Читать книгу Киносценарии. Четвёртый том - Сергей Глазков - Страница 3

1

У покорёженного одинокого дерева – тополя – сидит шаман, стуча в бубен, украшенный разноцветными лентами и перьями. На лицо нанесен орнамент белой и красной краской. Шаман смотрит на дерево без листьев. По щекам у него текут слёзы.

– Байтерек…

Перед шаманом горят два костра. Шаман поет только ему понятную песню, издавая гортанные звуки.

2

Таня выходит из дома и направляется к машине, у которой её ожидает Густав. Он открывает багажник, в который Таня бросает дорожную сумку.

– Ты сказала ему? – Интересуется Густав.

– Я ему позвоню. – Отвечает Таня.

Густав открывает перед ней дверь. Таня улыбается ему.

– Спасибо, Густав.

Они садятся в машину.

3

Солнце стоит низко. Вокруг простилается пустыня. Ветер тащит по горячему песку круглые засохшие колючки. Те катятся, перескакивая через барханы, все дальше и дальше. На пятачке, состоящего из сбитого песка, стоят тяжелые машины, загруженные техникой, трактором, деталями буровой установки. Возле них крутятся сотрудники экспедиции. К ним подходят Борис Смолин – начальник экспедиции и его заместитель Жанар Мамутов.

– Разгружайтесь, Владимир Ильич, – спрашивает Смолин у главного инженера Лисина, который руководит разгрузкой.

– Само собой! – Отвечает тот.

За действиями сотрудников экспедиции издалека наблюдает шаман…

4

Смолин стоит у доски, на которой изображены карты и схемы. Он читает лекцию для студентов. Те внимательно слушают.

– Любой ученый ответственен перед природой, перед человечеством за свои открытия. Ведь не секрет, что расщепив атом, можно в дом принести тепло, а можно создать атомную бомбу.

В зал входит профессор Щукин. Он присаживается рядом со студентами и с увлечением слушает лекцию своего ученика.

– Яркий пример – академик Сахаров, – продолжает Смолин, – который понял, что любое открытие имеет две стороны. Надеюсь, вы для себя сделали вывод, что для вас главное?

Один из студентов поднимает руку. Смолин кивает ему. Студент поднимается с места:

– Борис Андреевич, боюсь с вами не согласиться.

– Аргументируйте? – Скрывая улыбку, говорит преподаватель.

– В военно-промышленном комплексе больше платят. А деньги ещё никто не отменял. Поэтому любое открытие будет применяться с первую очередь для вооружения, а уж потом для народного хозяйства. По остаточному принципу.

Звучит звонок, возвещая об окончании занятий.

– К этому вопросу мы с вами вернёмся на следующей паре, – разводит руки в стороны Смолин, – а пока: перерыв.

Студенты покидают помещение. Щукин направляется к Смолину.

– Здравствуй, Боря.

– Здравствуйте, Александр Иванович. Что-то случилось?

– Случилось… – Вздыхает Щукин.

Щукин торжественно протягивает Смолину потрёпанную общую тетрадь, упакованную в целлофановый пакет.

– Вот. Держи.

– Что это?

– Это тетрадь твоего отца.

Смолин крайне удивлен:

– Моего отца?

Смолин бережно берет в руки тетрадь:

– Откуда она у вас?

– Вчера вечером мне её привез мой знакомый. Лисин. Механик. – Отвечает Щукин, – Они ищут нефть в Сибири. Случайно наткнулись на заброшенную экспедицию. А там вещи, документы и эта тетрадь. Наконец стало известно место гибели твоего отца.

Смолин присаживается за стол и бережно изучает тетрадь отца.

– Он был талантливым ученым, Боря, – говорит профессор Щукин, – И если бы он был жив, то гордился бы тобой.

– Спасибо, Александр Иванович, – кивает Смолин, раскрывает тетрадь и бережно листает страницы.

– Ты извини, Боря, но ночью я прочел тетрадь. В ней много ценного. Но много и спорных вопросов. Я, например, не согласен, что на Имаше есть газ.

– Отец не мог ошибаться, – возражает Смолин.

– Поживём – увидим.

5

Смолин отрывается от своих воспоминаний и с любопытством поглядывает на шамана.

– Жанар, ты не знаешь, что это за чучело? – Спрашивает он Мамутова.

Тот качает головой:

– Боря, я бы на твоем месте остерёгся так говорить. Это пророк.

– Пророк? – Смолин удивленно смотрит на Мамутова, – Который предсказывает будущее?

– Нет. Местные говорят, что его прислал Тенгри, чтобы направлять людей на путь истинный.

– А кто такой Тенгри?

– Это наше верховное божество.

– Тогда пусть смотрит.

Смолин направляется к штабному вагончику:

– Жанар, проследи за разгрузкой, а я – в штаб.

– Есть, товарищ начальник!

Шаман стоит, как изваяние, недалеко от станции, сжимая в руке массивный посох. Механик буровой установки Капралов тоже замечает шамана.

– Глядите, как смотрит! Будто рентген!

– Кто? – Вертит головой электрик Зыков.

– Вон! – Капралов показывает на шамана, – чего он здесь стоит? Что ему здесь надо?

Зыков, увидев шамана, машет рукой:

– Это местный житель, Капралов. Ему всё, что здесь происходит, в диковинку.

– Какой местный житель? – Не унимается Капралов, – До ближайшего селения отсюда триста километров!

В разговор вступают два Николая: Николай Первый и Николай Второй. Один – водитель, другой – тракторист. Один – украинец Николай Иванькив, другой – белорус Николай Иваньков. Два старых друга. Обоим по 50 лет. Они знакомы с армии, демобилизовались вместе, женились в один день, родили по сыну с разницей в несколько месяцев, вместе приняли решение ехать на заработки: завербовались в геолого-разведывательную группу. С тех пор тридцать лет кочуют по бывшему Советскому Союзу в поисках приключений. Всегда подшучивают не только друг над другом, но любят разыгрывать других.

– А это песчаные жители, Капралов, – говорит Николай Первый.

– Песчаные? – Удивленно поворачивается к нему Капралов.

– Ага! – Поддерживает друга Николай Второй. – «Пескоструи» называются. Они в песке живут.

– Да ну? – Открывает рот механик.

– Ну да. – Рассказывает Николай Первый, – Из яиц, как ящерицы, вылупляются.

– Из каких яиц?

– Страусинных.

Капралов понимает, что его разыгрывают, машет рукой:

– Сами вы пескоструи! Я на ваши розыгрыши больше не поведусь.

Все смеются. Лисин поворачивается к ним.

– Хватит ерунду молоть! Работать нужно. Навались! В первую очередь выгружаем из вагончиков бьющееся оборудование и инвентарь.

Капралов интересуется:

– А нельзя вагончики так сгрузить?

– Нельзя, – строго отвечает главный инженер.

– Владимир Ильич, Николай Второй – ас. – Не унимается Капралов, – Вы ж его не первый год знаете. Он всё своим автокраном аккуратненько поднимет и в нужное место поставит.

– Прекрати провокационные разговорчики, Капралов. Не будем нарушать инструкции.

Лисин показывает на начальника отдела министерства Нечаеву, которая наблюдает за разгрузкой со стороны. Капралов вздыхает и лезет в кузов машины. Следом за ним поднимаются второй механик Валиханов, электрик Зыков и повар Февральская. Валиханов пытается помочь Февральской, но она отстраняется от него:

– Не надо. Я сама.

К ним поворачивается Капралов:

– Надя, а бабам-женщинам здесь делать нечего. Они внизу постоят и посмотрят, как настоящие мужики работают.

– Хотела бы я видеть здесь настоящих мужиков! – Весело отвечает повариха.

– А ты внимательно вокруг посмотри – увидишь! – Уточняет механик.

– Настоящие мужики не причитают, а дело делают, – парирует Февральская.

Её поддерживает Валиханов:

– И везде первым место уступают женщинам.

– Ага. В библиотеку, – не унимается Капралов.

– А что остается женщине? – Спрашивает повариха.

– Остается радовать глаз, – нравоучительно говорит Капралов, – и приносить счастье мужчине.

– Вот смотри и радуйся, Капралов, если тебе хочется, – произносит электрик Зыков, – А я её тарелки, миски и кастрюли разгружать не стану.

– Они такие же её, Зыков, – вступается казах Валиханов, – как и твои.

– Вот и разгружай, – пожимает плечами Зыков, – У меня своего хлама достаточно.

– Не спорьте, ребята, – успокаивает всех повариха Февральская.

