Читать книгу Самосуд. Иронический детектив - Сергей Глазков - Страница 2

Ограбление

Первая история из жизни эксперта-криминалиста Аграфены Волиной

Первая серия

Из здания банка выходят инкассаторы Петров и Ульянов. В руках несут мешки с деньгами. Подходят к бронированной машине. Петров открывает заднюю дверь и забрасывает мешки внутрь. Ульянов, сделав то же самое, приседает, обхватывая живот руками.

– Черт знает, что такое! Я же сегодня ничего не ел.

– Вот если бы ел, Ульян, – говорит Петров, – может, сейчас не мучился.

– Ваня, я быстро, – произносит Ульянов, поднимается и бежит в здание банка. Петров с улыбкой смотрит ему вслед.

– Давай быстрей, а то не успеешь!

Петров закрывает заднюю дверь и идёт к кабине. Смеясь, стучит в дверь. Водитель открывает.

– Ну, что? Поехали?

– Подожди, – просит Петров, – Небольшая задержка. У Ульяна авария случилась. Побежал штаны менять. Посмотри, как чешет. Пятки сверкают.

Водитель смеётся и высовывается из кабины, чтобы видеть Ульянова. Петров вынимает пистолет и бьет рукояткой водителя по голове. Водитель вываливается наружу. Петров садится за руль и нажимает на газ.

Инкассаторская машина срывается с места и исчезает за поворотом.

В приёмный покой операционный медбрат на тележке ввозит Мефодьеву. Та стонет, говорит жалобным тоном:

– Подожди, сынок, дай отдышаться.

– Вам то что, мамаша? – Удивляется медбрат, – Это я вас сюда затаскивал, а вы ехали.

Мефодьева открывает сумочку-ридикюль. Вынимает бутылочку и делает из неё несколько глотков.

– Помру я скоро, – проглотив жидкость, произносит она.

– От боли в ноге, – сообщает он, – ещё никто не умирал.

– Не спорь со мной, сынок, – всхлипывает Мефодьева, – Это мой организм, я лучше знаю. Всё. Отплясалась. Пора и честь знать.

Медбрат вздыхает, понимая, что её в чем-то убеждать бесполезно:

– Согласен, мамаша. С ногами у вас действительно проблема. Танцевать не придётся, а вот к господу Богу на ковер вы рано собираетесь. Не пришло ваше время.

Мефодьева закрывает глаза:

– И не успокаивай меня даже. Молодой ты ещё.

Устремив взгляд в дальний угол, где по её убеждению должна быть икона, Мефодьева размашисто крестится:

– Прости, Господи, что не успела исповедаться. Очистить душу свою от грехов земных.

– Успеете, – успокаивает её медбрат, – Ещё двадцать раз к батюшке сходите. А, может, и больше. У нас замечательных хирург. Волина. Она вас мигом с того света вытащит.

Мефодьева вздыхает, будто прощается с жизнью, и скорбно говорит:

– Не успеет, сынок. Плохи мои дела, нутром чувствую.

– Что я вас уговариваю? – Пожимает плечами медбрат, – Вот её увидите, сразу поймёте, что она и с Богом, и с чёртом договориться может.

Она поворачивается к нему и с надеждой заглядывает в глаза:

– Ты правду говоришь?

– А как же, мамаша! – Улыбается он ей в ответ, – И пусть меня стукнет 220 вольт, если лгу.

– Где же мой ангел-спаситель, сынок? – Спрашивает она.

– Сейчас на работу придет, – произносит медбрат, показывая на лифт, – Да вот она!

Двери лифта открываются. Из него выходит Волина. Одета она в алую блузку, сверху которой болтаются массивные блестящие цепи. В юбку, представляющую собой разорванные полоски ткани разной длинны. Ноги сокрыты яркими полосатыми гетрами до колен. Обута в тяжелые туфли на высокой платформе. На голове заплетено множество афрокосичек, в ушах висят огромные кольца. Крупные губы подведены черной помадой.

Мефодьева видит Волину и испуганно креститься.

– Я всю жизнь думала, что смерть выглядит лучше…

Полицейская машина сворачивает с грунтовой дороги и останавливается рядом с инкассаторской, возле которой стоят менеджер банка Каледин и участковый Трубников.

Оперативник Величко и судмедэксперт Кашин открывают двери и выходят наружу.

Кашин сразу направляется к трупу Петрова, который с простреленной головой лежит у заднего колеса. Это тучный сорокапятилетний мужчина, проработавший в отделе долгое время. Болезненно реагирует на удачи своих коллег, завидует их успехам, а потому плетёт тайные интриги против всех, но страдает от них сам. На себе Виктор Петрович Кашин давно поставил крест: «Я – старый, толстый и больной». Поэтому не понимает тех, кто страдает от неразделённой любви и стремится к семейному счастью. В работе – ленив, необязателен. Чтобы руководство не заметило его профессиональной несостоятельности, в нужные моменты создает видимость бурной деятельности. И сейчас с умным видом он рассматривает место преступления.

Медлительный капитан следственного отдела ГУВД Игорь Величко – с большим опытом работы. Он долго думает перед тем, как что-то сделать, но делает всё быстро, чтобы не задерживаться. Его лозунг: «Чего тянуть, если всё и так ясно!» Величко осматривает брошенную бронированную машину, затем подходит к Трубникову и Каледину.

– Добрый день, капитан, – встречает его участковый, протягивая руку для приветствия.

– Привет, участковый, – Величко пожимает руку, – Показывай, что здесь интересного.

Трубников проводит рукой вокруг:

– Сам смотри. Всё, как на ладони. А с подробностями не ко мне, а к этому гражданину.

Участковый Трубников показывает на Каледина.

– А кто это?

Каледин делает шаг вперед.

– Старший менеджер банка Каледин. Это у нас угнали броневик с деньгами.

– Капитан, я, как вам позвонил, – говорит Трубников, – так сразу и в банк сообщил.

Величко недовольно кривится. Участковый, видя это, интересуется:

– Что? Не нужно было?

Величко машет рукой:

– Что сделал, то сделал, участковый.

Затем поворачивается к Каледину:

– Ну, рассказывайте, гражданин Каледин, как вы докатились до такой жизни?

Каледин испуганно смотрит на следователя:

– До чего?

– До того, что у вас инкассаторскую машину угнали, – уточняет Величко.

– Это не у меня, – объясняет Каледин, – а у банка.

– Какая разница, – машет рукой следователь, – Денег много было?

Каледин вздыхает:

– Достаточно… Точно смогу сказать, когда выручку посчитаем.

Величко оглядывается по сторонам:

– Где напарник убитого инкассатора?

– В поликлинике.

– Ранен?

Каледин отрицательно вертит головой:

– Если бы! Нет. У него целый день проблемы с желудком.

– А водитель?

– В больнице.

– Тоже обкакался?

Каледин хмыкает.

– Нет. Ему Петров голову проломил.

Кашин, осмотрев мертвого Петрова, подходит к Величко.

– Отпечатки снимать?

– А как же, – удивляется Величко.

– Капитан, вряд ли это что-то даст, – уговаривает эксперт.

– Кашин, так положено, – обрывает его Величко, – Ты что, забыл?

Кашин недовольно возвращается к бронированной машине.

В операционной на столе лежит Мефодьева. Ассистент делает анализ крови.

– Сыночки, может не надо? – Просит она.

– Поздно, мамаша, – говорит медбрат, – Уже погрузились. С подводной лодки теперь не выберешься.

Ассистент, сделав анализ, подходит к Мефодьевой.

– Вы сегодня сахар в пищу употребляли?

– Я от него, сыночек, уже лет пять, как отказалась, – сообщает она, – Как доктор сказал, что у меня диабет, так и не ем.

– Странно…

Медбрат делает Мефодьевой укол.

– А теперь медленно считайте до ста.

– Я и до тысячи могу, – говорит больная.

– Я в этом не сомневаюсь, – улыбается медбрат, – Только это не понадобится.

