Читать книгу Битва за лидерство в XXI веке. Россия-США-Китай. Семь вариантов обозримого будущего - Сергей Глазьев - Страница 5

По мере развертывания нынешнего кризиса мировой экономической системы становится все более очевидным, что развитие производительных сил требует новых производственных отношений и институтов организации глобальной экономики, которые позволили бы обеспечить устойчивое развитие и отражение планетарных угроз. Проясняется структура нового мирохозяйственного уклада и система составляющих его институтов, соответствующая интересам устойчивого и гармоничного развития человечества и предусматривающая примат общественных интересов над частными. Он проявляется в государственном контроле над основными параметрами воспроизводства капитала, сочетании планирования и рыночных механизмов, системном стимулировании инновационной активности. Частно-государственное партнерство подчиняется общественным интересам развития экономики, повышения народного благосостояния, улучшения качества жизни. Соответственно, меняется и идеология международного сотрудничества – парадигма либеральной глобализации в интересах частного капитала ведущих стран мира сменяется парадигмой устойчивого развития в интересах всего человечества. Новый, интегральный, мирохозяйственный уклад отличается от предыдущего признанием национального суверенитета в области регулирования экономики с одной стороны, и жестким соблюдением международного права, с другой стороны.

В отличие от институциональной системы США, ориентированной на обслуживание интересов финансовой олигархии, паразитирующей на эмиссии доллара как мировой валюты, институциональные системы Китая, Индии, Японии, Кореи, Вьетнама, Малайзии, Ирана и других стран формирующегося на наших глазах нового центра развития, ориентированы на обеспечение общественных интересов социально-экономического развития. Они нацелены на гармонизацию интересов различных социальных групп, выстраивание партнерских отношений между бизнесом и государством ради достижения общественно значимых целей.

Апологеты американской гегемонии стараются не замечать ключевых элементов китайского подхода к реформам. Вместо того чтобы взять китайский опыт на вооружение, они придумывают «объективные объяснения» быстрого роста китайской экономики то иностранными инвестициями, то имитацией западных технологий, то перетоком дешевых трудовых ресурсов из отсталого сельского хозяйства в городскую промышленность. Китайские реформы иногда сравнивают с НЭПом, для которого тоже было характерно сочетание социалистических и капиталистических элементов, а также высокие темпы роста.

На самом деле КНР удалось сформировать модель нового мирохозяйственного уклада, качественно превосходящего по эффективности предыдущий. Его основные институты и механизмы воспроизводства экономики отличаются существенным разнообразием, сочетая государственную и частную собственность, централизованное планирование и рыночную самоорганизацию, контроль за соблюдением общенародных интересов и частную инициативу. Другим историческим путем к формированию схожей системы институтов воспроизводства экономики еще раньше КНР подошли Индия, Япония, Сингапур, Ю. Корея. Если в КНР эту систему считают социализмом с китайской спецификой, то в Японии никто не ставит под сомнение капиталистический характер Japan Incorporated, вполне капиталистическими считаются и корейские чоболи.

Важно при этом отметить, что все эти, а также западноевропейские страны, совершившие экономическое чудо в поствоенный период, использовали советский опыт управления развитием экономики. Они его творчески переосмыслили, уйдя от жесткой административной системы, сохранив при этом централизованное планирование в индикативном формате и подчинив регулирование рыночных механизмов целям роста общественного благосостояния и обеспечения социальных прав граждан.

Ключевым отличием нового мирохозяйственного уклада от предшествующего является отношение к деньгам. Достижением последнего стало изобретение фитаных денег, открывшего возможности безграничного кредитования развития экономики. Значение этого изобретения для экономической системы можно сравнить с гипотетическим открытием философского камня в алхимии. При правильном применении фиатные деньги могут использоваться для финансирования устойчивого экономического роста в целях поступательного повышения общественного благосостояния. В случае же приватизации механизма их создания фиатные деньги становятся инструментом обогащения и источником могущества финансовой олигархии.