– Нет, Надя, – не может успокоится Валиханов, – теперь это дело принципиальное. Стой вон там и наблюдай, а я твое кухонное хозяйство быстро выгружу.

– Чего это ты? – Возражает Капралов, – Я тоже с руками.

– А я тебе не запрещаю, – говорит Валиханов и лезет в кузов, – Вдвоем быстрее будет.

Февральская отходит в сторону. Капралов, Валиханов и Зыков приступают к разгрузке.

Николай Первый и Николай Второй, взяв лопаты, быстро копают яму, чтобы сделать пандус для съезда трактора.

Щукин и Мамутов подходят к Нечаевой, стоящей у машины.

– До темноты успеете, Александр Иванович? – Интересуется у них Нечаева.

– Конечно, Анна Анатольевна, – отвечает ей Щукин, – С таким инженером, как Лисин, можно не волноваться.

– Тогда не буду вам мешать. Располагайтесь, а я поехала, она протягивает руку Щукину, чтобы попрощаться.

– Так нельзя, Анна Анатольевна, – качает головой Мамутов, – А доброе слово людям сказать, а хорошей работы пожелать? Без этого мы вас не отпустим.

– Правильно, – подхватывает его Щукин, – мы сейчас быстренько митинг проведём. Все-таки не каждый день международные экспедиции организуются. Все ваши наставления выслушаем и сразу отпустим.

– Почему сразу, Александр Иванович? – Возражает ему Мамутов, – Нет, так не по-людски. А торжественно отметить?

Нечаева улыбается, слушая мужчин:

– Вот когда первые результаты будут, тогда и отметим.

6

Густав заезжает во двор. Таня смотрит на него:

– Понимаешь, Густав, мы пять лет были с ним вместе, а сколько из них он был дома? Я так больше не могу и не хочу. Мне надоело быть одной. Я хочу иметь нормальную семью. Я хочу приходить с работы и видеть всех дома. Мужа, детей…

– Понимаю…

Густав останавливает машину. Таня удивленно смотрит по сторонам.

– Густав, куда мы приехали?

Густав загадочно улыбается:

– Таня, это сюрприз. Пошли.

Густав выходит из машины. Оббегает на другую сторону, открывает дверь перед Таней и галантно подает ей руку:

– Вашу руку, госпожа Смолина. Я вас приглашаю посетить нашу новую обитель.

Таня улыбается Густаву и, принимая игру своего партнёра, манерно подает руку.

– За вами, мой рыцарь, я готова последовать куда угодно.

7

В штабном вагончике связистка Юлия Юрина. Входит Смолин.

– Ну, что, Юля? Устроилась?

– Успею, Борис Андреевич, – отвечает она, – Сначала связь налажу, а потом обустройством займусь.

Смолин смущается:

– Юля, сколько можно просить не называть меня по отчеству. Неужели я так старо выгляжу?

– Совсем нет. Просто вы – начальник, а я – подчинённая. Соблюдаю субординацию.

– Вот опять – «вы», – вздыхает Смолин, – От этого «вы» сразу груз непрожитых лет на плечи давить начинает, будто тебе сто двадцать, а не тридцать три.

– Борис…

Смолин умоляюще смотрит на Юрину:

– Давай сначала: Боря…

Юрина улыбается:

– Боря…

Смолин благодарно кивает:

– Вот так лучше!

А Юрина быстро заканчивает:

Боря Андреевич, не нужно этого стесняться. Возраст женщины – её недостаток. А возраст мужчины – его достоинство.

Далее Юрина щелкает тумблером на радиоаппаратуре. На передней панели сразу загорается множество лампочек.

8

По станции начинает звучать музыка. Все на некоторое время прекращают работать. Слушают музыку. Капралов поворачивается в сторону штаба:

– О! Юрина «матюгальник» включила. Сейчас караоке врубит.

– Ты что-то имеешь против? – Спрашивает у него Валиханов.

– Нет, – отвечает Капралов, – С музыкой работается веселее. Только если бы она кроме маршей ещё что-нибудь включала, было бы намного лучше.

Они продолжают разгрузку.

9

Густав открывает дверь и впускает в квартиру Таню. Таня входит внутрь и смотрит по сторонам. Обращает внимание на то, что квартира полуразрушена и требует капитального ремонта.

– Густав, это что?

Таня поворачивается к Густаву.

– Извини, Таня, ничего личного, – вздыхает Густав, – Только бизнес.

Он наотмашь бьёт Таню. От удара она летит вперёд по коридору, растягивается на полу и теряет сознание. Густав подходит к ней, поднимает под руки и затаскивает в комнату.

10

Юрина поворачивается к Смолину.

– Готово.

– Молодец.

На столе звонит телефон. Юрина удивленно смотрит на телефонный аппарат:

– Ты посмотри! Только связь наладила, а нам тут же звонят!

– Кому это не терпится нас поздравить с началом работы? – говорит Смолин.

Юлия поднимает трубку.

– Экспедиция. Связист Юрина слушает?

Из трубки слышится искаженный мембраной женский голос.

– Алло?

– Алло!

– Мне нужен Смолин.

Юрина поворачивается к Смолину.

– Это вас.

Борис берет трубку и прикладывает к уху. Юрина присаживается за стол.

11

Таня лежит связанная на кровати, застеленной одним рваным матрасом. Рядом с ней сидит Густав. Он держит у её уха трубку мобильного телефона. Из трубки слышится голос Бориса:

– Смолин у телефона.

– Боря, это я, – говорит Таня.

– Таня? Ты чего звонишь?

– Боря, меня похитили.

– Не понял?

– Боря, меня только что похитили.

– Кто?

Густав закрывает рот Тани рукой и продолжает разговор со Смолиным сам:

– Господин Смолин, ваша жена у нас. Мы не требуем от вас выкуп. Наоборот, мы сами предлагаем вам деньги. Большие деньги. Вы станете очень богатым человеком.

В трубке замолкают. Густав волнуется в ожидании ответа. Через некоторое время Смолин отвечает:

– Что я должен сделать?

Густав облегченно выдыхает:

– Это уже деловой разговор. Ваша экспедиция должна провалиться.

– Но это невозможно!

Густав продолжает говорить, понимая, что собеседник у него на крючке:

– Тогда вы можете попрощаться с женой.

12

Смолин растеряно смотрит на Юрину. Та, не слыша разговора и ничего не понимая, часто моргает.

– Хорошо… – Произносит Борис, – Я подумаю.

– А пока вы будете думать, ваша жена побудет у нас, – говорит Густав, – Надеюсь, вас не нужно предупреждать, что о случившемся не нужно сообщать в полицию.

– Не надо.

– Вот и хорошо. Думайте, господин Смолин. Я вам перезвоню вечером.

Густав отсоединяется. В трубке слышаться громкие заунывные гудки. Смолин опускает трубку, и садиться на стул. Юрина удивленно смотрит на него:

– Что случилось?

– Ничего, – вздыхает Борис и добавляет, видя испуганную Юлию, – Все в порядке.

В штабной вагончик входит Мамутов:

– Чего сидим? Народ требует зрелищ, а мы не куём и не мелим.

Смолин, не понимая, глядит на своего заместителя. Тот поворачивается к Юриной:

– Что это с ним?

Юлия ведет плечиками в сторону:

– С женой что-то произошло.

– Что?

– Не говорит.

Смолин берет себя в руки. Решительно смотрит на Мамутова.

– Все в порядке, Жанар. Она от меня ушла.

Мамутов сочувственно смотрит на товарища:

– А-а? Как гласит финская народная мудрость: «Если к другому уходит невеста, то неизвестно кому повезло».

– Да-да, – кивает Смолин.

– Боря, ты на митинг пойдешь? Или будешь срочно в Москву ехать, чтобы Таню за юбку удержать?

Связистка осуждающе говорит Мамутову:

– Бесчувственные вы люди, мужики. У человека трагедия, а вы такое говорите.

Мамутов сообщает ей в ответ:

– Поверь, Юля. Пройдет время – эта трагедия постепенно станет драмой, потом мелодрамой, а потом и вовсе превратиться в фарс.

– Драматург! – Произносит Юрина и тяжело вздыхает.

Мамутов поворачивается к Смолину.

– Ты готов?

– Готов.

– Тогда пошли.

Смолин и Мамутов выходят. Юрина включает музыку.

13

Динамик, висящий под крышей вагончика, разрывается торжественным маршем. Мамутов и Смолин выходят на центральную площадку, где уже стоят все сотрудники экспедиции. Щукин идет им навстречу.

– Боря, начинаем. Нечаева торопиться.