Мефодьева громко считает. На «Восьми» отключается. Молодой хирург-ассистент ходит по операционной, нервно заламывая руки.

– Я не смогу сделать операцию. Гангрена – не мой профиль. Теоретически я знаю, как делать, но практически никогда не делал.

– Не переживай, ассистент, – успокаивает его медбрат, поднимает простыню и показывает ноги Мефодьевой, – С одной ногой не получиться, у нас вторая имеется.

Ассистент качает головой:

– Тебе смешно, а мне нет. Ну, зачем она отказалась у Волиной оперироваться?

Медбрат показывает на спящую Мефодьеву:

– Ассистент, что ты заводишься? Ей, по-моему, сейчас всё равно, кто её будет оперировать.

– Тогда я зову Волину? – С надеждой спрашивает ассистент.

– Зови.

У лесополосы останавливается машина. Из неё выходит новый начальник следственного отдела полковник Захаров и направляется к Величко и Кашину. До прихода в отдел Захаров служил в армейской разведке, воевал в «горячих» точках и был ранен. Из-за ранения уволился из армии и перешёл служить в полицию. Воспринимает работу, как временное пристанище, «ментов» не любит, надеясь после окончательного выздоровления вернуться в армию.

– Ну, что тут у вас? – Спрашивает он.

– Старший менеджер банка опознал своего инкассатора Петрова, – докладывает Величко, – который совершил угон машины с наличностью.

Захаров качает головой:

– Да-а! Дела!

– Второй инкассатор отсутствовал, – добавляет капитан.

– Почему? – интересуется полковник.

– У него схватил желудок, товарищ полковник, – объясняет Величко, – и он вернулся в банк. Я уверен, что он устроил это специально.

– Его нужно задержать и хорошенько потрясти, – предлагает Кашин.

Захаров поворачивается к Величко:

– Займитесь этим.

– Уже бегу, – кивает тот.

Полковник обводит всех вопросительным взглядом:

– Что еще делать? Вы люди опытные. Это я без года неделю в начальниках хожу.

– Не прибедняйтесь, Сергей Алексеевич, – произносит Кашин, – с вашим опытом работы в армейской разведке, не такие дела расследовать можно.

– Может быть вы и правы, Виктор Петрович, – говорит Захаров, – Попробуем. Что мы знаем об ограблении?

– Практически ничего, товарищ полковник, – отвечает капитан Величко, – А об исполнителе Петрове ещё меньше. Нам известно, что он проработал в банке пять лет. Сначала охранником, а потом инкассатором.

– Нам нужно выяснить, – тут же предлагает Захаров, – кто его на эту должность перевёл?

– Узнаем, – обещает Величко, – Далее, определить круг его общения дома и на работе. После этого разработать несколько версий преступления и приступить к их проверке.

– Это все? – Спрашивает полковник.

– А этого мало? – Тут же интересуется эксперт.

– Я этого не говорил… – поднимает руки Захаров.

Волина переодета в медицинский костюм. Афрокосички скрыты медицинской шапочкой.

– Не переживай, ассистент, – говорит она, бросая взгляды на молодого коллегу, – Я тоже боялась брать в руки пилу, когда проводила свою первую операцию. А потом привыкла. И ты привыкнешь. Сейчас её сделать – сущие пустяки. Вот раньше! Электропил не было. Для того чтобы отпилить ногу нужна была грубая женская сила.

– Что делаем в первую очередь? – Задает вопрос полковник Захаров.

– Я отправляюсь домой к Петрову, – говорит капитан Величко, – Если у него есть родственники, встречусь с ними, поговорю. Может, что-нибудь нарою. А потом пойду в банк. Поговорю с начальством и сотрудниками.

– А я пока наведу справки о Петрове в адресном бюро, – сообщает полковник.

Величко скептически смотрит на Захарова.

– В адресном бюро? Ну-ну. Попробуйте.

– Смотри, ассистент, – показывает Волина ногу Мефодьевой, – Гангрена зацепила ногу выше ступни. Поэтому ампутировать всю ногу не будем.

– Согласен, – кивает тот.

– Попробовал бы ты не согласиться, – вставляется медбрат, – Сейчас бы сам мамашей занимался.

Ассистент складывает руки на груди:

– Честное слово, я готов сотню аппендицитов удалить вместо одной такой операции. Не могу слышать, когда кости пилят.

– А тебе и не предлагают, – сообщает медбрат, – Александра Леонидовна сама всё сделает, только бы ей не мешали.

– Я не буду, честное слово.

Волина незаметно подмигивает медбрату и показывает на ногу Мефодьевой чуть выше ступни:

– Будем пилить здесь. Нога ей ещё может пригодиться. Так что, пожалеем старушку.

– Хороша старушка, – подхватывает её медбрат, – всех достала эта чёртова гангрена.

– Неизвестно, каким ты будешь в её возрасте, – осаживает его Волина.

Медбрат хитро улыбается:

– Александра Леонидовна, я имел в виду её болезнь, а вы что?

Волина бросает в него резиновые перчатки.

– Ну, а я покопаюсь в прошлом Петрова, – объясняет Захаров, – Нет ли там тёмных пятен, которые привели его к этому преступлению?

– Вряд ли что-нибудь найдёте, Сергей Алексеевич, – говорит эксперт Кашин, – Служба безопасности банка, наверняка, его пробивала вдоль и поперёк.

– И, тем не менее, не доглядели, – возражает полковник, – Факт остаётся фактом.

– Согласен.

– А потом я в больницу поеду, – сообщает Захаров, – чтобы допросить водителя бронированной машины. Может, он что-нибудь интересное вспомнит.

Медбрат включает электропилу.

Ассистент смотрит на электропилу и падает в обморок.

Волина бросает взгляд на распластанное на полу тело.

– Тюхтя! – Машет рукой медбрат.

– Ну, хватит. Глуши мотор, – просит Волина, – Подними его, иначе он простудиться на полу.

Медбрат выключает электропилу, поднимает ассистента и укладывает на соседний операционных стол.

– Приступаем к операции, – говорит Волина, – Будем спасать ногу.

– Получиться? – Интересуется медбрат.

– Нужно же опробовать новый аппарат для удаления тромбов из вен и артерий, – отвечает она, – В инструкции говориться, что он разбивает тромбы в мелкую пыль и отсасывает их из артерий.

– А возраст?

– У женщин нет возраста, – сообщает Волина.

– Согласен. Они всегда молоды.

– Отрезать стопу мы всегда успеем, – говорит она и берет в руки скальпель, – Попробуем восстановить кровообращение.

Капитан Величко останавливается у подъезда. На скамейке сидит Гунявый, оценивающе смотрит на него и грозно спрашивает:

– Вы кого-то ищите?

Величко подходит к нему.

– Здравствуйте.

– Здравствуйте, – отвечает Гунявый, – а вы к кому?

Капитан показывает удостоверение:

– К вам.

Гунявый внимательно рассматривает фотографию, сличая с оригиналом.

– Ко мне?

– Да, – произносит Величко, – Вы живёте в этом доме?

Гунявый кивает:

– И в этом подъезде.

– Значит, вы должны знать Петрова из 11 квартиры… – предполагает следователь.

– Знаю, – соглашается Гунявый, – Он в банке работает…

– Да. В банке.

– Он мой сосед, а что случилось?

– Убит ваш сосед, – сообщает Величко.

Гунявый хватается за сердце:

– О, Господи!

Величко пугается:

– Извините меня, что я так сразу вам об этом сказал. Я не знал, что вы так отреагируете на его смерть.

– А как ещё реагировать? – Сосед трет грудь рукой, – Он мне десять тысяч должен. Кто отдавать будет?

– Родственники, например, – Величко присаживается рядом с Гунявым на скамейку, – Жена у него есть?

– Жены точно нет, – говорит сосед, – Ушла она от него. Когда вещи забирала, он ей много ласковых слов на прощание сказал, да так, что весь двор слышал.