Денежные власти ведущих стран создают деньги под долговые обязательства государства и бизнеса в целях финансирования расширенного воспроизводства экономики. В условиях структурного кризиса они прибегают к широкой денежной эмиссии для стимулирования инвестиций в освоение нового технологического уклада. Ее основным каналом является покупка ЦБ низкодоходных долговых обязательств государства с целью финансирования дефицита бюджета. В рамках политики количественного смягчения ФРС США и ЕЦБ эмитируют деньги также под приобретение обязательств крупных банков и корпораций. Китай и другие успешно развивающиеся страны эмитируют деньги под инвестиционные планы экономических агентов в соответствии с централизованно устанавливаемыми приоритетами.

За счет прироста денежной массы обеспечивается широкое предложение дешевых кредитных ресурсов по квазинулевым процентным ставкам. Это не приводит к инфляции благодаря направлению кредитов на финансирование инвестиций в модернизацию и рост производства, вследствие чего снижаются издержки и растет предложение товаров, а значит – повышается покупательная способность денег.

Для каждого состояния экономики существует свой оптимальный уровень монетизации, отклонения от которого как в сторону увеличения, так и в сторону уменьшения количества денег влечет повышение инфляции. Монетизация российской экономики вследствие ограничительной денежной политики существенно ниже оптимального уровня. Поэтому, вопреки ожиданиям денежных властей, инфляция снижается при увеличении денежной массы и повышается при ее сокращении. Последнее объясняется увеличением издержек и сокращением предложения товаров из-за снижения кредитования оборотного капитала и инвестиций, что влечет падение покупательной способности имеющейся денежной массы.

Отказ от использования общепринятого финансирования инвестиций за счет целевой кредитной эмиссии обрекает российскую экономику на низкий уровень накопления, который остается вдвое ниже уровня 1990 года и в полтора раза ниже установленного Президентом России уровня в 27%, необходимого для ее нормального воспроизводства.

Главной целью денежной политики должно стать создание условий для максимизации инвестиционной и инновационной активности. Именно так рекомендуют поступать Нобелевский лауреат Тобин и другие классики современной теории денег. И нам следует использовать современный международный опыт многоканальной денежной эмиссии. В США, ЕС, Японии она ведется преимущественно под государственные долговые обязательства, направляясь на финансирование дефицита бюджета, государственных программ и институтов развития. В Китае, Индии и других успешно развивающихся странах кредитная эмиссия идет под обязательства инвесторов, являясь основным источником финансирования капиталовложений в целях обеспечения экономического роста.

Единственным фактором, ограничивающим эмиссию фиатных денег, является угроза инфляции. Нейтрализация этой угрозы требует связывания денежных потоков в производственной сфере и в трансмиссионном механизме банковской системы. В противном случае денежная эмиссия может создать питательную среду для образования финансовых пузырей и валютных спекуляций, чреватых макроэкономической дестабилизацией.

Новый мирохозяйственный уклад в разных странах воспринимается и как социалистический, и как капиталистический. При этом сами участники производственных отношений не идеологизируют их различные составляющие. Китайские предприниматели активно участвуют в работе Китайской коммунистической партии, а чиновники борются за улучшение предпринимательского климата, помогая бизнесу наращивать инвестиции в развитие производства. Японские и корейские владельцы корпораций беспрекословно выполняют поручения правительства, которое занимается стратегическим и индикативным планированием развития экономики.

Еще в 1964 г. проживавший в США замечательный русский мыслитель П. Сорокин предвидел этот исторический переход и дал определение ключевого отличия новой эпохи от предыдущей: «Доминирующим типом возникающего общества и культуры не будет, вероятно, ни капиталистический, ни коммунистический, а тип suigeneris (буквальный перевод – своеобразный, единственный в своем роде), который мы обозначили как интегральный тип. Этот тип будет промежуточным между коммунистическим и капиталистическим порядками и образами жизни. Он должен вобрать в себя большинство позитивных ценностей и быть свободным от серьезных дефектов каждого типа. Больше того, возникающий интегральный строй в своем развитии не будет, вероятно, простой эклектичной смесью специфических особенностей обоих типов, но объединенной системой интегральных культурных ценностей, социальных институтов и интегрального типа личности, существенно отличных от капиталистических и коммунистических образцов»11.

