Читать книгу Свежий ветер в концовке прогулки. Ещё всё будет… - Сергей Филиппов (Серж Фил) - Страница 17

Вспоминать приятней раз от разу

Будни далеко ушедших лет,

Из души моей хандры проказу

Вымывают, словно по заказу,

Волны накатившего тепла,

И я вижу: жизнь добра, светла,

Не заляпан грязью чистый след.

Торжествуют плоть моя и разум!

Утро началось с подъёма,

С умыванья и еды,

Пусть далёко нам до дому,

Только в этом нет беды.

Нас сюда силком не гнали,

По этапам не везли,

Добровольно прискакали

Мы в таёжные дали!

– Эй, Алёнушка, подружка,

Просыпайся, шевелись!

Слышишь, щедрая кукушка

Нам отмеривает жизнь!

Настроенье у Алёнки

По утрам не мармелад —

Паклей взбиты волосёнки,

Сморщен носик, хмурен взгляд!

Но зато дружище Вовик —

Любо-дорого глядеть:

Балагурист, ловок, боек,

И, к несчастью, любит петь!

Он мечтал в тайге, в болотах

Ноги в пояс истоптать,

Истерзать себя работой,

Но труда героем стать!

Говорил:

– Своё здоровье,

Если надо, погублю,

Изойду мочой и кровью

И тайгу всю изрублю,

Но меня узнают всюду,

Песни сложат в честь мою!

Или, пусть я проклят буду,

Жизнь свою вином залью!

Что ж, пускай, его заботы,

Хочет так, пусть будет так,

Лишь бы польза для работы,

Всяк по-своему… чудак!

После завтрака мясного

Наступает благодать,

И желанья никакого

На работу не сыскать!

И Алёнка смотрит томно,

Шепчет:

– Может, отдохнём?

Искушенье так огромно!

Ладно, жертвуем сим днём!

Но в палатке день валяться —

Скукотища из скукот.

Значит, следует смотаться

В непредвиденный поход:

– Тут, верстах в семи, в восьми ли,

В деревушке магазин,

Мы ведь хлеба вкус забыли

Среди елей и осин!

Ну, а ты, наш милый Вовик,

Тут не вздумай заскучать,

Навостряй-ка свой топорик,

Время – подвиги свершать!

Парень вряд ли был доволен,

Что останется один,

Но в желаньях он не волен,

Я здесь полный господин!

Помахали ручкой Вове

И пошлёпали вперед.

Знать бы, что случится вскоре,

Может, дали б задний ход.

Впрочем, нет, в душе российской

Камикадзе естество:

Пусть о смерти знаем близкой,

Чепуха, плюём на то!

Ох и трудно же шагати

В неуклюжих сапогах

По гнилой и скользкой гати.

Чёрт, опять влетел по пах!

Пусть Алёнка и девица, —

Красотою через край, —

Но так смачно матерится,

Что хоть уши зашивай!

Повторять за ней не стану,

Ни про попу, ни про мать,

Эх, скорей бы на поляну

Выйти, в травке полежать!

– Хватит, хватит материться,

Потерпи ещё чуток,

Посмотри-ка, как струится

Этот чудный ручеёк!

– Шли бы в место между ног,

Ровным строем, ать и два,

Ты и чудный ручеёк! —

Вот и все её слова!

Наконец, участок долгий

Пройден, поровну с грехом,

И, на сбитой ветром ёлке,

Мы устроились верхом.

Год сидел бы в сладкой неге,

Ветерок ловя лицом,

На глаза надвинув веки,

Не мечтая ни о чём…

– Ну, Алёнка, отдышалась?

Поднимаемся, вперёд,

Ведь совсем чуток осталось!

Скоро кончится поход!

Вброд пропахана речушка,

Мы мокры, но, сквозь кусты,

Показалась деревушка.

– Всё, Алёнка, рада ты?

– Ничего себе награда! —

Ей не сразу угодишь! —

Что ж, теперь от счастья надо

Мне подпрыгнуть? Вот уж – шиш!