– С тех пор он сам живёт? – Аккуратно спрашивает у него следователь.

Гунявый наклоняется к нему и по секрету сообщает:

– Видел я тут одну. Приходила к нему. Наверняка, замужняя.

– С чего вы взяли? – Шепотом интересуется Величко.

– Когда в подъезд заходила, всегда оглядывалась, – рассказывает Гунявый, – Не следил ли кто за ней. А кто за такой кралей следить будет? Только муж. И то потому, что идти от неё некуда. Страшная такая, как моя жизнь.

Выяснив, что жены у Петрова нет, Величко продолжает вытягивать из соседа информацию:

– А дети у него есть?

– Дети? Нет. Детей точно нет, – говорит Гунявый, – А вот брат есть в наличии, только живет отдельно. На Академке.

Волина отходит от операционного стола, снимает перчатки и маску. Бросает их в урну.

– Всё. Когда проснётся, вколи обезболивающее.

– Хорошо, Александра Леонидовна, – отвечает медбрат, – Вы – ас!

Волина показывает на ассистента:

– А этому нашатырь под нос и вон из операционной. Пусть лучше делом займётся, утки больным подносит. Больше толку будет.

Волина моет руки.

– А давайте, пока он в отключке, – предлагает медбрат, – что-нибудь ему вырежем? Аппендицит, например.

Ассистент поднимается:

– Не надо.

– Сразу в себя пришёл! – Улыбается медбрат.

– Отвезите больную в реанимацию, – распоряжается Волина, – и давайте следующего.

– Есть, товарищ начальник, – козыряет медбрат.

Она вытирает руки полотенцем. Полотенце вешает на место:

– А теперь и покурить можно.

– Это же вредно, – предупреждает медбрат.

– Не твоё дело, – отвечает Волина и выходит из операционной.

Полковник Захаров снимает трубку с телефонного аппарата и, сверяясь со справочником, набирает номер. Трубка отзывается заунывными гудками, затем писклявым женским голосом, изменённым испорченной мембраной.

– Аллё. Паспортный стол. Слушаю?

Захаров откашливается:

– Добрый день.

– Добрый день, – говорят из трубки, – Что вы хотите?

– Простите… – волнуется Захаров, вспомнив слова капитана Величко о том, что в паспортном столе он ничего не выяснит.

– Прощаю. Что вы хотите?

Полковник преодолевает смущение и произносит:

– Вас беспокоит начальник следственного отдела полковник Захаров.

Голос в трубке добреет:

– Очень приятно, полковник Захаров. Что вы хотите?

– Не могли бы вы помочь в расследовании одного уголовного дела? – Спрашивает Захаров.

– Поможем. Говорите, что вы хотите?

Полковник успокаивается окончательно и теперь говорит, четко задавая вопросы:

– Нам нужна информация на одного человека.

– С удовольствием дадим вам любую информацию.

Захаров облегченно выдыхает, понимая, что сейчас все выяснит:

– Большое спасибо.

А голос из трубки разъясняет способ получение информации:

– Присылайте официальный запрос. Мы обязательно ответим вам в течение недели.

– А раньше? – Теряется полковник.

– Раньше никак не получится, – отвечают ему, – Пока придёт письмо, пока мы найдём всё, что вас интересует, пройдёт неделя. Проверено.

– За это время он ещё кого-нибудь ограбит, – бросает он последний аргумент.

– А вы поторопитесь, – советует представитель паспортного стола, – Может, не успеет.

Захаров вздыхает:

– Спасибо.

– Пожалуйста, – вежливо говорит голос из трубки, – Обращайтесь ещё. Всегда рады помочь. До свидания.

В трубке снова звучат гудки. Захаров кладёт трубку.

– Красиво она меня обставила.

Снова набирает номер, но уже без справочника. Отвечают сразу.

– Слушаю тебя, Серёжа.

– Товарищ генерал, мне нужна ваша помощь?

Полковник Захаров обращается за помощью к генералу Зырянову, который рекомендовал его на эту работу. Зырянов занимает должность заместителя начальника главка и появляется в следственном отделе для того, чтобы устроить очередной разнос для «повышения раскрываемости преступлений».

– Что случилось? – Интересуется генерал, – Опера не слушают?

– Слушают…

– Так в чём дело? – Не понимает Зырянов.

– Мне нужно срочно получить информацию в паспортном столе, – объясняет ему Захаров, – а там говорят, что через неделю.

Голос Зырянова становится тусклым:

– Ты хочешь, чтобы заместитель начальника главка, целый генерал позвонил в паспортный стол? Серёжа, меня просто не поймут.

Захаров вздыхает:

– Ясно, но что делать? Я – бывший армейский офицер, не привык, когда со мной так разговаривают.

Зырянов продолжает говорить по-дружески:

– Привыкай. Люди разные бывают. А что делать, я тебе подскажу.

– Буду вам очень благодарен.

– Когда ты служил в разведке, просил помощи у вышестоящего начальства? – спрашивает генерал и тут же отвечает, – Нет. Добывал информацию самостоятельно. Вот и прояви армейскую смекалку. У тебя ещё вопросы есть?

– Нет.

– Вот и хорошо. Желаю удачи.

В трубке раздаются гудки. Захаров вздыхает.

– Вот и поговорили. Спасибо, что не отказали, товарищ генерал.

Полковник возвращает трубку на телефонный аппарат, достаёт мобильник и звонит ещё раз. В трубке звучит музыка, которая быстро обрывается.

– Привет, Серёжа. Я сейчас занят. Перезвоню через две минуты.

Волина шагает по коридору. Навстречу ей из-за угла выходит главврач. Волина видит его, резко разворачивается и быстро идет в обратную сторону.

– Александра Леонидовна, подождите минуточку, – кричит ей вслед главврач.

Волина отрицательно машет головой и продолжает удаляться.

– Доктор Волина, к вам обращается главный врач больницы, – повторяет он.

Волина ускоряет шаг. Главврач срывается с места и бежит вслед за ней. Настигает у двери на лестничную клетку. Преграждает дорогу и шепчет сквозь зубы:

– Волина, что ты меня вечно перед людьми позоришь?

– Я? – Спрашивает она, – Ну, что вы. Я вас обожаю. Вы самый замечательный человек на свете. Если бы вы ещё были не мужчиной, а женщиной, цены бы вам не было.

– Смеёшься?

– А что делать? Без этого жить скучно.

– Попрошу сейчас же зайти в мой кабинет на беседу, приказывает главврач.

Волина вздыхает:

– Не могу, товарищ начальник. Клиентка на операционном столе меня дожидается.

Он теряется:

– Ты что, во время операции вышла из операционной?

– Да.

– Ты с ума сошла! – Негодует главврач.

– Не переживайте, она под наркозом, – успокаивает его Волина, – Мне очень писать захотелось. А терпеть вредно для здоровья.

– Немедленно в операционную! – Топает ногами главврач.

– А я куда иду? – Отвечает она, – Это вы меня задерживаете.

– После операции попрошу зайти ко мне, – приказывает он, – На ковёрчик.

– Обязательно, – произносит Волина и направляется к двери.

Главврач кричит ей вдогонку:

– И приведи свой внешний вид в соответствие с общепринятыми нормами.

– Ага, – кивает она.

– Тебя больные пугаются!

Волина, не оборачиваясь, показывает средний палец и прячется за дверью.

– Где живёт брат Петрова, вы знаете? – Спрашивает капитан Величко о соседа Гунявого.

– Знаю, – отвечает тот, – Проспект Науки, 12, корп. 3, кв. 1

– Откуда у вас такая точная информация, гражданин Гунявый?

– Оттуда, капитан. У меня и ключи от квартиры Петрова есть.

– Неужели? – Радуется Величко такой удаче.

– Петров всегда мне ключи от своей квартиры оставлял, – объясняет сосед, – когда дома не ночевал.

– Зачем?

– А вдруг воду прорвёт, или ещё чего. А я всегда дома сижу. Пенсионер.