Смолин, Мамутов и Щукин становятся перед всеми. Мамутов машет рукой Юриной, которая, высунувшись из окна штабного вагончика, ждет команды. Она выключает музыку. Смолин выходит вперед и откашливается.

– Товарищи! Друзья! Коллеги! – Начинает он свою речь, – Я рад, что мне, наконец, разрешили заниматься моим проектом, дали под него деньги. И не иностранцы, а мое любимое государство. Значит газ, который мы здесь обязательно найдем – а я в это верю – будет наш, и принесёт доход нашей стране, а не западным газовым компаниям.

Из толпы раздается голос. Это говорит Николай Второй:

– Хотелось бы, что бы и наше родное государство платило нам, как иностранный западный капиталист.

– А оно и платит тебе, Коля, – отвечает ему Николай Первый, – Ты что, думаешь, евродоллары, которые ты от шведов получал, когда работал на «Gasa princen», ихние были? Нет! Наши. На нашем родном газе взращённые.

Лисин строго смотрит на переговорщиков. Те замолкают. Щукин качает головой и виновато поглядывает на Нечаеву.

– Продолжай! – Говорит он Смолину.

– Да я, в принципе, всё сказал, – заканчивает торжественное выступление Смолин, – Деньги нам дали, технику тоже. Дело за нами.

Щукин первым начинает аплодировать. Его поддерживают все. Вперед выходит Мамутов:

– Товарищи! Я хочу поставить вас в известность. Правительство нашей страны и лично уважаемый нами всеми президент Казахстана передают свои поздравления и пожелания успешной работы нашей международной экспедиции. Вот.

Звучат аплодисменты.

– Слово для приветствия предоставляется госпоже Нечаевой, – провозглашает Щукин. Та делает шаг вперед:

– Я рада, что передо мной стоят представители разных народов. Мы много лет жили вместе, а потом решили разбежаться. Сегодня мы снова вместе. Я желаю вам хорошей погоды, доброго настроения и успехов в совместной работе. Вашему начальнику – товарищу Смолину – быстрее подтвердить свои предположения. А руководство России и Казахстана, как и я лично, ему верит. За работу, товарищи!

Нечаева принимается хлопать сама. Ей отвечают все сотрудники. Вперед выходит Лисин.

– Ну, чего стоим?

– А по сто граммов? – Интересуется Капралов.

– Закончишь работу – сам налью, – парирует главный инженер, – А пока газ не найдём – сухой закон.

Все весело расходятся по своим рабочим местам. Нечаева, Смолин, Мамутов и Щукин идут в штабной вагончик.

14

Нечаева, Смолин, Мамутов и Щукин входят в штабной вагончик. Щукин машет рукой Юриной. Та поднимается и быстро выходит на улицу. Все усаживаются за стол. Первой слово берет Нечаева:

– Ну, ребятки, с Богом! Надеюсь, газ вы здесь найдёте.

– Я тоже на это надеюсь, госпожа Нечаева, хотя сомневаюсь, – говорит Щукин.

– С таким настроением ехать в экспедицию не стоило, Александр Иванович, – говорит ему Нечаева.

– Увы, не мог не поехать, – разводит руки в стороны профессор, – Здесь мои ученики и я за них несу ответственность. Должен же быть козёл отпущения, если не будет результата. Так пусть ругают меня, а не их.

– Не волнуйтесь, Александр Иванович, – успокаивает его Смолин, – никто вас ругать не будет.

– Если поиски провалятся, – беспокойно произносит Нечаева, – то и мне придется подать в отставку.

– Прекратите, – просит Мамутов, – Еще работа не началась, а вы уже нас хороните. Я верю Борису Смолину, иначе не поддержал бы его и не уехал от семьи и детей.

– Правильно, Жанар, – поддерживает его Нечаева, – Твое настроение мне больше нравиться, чем профессора Щукина.

– А что ему? – Машет рукой Щукин, – если результата не будет, вернётся в свое казахское министерство топливной энергетики и всё.

– Зря вы, Александр Иванович, – обижено говорит Мамутов, – Меня тоже никто по голове не погладит, если газа не будет, но я всё равно верю в то, что мы его найдем.

– Я тоже, – старается разрядить обстановку Нечаева, – иначе не поддержала бы вас перед руководством.

– И правильно сделали, – кивает Смолин, – А газ здесь есть. Много газа. Нашим внукам и правнукам хватит.

– Это радует, – улыбается Нечаева и поднимается. Все следуют её примеру.

– И ещё, – добавляет она, – Хочу предупредить вас, что не все вверху разделяют нашего оптимизма.

– Имеют основание? – Тревожится Щукин.

– Не совсем так, Александр Иванович, – объясняет она, – В руководстве есть определённая группа лиц, которая считает, что разработкой месторождения должны заниматься только русские компании.

– А как же мы? – Наивно спрашивает Жанар Мамутов.

Нечаева поворачивается к нему:

– Вот и я задала этот вопрос: а как же наши казахские партнёры? Ведь, предположительно, залежи газового конденсата находятся и на их территории?

– Что они вам ответили?

– Начали рассказывать о патриотизме, о любви к Родине.

Щукин стучит кулаком по столу:

– У нас любят делить шкуру не убитого медведя.

– Я считаю, что ещё рано об этом говорить, – произносит Смолин, – Нужно сначала найти газ.

– Боря, ты не прав, – кивает Нечаева, – Всё нужно выяснить, находясь на берегу, и только после этого отправляться в плавание.

– Не мы это должны решать, а вы, – вздыхает Борис, – На правительственном уровне. А наше дело – исследовать территорию.

– Согласна, – соглашается Нечаева, – Я об этом рассказала вам для того, чтобы вы не расслаблялись. Проверки доброхотов у вас будут частые. И каждый захочет найти недостатки. Так что, примите это стоически.

– У нас для проверок профессор Щукин имеется, – кивает Смолин на профессора, – Он и принять разные комиссии сможет и послать…

Мамутов смеется:

– Последнее у него здорово получается. Я, когда у него учился, не раз такое видел.

Щукин тоже смеется:

– Неужели? Я за собой такого никогда не замечал. Наговариваете вы всё!

– В общем, держитесь, а я поехала, – заканчивает беседу Нечаева, направляясь к выходу.

Все выходят из вагончика.

15

Смолин, Мамутов и Щукин провожают Нечаеву до машины. Прощаются с ней за руку. Нечаева садится в машину.

– Не забывайте докладывать каждый день.

Смолин улыбается:

– Ваши сотрудники не дадут забыть.

Нечаева поворачивается к водителю.

– Поехали!

Нечаева захлопывает дверь. Машина трогается с места. Щукин машет вслед рукой. Машина едет по колее. На пути неожиданно появляется шаман. Водитель, чтобы не сбить его сворачивает в сторону. Машина соскальзывает с наезженной колеи и останавливается. Нечаева выскакивает из машины.

– Ты чего под машину лезешь?

Шаман поднимает вверх посох:

– Эрклик – враг Тенгри. Все зло на Земле – от Эрклика.

Нечаева удивленно смотрит на шамана.

– Я это поняла.

– Эрклик живет во дворце из черного железа, который стоит там, где девять рек сходятся в одну – Тойболдым. Эта река из человеческих слез.

Нечаева удивленно смотрит на шамана:

– Зачем ты мне всё это рассказываешь?

– Нельзя трогать царство Эрклик.

К Нечаевой подбегают Смолин, Мамутов и Щукин. Нечаева поворачивается к ним:

– Вы это видите?

Нечаева показывает рукой в сторону шамана, но того уже нет на месте. Нечаева удивленно оглядывается.

– Тут только что был…

– Кто? – Спрашивает Смолин.

Нечаева обескураженно машет рукой:

– Показалось. Это, наверное, от жары. Помогите вытащить машину из песка.

Смолин, Мамутов и Щукин выталкивают машину на твердую почву. Водитель нажимает на газ, машина быстро исчезает из вида. Смолин долго смотрит вслед машине Нечаевой, потом тяжело вздыхает. Щукин замечает его минорное настроение:

– Ты чего такой, Боря?

– Какой «такой»?

– Сам на себя не похож. Рассказывай, что случилось?

Смолин вздыхает и отворачивается.

– Всё в порядке.

Щукин вздыхает:

– Не хочешь говорить? Как хочешь. Тогда идём смотреть, что Лисин успел сделать.

Смолин и Щукин направляются к машинам, у которых проводиться разгрузка имущества. В середине площадки – гора вещей. Их встречает Лисин:

– Боря, все идет по расписанию. Можно приступать к развертыванию станции.