Возможно, интегральный мирохозяйственный уклад завершает эпоху капитализма с характерными для нее вековыми циклами накопления капитала. Воспроизводство капитала будет подчинено общественным интересам при сохранении прав частной собственности и мировые войны за лидерство уйдут в прошлое. Во всяком случае, так считают отечественные пророки, предсказывая переход к ноосферной цивилизации12. Так или иначе, интегральный мирохозяйственный уклад явно содержит существенные элементы привычной нам социалистической организации производства. Мы от этих элементов полностью отказались. Реализованные в России под руководством МВФ на основе принципов Вашингтонского консенсуса реформы завели нас в исторический тупик и на обочину процесса развития мировой экономики. Во всяком случае, по структуре российского внешнеторгового оборота, платежного баланса, трансграничному движению капитала и умов, российская экономика опустилась на сырьевую периферию мировой экономики.

Деэскалация политической напряженности, предотвращение мировой войны и устойчивое развитие экономики предполагает скорейшее формирование институтов нового мирохозяйственного уклада, который приходит на смену либеральной глобализации. У России сохраняется возможность вхождения в его ядро, важной составной частью которого может стать сопряжение евразийской экономической интеграции и инициативы Экономического пояса нового Шелкового пути13. Для предотвращения угроз мировой войны необходимо формирование широкой международной коалиции стран, заинтересованных в мирном развитии на основе роста новых технологического и мирохозяйственного укладов.

Однако теоретических знаний недостаточно для обеспечения благополучного выхода из кризиса мировой экономической системы. Для этого нужно, во-первых, чтобы этими знаниями овладела властвующая элита ведущих стран мира. Во-вторых, нужна их добрая воля, готовность поступиться частными интересами ради общего блага. Ни первого, ни второго условия в настоящий момент не наблюдается. Американская властвующая элита готова воевать за сохранения своего доминирования в мире до последнего украинского солдата. Потенциальные участники антивоенной коалиции недооценивают нависшие над миром угрозы и надеются договориться с агрессором. Но интересы США и их союзников, с одной стороны, и интересы стран ядра нового мирохозяйственного уклада объективно противоположны. Россия, опираясь на многовековой опыт соединения Запада и Востока, могла бы взять на себя привычную миссию стабилизатора, удерживающего мир от глобальной катастрофы. Но российская властвующая элита к этой миссии до сих пор не готова, хотя именно Россия может стать разменной монетой в борьбе старого и нового мирового центров за обладание периферией.

Так или иначе, США и их союзники по «семерке» к настоящему времени исчерпали возможности вытягивания ресурсов из постсоциалистических стран, в которых сложились свои корпоративные структуры, приватизировавшие остатки их производственного потенциала. Исчерпала себя и война финансовая, которую Вашингтон ведет с незащищенными национальными финансовыми системами, привязывая их к доллару посредством навязывания монетаристской макроэкономической политики при помощи зависимых от него МВФ, рейтинговых агентств, агентов влияния и т.д.

В то же время сохранившие экономический суверенитет страны (КНР, Индия) не открывают свои финансовые системы, демонстрируя уверенный рост в условиях кризиса. Их примеру следуют крупнейшие страны Латинской Америки и Юго-Восточной Азии, сопротивляясь поглощению своих активов спекулятивным капиталом. Посредством создания двусторонних валютных свопов Китай быстро формирует свою систему международных расчетов. По мере становления нового мирохозяйственного уклада пространство для маневров ФРС США неумолимо сжимается – американской экономике приходится принимать на себя основной удар обесценения капитала, сконцентрированного в избыточных производствах прежнего технологического уклада, финансовых пирамидах и обязательствах терпящих бедствие стран.

Как указывалось выше, в настоящее время разворачивается структурная перестройка мировой экономики, связанная с ее переходом на новый технологический уклад, основанный на комплексе нано-, биоинженерных и информационно-коммуникационных технологий. В период смены технологических укладов догоняющие страны получают возможность «срезать круг» – сэкономить на фундаментальных и поисковых исследованиях путём имитации достижений передовых стран. Поскольку последние обременены значительными капиталовложениями в производствах доминирующего технологического уклада, которые придают значительную инерцию производственно-технологической структуре, у догоняющих стран в периоды смены технологических укладов возникает возможность «сыграть на опережение», сконцентрировав инвестиции в перспективных направлениях роста нового технологического уклада. Именно таким образом в разное время совершали технологический рывок США, Россия, Германия, Япония и новые индустриальные страны.