– Мне можно попасть в его квартиру?

– Не проблема.

– Когда это сделаем?

– Да, прямо сейчас, – отвечает Гунявый и поднимается, направляясь к подъезду.

– Вот, горе какое!

– Не переживайте, – успокаивает его капитан Величко, – Деньги не самое главное в жизни.

– Да я не про них, – сообщает Гунявый, – Брат-то у него больной. С постели не поднимается. Как он теперь сам управляться будет?

В реанимацию входит Волина в медицинском костюме и шапочке. Следом за ней идет медбрат и ассистент. Волина подходит к Мефодьевой, берёт её за руку.

– Как мы себя чувствуем?

Мефодьева вопросительно смотрит на ассистента:

– Кто это?

– Врач, который вас оперировал и спас вашу ногу, – объясняет ассистент.

Мефодьева поворачивает голову к Волиной:

– Чувствую себя хорошо.

– Вот и замечательно, – говорит ей Волина, – Операция прошла удачно. Вы молодчина. Если так пойдет дальше, скоро станете на ноги.

– Вернее на одну ногу, – произносит в сторону медбрат.

Волина наступает ему на ногу:

– А некоторым я сегодня сделаю обрезание.

– За что, матушка? – Спрашивает обиженно медбрат.

– За то, что много говоришь, батюшка, – сообщает ему Волина и поворачивается к Мефодьевой, – Выздоравливайте.

Волина собирается выйти из реанимации, но останавливается в ожидании ассистента и медбрата. Мефодьева спрашивает у него:

– А где моя микстура?

– Какая микстура?

– Посмотри в моем ридикюле, – просит она.

Ассистент достает из тумбочки у кровати сумочку-ридикюль.

– Здесь?

Мефодьева кивает. Ассистент вынимает из неё бутылочку. Мефодьева протягивает руку.

– Вы бы пока воздержались, мамаша, – советует он, – Пусть сначала наркоз выйдет.

– Давай! – приказывает она.

Ассистент нюхает жидкость:

– На спирту?

От двери отзывается Волина:

– Что в бутылочке?

– Микстура, – объясняет большая, – Дочка моя приготовила. Чтоб голова не болела.

– Универсальное средство? – Спрашивает медбрат, – Вы мне потом рецептик запишите, мамаша, вашей микстурки.

Волина пробует жидкость на вкус, тяжело вздыхает, прячет бутылочку в карман.

– Ваша дочь здесь?

– В приемном покое была…

Волина решительно выходит из реанимации. Медбрат и ассистент идут следом за ней.

Мобильный телефон заливается ритмичной мелодией и начинает танцевать на столе. Захаров подносит его к уху.

– Юра, это я.

– Я догадался, – слышит Захаров мужской голос из трубки, – Как служиться в ментовке?

– Ещё не понял.

Захаров беседует со своим старым другом полковником Юрой Юсовым, который продолжает служить в армейской разведке. Раньше они встречались чаще. Сейчас приходиться только созваниваться.

– Ну, и повезло же тебе! – Подначивает его Юсов.

– Ты издеваешься? – Обижается Захаров, – Всю жизнь терпеть не мог ментов, а тут влип.

– Не переживай, Серёжа, везде люди есть, – миролюбиво продолжает друг, – Всё же лучше, чем с палочкой на лавочке под зонтиком сидеть, лелея свою инвалидность.

– Спасибо на добром слове.

– Пожалуйста.

– Но я не теряю надежды на возвращение. Дырку залатали, она заживёт. Я снова на медицинскую комиссию напрошусь.

Юсов сочувственно вздыхает:

– Не хочу тебя расстраивать, но ты знаешь, что свято место пусто не бывает. На твою должность столько претендентов!

– А боевой опыт? – Не сдается Захаров, – А участие в военных действиях?

– И такие есть.

– Умеешь ты успокоить.

– А кто тебе правду скажет? – Оправдывается Юсов, – Только друг. А я у тебя друг.

– Тогда по-дружески помоги, – просит Захаров.

– Пожалуйста, – соглашается Юсов, – Что надо?

Захаров думает рассказать другу о своих мытарствах с паспортным отделом, пожаловаться на генерала Зырянова, но вовремя передумывает. Решает сухо изложить свою просьбу:

– Мне нужна информация об одном человеке.

Юсов на удивление быстро соглашается:

– Серёжа, весь информационный отдел армейской разведки в твоём распоряжении, если, конечно, информация предназначена не для «Моссада», МИ-6, ФБР или японских спецслужб.

– Для нашей родной городской полиции.

– Тогда другое дело. Армия всегда тесно сотрудничала с внутренними органами. Что необходимо узнать?

– Записывай.

Юсов хихикает:

– Забыл, Сережа? У нас всегда всё записывается без напоминаний. Автоматически. Даже если ты этого не хочешь.

– Нужна информация на гражданина Петрова Ивана Петровича, 1989 года рождения. Питерского. Работал в «Инвестбанке» инкассатором.

– Он банк ограбил? – Спрашивает Юсов.

– Как ты догадался? – Интересуется Захаров.

– Точно забыл… Я же логистик, Серёжа, – объясняет друг, – Информации не густо, но я постараюсь.

– Постарайся, Юра.

– Через час встречаемся в нашем кафе.

В приемный покой входит Волина и смотрит по сторонам.

– Родственники Мефодьевой есть?

Дочь Мефодьевой поднимается со скамейки и подходит к Волиной.

– Я – дочь Мефодьевой. Как прошла операция?

Волина протягивает ей бутылочку.

– Что это?

Дочь Мефодьевой пугается, но быстро берет себя в руки.

– Откуда я знаю? Я не медик.

– Я сомневаюсь в том, что вы не знаете, – говорит Волина, – Эта жидкость содержит глюкозу. Её приготовили вы. Она спровоцировала у вашей матери приступ диабета. И если бы не вмешательство врачей…

Дочь Мефодьевой выхватывает у Волиной бутылочку и выливает жидкость на пол.

– Я ничего ей не давала! Старая карга не соображает, что говорит. У неё старческий маразм. Вы ничего не докажете.

– А я и не собираюсь, – сообщает ей Волина, – Полиция докажет. А уж полиции я постараюсь все разъяснить, как следует.

Волина разворачивается и уходит. Дочь Мефодьевой зло смотрит ей вслед.

Сосед Гунявый в квартиру Петрова пропускает вперёд капитана Величко.

– Снимать обувку не нужно. Петрову теперь уже всё равно не до чистоты.

Они проходят в комнату.

– Можно я всё здесь посмотрю? – Спрашивает разрешения Величко.

Гунявый пожимает плечами:

– Смотрите. Не жалко.

Величко внимательно осматривает комнату. Открывает платяной шкаф, в котором на самом видном месте висит расшитая дембельская форма десантника. Звонит Захарову. Тот сразу отвечает:

– Полковник Захаров у телефона.

– Товарищ полковник, – обращается капитан, – у Петрова есть брат.

– Вы с ним говорили? – Интересуется Захаров.

– Ещё нет, – отвечает Величко, – Он с братом не живет.

– Нужно съездить к нему и побеседовать, – распоряжается полковник.

– Уже бегу, – сообщает Величко, пряча телефон.

От двери отзывается Гунявый.

– Только, если вы к брату хотите поехать, сначала с медсестрой созвонитесь. Без неё в квартиру не попадёте. У неё ключи. Брат Ивана давно не встает.

– У вас есть номер телефона медсестры?

– У Гунявого, как в Греции, всё есть.

В кабинет главврача заглядывает Захаров.

– Разрешите?

Главврач поднимается навстречу.

– Если вы с жалобой, то сначала напишите на листочке. Бумагу, к-сожалению, дать не могу. Закончилась…

Захаров входит в кабинет, показывает удостоверение.

– Полковник Захаров. Следственный отдел. К вам сегодня доставили водителя банка с ранением головы. Я бы хотел с ним побеседовать.