– Действуйте.

Николай Первый садится в машину, в кузове которой стоит трактор. Заводит её и под руководством Николая Второго сдаёт назад, в выкопанную только что, яму. Кузов упирается в стену песка.

– Хорош! Коля, глуши мотор! – Командует Николай Второй.

Николай Первый выполняет команду товарища. Николай Второй открывает задний борт и садится в трактор. Заводит его и теперь уже, выполняя распоряжения Николая Первого, съезжает на тракторе с машины. После этого Николай Второй приступает на автокране к разгрузке бытовок, вагончиков, балков и оборудования. Все это они устанавливают по кругу. Смолин, видя, что работа кипит, поворачивается к Щукину.

– Александр Иванович, найдите Мамутова и Яремич. Через двадцать минут прошу вас всех в штабной вагончик на совещание. Есть некоторые изменения в работе нашей экспедиции.

Щукин удивленно смотрит на Смолина:

– Что за изменения?

– Расскажу на совещании.

16

На столе разложена карта территории. Мамутов, Щукин и Яремич сидят за столом. Смолин стоит перед ними с карандашом в руках. Карандаш использует в качестве указки.

– Значит так, соратники. Хочу сообщить вам пренеприятнейшее известие…

– К нам уже едет ревизор? – Спрашивает Щукин.

– А я думаю, зачем ты медицинского работника пригласил? – Хмыкает Мамутов, – Боишься, что кому-то станет плохо, и нужно будет оказывать первую медицинскую помощь.

– Нет, Жанар, – качает головой Смолин, – Ты прекрасно знаешь, что Ольга – аспирантка Белорусского научно-исследовательского института. Готовит научную работу на тему: «Геолого-геофизические исследования на основе данных дистанционных зондирований». В нашу группу попала по рекомендации Александра Ивановича.

– Истинная правда, – подтверждает профессор.

– А обязанности медсестры, – продолжает Смолин, – она выполняет потому, что для неё нет в штатном расписании другой должности.

Мамутов поднимает руки вверх:

– Извини, Боря. Неудачно пошутил.

Смолин выравнивается и обводит всех взглядом:

– Я изучил материалы, которые подготовила Ольга, и считаю, что нужно использовать её наработки здесь.

Щукин вскакивает из-за стола:

– Большей глупости я не слышал!

Мамутов виновато смотрит на Смолина:

– Боря, я тоже знаком с работой Яремич. Одно дело – чистая теория, а другое – практика.

Со своего места отзывается Яремич:

– Можно мне?

Все, наконец, обращают внимание на неё. Она поднимается:

– Боря, я давала тебе свою работу не для того, чтобы ты бросился её выполнять…

Смолин поворачивается к ней:

– Что я слышу? Научный работник возражает против того, чтобы его научные разработки воплотились в жизнь?

Смолин разворачивает карту и карандашом обводит места, где предполагает провести бурение.

– Смотрите! Я не понимаю, чего вы боитесь? Вместо двух десятков скважин, благодаря работе Ольги, мы проведём половину. Мы получаем тот же результат, но зато экономим государственные деньги.

Щукин рассматривает карту, качает головой:

– Сомневаюсь, что мы получим стопроцентный результат.

Мамутов заинтересовано смотрит на карту, потом поднимает голову на товарищей:

– Ну, на него никто и не рассчитывает. Всегда есть погрешности.

– Не знаю, не знаю, – ворчит профессор, – Я бы использовал схему размещения сети скважин, которая внедрялась на месторождениях Ямальского региона. Тоже, между прочим, новаторская.

– Но так мы потеряем время, – возражает Смолин.

– А мы торопимся? – не унимается Щукин, – Боря, быстро только дети бывают, а для исследовательской работы спешка не нужна. Она даже вредна.

Все смотрят друг на друга. Смолин отворачивается к окну. Мамутов кашляет, глядя на Щукина.

– Боря, почему ты не предложил это на научной комиссии, – спрашивает Щукин, – которая рассматривала вопрос об экспедиции?

– Потому что комиссия запретила бы это, не разбираясь, – отвечает Смолин.

– Я так не думаю, – говорит профессор, – В комиссию входили довольно авторитетные люди, с большим опытом исследовательской работы.

Смолин приводит последний аргумент:

– А вы бы лично разрешили, Александр Иванович?

Щукин, не понимая, куда ведет его ученик, говорит:

– При всем уважении к тебе и к Оле. Я бы лично не разрешил.

– Вот видите, – заканчивает спор Смолин, – А ваших союзников там набралось бы процентов девяносто. И тогда бы не было никакой экспедиции.

В этот раз к окну разворачивается Щукин, поняв, что Смолин прав. Мамутов кашляет, чтобы на него обратили внимание.

– Может, все-таки попробуем.

– А если здесь газа нет вообще, – произносит Яремич, – то тогда все наши споры беспочвенны.

Щукин миролюбиво возвращается к столу:

– Хорошо, Боря, рассказывай, что ты задумал.

Смолин поворачивается к ним. Говорит вдохновенно, с азартом:

– Я считаю, что для оценки объемов газового конденсата Имашевского месторождения будет достаточно центрально-групповой схемы скважин… увеличенного диаметра.

– Увеличенного? – Переспрашивает Мамутов.

– Угу, – кивает Смолин.

Щукин чешет подбородок:

– Увеличенного… А в этом что-то есть. Я, правда, не уверен, но направление твоей мысли мне нравиться.

– Не моей мысли, а Яремич, – уточняет Борис.

Щукин поднимается:

– Можно попробовать.

Смолин обнимает профессора:

– Нужно, Александр Иванович.

17

Николай Второй автокраном устанавливает вагончик медсанчасти. На нем нарисован большой красный крест. Капралов машет ему рукой:

– Баста! Как здесь и стоял!

Капралов отсоединяет тросы. Николай Второй на автокране отправляется за следующим вагончиком.

18

В штабной вагончик входит Юрина.

– Я прошу прощение, господа руководители, но мне нужно навести порядок в вагончике. Не пошли бы вы погулять.

Щукин возмущенно смотрит на Юрину.

– И здесь тоже самое!

– Что, Александр Иванович? – Спрашивает Мамутов.

– Произвол.

На это связистка спокойно отвечает:

– Если вам не нравиться, Александр Иванович, могу вручить веник и совок. Сами убирайте. Я эту работу выполнять не обязана.

Щукин испуганно поднимает руки.

– Сдаюсь! Извините, Юля, погорячился.

19

Февральская расставляет, раскладывает, развешивает кухонную утварь в столовой. В балок заглядывает Валиханов.

– Тебе чего? – Строго интересуется Февральская.

Валиханов протягивает ей несколько зелёных извилисто изогнутых веточек, на которых примостились маленькие беленькие цветочки.

– Это тебе.

Строгость, с которой Февральская встречает Валиханова, моментально исчезает.

– Ой, что это? – Говорит она, рассматривая цветочки, – Где это ты такое нашёл?

– Это жузгун. Здесь, в пустыне растет, – объясняет Валиханов, – Он, между прочим, только через 5—6 лет цвести начинает.

– Красивый какой! А ему вода нужна?

– Как всему живому.

– Спасибо, Дамир, – благодарно улыбается повариха.

– Пожалуйста.

20

На площадке перед кухней Николай Первый и Николай Второй устанавливают стойки для навеса и натягивают тент. Валиханов расставляет пластмассовые столы и стулья, окрашенные в яркие цвета. Мимо кухни проходят Мамутов и Щукин.

– Надя, скоро обедать будем? – Спрашивает профессор.

Февральская выглядывает из кухни на улицу.

– Это кто там самый голодный?

Но, увидев руководство, сразу смягчается:

– Ой, извините, Александр Иванович! Скоро. Сейчас разложусь и быстро яичницу приготовлю.

– Надя, сколько вам говорить, у меня на яйца аллергия, – жалуется Щукин.

– Не волнуйтесь, – успокаивает его Февральская, – Для вас специально овсянки заболтаю. Быстрого приготовления.

Щукин и Мамутов проходят дальше.

21

В медсанчасть входит Яремич. Она надевает белый халат и осматривает помещение. Затем принимается застилать постель в карантине.

22

Смолин возвращается в штабной вагончик. Его на пороге строго останавливает Юрина.

– Рано ещё!

– Юля, – мнется Смолин, – а вы не могли бы позвонить по тому номеру, из которого звонила мне жена?

Юрина сочувственно смотрит на него.

– Это можно.

Юрина подходит к телефонному аппарату, набирает повтор последнего номера и протягивает Смолину трубку.

