Читать книгу Далёкие огни, или В ад и обратно - Сергей Георгиевич Михайлов - Страница 10

Пролетел ноябрь, а за ним и декабрь. Пётр трудился в больнице, в поте лица добывая хлеб свой. Деньги, правда, платили небольшие, но на жизнь, как и предрекал доктор, хватало.

В клинике, каждый занятый своей работой, они почти не пересекались, однако вечерами, собираясь за кухонным столом на квартире у доктора, подробно обсуждали минувшие события и планы на будущее. Впрочем, событий за эти полтора-два месяца не было почти никаких. Память к Петру так и не вернулась, а сведения из городского УВД, на которые возлагал большие надежды доктор, пока не поступали. Каких именно сведений ждал доктор, Пётр не знал, доктор же на его вопросы лишь лукаво щурился и подмигивал: мол, не торопи события, мужик, придёт время – узнаешь.

Разговоры в основном вертелись вокруг той тёмной истории с вырезанной почкой и неизвестным мерзавцем, эту почку присвоившим.

– Я одного в толк не возьму, – говорил доктор, прохаживаясь по комнате, – почему они тебя не укокошили? Ведь куда было бы проще: пулю в затылок – и концы в воду. Уж тогда-то тебе язык точно никто развязать не смог бы. С мёртвых, сам понимаешь, взятки гладки. Так? Так. А они почему-то пошли на риск. Спрашивается – зачем?

Пётр пожал плечами.

– А леший их разберёт – зачем…

– А ты думай, думай своим умишком, мужик, кумекай, шевели извилинами. Ну?

Пётр снова пожал плечами.

– Да тут думай не думай, всё одно выходит: слишком они уверены в себе, эти мерзавцы. Не боятся ничего, вот и пошли на такой риск. Видно, всё у них схвачено, за всё, как говорится, заплачено. Игру затеяли с живым человеком, как кошка с мышью: нет бы сразу сожрать, так нет, сначала надо помучить! Да и риска, если честно, нет никакого – я всё равно ничего не помню.

– А вот это ты брось, мужик. Придёт время – всё вспомнишь, это я тебе обещаю.

Пётр невесело усмехнулся и ничего не ответил.

– А насчёт уверенности это ты верно подметил, – продолжал доктор с воодушевлением. – Сила, видать, есть у мерзавцев, и сила немалая. На больших бабках сидя, большими делами ворочают. Ну ничего, докопаемся мы до них, это уж как пить дать!.. Кстати, есть у меня для тебя одна новость. Снёс я тут на днях твой паспорт в городскую управу, показать тамошним экспертам. Дай, думаю, проверю, не липовая ли твоя ксива. И знаешь, какое заключение дали эксперты? Ксива-то оказалась настоящей, самой что ни на есть подлинной!

– И что же из этого следует? Что я действительно Пётр Суханов?

– Не спеши делать оргвыводы, мужик. Из этого пока ничего не следует. А всё-таки сдаётся мне, что паспорт твой фальшивый. То есть состряпали-то его, действительно, в органах – по крайней мере, эксперты это установили, – но состряпали, похоже, на заказ.

– Догадываюсь, кто заказчик, – мрачно кивнул Пётр.

– Вот-вот. Связи, видать, у них обширные, везде свои люди посажены. За хорошие бабки сейчас кого угодно купить можно. Понимаешь, куда я клоню?

Пётр снова кивнул.

– А клоню я к тому, – продолжал доктор, – что ты, действительно, к Петру Суханову, похоже, никакого отношения не имеешь. Паспорт-то твой, понимаешь, с виду старенький, потрёпанный, да и дата выдачи на нём стоит семилетней давности, а вот номерок-то свеженький, и серия из самых последних. Так-то вот, мужик.

Пётр долго молчал, хмурил лоб, что-то пытаясь вспомнить.

– Я тут знаешь о чём подумал, – проговорил он наконец, растягивая слова. – В тот самый день, когда я вроде как бы очнулся, то есть впервые осознал себя Петром Сухановым – это было где-то в середине сентября, я стоял на улице и не мог понять, где я и кто я, – краем глаза я заметил машину, явно не из дешёвых. Она прошмыгнула у меня за спиной и быстро скрылась в какой-то улочке. Тогда я не придал этому значения, но сейчас… Скажи, у вас в городе иномарки часто можно увидеть?

Глаза у доктора загорелись.

– Ни одной до сих пор не видел, – быстро сказал он. – Народ у нас бедный, не то что иномарка – старенький «жигуль», и тот нашему обывателю не по карману.

– А местные коммерсанты?

– Да какие они коммерсанты! – махнул рукой доктор. – Едва-едва концы с концами сводят. Не до жиру им. Нет, некому здесь на иномарках разъезжать, это уж я тебе как старожил заявляю. А чужие к нам не заезжают, тем более на иномарках.

– Вот и выходит, что меня на той самой машине привезли, – нахмурился Пётр. – Привезли – и прямо на улице бросили.

– Вполне вероятно, – задумчиво произнёс доктор. – Я бы сказал, не бросили, а просто-напросто выбросили. На обочину. Сунули в зубы липовый паспорт, запудрили мозги легендой о Петре Суханове – и выбросили. А там… выбирайся, мол, сам. Похоже?

– Похоже, – кивнул Пётр мрачно. – Расклад вроде верный.

– Вот и будем придерживаться этого расклада. Тем более, что он хорошо вписывается в нашу версию о богатом мерзавце, позарившемся на твою почку.

Спать легли уже заполночь. А наутро снова отправились на работу в городскую клинику.

Ежедневные беседы, вертевшиеся всегда вокруг одной и той же темы, заметно сблизили их. Пётр оттаял и перестал дуться на своего спасителя, в его отношениях с доктором наметилось какое-то молчаливое взаимопонимание и взаимодоверие: они понимали друг друга с полуслова, полувзгляда, полунамёка.

Курить Пётр так и не бросил и вскоре дымил уже как паровоз. «Горбатого могила исправит», – махнул на него рукой доктор. Правда, здоровье Петра заметно поправилось и продолжало быстро улучшаться с каждым днём, несмотря на вернувшееся пристрастие к табаку: видно, запас жизненных сил у него был слишком велик. А вот пить они с доктором стали значительно меньше: выпьют, бывало, грамм по сто после работы, для поддержания беседы, да и то не каждый день. Так и тянулись дни однообразной чередой, не принося ничего нового. Но оба знали: что-то должно произойти. Что-то, что в корне изменит их судьбу.

Постепенно между ними завязалась крепкая дружба.