– Это возможно, товарищ полковник, – говорит главврач, – если разрешит лечащий врач. Идемте!

Главврач выходит. Захаров следует за ним.

В приемном покое главврач сталкивается с Волиной. Волина пытается «смыться».

– Стоять! – Громко произносит главврач.

Волина обреченно останавливается. Главврач поворачивается к Захарову:

– Знакомьтесь, товарищ полковник. Вот врач, который вам нужен. Волина Александра Леонидовна.

Волина во врачебном наряде с марлевой повязкой на лице не производит на Захарова никакого впечатления.

– А это полковник Захаров, – главврач показывает рукой на полковника, – из следственного отдела.

Помятый Захаров тоже не производит на Волину впечатления. Он крутит головой, рассматривая приемный покой, даже не обращая на неё внимания. Волина становиться прямо перед ним.

– Очень хорошо. Вы мне как раз и нужны.

– Вы мне тоже, – кивает Захаров, – Мне надо допросить водителя банка Гаврилова. Он может давать показания?

– Может.

– Что у него с головой?

– Уже всё в порядке.

– Александра Леонидовна, – обращается главврач к Волиной, – проводите полковника в палату.

Волина отступает в сторону и показывает рукой направление к лифту.

– Двести восьмая палата. Второй этаж.

Захаров идет вперед. Волина еле за ним поспевает.

– Ко мне попала больная Мефодьева с приступом сахарного диабета. Оказывается, дочь специально давала матери глюкозу, чтобы загнать её в могилу.

Волина, видя, что Захаров не слышит её, останавливается.

– Полковник, ау, вы меня слышите?

Захаров на мгновение поворачивается к ней, и продолжает ход по коридору к лифту.

– Да, да! Говорите.

– Дочь нужно привлечь к уголовной ответственности.

– Привлечём, если виновата, – отвечает Захаров, – Пишите заявление, несите в отдел и передайте дежурному. Он его зарегистрирует и откроет дело.

Волина снова останавливается.

– Вам не стыдно?

Захаров понимает, что просто отмахивается от назойливого врача. Ему становиться неудобно.

– Извините…

Затем полковник роется в карманах, находит визитную карточку и передает ей:

– Здесь записан мой мобильник. Позвоните мне завтра. Обещаю, что лично займусь этим делом. Честное слово.

Они входят в лифт.

В коридоре слышится шум. Главврач поднимается из-за стола, бежит к двери и выглядывает в коридор. В кабинет врывается дочь Мефодьевой.

– Я буду жаловаться.

– Что случилось? – Спрашивает главврач.

– Урезоньте вашу грымзу, – орет она, – Пусть она отстанет от моей матери.

– Подождите, – просит он, – Присаживайтесь.

Дочь усаживается на стул возле стола.

– А теперь спокойно объясните, что произошло?

Дочь набирает полные легкие воздуха и выпаливает:

– Я же говорю: «Ваша грымза…»

– Уточните, кто именно? – Перебивает он её.

– Докторша… Волина…

Главврач кивает:

– Вот теперь ясно. Так что она?

Дочь Мефодьевой начинает говорить медленно, постепенно увеличивая темп:

– Она специально терроризирует мою мать своим дурацким видом. А у неё слабое сердце. Она может не выдержать такого стресса. Где вы нашли эту красавицу?

– Трудно было, но мы постарались, – вставляется главврач.

– А люди страдают.

Он вздыхает и примирительно произносит:

– Вы женщина и должны понять, что это результат неустроенной жизни.

– Какой жизни? – Возмущается она.

– Личной, – сообщает главврач, – У неё, кроме работы ничего нет. Мужа нет, и не было, хотя есть чудесная дочь Клава…

– А мы здесь причём? – перебивает дочь Мефодьевой, – У неё крыша едет, а страдаем мы? Если она не прекратит к ней приставать и обвинять меня в том, что я убиваю свою мать – родную кровинушку, я до министра дойду. Я вам совместные проверки СЭС и пожарной инспекции организую. Я найду на вас управу. Я опозорю вас на весь мир.

– Но она прооперировала вашу мать, спасла ногу, – бросает последний аргумент главврач, – Она должна следить за процессом выздоровления.

– Пусть кто-нибудь другой следит, а ей не надо, – отрезает она.

Главврач вздыхает, понимая, что переубедить посетительницу нельзя:

– Хорошо. Я назначу вашей матери другого врача.

– А её накажете?

Он удивленно поднимает на неё глаза:

– Это необходимо?

– А как же!

Главврач вздыхает, роется в ящике стола, вынимает листок бумаги и кладет перед ней.

– Пишите.

– Что?

– Жалобу.

Дочь придвигает к себе листок и берёт ручку:

– Что писать?

Главврач поднимается и принимается диктовать, прохаживаясь по кабинету вдоль и поперек:

– «Министру здравоохранения товарищу Абалдуеву…»

Она отрывается от писанины:

– Разве у нас министр Абалдуев?

– Будет, – вздыхает он, – когда прочитает вашу жалобу.

Величко звонит медсестре Светлаковой по мобильнику. Гунявый слушает его у двери в комнату.

– Добрый день, вас беспокоит капитан Величко из следственного отдела. Вы – медсестра Степана Петрова?

– Да.

– Я хочу знать, чем болен Степан?

– Раком желудка второй стадии, – отвечает медсестра, – При четвёртой остановить болезнь невозможно, а вот при второй надежда есть. После операции можно прожить ещё очень долго. Есть такие случаи.

– Он об этом знает?

Светлакова едет в машине и говорит по телефону.

– Знает. Ему сказали, когда он полгода назад обратился в поликлинику. Думал, что у него язва, а оказался рак. Ему сделали анализы и предложили поехать в Израиль. Там есть медицинский центр, который успешно делает такие операции. Но у него на это не было денег.

– А брат? – Спрашивает Величко.

– Я ничего не могу сказать про брата, – сообщает Светлакова, – Просто не знаю. Вроде он пытался где-то раздобыть деньги, но у него не получилось. Мне он платит исправно.

– Платил, – произносит Величко, – теперь не будет.

– Почему? Я его не устраиваю?

Величко вздыхает:

– Убили его.

– О, Господи! – Вырывается у медсестры, – А я думаю-гадаю, чего вы меня обо всём расспрашиваете?

– По долгу службы, – объясняет капитан.

– Вы Степану это сказали? – Интересуется Светлакова.

– Ещё нет.

– Ещё одно несчастье на его голову, – произносит медсестра.

– Жду вас в три в морге на Вавиловых, – говорит Величко, – Нужно провести опознание Ивана Петрова.

– Хорошо, если надо, я буду.

Захаров сидит на стуле возле кровати, на которой лежит водитель бронированной машины с перевязанной головой.

– Что вы можете рассказать о Петрове?

– Я от него такого не ожидал, – рассказывает водитель, – честное слово.

– Это всегда так бывает, – кивает Захаров.

– У него сплошные благодарности за работу. На него всегда можно было положиться. Скала – мужик. Во всех мероприятиях участвовал. Ну, там субботники всякие. Поздравления женщин к 8-му Марта…

– А что к 8-му Марта? – Переспрашивает полковник.

– Цветы для женщин организовать, подарки закупить, – объясняет водитель, – Он в первых рядах. А на корпоративках такие шашлыки жарил. Объеденье!

– А потом – бац! – итожит полковник Захаров, – Вас по голове. А сам банк вставил на круглую сумму.

– Во-во, – подтверждает водитель, – Парадокс!

Захаров задумывается:

– Для того чтобы это сделать, должны быть веские причины.

– Да, но какие?

– Когда мы это узнаем, то сможем найти сообщника, который убил его и забрал деньги.

Водитель поднимается на кровати:

– А его убили? Недолго музыка играла…

Захаров поворачивается к нему:

– Не знаете, кто это мог сделать?

– Даже не догадываюсь, товарищ полковник.

Главврач за руку затаскивает в кабинет Волину и усаживает на стул, стоящий посередине.