– Общайтесь.

Смолин слушает гудки. На другом конце провода не отвечают. Смолин кладет трубку на место.

– Спасибо.

Юрина снова ведёт плечами.

– Борис Андреевич, у вас точно ничего не произошло?

– Ничего.

В штабной вагончик входит Лисин.

– Боря, у нас ЧП.

23

Смолин, Лисин и Зыков стоят у электростанции. Лисин заканчивает осмотр и обращается к Смолину.

– Кто-то поменял клеммы, а этот… – Лисин показывает на Зыкова, – … включил. Электростанция замкнула. Теперь мы без света.

Электрик Зыков оправдывается:

– Владимир Ильич, я проверял. Честное слово.

– Если бы проверял, – бурчит главный инженер, – этого не произошло.

Их перепалку прерывает Смолин:

– Стоп! «Проверял – не проверял»! Это мы будем выяснять позже. Владимир Ильич, что нужно делать?

Лисин вздыхает:

– Снимать обмотку… В общем, ремонтировать. Но как это сделать, если через час будет темно, как у негра в…

Смолин оглядывается.

– Займитесь ремонтом, Владимир Ильич. Лично. Свет я вам обеспечу.

Смолин идет к машине, у которой крутятся Николай Первый и Николай Второй.

– Дяди Коли, нужна ваша помощь.

– Всегда: «Пожалуйста»! – Говорит Николай Первый.

– Что нужно делать? – С готовностью спрашивает Николай Второй.

24

Проходит некоторое время. Рядом с электростанцией стоят машины с включенными фарами, освещая территорию. У электростанции светло, как днём. Лисин и Зыков занимаются ремонтными работами. Они меняют сгоревшие агрегаты. К ним с подносом в руках подходит Февральская.

– Мужички, подкрепление прибыло. Прервитесь и поешьте, пока горячее.

Лисин вытирает ветошью руки.

– Это можно. Что у нас сегодня на поздний ужин?

– Специально для вас отварная картошка с сосисками и чай, – с улыбкой отвечает повариха.

– Могла бы кофе приготовить, – бурчит Зыков, – а то глаза уже слипаются.

– Не ной, Зыков, – хлопает электрика по плечу инженер, – Скоро заканчиваем. Кофе не понадобиться.

Февральская передает поднос с едой Лисину.

– Приятного аппетита.

Февральская идет к балку с кухней. Здесь за столами сидят все сотрудники экспедиции. На столах горят свечки.

– Надя, что говорит Лисин? – Интересуется Капралов, – долго ещё?

– Пойди сам спроси, – отвечает Февральская.

– Не… – Машет руками Капралов, – Меня он пошлёт.

Февральская смотрит на всех. Все надеются услышать её ответ. Она вздыхает и весело говорит:

– Сказал, что скоро заканчивают.

25

Смолин и Юрина сидят в темноте в штабном вагончике. Входит Щукин.

– Закончили ремонт? – Смолин поднимает на пришедшего голову.

– Ещё нет, – отвечает профессор и садится на стул напротив Смолина.

– Боря, рассказывай, что случилось?

Смолин удивленно смотрит на Щукина.

– Ничего.

– Не обманывай, – просит Щукин, – Я тебя не первый год знаю и вижу, что с тобой, что-то происходит.

– Ничего, Александр Иванович.

Со своего места отзывается связистка Юрина:

– От него жена ушла.

Щукин машет Юриной, чтобы она вышла. Юрина, поглядывая на Смолина, выходит. Щукин поднимается и ходит по вагончику.

– Теперь всё понятно. Теперь я понимаю, почему ты сам не свой. От тебя ушла Таня. Давно пора. От такого и не грех уйти.

Смолин, молча, слушает тираду Щукина.

– Сколько вы вместе? – Интересуется профессор.

– Пять лет.

– Отними время, которое ты находился в экспедициях. Остается и того меньше. Что ты хочешь от женщины?

– Я давно от неё ничего не хочу, Александр Иванович, – разводит руки Смолин.

– Брак – это ответственность друг перед другом, Боря. – Продолжает Щукин, – А у тебя ответственность только перед твоими научными работами.

– Кто б говорил… – Вставляется Смолин.

Щукин вскакивает с места:

– Не обо мне сейчас речь. От меня жена не уходила. Потому что я умел совмещать приятное с полезным.

– У меня не получается, – оправдывается Борис.

– Зачем тогда женился? – Спрашивает Щукин.

– Все женятся.

– Но не все разводятся.

– Согласен, – подтверждает Смолин, – что у нас с Таней не идеальная семья, Александр Иванович, но я старался. У меня не получилось…

– Плохо старался.

Резко включается свет. Щукин и Смолин щурятся от яркого света. Смолин поднимается.

– Ну, вот и дождались. Можно продолжить работу.

Щукин собирается выходить, но останавливается перед дверью.

– Работа! Работа! Опять работа! Бери себя в руки, Боря. На тебе большая ответственность за людей, за наше дело.

– Хорошо, Александр Иванович.

Щукин выходит. Звонит телефон. Смолин хватает трубку.

– Экспедиция. Смолин у аппарата.

26

На кровати лежит Таня. Густав с телефоном в руках ходит по комнате.

– Доброй ночи, господин Смолин. Не мог раньше дозвониться к вам. Не было связи.

– У нас вырубило свет.

– А я грешным делом подумал, что вы не хотите со мной общаться.

– Не буду скрывать: общение с вами мне не доставляет удовольствия, – говорит ему Смолин, – Но одно другого не касается.

– Вы приняли решение? – Интересуется Густав.

– Да.

– Могу я узнать, какое?

– Можно подумать, вы не знаете. Вы не оставили мне выбора. Я согласен.

Густав улыбается, довольный своей победой.

– Я рад этому. Вы правильно поступили.

– Но мне нужно для этого время.

– Я вас не тороплю.

– Любая спешка вызовет подозрение.

Густав кивает, будто Смолин может его видеть:

– Понимаю, но и тянуть до второго пришествия нельзя.

– Я не собираюсь тянуть.

– Надеюсь, что это так, господин Смолин. А чтобы у вас исчезли всяческие сомнения, хочу вас поставить в известность, что буду следить за вами и днём, и ночью.

– Смысл?

– Просто не люблю сюрпризов, господин Смолин. А история с клеммами на электростанции мне понравилась. А вам?

Смолин мрачнеет:

– Мне тоже.

– Всегда рад помочь ближнему.

– Когда вы освободите Таню?

– Всё зависит от вас.

27

Смолин тяжело вздыхает, соображая, что предпринять.

– Почему вы молчите? – Слышит он голос Густава из трубки, – Почему не спрашиваете о деньгах.

– Для меня это не главное.

– И всё же. Хоть и говорят, что ни хлебом единым жив человек, но хлеб насущный ему нужен каждый день.

– Лихо вы заповеди трактуете, господин похититель, – хмыкает Борис.

– Называйте теперь меня – партнёром. Ведь мы с вами партнёры, господин Смолин? Не так ли?

– Так.

– Для начала мы откроем вам счет в швейцарском банке и переведём туда… допустим, триста тысяч. А по мере нашего сотрудничества будете получать ещё. Так мы доведём нашу цифру до двух – трёх миллионов. Что вы на это скажете?

– Я вам уже ответил. Меня это меньше всего интересует.

– Сложно иметь дело с бессребрениками. Они ненадёжны.

– У вас в руках моя жена, господин партнёр. Ради неё я готов пойти на всё.

– А вот это радует.

Смолин отсоединяется, достает из стола общую тетрадь Отца и бережно листает её. На одной из страниц останавливается и принимается изучать материалы, написанные Отцом.

28

Нечаева сидит за столом огромного кабинета. На стене – портрет президента и флаг России. В кабинет входит Смолин.

– Добрый день! Разрешите?

Нечаева отрывается от изучения документов. Поднимается навстречу.

– Вы – Смолин?

– Да.

– Входите.

– Спасибо, что приняли.

– Не меня благодарите, а Лисина. Если бы не он… Что у вас?

– Я пришел за помощью, Анна Анатольевна.

Нечаева показывает на стул:

– Рассказывайте.

Нечаева и Смолин садятся за стол друг напротив друга.

– Слушаю?

– В свое время Владимир Ильич Лисин нашел тетрадь, в которой мой отец делал записи.

– Знаю. Мне Лисин говорил, что ваш отец был талантливым ученым, который занимался поисками новых месторождений нефти и газа.

– Я досконально изучил эти записи.

– Похвально.

– Отец утверждал, что на Имаше есть газ.