Я промокла по бюстгальтер,

В волосах хвоя и грязь,

Говорила же мне матерь:

«Не за дело ты взялась!»

Ты, Серёженька, балда,

Затащил меня сюда,

Понавешал вермишель

Мне на кончики ушей!..

Но закончились мытарства,

И, почти без драк и ссор,

Мы, покинув леса царство,

Выпали в полей простор.

Вдруг, Алёнка молвит: – Гадок

Вид мой после передряг,

Я должна себя в порядок

Привести, хоть кое-как.

– Что за глупость, дорогая?!

Вот смотрю я на тебя —

Ты ж красивая такая!

– Может быть, но – для тебя.

Не один ты в мире этом

В красоте имеешь толк,

Пусть себя ты мнишь поэтом,

Лучше бы сейчас замолк!

И буквально в два мгновенья

Нанесён был макияж,

И случилось превращенье.

Вот что значит нужный стаж!

– Интересно мне, кого ты

Хочешь этим удивить?

Мы ведь вышли из болота

Не в кафе, а хлеб купить!

– Не понять тебе, Сергуш,

Тайников девичьих душ,

Не твоя стезя советы,

Лучше уж пиши сонеты!

Быстро сделаны покупки:

Хлеба десять кирпичей.

Макароны, чай и крупки,

Всё, на выход.

– Ты, брат, чей? —

Слышу я и вижу: парень,

С виду – интеллектуален,

Из-под кепочки – вихор,

Смотрит на меня в упор:

– Чей ты, брат, каких краёв,

Не из Питера ли, часом?

И обличие моё

Изучает. Тут я, басом,

Кашлянув:

– Из Ленинграда,

Здесь работаем, в тайге.

– Бог ты мой, ведь это ж надо,

Земляки попались мне!

И он, радостно и страстно,

Начинает лобызать

Нас с Алёнкой много раз, но

Я спешу ему сказать:

– Знаешь, милый друг, я рад,

Что твой город – Ленинград,

Только ты не тронь девчонку! —

И тяну к себе Алёнку.

– Что вы, что вы, бога ради,

Извините за порыв,

Я ведь не был в Ленинграде

С очень давнишней поры!

Не трепач я, не проказник,

Для меня сегодня праздник!

И, осмелюсь настоять,

Чтобы в гости вас зазвать!

Я, конечно, начинаю

Про работу говорить,

Мол, специфика такая —

Нужно срочно лес рубить.

Боковое всё же зренье

На Алёнке, та в сомненьи,

Но сомненья – еле-еле.

Решено, идём к земеле!..

В небе звёздочки зажглись,

Мы прилично напились!

Спит на грядке землячок,

Под башкою – кабачок.

Посидеть ещё недолго?

Вдруг, проснулось чувство долга.

Встали мы, собрали вещи

И пошли, но – облуневши.

Путь далёк нам, но не это

Главных трудностей моток,

Где страна какая света —

Запад, север, юг, восток?

По Полярной я звезде

Север отыщу везде!

Но на небе почему-то

Кто-то звёзды перепутал!

– Эх, Алёнка, всё не так,

Где же в небе Лебедь, Рак?

Та ж, не в силах суть понять:

– Щуки тоже не видать!

– В нашем небе нету Щуки!

– А зато – Луны две штуки!

Я смотрю: нет, полторы,

Но примолкну до поры!

До меня вдруг доскакало:

Обнаружить север мало,

Нужно ведь задать себе

Направление в ходьбе,

А вот с этим делом туго,

В памяти – большая фига!

– Всё, любимая подруга,

Разум мой во тьму упрыгал!

Только нету сил сердиться

У подруги на меня:

– Как хочу я очутиться

Рядом с Вовкой, у огня!

– Что же, метод есть один:

Полагаться на инстинкт,

Коль ему совсем отдаться —

Шанс есть с Вовой повстречаться.