– Александра Леонидовна, я не успеваю отбиваться от атак по поводу вашего вызывающего вида.

– Не нравится, пусть не смотрят, – говорит она, – Мне так удобно.

Главврач складывает руки на груди:

– Я не возражаю, Александра Леонидовна, хоть голой ходите. Но не на работе. Сюда извольте приходить, как все.

Волина, разваливается на стуле.

– Как все я ходить не буду. Я не из инкубатора.

– Хирург Амосов говорил, что аккуратная врачебная одежда служит основой доверия к врачу пациентов, – не сдается главврач, – А кольцо в носу у медработника признанно лучшим способом подорвать врачебный авторитет. Это очередной раз подтверждает тот факт, что по «одежке» не только встречают, но и делают вывод о профессиональном уровне специалиста. Вот!

Главврач выдыхается. Волина поднимается с места.

– У вас всё? Благодарю за лекцию о врачебной одежде. Я только добавлю немного истории, можно?

Главврач, затравленно, кивает.

– Известно, что во время эпидемий римские врачи ходили в длинных платьях. Лица закрывали белыми масками, похожими на череп. На нос надевали длинный клюв, наполненный благовониями. В руках держали длинную палку, которой отгоняли собак. Люди, видя их в таком наряде на улице, переходили на другую сторону.

– Сейчас другие времена, – пытается возражать он.

– Не вижу разницы, – парирует Волина, – Может, я, как настоящий шаман, своим видом отгоняю от больных злых духов?

Она направляется к двери. Главврач кричит ей вслед:

– Последний раз спрашиваю: вы будете выполнять мои требования к вам по поводу внешнего вида?

Волина поднимает средний палец. Главврач вздыхает:

– Тогда ознакомьтесь с приказом. Кладёт на стол приказ.

Волина останавливается:

– Что это?

– Это приказ о вашем увольнении в связи с многочисленными жалобами. Прочитайте и распишитесь.

Захаров сидит за столиком. К нему подходит Юсов. Захаров радостно улыбается, встретив старого друга, которого не видел долгое время:

– Наконец-то. Слушаю тебя, Юра.

– Серёжа, с тебя причитается, – отвечает Юсов, – Одним «Спасибо» не отделаешься. Пришлось взломать несколько закрытых программ «очень компетентных органов», чтобы получить информацию о твоём Петрове.

Юсов присаживается за стол. Захаров торопит:

– Не томи, Юра. Говори, что там?

– Там много чего, – рассказывает тот, – Сразу не расскажешь. Ты сам посмотри и выбери, что тебе нужно.

– Где посмотреть?

– Я материалы тебе по электронке отправил. Читай на здоровье.

Захаров облегченно выдыхает:

– Спасибо, Юра.

Юсов скептично смотрит на друга:

– Я же сказал, что «спасибо» не проходит.

– Я тебе кофе заказал, – находится Захаров.

– Ну, вот и рассчитались!

Захаров достает планшетник и пробегает по нему пальцами.

– Приступим.

На экране – фотография Петрова в военной форме десантника. На груди красуются несколько медалей и орден. Захаров, удивлённо, свистит.

– Не свисти, денег не будет, – говорит ему Юсов.

Захаров хмыкает:

– Ага. Инвестбанковских.

Затем Захаров просматривает несколько страниц с текстами и фотографиями. Юсов заглядывает в экран, потом победно смотрит на друга:

– Ну, как? Удивлён?

– Есть немного.

– Там ещё рекомендательные письма для работы в банке. Их командир части Фирсов этому Петрову подписал.

Захаров перебирает пальцами по планшетнику:

– Вижу.

Юсов откидывается назад, довольный тем, что смог помочь своему другу.

– Золотой мужик. Он простому солдату такие письма давать не будет.

Захаров откладывает в сторону планшетник:

– Вот это и странно. Орденоносец. Участник боевых действий. И такое отчебучил!

– Разбирайся. Для того тебя начальником ментовки и поставили.

Волина возвращается от двери к столу. Главврач с опаской смотрит на Волину, ожидая внезапного нападения.

– Скажите, я плохой врач?

– Этого никто не говорит, – произносит главврач извинительным голосом.

– На каком основании вы меня увольняете с работы? – Спрашивает она.

Главврач успокаивается, понимая, что Волина на него не собирается нападать. Садится за стол и дальше говорит спокойно, приводя аргументированные доводы:

– Восемь замечаний, пять выговоров без внесения и три с внесением в трудовую книжку.

– Ну, это же абсурд!

Он снова вскакивает в ожидании нападения и разводит руки в стороны:

– Трудовое законодательство никто не отменял.

– Это – самодурство! Какая кому разница, в каком виде я прихожу на работу? – Не понимает Волина, – Главное результат.

– Согласен, но вот это, – он выкладывает перед ней стопку листов, – никуда не денешь, не уберёшь и не запрячешь.

– Что это? – Волина показывает на стопку.

– Жалобы, заявления и докладные записки на врача Волину А. Л. – Объясняет главврач.

Волина хмыкает:

– Так мало? Я думала их больше.

– Ты не ошибаешься, – говорит главврач, – Это только за последний месяц. А в году сколько месяцев?

– Двенадцать…

– Вот и посчитай, сколько всего.

Волина опускает голову:

– Много.

– И на все я обязан отреагировать, – оправдывается он, – То есть, провести с тобой профилактическую работу и письменно доложить о выполнении.

Волина садится за стол. Главврач окончательно успокаивается, видя, что Волина не собирается нападать.

– Я вам сочувствую, но ничего не могу сделать. Вам нужно изменить свою экстравагантную внешность и тогда всё поменяется, честное слово.

– Это отпадает сразу.

– А может…

– Не обсуждается, – категорично произносит Волина.

– Понятно, – поднимает руки вверх главврач и ожидающе смотрит на Волину. Понимает, что та не собирается уходить. Проходит за стол и садится в кресло, – Я могу предложить вам другое место работы, пока не утихнет шум, который подняла одна наша пациентка.

– Там никто не будет меня «доставать» вопросами о внешности? – Интересуется Волина.

– Упаси Бог. Не будет.

Волина кивает:

– Тогда я согласна.

Главврач облегченно выдыхает:

– Я подготовил приказ о вашем переводе на другую работу.

Он протягивает Волиной приказ о новом назначении.

– Вот. Примите мои поздравления, Александра Леонидовна.

– Спасибо.

– Не за что. Работайте. Мне не хочется терять такого специалиста, как вы.

Волина берет приказ и выходит из кабинета. Главврач крестится, потом спохватывается и с опаской смотрит по сторонам.

Величко просовывается в кабинет менеджера. Каледин, видя его, расплывается в улыбке, поднимается из-за стола и спешит навстречу, широко расставив руки.

– Входите, товарищ капитан. Ещё раз здравствуйте. Я ждал вас с нетерпением.

Величко, смущаясь, останавливается у порога. Каледин берёт его под руку, ведёт по кабинету и усаживает на стул. Сам садится на свое место.

– Кофе? Чай?

– Спасибо, не нужно.

Каледин продолжает улыбаться:

– Я понимаю, что за столь короткий срок ожидать результатов не приходится. Быстро только дети делаются.

– Вы правы, – вежливо отвечает Величко.

– Чем я могу помочь?

– Я хочу поговорить о Петрове с вами, с сотрудниками банка, – просит капитан, – Может, кто-то располагает интересной информацией.

– Вы собираетесь искать преступника прямо в банке? – Удивляется менеджер банка.

– Не исключено.

– Абсурд, – произносит Каледин, понимая, что следствие собирается идти по ложному следу.

– Поживём-увидим.

– Хорошо, – соглашается менеджер, – Если вы считаете, что так надо, говорите, с кем хотите.

– Ульянов уже вышел на работу? – Спрашивает Величко.

– Нет, – отвечает Каледин, – Он дома на больничном.

– Вы в этом уверены?

Каледин собирается сказать: «Да», но в последний момент теряется, понимая, что точного ответа у него нет.