Вскоре передовые страны выйдут на новую длинную (кондратьевскую) волну экономического роста. Падение цен на нефть является характерным признаком завершения периода родов нового технологического уклада14 и выхода его на экспоненциальную часть траектории роста за счет бурного распространения новых технологий, кардинально улучшающих ресурсоэффективность и снижающих энергоемкость производства. Именно в такие периоды глобальных технологических сдвигов у отстающих стран возникает возможность для экономического рывка к уровню передовых стран, пока последние сталкиваются с перенакоплением капитала в устаревших производственно-технологических комплексах.

Такой рывок совершают сегодня Китай и другие страны Юго-Восточной Азии. За три последних десятилетия Китай добился впечатляющих успехов. Из глубокой периферии мировой экономики он шагнул в число лидеров, выйдя в 2014 году на первое место в мире по физическому объему ВВП и экспорту высокотехнологичной продукции. По уровню экономического развития, измеряемого показателем ВВП на душу населения, Китай поднялся с места в конце списка беднейших стран до места в первой тридцатке стран (среднего достатка)15.

Китай становится мировым инженерно-технологическим центром. Доля китайских инженерно-технических и научных работников в их мировой численности достигла в 2007 году 20%, удвоившись по сравнению с 2000 годом (1420 тыс. и 690 тыс. соответственно). К 2030 году, по прогнозам китайских ученых, в мире будет насчитываться 15 млн. инженерно-технических и научных работников, из которых 4,5 млн. человек (30%) будут составлять ученые, инженеры и техники из КНР.16 К 2030 году Китай по объему затрат на научно-технические разработки выйдет на 1 место в мире, и его доля в объеме мировых затрат составит 25%17.

Вслед за Китаем быстро поднимается экономика Индии, вырвавшаяся на первое место в мире по темпам экономического роста. Устойчиво высокие темпы роста демонстрируют экономики стран Индокитая. Одновременно с быстрым ростом веса ядра Азиатского цикла накопления ядро Американского цикла относительно уменьшается. Этот процесс носит устойчивый характер и в перспективе продолжится (Табл. 1).

Табл. 1. Сопоставление ВВП ядра Американского и Азиатского циклов накопления капитала18

В отличие от стран ядра имперского мирохозяйственного уклада, навязавшего миру универсальную систему финансово-экономических отношений как основу либеральной глобализации, формирующееся ядро интегрального мирохозяйственного уклада отличается большим разнообразием. Это отличие проявляется в свободе выбора путей развития, отрицании гегемонизма, признании суверенности исторических и культурных традиций. Интегральный мирохозяйственный уклад демонстрирует качественно новую модель сотрудничества, отдающую дань разнообразию в противовес униформизму либеральной глобализации, что одинаково приемлемо для стран, находящихся на разных стадиях экономического и социального развития.

Перемещение центра глобальной экономической активности в Китай и формирование нового мирохозяйственного уклада влечет реформирование мирового экономического порядка и международных отношений. Возрождение планирования социально-экономического развития и государственного регулирования основных параметров воспроизводства капитала, активная промышленная политика, контроль за трансграничными потоками капитала и валютные ограничения – все это превращается из запрещенного вашингтонскими финансовыми организациями меню в общепринятые инструменты национальных экономик и международных экономических отношений. В противовес Вашингтонскому ряд ученых заговорили о Пекинском консенсусе19, который является куда более привлекательным для развивающихся стран, в которых проживает большинство человечества. Он основан на принципах недискриминации, взаимного уважения суверенитета и национальных интересов сотрудничающих государств, ориентируя их не на обслуживание международного капитала, а на подъем народного благосостояния. При этом может возникнуть новый режим защиты прав на интеллектуальную собственность и передачи технологий, могут быть приняты новые нормы международной торговли в сфере энергетики и ресурсов, новые правила международной миграции, заключены новые соглашения об ограничении вредных выбросов и т.д.

Китайский подход к международной политике (отказ от вмешательства во внутренние дела, от военной интервенции, от торговых эмбарго) дает развивающимся странам реальную альтернативу выстраивания равноправных и взаимовыгодных отношений с другими государствами. Многие развивающиеся страны успешно копируют китайскую модель управления экономическим развитием. Показателен пример Лаоса, Камбоджи, Эфиопии, вышедших на высокие темпы роста благодаря внедрению институтов планирования централизованных капиталовложений в перспективные направления развития экономики. Китайское руководство демонстрирует творческий подход к выстраиванию новой системы производственных отношений, которая по мере выхода китайской экономики на первое место в мире становится все более самодостаточной и привлекательной.