– А что говорят по этому поводу научные светилы? Простите, ваши коллеги?

– Они не верят в это.

Нечаева улыбается:

– Не удивительно. Всегда были романтики и прагматики. Одни говорили, что земля вращается, а вторые, что она стоит.

– А вы, Анна Анатольевна, к какому типу себя относите?

– Увы, к прагматикам, но продвинутым. Как модно сейчас говорить.

– Тогда вы должны мне помочь.

– Что вы хотите?

– Мой отец прав и я хочу это доказать.

Нечаева с любопытством смотрит на Смолина.

29

Смолин подходит к кухне и садится за стол рядом с Зыковым.

– Свободно?

Зыков недовольно бурчит:

– Чего спрашивать, если уже сел? Свободно.

– Ты точно никуда не уходил от электростанции, после того, как проверил готовность.

Зыков мнётся, опускает глаза.

– Никуда.

Смолин не унимается:

– В туалет? Воды попить?

– Нет, – отрезает электрик, собираясь пересесть за другой стол. Но Смолин за руку усаживает его на место.

– Тогда собирайся. Завтра я тебя отправляю на большую землю. Показания будешь давать следователю. Факт вредительства на лицо.

– Чушь.

– Повторяю: вредительства, а не разгильдяйства, в результате которого была сорвана работа, повреждено государственное имущество на большую сумму.

– Ерунда.

– Какой срок запросит прокурор за твои художества?

– Это ещё доказать нужно.

– Докажут. Ты в этом сомневаешься?

Зыков чешет затылок.

– Ну, хорошо, уходил я. Хоть и не имел на это право. Меня позвали помочь разгрузить машину.

– Кто позвал?

– Лисин.

К ним подсаживается Щукин.

– Не помешаю?

– Да как сказать, – облегченно выдыхает Зыков. Затем поворачивается к Смолину, – У вас всё, Борис Батькович?

– Пока все.

– Тогда я пойду.

– Отдыхай.

Зыков быстро уходит. Щукин с нетерпением ждет его уход.

– Боря, я поговорил со всеми.

– О чем?

– Об аварии на электростанции. И вот что я выяснил…

Смолин удивленно смотрит на Щукина. Тот продолжает, не обращая внимания на его удивленный взгляд.

– Оказывается, Зыков уходил разгружать машину.

– Я это знаю.

– В это время возле электростанции видели Лисина, Капралова, Мамутова и тебя. Ну, ты сразу отпадаешь.

– Почему?

– Потому что ты не заинтересован в срыве работы.

– Спасибо вам большое за доверие, уважаемый комиссар Мегре.

– Пожалуйста. Под подозрение попадают Лисин, Мамутов и Капралов.

– Зыкова тоже не нужно сбрасывать со щитов.

– Естественно.

30

Поздно ночью Смолин сидит в вагончике за столом, не включая свет, обхватив голову руками. Часы, висящие на стене, тихо отмеряют время.

31

В кабинете за длинным столом сидит ученый совет. Среди профессоров и ученых Щукин, Смолин и Нечаева. Выступает профессор Неклюдова.

– Я не хочу умолять научных открытий Смолина-старшего, но считаю, что по Имашу он ошибался. Газа там не может быть по многим причинам.

– Назовите хотя бы одну? – Не выдерживает Смолин.

– Например, отсутствие пластовых вод, – спокойно отвечает Неклюдова.

Нечаева, сидящая в президиуме, останавливает перепалку:

– Простите, я не очень понимаю…

Неклюдова поворачивается к Нечаевой и принимается объяснять ей, как школьнице:

– Мы знаем, что вода обладает способностью смачивать породу и потому она обволакивает тончайшей пленкой отдельные её зерна, а также занимает наиболее мелкие поровые пространства. Вода, залегающая в одном и том же пласте вместе с нефтью или газом, называется пластовой.

Нечаева кивает:

– Понятно.

– Так вот, – продолжает Неклюдова, – Она отсутствует.

Смолин не выдерживает и вскакивает с места:

– Ошибаетесь, Галина Петровна. Она есть. Отец утверждал, что пластовая вода в нефтяных и газовых залежах может находиться не только в чисто водяной зоне, но и в нефтяной и газовой, насыщая вместе с нефтью и газом продуктивные породы залежей.

– Это только предположение, молодой человек, – не унимается Неклюдова, – Ничем не обоснованное.

– Вот поэтому я и прошу вас разрешить мне исследовать месторождение, – предлагает Смолин, – чтобы обосновать это предположение.

– Не знаю, не знаю, – отвечает профессор Неклюдова.

Со своего места поднимается профессор Щукин:

– Я тоже сомневаюсь в выводах, сделанных Андреем Алексеевичем Смолиным, но полностью отрицать его теорию не могу. Нужно проверять. А если, в самом деле, он прав?

Щукин обводит взглядом всех присутствующих.

– Не попробовав, мы этого не узнаем.

Из-за стола поднимается Нечаева.

– Подводим итоги нашей научной дискуссии, господа-товарищи? Какое решение принимаем?

Все, молча, переглядываются. Щукин смотрит на Смолина. Тот выравнивается, ожидая вердикта научного совета.

– Я – против пускать государственные деньги на ветер, – отрезает Неклюдова, поджав губы.

– Я – за, – кивает Щукин, – Нет, нет. Я имею в виду экспедицию на Имаш.

– Будем голосовать, – ставит точку в дискуссии Нечаева, – Кто за то, чтобы организовать экспедицию по изучению Имашевского месторождения прошу голосовать.

Нечаева первая поднимает руку, за ней Щукин. За ними – все остальные. Против – Неклюдова и ещё два человека. Смолин облегченно выдыхает.

32

У вагончика стоит шаман и наблюдает за Смолиным в окно. Затем шаман падает и ухом прислоняется к земле. Слушает недра. Поднимается и начинает кружиться, напевая песню гортанным голосом. Песня заканчивается громким воплем.

– Тенгри – всевидящий.

Шаман поднимает вверх массивный посох.

33

С первым появлением солнца Юрина включает музыку. Через некоторое время бравурный марш прекращается и из динамика слышится голос Смолина.

– Доброе утро, дорогие коллеги, товарищи, друзья. Поздравляю вас с началом первого рабочего дня. Сегодня мы приступаем к монтажу буровой установки. Ответственный – инженер Лисин. Прошу не опаздывать на завтрак.

Из вагончиков выходят люди, направляясь к кухне. Там они усаживаются за столы. Февральская быстро расставляет перед ними тарелки с кашей. Капралов рассматривает содержимое своей тарелки и поднимает взгляд на повариху:

– Надя, а есть что-нибудь посущественней?

– Ешь кашу, – отвечает Февральская, – она для желудка полезная.

– Надя, мужчина относится к отряду млекопитающих, а не травоядных, – замечает Капралов, – Он хоть иногда должен есть мясо.

– Мясо будет на обед.

– До обеда ещё дожить нужно.

В разговор вступает Николай Второй:

– Доживёшь, Капралов. У тебя залежи сала, как у верблюда. Надолго хватит.

– Между прочим, дядь Коль, я эти калории годами собирал, – Капралов хлопает себя по животу, – И не хочу просто так терять.

– Не ной, – говорит Николай Первый, – Можешь мою порцию каши взять.

– И возьму, – произносит Капралов, -Думаете, постесняюсь?

Инженер Лисин отодвигает от себя пустую тарелку.

– Хватит трепаться. Ешьте скорее. Жду вас всех на площадке через пятнадцать минут.

Лисин поднимается и идет в сторону машин, груженных деталями буровой установки. Из-за стола встает Валиханов и направляется в кухню с пустой миской. Февральская видит его.

– Добавки?

– Нет, Надя, – говорит он, – Я просто хотел тебе сказать: «Спасибо».

– Пожалуйста, Дамир.

– Было очень вкусно.

Валиханов отдает миску и идет к вышке. Она заинтересованно смотрит ему вслед.

34

Полураздетая Яремич наливает в чашку из турки кофе и собирается пить. Раздается стук в дверь.

– Минуточку, – произносит она, набрасывая на себя белый халат, – Да-да, войдите.

Входит Смолин.

– Доброе утро, Оля.

– Здравствуй, – отвечает она.

Яремич стоит напротив окна. Солнце светит ей в спину, обрисовывая её силуэт, а белый халат не скрывает её округлых форм. Смолин оценивает красивую фигуру. Она замечает его взгляд и отходит от окна. Смолин смущается.

– А ты почему не завтракаешь?

– Привычка. Я по утрам пью только кофе. И готовлю его сама.