– Нет.

– Могу я получить его домашний адрес, – просит следователь.

Волина выходит из кабинета главврача и не знает, что делать и куда идти. Потоптавшись на месте, решает позвонить по телефону. Набрав номер, отключается. Потом снова набирает.

– Мама, это я.

– Слышу, – отвечает та.

– Как Клава?

– Все в порядке с Клавой, – сообщает мать, – Уроки сделала, побежала с девчонками на улицу. Ты чего звонишь? Что-то случилось?

– С чего ты взяла? – Спрашивает Волина.

– Днём ты никогда не звонишь.

– Соскучилась…

Мать некоторое время молчит, а потом произносит:

– За мной? Сходи к психиатру. У тебя точно не все в порядке с головой!

– За Клавой, – уточняет Волина.

– Хватит зубы заговаривать, – обрывает её мать, – Говори, что случилось?

– Мне предложили другую работу, – сознается Волина, – и я согласилась.

– Где?

Волина роется в сумке в поисках приказа:

– Сейчас посмотрю.

– Ты не знаешь: где, и уже согласилась? – Вздыхает мать.

Волина заглядывает в бумагу, которую находит в сумке. Её лицо моментально меняется. В приказе новым местом работы Волиной значится «Морг».

– Мама, я тебе перезвоню попозже.

Она мнёт бумагу в руках и решительно идёт назад в кабинет главврача.

У подъезда стоит мебель, выгруженная из машины. Грузчики вносят её в дом. Величко и участковый Трубников ждут, когда грузчики освободят дорогу. Величко звонит Захарову.

– Товарищ полковник, докладываю. Беседовал с медсестрой брата погибшего Ивана Петрова. Степан Петров болеет раком второй стадии.

– Печально, – говорит Захаров, – Ещё и брат погиб.

– Товарищ полковник, – продолжает капитан, – я, кажется, понял причину, почему Иван Петров пошёл на преступление.

– Рассказывайте.

– Петрову нужны были деньги, чтобы отправить брата на операцию в Израиль.

– А не проще ли было попросить деньги у банка официально, а не городить огород, – возражает Захаров, – Ведь он не с улицы, а работник этого учреждения.

– А может он просил, а ему отказали? – Предполагает Величко.

– Интересное предположение, – говорит полковник Захаров, – Его нужно проверить.

– Уже бегу.

Величко отсоединяется и вместе с участковым Трубниковым входит в подъезд.

Грузчики загружают мебель в лифт. Трубников вздыхает:

– Это надолго… Какой этаж?

– Четвёртый, – отвечает Величко.

– Не повезло…

Величко и Трубников поднимаются вверх пешком. На четвёртом этаже Величко подходит к двери и нажимает на кнопку звонка в квартиру. Дверь открывает инкассатор Ульянов.

– Добрый день, гражданин Ульянов, – говорит Величко.

Ульянов протискивается наружу и закрывает за собой дверь:

– Здравствуйте.

Следователь показывает удостоверение:

– Капитан Величко. Следственный отдел.

– Я понял, – кивает Ульянов, – Слушаю вас?

– Вы не хотите нас впустить? – Интересуется Величко.

– Нет, – сообщает Ульянов, – У меня не прибрано.

– Ну, что ж, – соглашается капитан, – будем говорить здесь.

Сверху по лестнице спускается семейная пара. Они здороваются с Ульяновым. Он в ответ кивает. Величко принимается нарочито громко говорить:

– Гражданин Ульянов, меня интересуют ваши взаимоотношения с убитым Петровым, который при вас ограбил банк.

Семейная пара останавливается и снизу слушает разговор. Ульянов замечает их и, недовольно морщится. Из соседней квартиры на шум выглядывает соседка. Величко продолжает говорить на публику к неудовольствию инкассатора:

– Меня так же интересует вопрос, почему вы, нарушив инструкции, оставили Петрова одного? Вы с ним в сговоре?

Ульянов открывает дверь.

– Входите.

Ульянов отступает в сторону, пропуская Величко и Трубникова в квартиру. Капитан и участковый входят внутрь. Ульянов захлопывает за ними дверь и, перепрыгивая через две-три ступеньки, бежит вниз.

Величко понимает, что Ульянов его провёл.

– Черт! Попался, как первоклассник!

Он разгоняется, выбивает плечом дверь и выскакивает из квартиры в подъезд. Трубников медленно выходит на лестничную площадку.

– Глянь, как чесанул! Теперь не догонишь.

– Шевелись, Трубников!

Попав на лестничную площадку, Величко устремляется в погоню.

– Ульянов, стой! Не делай глупости. Тебе всё равно не уйти!

Ульянов выбегает во двор.

Ульянов выбегает из дома. Видит, что рядом с дверью стоит большой книжный шкаф. Ульянов толкает его. Шкаф падает, заблокировав входную дверь. Ульянов садится в «Газель», на которой привезли мебель, и заводит двигатель.

Величко пытается выбраться из подъезда, но шкаф мешает открыть дверь. «Газель», разбрасывая по двору стулья и мешки с вещами, маневрируя среди припаркованных машин, пробирается со двора. Величко и Трубников отодвигают книжный шкаф в сторону и выбираются наружу. Далее, вынув пистолет, Величко бежит напрямик через детскую площадку, чтобы у выезда со двора перехватить Ульянова, а Трубников следом за машиной.

Но «Газель» успевает выехать раньше Величко. Величко ещё немного бежит за машиной вслед, но потом останавливается и тяжело дышит. Его нагоняет Трубников.

– Ушел, гад?

– Ушёл, – отвечает Величко, – но я его обязательно достану.

– Пока он не получил обвинительное заключение, капитан, – чешет затылок участковый, – ты ему только пальчиком можешь погрозить и сказать: «Ай-я-яй!». А ты говоришь: «достану»…

Волина влетает в кабинет. Главврач видит её, вскакивает с места и прячется в комнате отдыха, закрыв за собой дверь. Волина стучится.

– Сейчас же выходите оттуда!

– И не подумаю! – Говорит главврач через закрытую дверь, – Перестаньте хулиганить, Александра Леонидовна, не то я вызову полицию.

– Вызывайте, – соглашается она, – А заодно и «Скорую помощь». Она к вам быстро приедет. Прямо в кабинет. По блату.

– Александра Леонидовна, я знаю, что вы великолепный специалист, – оправдывается он, – хирург от Бога, но ваша, простите, идиотская внешность и скверный характер оказываются камнем преткновения в общении с людьми.

– Какое это имеет отношение к той работе, – не унимается Волина, – на которую вы меня сослали?

– Перед вашим приходом я обзвонил всех главврачей, уговаривая принять вас на работу, – сообщает он, – Я просил временно. Но никто не согласился.

Она перестаёт стучать в дверь:

– Как никто?

– Никто, – отвечает главврач, – Морг – это лучшее место, которое я могу вам предложить. Клиентам морга на вашу внешность плевать с высокой горки. Можете спокойно работать. Претензий от них не услышите.

Волина отходит от двери и садится на стул у входа.

– Можно у вас попросить второй экземпляр приказа.

Главврач приоткрыв дверь, выглядывает за комнаты отдыха:

– Зачем?

– Тот, что вы мне дали, – объясняет она, – я уничтожила.

Главврач выходит, вынимает из ящика стола второй экземпляр приказа и передает его Волиной. Садится рядом с ней.

– Держи. Я специально два приготовил. Вру. Три. Знал, что понадобиться.

– Больше не надо. Извините меня.

– Извиняю.

– Я сама не знаю, что на меня нашло.

– Я сказал, что извиняю.

Волина резко поворачивается к нему. Он прикрывает себя рукой, боясь удара, но видит, что Волина больше не собирается нападать.

– Тогда я пойду?

– Иди. Когда всё уляжется, я обязательно верну тебя назад.

Величко и Трубников проводят осмотр квартиры Ульянова. В стенном шкафу находят альбом с фотографиями. Принимаются их рассматривать. Это армейские фотографии хозяина квартиры.

