Читать книгу Идеальное зрелище, или… «Кругосветка этрусков». Книга 2 - Сергей Геннадьевич Ильин - Страница 3

Осень прошла по верхушкам деревьев рябью золота. Кто золотом раньше помечен? Ясень! Орех маньчжурский и другие самые древние деревья. Их листья опадут раньше других. Полнолистными сучками – прообразами листа современных деревьев, скажем клена, – облетит раньше всех ясень. Клен устойчив, он более других приспособлен к нашим зимам и будет лишь чуть красен в эту пору. А листья его продержатся и до морозов.

Ясень тверд и близок к очень древним деревьям юга, его толстые ветви должны давать много сока огромным как бы листьям, и даже легкое похолодание приостанавливает работу его древних насосов, накачивающих сок, – лист опадает. А вот тонкие ветви клена, полные листьев устоят и в чуть морозный ветреный день, если такому придется случиться. Им легче питать тонкие листья, а легкий ночной мороз, ползущий по земле, и холодный ветер, что так часто бывает у нас ближе к середине осени, им можно и забыть в теплый погожий день.

Сергею нравились первые краски осени. Он много чего уже и успел сделать этой осенью, хотел подбить «бабки», как у нас говорят, и немного отдохнуть на юге. Здесь на Амуре в эти дни было уже прохладно и почему-то хотелось упущенного летом тепла, хотя… Хотя, было очень красиво. Прошла неделя налетевших дождей очередного циклона и погода быстро восстанавливалась такой, какой ее и любят в это время года.

Он шел по городу, еще не тронутому заморозками, в самом конце сентября. Зашел в отель: оставалось последнее дело перед отпуском, запланированным уже давно. Глянул на часы – уже семнадцать – хотелось засветло вернуться на другой берег Амура, к себе. Рик просил снять номер в отеле на два дня. Прошел к административной стойке, поговорил с администратором, поднялся на третий этаж, осмотрел номер, оформил заявку, оплатил и вышел.

Осеннее небо в ясный день в последней декаде сентября над Комсомольском-на-Амуре необыкновенных цветов. В северной стороне голубизна ближе к нежным тонам ультрамарина. «Почему немного зеленей становится лазурь в канун листопада? – думал он. – Небо, как бы извиняется за конец «бабьего лета», за необратимость всего начавшегося на земле». Лист уже начал опадать и выметенные утром дорожки за день наполнялись опавшей пожелтевшей листвой.

Кому не хотелось писать в такие дни осени стихи? Небо отражало происходящее на земле и знаки языка живо подстраивались под великий ритм небесных сияний вечера. Эту древнюю культуру взаимоотношений земли и неба утрачивал в наши дни даже Дальний Восток, последний хранитель великого слияния сил неба и земли… знаков ее поверхности, дающей силу жизни, и знаков неба, озаряющего землю.

«Меняющиеся к вечеру здесь, на Амуре, цвета неба напоминают цвета воды Амурского залива в начале декабря перед грозящими морозами, – мелькнуло воспоминанием у Сергея, – или цвета воды в далекой Патагонии, – он вспомнил цвета заливов в ледниках юга Америки. – Придет ли мороз к нам в этом году? Каждый год он чуть отступает от теплого моря. Но оно не так быстро ломает погоду материка – велика инерция Земли… А инерция людей?.. Здесь оказалось легче построить дорогу и изменить климат, чем на Западе… Там где легче строить дороги, там и развиваться стране быстрей и легче: меньше всяких лишних проблем, – он отыскал на стоянке глазами машину, – меньше груз тысячелетий… Расшевелили мы отсюда уснувшую страну… Люди уже и сюда едут сами… а то – бежали… бросали БАМ, бараки».

Его дорогу называли «русской рулеткой» для миллиардеров… А он предлагал проект за проектом, рассчитывая на силу искушения… «И выиграли же… А что получил я? – думал Сергей, подходя к машине. – Пять шесть клиентов в свой банк… хороший современный офис и делянку на берегу Амура…» Таким, как у него, клиентам многие завидовали, и в Москве, но он как-то не насыщался и не утешал себя тем, что таких денег там в такие трудные времена удавалось сделать не каждому. Трудные времена проходят быстро, если банк выстоял, то это лишь приличная фора и не больше. Дальше все за тобой – успей!