Смолин садится за стол.

– Угостишь меня?

Яремич ставит перед ним свою чашку с кофе.

– Пей. А я себе сейчас сварю.

Смолин пьет кофе, а Яремич, разговаривая, готовит новую порцию напитка.

– Что тебя привело ко мне в такую рань?

– Допустим, восемь утра – это не рань. А пришел я просить тебя помочь мне составит новую схему скважин.

– Я готова, Боря, но ты же знаешь, что одной карты для этого мало. Нам нужно проехать по всему району.

– Знаю. Проведем пробное бурение и поедем.

Яремич наливает новую чашку кофе и садится за стол. Раздается стук в дверь.

– Войдите.

В медсанчасть входит Мамутов.

– Доброе утро.

– Было добрым, – шутит Смолин, – пока ты не пришел.

Яремич недовольно смотрит на Мамутова.

– Доброе утро, Жанар. Что случилось?

– Пока ничего. А что? Что-то должно случиться?

Мамутов театрально нюхает воздух.

– Кофе пахнет…

Яремич показывает Мамутову на стул.

– Присаживайся, Жанар.

Мамутов садится за стол и смотрит на чашки с кофе.

– Здесь вкусным кофе всех угощают, или через одного?

Яремич придвигает к нему свою чашку.

– Пей, Жанар, я себе потом сварю.

– Вах, вах! Какой вкус! Какой аромат!

Мамутов наливает в блюдце кофе и принимается пить из него, как из пиалы. Яремич снисходительно смотрит на него:

– Жанар, перестань играть комедию.

Мамутов расстраивается:

– С вами не интересно. А многие покупаются. – Принимается пить кофе из чашки, – Я подумал над вашим вчерашним вариантом исследования.

– И что надумал? – Спрашивает у него Смолин.

– Есть предложение.

– Какое?

Мамутов оглядывается по сторонам.

– В этом доме, кроме кофе, найдется бумага и ручка.

Яремич достает из ящика стола бумагу и ручку. Выкладывает перед Мамутовым. Мамутов рисует разрез буровой вышки и от неё вниз чертит несколько наклонных лучей.

– Предлагаю применить не только вертикальное, но и наклонное бурение.

– Интересное предложение, Жанар.

– А то! При этом мы получаем одно устье, а радиус забоя увеличиваем в несколько раз.

– И погрешность в результатах исследования уменьшается, – соглашается с ним Смолин.

Мамутов кивает и рисует большой круг вокруг силуэта вышки.

– Эта задачка не из простых, Жанар, – говорит Яремич.

– А кто говорит, что будет легко? – спрашивает Мамутов.

– В этом варианте возникает проблема с укреплением стенок. – Думает вслух Смолин, – На твердой почве это всегда проблема. А здесь – вообще песок и глина.

Мамутов прикрывает свои узкие глаза и хитро улыбается:

– А нам на них нужно взглянуть, как на строительный материал, который можно использовать при укреплении стенок. В цементный раствор всегда добавляют песок.

– Правильно, – соглашается Смолин.

Мамутов протягивает Яремич пустую чашку.

– Можно ещё одну чашечку?

– И мне?

Яремич смотрит на них, затем открывает шкафчик с посудой:

– Пожалуйста.

Ставит перед Смолиным и Мамутовым ещё по одной пустой чашке.

– А кофе? – Спрашивают мужчины.

– А кофе закончился.

35

Лисин руководит монтажом буровой установки. Буровую вышку уже собрали. Она лежит на земле. Николай Первый крепит тросы к трактору. Николай Второй автокраном укладывает две ноги вышки на основание. Далее располагает автокран с противоположной стороны от трактора и крепит тросом опору к своей машине, чтобы удержать вышку на месте, когда она будет подниматься.

– Я готов! – Кричит Николай Первый.

– Я тоже готов! – Вторит ему Николай Второй, – Можно начинать.

Лисин последний раз проверяет крепления и замечает, что один из штырей без контргайки и может вылететь из паза в любой момент. Он смотрит по сторонам и находит гайку в песке. Орет Валиханову.

– Дай ключ!

Валиханов передает инженеру инструмент. Лисин накручивает гайку на место.

– Всё! Я зову Смолина.

Главный инженер направляется к штабному вагончику, но, пройдя несколько шагов, останавливается и смотрит на вышку. Боится оставить её без присмотра.

– Капралов, зови начальство.

Тот лениво поднимается с ящика для инструментов:

– Это мы можем.

Капралов бежит к штабному вагончику. Из медсанчасти выходят Смолин и Мамутов. Карпалов видит их.

– Господа руководители. Вас господин инженер на площадку требует. Без вас, говорит, вышку поднимать нельзя.

– Спасибо, Степан, – благодарит его Мамутов.

Смолин и Мамутов подходят к Лисину. Тут же появляется Щукин. Из штабного вагончика выходит Юрина, из кухни – Февральская, а из медсанчасти – Яремич. На площадку выходит Зыков.

– Все готово, Владимир Ильич? – Спрашивает Смолин.

– Всё, – отвечает Лисин.

– Тогда с Богом.

Лисин машет рукой. Ревет двигателем трактор и принимается медленно двигаться вперед. Все с волнением наблюдают за происходящим. Вышка трогается с места и постепенно начинает подниматься.

– Каждый раз боюсь, что тросы оборвутся, и она упадет, – волнуется Капралов.

– Такое уже было когда-нибудь? – Интересуется Валиханов.

– На моём веку ни разу.

Капралов креститься, поглядывая на ревущие машины. Валиханов надувает щеки, видя, как тяжело поднимается высокая вышка.

– Чего тогда переживать?

– Не знаю. Переживаю и всё.

Наконец, вышка занимает вертикальное положение. Николай Первый глушит трактор, спрыгивает на землю и вытирает полотенцем мокрое от пота лицо. Кое-кто кричит «Ура!», кто-то хлопает в ладоши. Капралов креститься.

– Ну, слава Богу, – Выдыхает капралов, – И в этот раз пронесло.

36

Проходит некоторое время. Все сидят за столами и обедают. Лисин отодвигает пустую тарелку и выходит из-за стола. Направляется к Смолину, который обедает в стороне вместе с Мамутовым и Щукиным.

– Боря, мне нужно с тобой поговорить.

– Сейчас?

– После обеда. Я тебя жду у вышки.

– Хорошо.

Лисин уходит. Все продолжают есть. Их кухни выходит Февральская.

– Кто хочет добавки?

Капралов тянет руку.

– Я готов помучиться.

Февральская ставит перед ним дополнительную порцию. Это замечает Николай Второй:

– Ну, и жрешь ты, Капралов.

– В здоровой теле, дядь Коль, здоровый аппетит, – отвечает Капралов.

В беседу вступает Николай Первый:

– Так по тебе не видно, Капралов. Уплетаешь за двоих, а худой, будто тебя голодом морят.

Смолин поднимается и идет в сторону вышки, где его ждет Лисин. Инженер, увидев его, направляется навстречу.

– Боря, это уже не ЧП, а прямая диверсия.

Смолин останавливается и смотрит на Лисина.

– Что случилось?

– Перед тем, как поднять вышку, я ещё раз всё проверил.

– Ну?

– Один из штырей оказался без контргайки, хотя я до этого лично подтянул все крепления и не мог его пропустить.

– Ты считаешь, что кто-то скрутил гайку.

– Уверен.

Смолин проходит вперед. Лисин наблюдает за ним. Смолин возвращается назад.

– Владимир Ильич, пока никому не говори ни слова.

– Хорошо, но это может закончиться чей-то смертью.

– Согласен. Но самому заниматься расследованием нельзя. Это опасно. Преступник не остановиться ни перед чем.

37

Проходит некоторое время. Работники экспедиционной станции под руководством Лисина проводят монтаж оборудования. Щукин крутится рядом со всеми, скорее мешая всем, чем помогая. Валиханов не выдерживает:

– Большое спасибо, профессор, но вы лучше другим помогайте. Здесь мы сами управимся.

Валиханов и Николай Первый устанавливают автоматический буровой ключ: сначала блок ключа, потом колонны с кареткой и пульт управления. Капралов и Николай Второй занимаются установкой буровой лебёдки. Сначала монтируют подшипник качения, затем подъёмный вал с барабаном для навивки талевого каната, промежуточные и трансмиссионные валы. Раму закрывают предохранительными щитами. Щукин пытается поддержать щиток, но роняет его.

– Александр Иванович, – говорит ему Капралов, – я уважаю ваш возраст и должность, которую вы занимаете в ряду научных работников. Если бы этого не было, я бы громко послал вас по известному вам адресу и попросил не болтаться у нас под ногами.