Наряду с Китаем в формирование ядра нового мирохозяйственного уклада вовлечены Япония, Индия, новые индустриальные страны и страны Индокитая. Несмотря на существенные отличия от Китая по политическому устройству и механизмам регулирования экономики, между ними формируется множество устойчивых кооперационных связей, быстро растет взаимная торговля и инвестиции.

К формирующемуся ядру нового мирохозяйственного уклада подтягиваются как близлежащие страны – Россия, Индия, Вьетнам, Малайзия, Индонезия, так и Бразилия, Венесуэла, Куба и другие страны Латинской Америки. Усиливается притяжение к нему стран африканского континента. В совокупности экономическая мощь стран ядра Азиатского цикла накопления уже сопоставима со странами ядра Американского цикла накопления. Есть у них и общие элементы, которые могут сыграть роль своего рода тоннеля для перемещения капитала и технологий из одного цикла в другой – Япония, обладающая мощной банковской системой, а также Ю. Корея и Тайвань, успешно освоившие западные передовые технологии.

Вне зависимости от доминирующей формы собственности – государственной, как в Китае или во Вьетнаме, или частной, как в Японии или Корее, для нового мирохозяйственного уклада Азиатского цикла накопления характерно сочетание институтов государственного планирования и рыночной самоорганизации, государственного контроля над основными параметрами воспроизводства экономики и свободного предпринимательства, идеологии общего блага и частной инициативы. При этом формы политического устройства могут принципиально отличаться – от самой большой в мире индийской демократии до крупнейшей в мире коммунистической партии Китая. Неизменным остается приоритет общенародных интересов над частными, который выражается в жестких механизмах личной ответственности граждан за добросовестное поведение, четкое исполнение своих обязанностей, соблюдение законов, служение общенациональным целям. Причем формы общественного контроля могут тоже принципиально отличаться – от харакири руководителей обанкротившихся банков в Японии до исключительной меры наказания проворовавшихся чиновников в Китае. Система управления социально-экономическим развитием строится на механизмах личной ответственности за повышение благополучия общества.

Примат общественных интересов над частными выражается в характерной для нового мирохозяйственного уклада институциональной структуре регулирования экономики. Прежде всего – в государственном контроле над основными параметрами воспроизводства капитала посредством механизмов планирования, кредитования, субсидирования, ценообразования и регулирования базовых условий предпринимательской деятельности. Государство при этом не столько приказывает, сколько выполняет роль модератора, формируя механизмы социального партнерства и взаимодействия между основными социальными группами. Чиновники не пытаются руководить предпринимателями, а организуют совместную работу делового, научного, инженерного сообществ для формирования общих целей развития и выработки методов их достижения. В свою очередь, предприниматели вписывают мотив максимизации прибыли и обогащения в этические нормы, защищающие интересы общества. Расширяется использование институтов предпринимательской деятельности, ориентированных не на максимизацию прибыли, а на социально значимый результат – некоммерческих организаций, институтов развития, исламского и православного банкинга. При управлении денежными потоками принимаются во внимание этические нормы и вводятся ограничения против финансирования преступной и аморальной деятельности. На это настраиваются и механизмы государственного регулирования экономики.

Государство обеспечивает предоставление долгосрочного и дешевого кредита, а бизнесмены гарантируют его целевое использование в конкретных инвестиционных проектах для развития производства. Государство обеспечивает доступ к инфраструктуре и услугам естественных монополий по низким ценам, а предприятия отвечают за производство конкурентоспособной продукции. В целях повышения её качества государство организует и финансирует проведение необходимых НИОКР, образование и подготовку кадров, а предприниматели реализуют инновации и осуществляют инвестиции в новые технологии. Частно-государственное партнерство подчинено общественным интересам развития экономики, повышения народного благосостояния, улучшения качества жизни. Соответственно, меняется и идеология международного сотрудничества – парадигма либеральной глобализации в интересах частного капитала ведущих стран мира сменяется парадигмой устойчивого развития в интересах всего человечества.