В России строить быстро и мосты, и дороги, и тоннели, похоже, уже научились. Его это радовало. «Раньше на такую дорогу ушли бы жизни целых поколений – сейчас это игра нескольких лет предпринимательства, – у него уже зарождался новый план, так не во время отвлекающий от сочных красок вечера над Амуром, – темп дает новые шансы…»

Рядом прошли две девушки и мысли повернули тело к ним. «Какие ветреные мозги, все же…» – сказал он себе. Девушки как бы услышали, вдруг засмеялись, синхронно вильнули, как лыжницы, и начали громко разговаривать о чем-то своем. Не слушал: подошел к машине, успевшей разогреться пока он шел, сел и поехал. «Роскошный мост над Амуром у Комсомольска, – Сергей поглядывал на угасающий закат с моста над рекой, – но все же у Николаевска мы построили красивее… Амур плавнее в течении, и там закат – совсем потрясающее зрелище». Здесь высокие сопки прикрывают Амур и не позволяют увидеть всю роскошь заката Солнца над такой быстрой и огромной рекой. «Все равно Амур красив и здесь…» – он наслаждался видом стремительной реки всегда, когда проезжал над ней. Солнце быстро садилось за сопки, больше оттеняя их обрывистые склоны, чем подсвечивая воду.

* * *

– Пойдем в ресторан, Сережа… Как у вас говорят: «Кто я для тебя здесь?» Кто над начальником?

– Работодатель, Рик, сейчас говорят так… Не было в русском языке после барин и господин слова… изобрели такое…

– Не очень поэтично…

– Но вчера, Рик, я был только в найме, а сейчас я уже и партнер по дороге… – Сергей вынул из стола бумагу – свидетельство о приобретении двух десятков тысяч акций. – Вот приобрел акции с соседнего с тобой участка…

– Ты, Сережа, правильно говоришь, «с тобой…» Я теперь – дорога… И по мне идут поезда, – Рик по-домашнему улыбнулся, – железо! Мне это нравится, вот только в ресторан поедем по другому Рику.

Рик весело смеялся, ему нравилось, как оборачивались дела с дорогой.

– А может ну его… ресторан… давай здесь. Нажарим мяса. Смотри, какая долина, Рик! Дом должен быть полон красивых женщин! Что нам ресторан?..

– Как же ты работаешь? Красивые женщины мешают сосредоточиться…

– Это, сперва, так, а потом без них не сосредоточишься: глаза… так и ищут… Божий дар не так легко заменить чем-либо…

Через несколько минут Рик уже сосредоточенно учил очаровательных девушек резать ветчину, тонкими до прозрачности пластинами, но не рваными, как его ни проверяли, все пласты были целы, как один! Ветчине был почти год и она уже хорошо держала пласт.

– Как тебе вид здесь, Рик?

Открытая веранда офиса раскрывала вид на долину маленькой речки, впадающей в Амур…

– На Амур, Сережа, вид всегда хорош, – улыбался Рик, поглядывая на молоденьких женщин из офиса. – Как вам, Машенька, здесь?

– Я выросла в Долмации, – сказала Маша, – в самой большой долине. Она очень похожа, но… не хватает тепла и кипарисов…

– Скоро вырастут, Рик, и кипарисы насадим!.. здесь все растет быстро, не так, как в Долмации – сотни лет пальма – смотрите какие дубы, а кедр над нами? Это не полупрозрачные пинии. Хотя и те хороши… – Сергею самому захотелось тепла юга. – Вот мрамора здесь мало… камня много вулканического, черного пористого, прямо у нашей дороги.

Сергей показал на новое здание, выкладываемое из вулканического камня…

– Красиво, Рик? Это и будет наш новый офис, управление дорогой.

Здание строилось по наброскам Леонардо да Винчи с тесным, как во Флоренции в те давние времена, двориком у огромных редких деревьев и с роскошным видом на долину реки.

– Мы завтра облетим весь наш участок дороги, тогда скажу; я еще все не видел.

– Лучше места нет, Рик, не ищите, – Маша пробовала ветчину и, жуя с наслаждением, подзадоривала Рика, – лучше только в Долмации…

– А я там не был, Машенька…

– Вот давайте съездим, там такой дороги еще нет!