Щукин отходит в сторону:

– Витиевато, но честно.

Щукин направляется к Смолину и Мамутову, которые занимаются буровыми насосами. Но они сразу отшивают неугомонного профессора.

– Александр Иванович, мы вас просим наблюдать за процессом со стороны, – просит его Мамутов.

– Потому что это опасно, – сообщает Смолин.

– Для кого? Для меня? – Интересуется профессор.

– Нет, Александр Иванович, – уточняет Борис, – для нас. Вы и техника: вещи не совместимые.

Щукин отходит в сторону, садится на пустую канистру. Издалека смотрит за работой. Зыков тянет к вышке электропроводку. Во всю на площадке звучит музыка, которую транслирует Юрина из штабного вагончика.

– Дядь Коль, – обращается Валиханов к Николаю Первому, – а вы только трактором управлять можете?

Николай Первый только и ждал какого-нибудь вопроса, чтобы рассказать очередную байку:

– Чего ж? И машиной, и краном, и танком, если надо?

– А самолетом слабо? – Интересуется Капралов.

– Не, я самолетом не могу. Вот Коля может.

– Правда? – Не верит Валиханов.

– У него в этом вопросе большой опыт.

– Откуда? – Не верит Капралов.

Видя скептическое отношение к тому, что он рассказал, Николай Первый просит Николая Второго:

– Коль, расскажи?

Николай Второй, ловко работая пилой, отмахивается:

– Мне некогда, сам рассказывай.

Николай Первый откашливается и громко рассказывает, чтобы слышали все, кто находится на площадке:

– Было это в Якутии. Мы там тоже газ искали. Свое дело сделали, загрузились в АН-2, сидим, пилотов ждем, чтоб на большую землю лететь. Смотрим: пилоты идут… Никакие. Их, оказывается, гад-завхоз остатками спирта угостил. Что делать? Решили сами лететь. Пилотов загрузили – тушками – и спать уложили, чтоб до аэродрома отоспались и самолет посадили. За штурвал Коля сел, а я – за штурмана. Наши геологи в полёт тоже затарились и айда квасить. Во время полета приняли немалое количество на грудь и стали одолевать нас пьяной критикой: «Какой ты, мол, летчик, дядь Коль, ты даже мертвую петлю делать не умеешь…» Хочу уточнить, что только мы вдвоем с Колей в этой компании трезвые были. А они достают и достают, достают и достают. Не выдержал Коля пьяной издевки, потянул на себя штурвал и «выдал» им каскад фигур высшего пилотажа.

Все смеются.

– Представляю, – сквозь смех говорит Валиханов.

– А когда Коля сказал, что сам самолет сажать будет, – продолжает Николай Первый, – то все мигом протрезвели и бросились умолять, чтоб он не делал этого.

К вышке приходит Февральская.

– Как движется работа, мальчики?

– Ударными темпами, – сообщает Мамутов.

– Не проголодались ещё?

– Да, – громко орет Капралов.

– Он шутит, Надя, – говорит Николай Второй.

– Чего это? – Возмущается Капралов.

– Того это, – произносит Николай Второй, – Тебя легче убить, Капралов, чем прокормить.

Капралов машет рукой.

– Чего тогда спрашивать?

– Для приличия, – отвечает Николай Второй.

Щукин подходит к кухарке.

– Смотрю я на это, Надя, и сердце радуется. Как в старые добрые времена кипит работа.

– Работа, может, и кипит, Александр Иванович. А газ мы в этой дыре найдем?

– По поводу «дыры», Надя, я бы с вами поспорил. От цивилизации мы недалеко: пешком дойти можно, если сильно захотеть, а вот насчет газа, то вопрос пока остается открытым.

– Тогда чего мы сюда приехали?

– А этот вопрос не ко мне, а к нашему дорогому начальнику станции Борису Смолину. Это его предположение, в которые я, увы, не очень верю.

Февральская приближается к профессору очень близко.

– Только вы об этом, Александр Иванович, никому больше не рассказывайте, пожалуйста.

– Хорошо, не буду.

Со своего места кричит Капралов.

– Владимир Ильич, лебёдки установили!

– Молодцы! – Хвалит главный инженер Лисин, – Займитесь компрессорными установками.

Капралов козыряет:

– Есть заняться компрессорными установками!

38

На экспедиционной станции – ужин. Из динамиков звучит бодрая музыка. Все сидят за столами. Видно, что все уставшие. Едят медленно, будто не ощущают вкуса. Капралов отрывается от тарелки и с раздражением смотрит на громкоговоритель:

– Скажите кто-нибудь этой оптимистке Юриной, чтобы она выключила свою дискотеку, иначе я встану и запихну ей эти динамики в одно место.

– Ты не очень любезный, Капралов, с девушкой, – вступается за связистку Николай Первый.

– Ну, это же нельзя выдержать, – не может успокоится Капралов, – с утра до ночи марши «Пам-пам-пам!», «Трам-там-там!» Будто я какой-то строитель социалистического общества.

– А что в этом плохого? – Спрашивает Николай Второй, – Хорошее общество, между прочим.

– Дядь Коль, не хочу с вами спорить. – Говорит Капралов, – Может, оно трижды замечательное, но я после трудового дня хочу пожрать в полной тишине.

Музыка резко замолкает.

– О! Спасибо, послушала, радуется Капралов, – Или самой надоело.

Капралов слушает тишину.

– Правда, хорошо?

– Что здесь хорошего? – Возражает ему Николай Первый, – Ни тебе сверчка, ни тебе пичуги. Вот у нас на Таврии по вечерам вот такие звёзды на небе.

– Здесь звёзды не меньше, – говорит Мамутов.

– Согласен, что не меньше, – соглашается Николай Первый, – но все-равно не такие. И сверчки стрекочут. Посмотришь на всё, послушаешь, и жить хочется.

– Что ты брешешь, Микола, – произносит Николай Второй, – Какие там сверчки на Таврии? Вот на моей могилёвщине сверчки – всем сверчкам сверчки. Здесь таких в помине нет.

Николай Первый показывает размер:

– Вот такие?

Николай Второй кивает:

– Вот такие.

– Такие к вам из нашего Чернобыля прискакали, – машет рукой Николай Первый, – А у нас и без радиации такие растут. А тут никаких вообще нет.

Вдруг под столом у Капралова слышится стрекот. Капралов хмыкает.

– Нет?

– Нет, – подтверждает Николай Первый.

– А это что у меня под столом стрекочет? – Спрашивает Капралов.

Все слушают.

– А это не сверчок, – говорит Мамутов.

– А что же это по-вашему? – С вызовом произносит Капралов.

Мамутов прислушивается. Но отвечает за него Николай Второй:

– Это змея. Гремучая. Точно. Почувствовала опасность, вот и предупреждает.

Капралов моментально оказывается на столе. Все смеются. Он понимает, что его разыграли, грозит им пальцем.

– Эх! Дураки вы все, и шутки у вас дурацкие.

Лисин, как всегда, первым заканчивает ужин, отодвигает от себя миску и быстро выпивает чай.

– Первыми купаться идут мужики. Потом женщины. Воду экономить. Она привозная.

Поднимается и идет в бытовку, оборудованную под душевую. За ним поднимаются все остальные.

39

Смолин и в эту ночь долго рассматривает карту на стене. В этот раз он на ней делает какие-то пометки. Опять Смолин много курит. Снова пепельница полна окурков. И в этот раз Смолин тяжело вздыхает, садится за стол, обхватив голову руками. И снова часы тихо отмеряют время.

40

Маленький Боря Смолин вместе с отцом идут по лесу. Начинается проливной дождь. Отец и сын прячутся под деревьями, накрывшись отцовским пиджаком. Но все равно промокают. Через время дождь заканчивается. Мокрые отец и сын дрожат от холода.

– Холодно? – Спрашивает отец.

– Ага, – отвечает Бориска.

– Сейчас будем греться.

Они ищут сухие ветки и собираются развести огонь. Отец достает коробок спичек. Зажигает спичку и поджигает ветки. Костер постепенно разгорается. А затем начинает полыхать во всю, отдавая тепло мокрым Смолиным.

– Смотри, Бориска. Это – огонь.

Отец зажигает спичку и смотрит на пламя.

– Протяни руку, – просит отец.

Смолин протягивает руку к спичке.

– Видишь, огонь может греть, но если с ним обходиться неосторожно, он может обжечь.

Смолин пытается схватить огонь пальцами, обжигается и одергивает руку.