Читать книгу Мечтатели. Книга вторая. Атланто – золотой город в красных песках - Сергей Геннадьевич Лысков - Страница 3

Все началось с монеты, которую прадеду Александра Федоровича Ромова дали на сдачу в одном из маршрутных автобусов в то время, когда эти самые автобусы еще были с водителями и ездили по дорогам. Кто бы мог подумать, что ее цена через сто восемьдесят лет будет в миллион раз выше номинала. Сам водитель об этом и не подозревал, хотя в то мгновение он понял, что видит такую монету впервые и отложил ее в сторонку, но то ли от усталости, то ли это была воля провидения, он под конец рабочей смены все же отдал ее торопившемуся студенту на сдачу. И именно так Сергей Геннадьевич Ромов нашел свое хобби, которое прошло с ним до конца его долгой и счастливой жизни.

По сути, это были обычная монета номиналом десять рублей. Единственный нюанс – тираж монеты приходился на конец года и монетный двор, мягко говоря, не успевал в сроки, и тогда было принято решение выпустить юбилейные монеты из серии «Российская Федерация» небольшим тиражом – всего лишь сто тысяч штук. И тут же обычные десять рублей после такого решения монетного двора уже на выходе из здания стали стоить сто рублей, через месяц цена возросла до тысячи, а через два года – до десяти тысяч. И таких монет в том далеком 2010 году было три. И поэтому вдвойне невероятно: как одна из этих монет могла очутиться в свободном обиходе? Но факт остается фактом, и, разглядывая вечером монету номиналом десять рублей с двумя медведями на чеканной стороне орла, Сергей сделал очень важный вывод: лучше эту монету не тратить, уж больно она интересная. А когда этот юноша начал собирать информацию о монете с двумя медведями на обороте выяснилось, что эта десятка стоит около одной тысячи рублей. Ну, тут, как говорится, все и началось.

ДВЕСТИ ЛЕТ СПУСТЯ.

НУМИЗМАТИЧЕСКИЙ АУКЦИОН В КАННАХ.

– Дамы и господа, – начал ведущий аукциона, перед немногочисленной, но элитной публикой, – Главный лот сегодняшнего дня – семьдесят семь уникальных и редких монет, коллекционного дома Ромовых, это сердце коллекции с историей длиной в сто пятьдесят лет, такого лота еще не было на нашем аукционе. Полный список всех позиций перед вами. Начальная цена – одна тысяча золотых единиц, один шаг торгов с учетом ценности данного лота сто единиц.

– Тысяча сто, – тут же выкрикнул кто-то из публики.

– Тысяча сто – принято! Одна тысяча сто – раз, – начал ведущий аукциона, постукивая деревянным молоточком по зеленому бархатному сукну стола.

– Тысяча пятьсот! – кокетливо произнесла дама в черном.

– Две тысячи, – улыбнувшись, прошептал грузный мужчина во втором ряду.

Торги начались. Александр, признаться, нервничал, он помнил тот трепет отца, с которым тот увеличивал коллекцию деда, ту неподдельную радость каждой новой монете. Его прадед любил говорить: «Не гонитесь за дорогими и старинными монетами, собирайте то, что дешево в твою эпоху, ибо после твоей смерти оно будет стоить целое состояние!». Ромовы так и делали: они собирали каждый исключительно монеты своего времени, потихоньку превратив семейное хобби в одну из самых больших нумизматических коллекций мира.

Лот номер 734 после часа торгов купил некий аноним из Америки за двадцать шесть тысяч золотых единиц. Это были огромные деньги, годовой бюджет небольшого округа или крупного мегаполиса. Но Александр потребовал от организаторов аукциона назвать имя купившего дорогие ему монеты, ему хотелось узнать, в чьи же руки попала жемчужина коллекции Александра Федоровича.

– Сэр, – немного нервничал от возникшей ситуации глава аукциона. – Это вне наших правил, обычно мы не знакомим покупателя и продавца, но в связи с исключительностью сделки мы сможем предоставить эту информацию только через час, не раньше.

– Почему? – удивился Александр.