– Может быть и дело: заработаем здесь на дорогу в Долмации…

На следующий день Сергей, Рик и Мария летели на вертолете осматривать монорельсовую дорогу: начали с ближайшей станции, у озера Хумми, в пятидесяти километрах от Комсомольска, дальше шли туннели, небольшой участок в горах и далее дорога выходила на равнину, заканчиваясь в порту Власьево. Рик выкупил горный участок дороги, ему он обошёлся не очень дорого, а после того, как построили мост через Амур, стоимость дороги выросла в несколько раз. Рик был доволен и, продав часть акций, окупил все расходы, оставив в полной собственности себе главное: участок с туннелями и участок с мостом: здесь никто его никогда не обойдет.

Доходы с его части дороги были больше и шли регулярно, и, как ни странно, уход за дорогой был менее обременителен, чем на соседних участках.

– Выбор то у нас небольшой: строить офис в городе или у города – это Пивань, или уж совсем у озера Хумми. Так что ли?

– Так… только главная контора, Рик, должна быть здесь, рядом с Комсомольском… недалеко от дороги.

– Жаль, что дорога не заходит в город: пятьдесят километров – это все же расстояние.

– Заведя поезда в город, мы утратили бы скорость, а полчаса на автобусе – это небольшая потеря для желающих попасть на нашу дорогу, как поездка в аэропорт. Город вырастет и станет к нам ближе, а сейчас мы из офиса контролируем все нужные нам автобусы и страхуем пассажиров… Поезд, если что – ждать не будет.

Рик осматривал все внимательно и уже подбадривал Сергея:

– Как ты говоришь: Россия занимает территорию Рая? Теперь я вижу – ты устраиваешь здесь все, как в Раю. Я в эту историю уже верю…

– Здесь все располагает к тому, чтобы верить, Рик… Имя то какое: «Ком…» – это понятно, «…со-моль…» – это вроде как с молитвами, «на-Амуре» это уж совсем ясно – на любви…

– Да вы тут совсем… устроились, как ангелы…

Вертолет приземлился недалеко от отеля на вертолетной площадке. Рик распрощался и с сопровождавшим его парнем пошел в отель, сказав напоследок:

– Завтра летим к устью Амура…

– Да, Рик, – ответил Сергей, – мы заедем в восемь утра, завтрак в отеле начинается с семи… хорошо?

– Успею! Бай-бай, Мария!

Сергей и Мария полетели на другой берег Амура. Пять домиков компании, большой гараж, стоянка автомобилей и вертолетная площадка занимали кусок небольшой долины притока Амура. Небольшой, по местным масштабам, рядом с такой огромной рекой, как Амур. Посёлочек располагался под естественной скалой, обнажённой очень давно. На этой скале была написана, а грамотному человеку можно было по ней и читать, история геологического развития этих мест. С вертолета особенно хорошо всё было видно, снизу не так.

Сделав пару кругов, приземлились и прошли в офис.

– Мария, я жду тебя через час, – Сергей грассировал голосом, произнося ее имя…

Он взял себе секретаря с конкретным славянским умом – хорватку, с другого края славянского разбега по Евразии, очень симпатичную и рослую… Его радовало ее нежное рычание: «Сер-р-гей…» И каждый раз, когда становилось почему-то грустно, или наваливалась уж совсем тоска, он звал Марию… и после двух – трех фраз, полных согласных звуков, он сиял и подыгрывал Марии, грассируя, как она: «Мар-рия».

Грустить ему было от чего: Вера с сыном оставались в Санкт-Петербурге, сын уже пошел в школу. А тут приходилось заниматься дорогой, в которую ввязался, отрываясь от всего самого дорогого. Он вспоминал, как Вера познакомила его с Марией: Мария, было, хотела сделать карьеру на подиумах Мира: восходила звездой, смиренно неся свой крест… Но Сергей увез ее от подруг по гримёрным – весёлых и в роскошных нарядах, – подарив маленькую кошку и большую зарплату… Кошка жила с ней уже второй год и радовалась хозяйке не меньше, чем Сергей Маше.

Мария зашла, как и условились, с планом новой застройки их части долины. Они посмотрели еще раз все, Сергей внес пометки после замечаний Рика.

– Как ты думаешь, Маша, он доволен?