– Я за шанс отдаться рада

Партизанскому отряду,

Даже, если очень надо, —

Три-четыре раза кряду!

И, махнув рукой на разум,

Мы запели песню разом:

Как во степи, да глухой

Замерзал ямщик младой!..

…Глаз открылся: всё в порядке,

Я лежу в своей палатке!

Справа – верная подружка,

Слева – Вовика макушка.

Память нудно возвращалась

Постепенно, но не вся,

А блаженство превращалось

В ломоту, сон унося.

Что же, вспомню я пока

Про банкет у земляка.

Но, увы, в мозгах туманно,

А в утробе так погано!

– Эй, стахановец, подъём! —

Крикнул я, и наблюдаю:

Вовик глаз открыл, но в нём

Что-то я не замечаю

Вдохновенья трудового

Или просто интерес.

– Эй, подъём! – ору я снова.

– Не кричи, разбудишь лес!

– Ах ты девственный романтик,

В зад тебе трёхцветный бантик!

– В смысле, русский триколор?! —

Вовик взгляд в меня упёр.

Вдруг:

– Сережёчка, дружок, —

Тих Алёнки голосок, —

Или дашь ты мне попить,

Или будешь хоронить

Моё девственное тело

В этом мерзостном лесу! —

И тихонечко запела,

Мол, беду свою несу.

Но – от прошлых возлияний —

Не хватило сил в гортани:

Коль была вчера ты пьяна,

Позабудь своё сопрано!

Всё! Негоже так лежать!

Нужно что-то сотворять!

– Вовик, твой язык востёр, —

Разжигай скорей костёр

И готовь нам завтрак, чаю,

Ты рабочий или как?

Это я права качаю?

Ах, ты, так твою, растак!

Ты меня совсем достал,

Пять минут тебе даю —

Чтоб костер горел, пылал!

Чай не тронь, сам заварю.

Только мы хотели встать,

Слышим вдруг:

– Едрёна мать! —

А потом пошли глаголы —

Их не помню я из школы.

Знобко вздрогнула Алёнка:

– Как орёт парнишка звонко!

Знаю я его беспечность —

Не оттяпал ли конечность?!

– Допустить вполне могу я, —

Говорю, – вопрос: какую?

Лишь не ногу, бога ради,

А не то – на шею сядет,

И таскай его потом,

Да на пару с рюкзаком!

Но Алёнке парня жаль,

И в глазах её печаль…

Вот в палатку Вовик влез с ним,

Своим личиком прелестным,

И уставился на нас,

Но один лишь смотрит глаз.

Глаз другой сочится кровью,

Но не травма – пустячок:

Веко треснуло под бровью.

Вдруг, как даст мне в мозжечок!

– Вовик, травма-то сильна, —

На Алёнку я смотрю,

Ей мигаю, но она

Не поймает мысль мою.

– Помнишь, видели вчера

Мы медпункт в деревне той?!

Вовке самая пора

Полечить там глазик свой.

Заодно же он зайдёт

В магазинчик, что ли,

И пускай там… соль возьмёт —

Мы ж не взяли соли!!!

Намекнуть хватило разу,

Чтоб смекнуть Алёнке сразу:

– Мне б настало облегченье

Лишь от винного леченья!

А потом, отбросив тормоз,

Говорит, возвысив голос:

– Если я не похмелюсь,

То пойду и удавлюсь!

Просто адская работа

Ожидать кого-чего-то,

Твои органы внутри

Пляшут вялую кадриль:

То защемит селезёнка,

То – желудочный колит,

А любимая печёнка

Давит в бок, крутя кульбит!

На часах сошлись две стрелки

И, обнявшись, замерли.

Все уснули: птички, белки,

Тихо в нашем лагере.

Только в дрёму я нырнул,

Слышу голос тоненький:

– Вот, гад, всё же обманул,

Миленький мой, родненький!

– Что ты там бормочешь? Бредишь?

Эй, Алёнка, всё о «кей?

– Нет, обидно очень мне лишь