– Покупатель сделал стопроцентную предоплату, деньги уже на счету, – объяснял седоватый француз в смокинге. – И мы всегда сталкивались с тем, что продавцу без разницы кому достался тот или иной лот, но в вашем случае вы потребовали открытости. Несмотря на то, что по правилам торгов мы не разглашаем информацию, но в связи с исключительностью сделки, мы можем пойти на эти уступки, при условии согласия открытости обеих сторон. После вашего желания узнать имя покупателя мы отправили запрос анониму из Америки, и если он согласится на условия публичности, ваше желание будет удовлетворено, – говорил француз. – Вот именно на эти согласования и уйдет, в среднем, час времени. Я надеюсь, вы располагаете временем для ожидания.

– Понятно, – улыбнулся Александр.

– Вы можете с вашим другом проследовать в комнату для гостей, – тут же услужливо предложил глава аукциона. – Напитки, еда – все за счет торгового дома. Прошу вас, господин Ромов.

– Ну, раз за счет дома, – подмигнув другу, произнес Ромов. – Серега, пойдем, обмоем удачную сделку.

– Это как сказать, Ромов. Теперь эти монеты стоят минимум эту цену, – улыбнулся Сергей Рум.

– Ты прав, – подметил Александр, – Но не будем о грустном. Отец бы не позволил мне этого сделать. Но как говорится наша с братом цель куда важнее монет, но одну в два евро я все-таки оставил для себя, на память.

– Чудной ты, Ромов! – улыбнулся Сергей, – И раз уж ждать целый час, давай выпьем хоть за их счет, они же все равно с тебя сдерут процент за сделку.

– Еще какой процент, – улыбаясь, подметил Ромов. – Неприлично большую сумму денег.

Комната для гостей ничем не отличалась от типовой гостиницы класса VIP. Повсюду имитация дерева и шелка, все в теплых тонах с типичными громоздкими позолоченными люстрами и бра. Уютно, дорого, но это был банальный номер в отеле, со своей гостиничной энергетикой, со своим холодом, и отсутствием особого домашнего уюта.

Два ученых заказали только алкоголь и легкие фруктовые закуски, и под воспоминания детства, наполнили эти холодные апартаменты какой-то особой теплотой. И то ли алкоголь, то ли это шло изнутри двух давних друзей, но в номере стало уютнее, и люстра уже не казалась столь громоздкой, а наоборот ее даже было мало в этой огромной комнате. Мебель и интерьер по невидимым изначально царапинкам, сколам, шероховатостям стала словно живой, и уже не хотелось отсюда уходить, а тот отведенный им час ожидания, словно нарочно, все быстрее и быстрее хотел закончиться.

– Слушай, Серега, – лукаво улыбнувшись, покуривая трубку, начал Александр Федорович. – А ту красотку помнишь, она с Джобом была? Ну, когда мы шкатулку из детства раскопали.

– Александра, – как-то сразу напрягся Сергей Рум. – Ее зовут Александра Ким, она секретарь Джоба.

– Ну да, – еще более лукаво произнес Александр Ромов. – Так ты с ней, ну это?

– Санек, это сложная история, – тут же, словно отрезвев, насторожено ответил Сергей. – Вроде любовь, все серьезно, но сам понимаешь, друг детства, да и она для него не просто секретарь, они живут вместе.

– Она его любит?

– Нет, – грустно ответил Сергей Рум. – Только деньги. Хотя лучше бы любила, мне бы так было проще, был бы любовником и хватит. А так все как-то всерьез: она хочет семью, детей, а куда? У меня семья, НИИ. Я привык к такой жизни, да и мне нравится так жить.

– А она тебя любит?

– Говорит, что да, – налив себе еще выпить, заметил Сергей Рум. – И ведь сорок лет разменял, сказать, что не было баб, так нет же – половину НИИ затянул в постель, а тут, как в юности с Лизкой, помнишь?

– Кстати, она тоже была подружкой Джоба, – улыбнулся Александр.

– Это, реально, не смешно, Ромов! – серьезно ответил Сергей. – Джоб нанял телохранителей для нее, они никого не подпускают к ней.

– Боится во второй раз потерять подругу, – с еще большей иронией подметил Ромов. – Вам везет на общую любовь, Серега! Хотя эта секретарь того стоит, она, кстати, по-моему, еще и поет, или даже актриса?

– И то и другое, Санек, – грустно заметил Сергей. – И чем больше Джоб пытается ее удержать, тем страстнее наши встречи.

– Да, Серега, в этот раз синяками не отделаешься, – подметил Ромов. – У Джоба есть и деньги, и выходы к властным структурам, начни с ним войну – проиграешь.

– Не факт, – как-то нервно отреагировал Сергей Рум.