– Не совсем, он что-то хочет от себя еще вложить в этот план, еще и не решил сам… Давайте завтра спросим… после поездки… и об этом. Может у него, что и созреет: уловим, что он хочет…

– Попробуем. Ты его, Маша, подготовь: я буду весь в новых делах… Никак не соображу: что он хочет по этой долине. И еще: я заказал билеты, через три дня летим в Петербург, потом через неделю в Хорватию с Риком.

– А на поезде его провезём по дороге?

– Завтра обратно едем на поезде из Власьево.

Маша принесла кофе и ушла отдыхать. Сергей подошел с чашкой кофе к окну. «Все же чуть краснеют деревья… – думал он, удобно усевшись у окна, и любуясь лесом. – Во Власьево леса, наверное, еще зеленые, а здесь все же материк – у моря осенью теплее». Сергей взял журнал, в глаза бросилась статья: «Заамурские хребты Сихотэ-Алиня (так их было бы правильнее называть, чем мы называем сейчас) населялись леопардами и другими теплолюбивыми хищниками, завезенными с юга Приморского края. Теплое течение, пошедшее через Татарский пролив делало свое дело. Некогда утраченная тропическая флора и фауна быстро восстанавливалась в нижнем Приамурье. Крепкие морозы уходили, хотя зимние ветры могли и снег принести и мороз, но не надолго… Тигры и леопарды с удовольствием осваивались в древних долинах, оставленных ими тысячи лет назад…»

Когда-то Амур с трудом пробивался на Восток: его первое русло выходило в залив, названный генерал-губернатором Муравьевым – Амурским заливом. Потом оно замылось реками, несущими камни и песок с гор, и Амур пробился к Шантарским островам в Охотском море. Так и путешествует его русло до сих пор, меняя долину за долиной. Замывает его русло приток и сам рвется к морю, но великий и могучий Амур всегда находит новое русло в этих, мягких для его быстрых вод горах Сихотэ-Алиня.

Мост, построенный в самом устье Амура, изменил направление течения реки с юга на север и Амур, захватывая, погнал воды Татарского пролива в Охотское море. «Охота… – подумал Сергей, – всем охота больше и больше тепла». Теплые воды Японского моря растопили зимние льды в большей части Охотского моря и оно стало судоходным к северу от Сахалина и зимой. Начал строиться вновь порт на востоке России – Власьево. К нему потянулись дороги. Вслед за кабанами и косулями в долины нижнего Амура пришли и тигры, пришли сами. «Значит, – думал он, – они здесь жили и раньше. И не только ископаемые, похожие… саблезубые. Но и «наши исконные» амурские тигры, рыжие и полосатые. Нужно будет завтра показать Рику тигрят во Власьево (там выращивают егеря двух покинутых тигрят)… Рику понравятся».

* * *

Рик любил больших грозных кошек, любил и сам поваляться после трудного дня, как большая грозная кошка. Рику никуда не хотелось идти вечером, и он развалился в своем номере на кровати. Все складывалось удачно. Дорога работала. Поезд домчал их до Комсомольска за полтора часа. «Лучше, чем на вертолете, – сравнивал Рик, – вертолет хорош для дела». Он осмотрел почти весь свой участок дороги. Успел поймать пять отличных хариусов на речушке, впадающей в Амур, и хорошо пообедать свежей рыбой у егерей.

«Какие очаровательные тигрята, – вспоминал Рик, набирая номер помощника, – закажу для них вольеры, оборудование перешлют». Рик объяснил помощнику, что ему нужно для тигрят, и как лучше отправить груз. «Буду разводить тигров на северном берегу Амура, – Рику нравилась исполнительность помощника. – Зашлю туда, для них, заботливого любителя кошек и буду приезжать к ним каждую осень. Подсекать хариусов и кормить тигрят…» Он вспомнил, как жадно брал хариус на мушку, как вываливался из воды красно-синим толстым блестящим боком и хватал, мазал и снова хватал… «А как прыгали рыжие котята за рыбкой, – Рик думал, чтобы еще сделать для них, – пришлю огромный холодильник для мяса, летом здесь жарко…»

Удивительно, но работала дорога от Пуссана до Власьево. Идея связать крупнейшие порты севера Дальнего Востока скоростной магистралью оказалась плодотворной и давала доход… дорога, построенная вскладчину… «Как все неожиданно удачно обернулось, – думал Рик, – мало я взял этой дороги, наверное, мало… наверное, я все же жадина и растяпа… Нет все же я – молодец». Рика утешили счета и по другим его предприятиям. Он устроился поудобнее на кровати, включил телевизор: показывали на экране его поезда. «Здесь все живут моей дорогой…» – решил Рик и уснул.

