептически протянул Андрюха, – блесни ерундицией.

– Я, конечно, не пекарь…

– Охотно верю!

– Да подожди ты, Андрэ, не перебивай, – заступился я за Вовика, – дай ему свою мысль вытряхнуть.

– Вообще-то, я мысли не вытряхиваю, а излагаю, – слегка высокомерно поправил меня самый ценный член бригады, – но суть в следующем: делаем тесто погуще и на сковородку его – шмяк! Пусть себе готовится!

– Тоже мне, гениальная мысль, – разочаровалась Таня, – эта штука давно известна – блины называется, их жарят. А хлеб пекут, духовка нужна.

Но едва девушка договорила эти слова, как мы увидели, что её тоже что-то осенило:

– Мальчики, мы придурки. У нас ведь две сковороды, так? Значит, в одну кладём тесто, второй закрываем, и всё это сооружение засовываем… догадайтесь, куда?

– В задницу гениальному пекарю! – заорал Андрей.

– Дурак ты, Андрюша. Засовываем в горящие угли!

Мы истекали слюной, как собаки в час кормления, а Вовик бубнил тонким голоском:

– Ах, как я хочу хлебца! Ах, как я хочу хлебца!

Наконец, решив, что нужный час пробил, мы стали осторожно вытаскивать наше хлебопекарное сооружение из костра.

Видимо, желание вкусить хлеба было в Вовочке сильнее разума, иначе он не стал бы пытаться скинуть верхнюю сковороду прямо на углях. Сковороды изнутри были обильно смазаны свиным жиром от тушёнки, и, едва Вовик приоткрыл верхнюю часть сооружения, как оно вспыхнуло и весело загорелось. Все отскочили от костра и смотрели на яркие, хаотично извивающиеся языки пламени.

Первым от замешательства освободился Мишка. Он схватил палку, на которую мы вешали кастрюлю и чайник, и с трудом выковырял хлебопекарное сооружение из костра, потом остатками чая полил то, что получилось. А получилось нечто бесформенное и обугленное.

Таня поискала глазами Вовика:

– Ну, дружок, ты, кажется, хотел хлебца? Давай, кусай!

Вовик зябко поёжился:

– Что-то во мне желание угасло.

– Желание угасло? – зло сплюнул Андрюха. – Ничего, я сейчас его в тебе разожгу, и ты у меня сожрёшь всю эту чёрную хреновину, да ещё и сковородки языком вылижешь до блеска!