Возникшая пауза напрягала. Разговор перешел в ту остроугольную плоскость, где, как ни пытался Сергей Рум, но на тот момент не было никакого логического решения. Отсюда и возникла пауза.

– А на кой тебе столько денег, Санек? – заговорил первым Сергей Рум.

– Хотим с братом построить космический терминал на орбите между Землей и Луной, – тут же ответил Ромов, радуясь, что друг сменил тему.

– Зачем?

– Деньги, – улыбнувшись, заметил Ромов. – Смотри: моя ракета тянет до Луны сорок процентов топлива и шестьдесят процентов груза, а если мы построим порт, то достаточно будет лишь десять процентов топлива и, следовательно, девяносто процентов под груз. Так что, сам посуди, тридцать процентов лишнего груза – это половина нынешнего максимума.

– Ну, это, понятно, выгодно, – улыбнулся Сергей Рум. – А ты в курсе, что эта стройка лет на двадцать? Да и космических инженеров в мире – раз, два и обчелся.

– Именно поэтому я и нашел тебя в Каннах, – задумчиво подметил Ромов. – Ты – ученый, профессор, член академии наук, тебе проще будет найти молодых талантливых ученых, работающих в смежных областях.

– А знаешь, правда, есть одна научно исследовательская лаборатория в Новосибирске, – вполне серьезно начал Сергей Рум. – Я видел их заметки в журнале «Наука». Они пытались вытянуть на рынок метод молекулярной сварки.

– А по-русски?

– Санек, ты ракеты создаешь, а ощущение – будто ты даже школу не заканчивал, – съязвил Рум. – Они в лабораторных условиях смогли связать органическую модель молекулы с неорганической, у них получился живой металл. Молекулы делились и сплавляли швы, словно это был монолит.

– Слушай, а это идея! – улыбнулся Ромов. – Если это будет работать в условиях космоса, сроки строительства сократятся в два, а то и три раза! Как, говоришь, зовут того научного руководителя?

– А я не называл имени, Санек, – улыбнулся Рум.

– Верно, – смотря ему в глаза, прошептал Александр Ромов.

– Я знаю только автора статьи в электронном журнале.

– И?

– Рови, некто Адам Рови, – ответил Сергей Рум. – Младший научный сотрудник Новосибирского НИИ.

Александр Федорович взял ручку и записал на белоснежном столе имя и фамилию ученого. И в эту же минуту в комнату вошел директор торгового дома, который на долю секунды потерял дар речи от увиденного им действия русского коллекционера.

– А, это вы, – невозмутимо улыбнулся Александр. – Ну, что, связались с покупателем?

– Да, сэр, – поглядывая то на Ромова, то на стол ответил директор.

– Вот и хорошо, – улыбнулся Александр. – Да, и распилите стол, мне важна эта надпись, – приказал Ромов.

– Может, лучше бумагу принести, господин Ромов? – услужливо предложил директор торгового дома.

– Нет, – ответил Александр. – Стол знаковый, – он ткнул пальцем в надпись, – этот человек дороже вашей деревяшки, хотя мы и не знакомы.

– Хм-ха, – едва сдерживая смех, Сергей Рум отвернулся.

А директор на полном серьезе приказал выпилить написанное Ромовым и в футляре преподнести особому гостю и клиенту торгового дома. Кстати, все это было за счет нумизматического аукциона, впрочем, сделка с монетой принесла этому дому пять процентов от стоимости лота, а это были большие деньги.

Покупателем оказался Джоб Сью. Совпадение, скажете? Может быть, но, сам того не ведая, Александр Ромов подставил своего друга. Ищейки Джоба были уверены, что Сергей Рум был у себя в лаборатории и увлеченно работал. А мисс Александра Ким была под особым присмотром в Каннах, в качестве приглашенной гостьи на очередной фестиваль кино.

Джоб догадывался, что после той встречи трех друзей что-то изменилось в их отношениях с Александрой Ким, она стала другой. Словно шестнадцатилетняя девчонка, порой, задумчиво улыбалась, была так трогательна и рассеяна, но, главное, в ее взгляде появился тот странный и чуждый для Джоба огонек. Джоб был не глуп, и он сразу заметил, как смотрели друг на друга Александра и Сергей, как они тайком поменялись телефонами в ресторане, когда Джоб предложил всем отпраздновать находки из детства. Он все видел. И, конечно, он трезво относился к их отношениям с Александрой: она не любила его настолько сильно, как могла любить Джульетта своего Ромео. Но чувства были: долгие годы ухаживания, заботы и добра, которыми Джоб окутал ее, зародили в ее сердце мысли о некой влюбленности. И она даже поверила сама себе, что он именно тот единственный мужчина, который дарован ей небом. В ее голове даже появилась мысль встретить с ним старость, настолько теплый и нежный был их союз. И было лишь одно «но» – Джоб не хотел детей, и это отрезвляло Александру, но привычка жить за чужой счет держала ее возле Джоба.