Утром Сергей ждал Рика и попросил Марию подготовить для Рика комнату. Тот хотел поработать в офисе несколько часов, ознакомиться с системой управления всей дорогой. Рик появился в хорошем настроении, одетый по-походному:

– Как, Сережа, мы все проблемы решили?

– Ты доволен, Рик?

– Да… и не думал, что за десять лет я окуплю такое предприятие…

– А у тебя еще пятьдесят лет договорной земли и не изношенные лет на десять ресурсы… Как ты говоришь: «Вперед, Рик!»

– Кто хорошо работал в команде, Сережа?

– Да все довольны, Рик!

– Э, нет, ты не понял, я тебе говорил, что я – тоталитарный режим! Я хочу видеть ведомости расчетов с ведущими специалистами и менеджерами… Вы, русские, лопухи в отношении людей… Провороните, а где я буду их потом разыскивать, в Штатах?.. или в Китае?

Сергей задумался: такого списка у него не было… «Нужно кого-то просить сделать, и перед Риком неудобно: уволит еще! – эта мысль прорезала что-то в сознании. Он вспомнил Анюту, выложившую ему весь план дороги на Востоке. – Что он ей платил?» Сергей взял телефон, набрал номер главного бухгалтера дороги:

– Владимир Сергеевич, подготовьте, пожалуйста, список всех поощрений ведущих специалистов дороги и менеджеров за год и за пять лет… До завтра успеете?

– Как это «до завтра», Сергей, меня же завтра здесь не будет?

– И меня не будет, Рик, получим все на телефон…

– Да ты что! Эту информацию пусть зашифруют, фамилии оставят у себя, а нам пришлют только цифры, номера людей, понимаешь? Мне этого хватит…

– Владимир Сергеевич, запишите, пожалуйста, телефоны, пошлете сообщения, только фамилии зашифруйте порядковыми номерами, фамилии оставьте у себя в сейфе.

Сергей диктовал номера телефонов, а Рик кивал…

– Правильно… правильно…

Дал Сергею закончить разговор с бухгалтером и продолжил развивать инициативу:

– Я выкуплю еще километров сто, если кто-то хочет продать…

– Часть дороги у акционеров из общества… Может, хочешь акции?

– А что они кладут на акции, Сережа?

– Я сообщу, получив отчет, там сложный аппендикс, но все же прибыль есть, очень маленькая… Бардак какой-то в «Обществе», и к ним никак не подступишься…

– Кому-то и так хорошо…

Сергей вызвал Марию и попросил проводить Рика в его кабинет.

– Мы пройдем чуть, прогуляемся, да, Мария? Оденьте что-нибудь… там не жарко…

Они ушли… Сергей остался в кабинете, заглянул в компьютер: список уже был готов. «Пусть посмотрит завтра, как хочет, без фамилий, – решил он. – Рик молодец, он не барин, может, и придумает что-нибудь дельное в отношении персонала». Сергея пока это не беспокоило, контракты были продлены с большинством менеджеров и специалистами. Вспомнил снова Анюту, сотрудников его банка в списке на дорогу не было… С ними нужно рассчитаться самому. Как?

Пережитки барства в России до сих пор окрашивают святостью, ничего не меняется в отношении к таланту, новизне, новаторству… «Бессеребренники», «народники»… тупики развития наобум… авось, прорвемся! Гончаров указал обыкновенный путь: «талант» – «деньги» – «обыкновенная жизнь». Нас все что-то сбивает с этого пути: «талант» – «нищета» – «юродивость или гибель». Прав он – нет желания платить за талант, не привито: «Все от Бога…» как будто не во всех все от Бога и как все лукавят! Этим мы и отличаемся от Европы и Америки: барство задержалось в России и его пережитки и не в деревнях, а в душах! Эти пережитки, в общем-то, утраченного барства трогают, правда, уже не всех, и слава Богу. Сергей еще раз глянул на список…