Джоб как чувствовал, что эти монеты будут из той самой коллекции Ромовых, и, в принципе, его это не пугало. Деньги, отданные за лот для него, были большие, но он мог себе это позволить. Он даже мысленно представлял лицо Александра Ромова, когда тот узнает – кто покупатель, но вот увидеть на заднем плане еще одного своего друга Джоб Сью не ожидал. И в тот момент весь тот мучивший его любовный паззл сошелся.

– Убейте его! – выключив видеотранслятор, прошипел Джоб.

– Ромова? – удивленно подметил начальник охраны.

– Нет! – швырнув в него граненый стакан, закричал Джоб. – Рума! Сергея Рума! Как хотите, но убейте его!

– Хорошо, сэр, – ответил начальник охраны, и хотел, было, удалиться.

– Стой! – остановил его Джоб. – Она не должна видеть его смерти! Несчастный случай, ограбление – как угодно, но только не из-за ревности, она ничего не должна знать, – говорил господин Сью. – Ты понял меня?

– Да, сэр, – ответил высокий мужчина в пиджаке.

– Выполняй, – приказал он, и с ненавистью защурив глаза, сел на пол в своем огромном кабинете.

В тот день великий бизнесмен Джоб Сью, которого в узких кругах большого бизнеса прозвали железный человек, во второй раз в жизни заплакал. Как и в юности, он плакал из-за женщины. И хотя он поклялся сам себе, что больше не позволит ранить свое сердце, и сделает все, чтобы больше не уступать другому мужчине свою возлюбленную. Он во второй раз проигрывал, ибо в этом деле не все решали деньги и власть, которых у Джоба было в избытке. Любовь не подчинялась логике и законам жизни, и тем больнее было осознавать ту беспомощность, как тогда в юности, когда они подрались с Сашкой, и Джоб выиграл право быть с девчонкой, но Лиза все равно ушла от него.

– На этот раз я тебя убью, – сделав очередной большой глоток виски, словно прорычал Джоб Сью.

Допив одним махом бутылку, он швырнул ее в стол и, шатаясь, побрел к дивану. Грузно упав на него, он заснул.

* * *

Какова вероятность, что в одном маршрутном автобусе, выполняющем перелет из Канн в Париж, окажутся трое взрослых и один ребенок? На самом деле – большая. А если я скажу, что двое из них учились в одной школе, правда, в разные годы и в другой стране? А муж третьей работает с сестрой первого и нужен другу второго взрослого? Да, все это пассажиры одной маршрутки! Невероятное совпадение! – скажете вы, но – тем не менее.

Джессика Рови в тот день собралась с сыном в Париж, она хотела побывать на выставке последней коллекции известного итальянского кутюрье и прикупить себе не очень дорого белья. Причем все это делалось тайком, любящая супруга хотела подарить мужу праздник вечером в номере отеля на побережье Средиземного моря. А сына взяла с собой, чтобы супруг не ревновал. Адам остался в отеле на побережье моря. И в то утро провалялся до обеда.

Арсен Адамян действительно учился школе № 216 одного небольшого городка на побережье моря и, когда Сергей Рум оканчивал школу, вместе с его сестрой Маргаритой он перешел в седьмой класс. У него были очень теплые отношения с сестрой, он знал всех ее друзей одноклассников, не лично конечно, а по выпускным электронным фотографиям. Частенько Арсен разглядывал семейный фотоархив и поэтому, увидев Сергея Рума в рейсовом автобусе, он ненавязчиво решил познакомиться с одноклассником его сестры. А летел он в Париж, по работе. Он был филологом и переводчиком, занимался переводами технических текстов с одного языка на другой. В Каннах же Арсен проводил отпуск, и за день до вылета на родину решил съездить за новым заказом лично, тем более прямого рейса из Канн в Новосибирск не было. А из Парижа улететь в любую точку планеты было так же легко, как найти утром свежий круассан и чашечку кофе в этом замечательном городе.