На фотографии Петров, Борзов и Ульянов в форме десантников. Они сержанты и на груди у них красуются несколько медалей. У Петрова – орден. Внизу фотографии подпись:

«2007 год, город Санкт-Петербург».

Величко входит в ванную комнату. Моет руки под краном. Осматривается. На полке обнаруживает коробку из-под лекарства. Вертит в руках. Читает надпись:

«Слабительное сильного действия».

Величко звонит по мобильнику Захарову.

– Товарищ полковник, Ульянов сбежал. Это подтверждает нашу версию, что он причастен к ограблению.

– Может быть, – отвечает полковник.

– Управляющий говорил, что Ульянов оставил пост и вернулся в банк из-за того, что у него схватил живот, – напоминает Величко.

– Да. Говорил.

– А в ванной я нашел пустую коробку от слабительно средства сильного действия.

– Вот как? – Удивляется полковник, – Значит, вы предполагаете, что Ульянов специально принял слабительное, чтобы обеспечить себе алиби.

– Да.

– Возможно, вы правы, – соглашается Захаров, – Что собираетесь делать дальше?

– Искать Ульянова, – сообщает капитан Величко.

Волина, ассистент и медбрат располагаются вокруг операционного стола. На столе стоит бутыль со спиртом. Все уже достаточно выпившие. В руках держат мензурки.

– Всё, ребята, допрыгалась, – говорит Волина.

– Не переживайте, Александра Леонидовна, – успокаивает её ассистент, – через неделю вернётесь. В «Скорую» никто из врачей по доброй воле не ломится, а только те, кто в другом месте не подходит.

– Ты не загибай, ассистент, – вмешивается медбрат, – я обидеться могу.

– Ты не в счёт, – машет на него рукой ассистент, – Ты здесь с самого начала лямку тащишь.

– То-то же.

Ассистент обращается к Волиной:

– Может, все-таки стоит прислушаться, Александра Леонидовна?

– К чему? – Спрашивает она.

– К словам главврача, – уточняет он.

– Это ты зря сказал, ассистент, – не выдерживает медбрат, – Тебе лучше помолчать и послушать, что умные люди между собой говорят.

– Ну, почему? – Не соглашается ассистент, – Я член нашего коллектива и имею право голоса.

– Иди ты в задницу со своим правом голоса, – советует медбрат.

– Не могу.

– Почему?

– У меня там всё занято, – отвечает ассистент.

– Как занято?

– Там уже находится мой диплом о высшем образовании, надежды на светлое будущее и моя теперешняя зарплата, – объясняет ассистент, – Больше в заднице ничего не поместиться.

Волина смеется:

– Понимаешь ли, член нашего коллектива, это дело принципиальное.

– Правильно, – произносит медбрат, – Давайте выпьем за принципы.

Пьют. Закусывают солёными огурчиками, лежащими в чашке Петри.

В морге Величко, Кашин и медсестра Светлакова. Светлакова рассматривает труп Петрова. Дядя Коля наблюдает за ними со стороны.

– Это он, – произносит она.

Кашин накрывает Петрова простыней.

– Вам нужно подписать акты.

Светлакова грустно кивает и идет следом за Кашиным. Они подходят к столу. Кашин выкладывает на столе акты и показывает Светлаковой, где расписываться. Светлакова читает акты и расписывается на каждом из них. Закончив подписывать, передает их эксперту.

– У вас ко мне всё?

– У меня? – Спрашивает Кашин и тут же отвечает, – Более чем.

Медсестра поворачивается к Величко:

– Я могу ехать? Мне нельзя надолго отлучаться. Дежурный врач будет ругаться.

– А мне нужно побеседовать с братом Петрова, – сообщает Величко.

– Но я сейчас никак не могу, – говорит она, – А вот вечером готова вас сопровождать.

– А просто дать ключ от квартиры? – Предлагает следователь.

Светлакова мнется:

– Извините, поймите меня правильно, вы мне этот ключ не давали, поэтому я должна спросить разрешение у хозяина.

– Так позвоните ему.

Светлакова смотрит на часы и отрицательно машет головой:

– Он сейчас спит. Вечером, если разрешит Степан. Я вам позвоню, как только освобожусь.

– Хорошо, я подожду, – соглашается Величко.

Волина обедает за столом. Её мать – Зоя Николаевна осуждающе смотрит на дочь.

– Допрыгалась? Поздравляю тебя с новым местом работы.

– Спасибо за поздравление, – отвечает та.

– Я не понимаю тебя, Аграфена…

– Мама, перестань называть меня этим именем, – просит дочь, – Сколько раз я могу тебя просить?

– За это имя можешь сказать спасибо своему покойному отцу Леопольду и его дорогой мамочке Сталине Виленовне, – говорит Зоя Николаевна, – Это они тебя им наградили.

– Можно подумать, что тебя в это время рядом не было?

– А кто меня слушал?

Волина машет рукой:

– Ладно, проехали.

Зоя Николаевна забирает пустую тарелку и бросает её в мойку.

– Смотри, посуду не побей, – просит Волина.

– Моя посуда, что хочу, то и делаю, – взрывается мать, – Хочу – бью, хочу – мою.

– Делай, что хочешь.

Но мать не успокаивается:

– Я тебе давала высшее образование не для того, чтобы ты возилась с трупами.

– Ты не забыла, что в получении высшего образования, – вставляется Волина, – и я тоже принимала активное участие.

– За твою учебу платила я! – Сообщает Зоя Николаевна.

Волина вздыхает:

– Договорились. С завтрашнего дня я начну возвращать тебе твои деньги. Если хочешь: с процентами.

– Не смей так со мной разговаривать!

– Молчу, мама.

Некоторое время они молчат, искоса поглядывая друг на друга. Первая не выдерживает Зоя Николаевна:

– Я завтра пойду в здравотдел.

– Зачем? – Интересуется Волина.

– Я им расскажу всё, что о них думаю, – отвечает Зоя Николаевна.

– Их это не интересует.

– Тебя устраивает эта работа?

– Чем она плоха? – Говорит дочь, – Кому-то и в морге нужно работать.

Вторая серия

Величко входит в кабинет Каледина. Менеджер банка идёт ему навстречу.

– Быстро вы управились.

– Торопимся найти ваши деньги. Изо всех сил, – сообщает Величко.

– Приятно слышать, – улыбается Каледин.

Капитан Величко проходит по кабинету и усаживается в кресло.

– Посчитали убытки?

– Да, – отвечает менеджер, усаживаясь рядом со следователем.

– Ну, и насколько они вас вставили?

– На восемь миллионов долларов, – трагически сообщает менеджер банка.

– Прилично.

– Да уж, – соглашается Каледин, – На этот раз, с чем пожаловали?

– Нужна информация на Ульянова, – сообщает Величко.

– Вы его подозреваете?

– Всё может быть.

Каледин откидывается на спинку кресла:

– А вы знаете, я тоже подумал, что Ульянов причастен к этому ограблению.

Величко заинтересованно смотрит на него:

– У вас есть основания?

– Да.

– Интересно послушать?

Каледин удовлетворенно закрывает глаза и далее говорит, будто проводит совещание:

– Петров сам не смог бы провернуть такую операцию. У него должен быть сообщник, который в конечном результате его убил, а деньги забрал себе.

– Пока всё логично, – соглашается капитан.

А Каледин продолжает:

– Я поднял их личные дела и выяснил, что они вместе служили в одной части ВДВ. Вместе пять лет назад демобилизовались и вместе пришли к нам работать. Друг друга знали давно, хотя не афишировали это. Всегда во всех компаниях гуляли порознь.

Волина заходит в морг. За столом сидит санитар дядя Коля, заполняя журнал.

– Здравствуйте, – тихо произносит Волина.

Дядя Коля отвечает, не поднимая головы:

– Пока здравствую. И вам того же желаю.

– Я ваш новый патологоанатом, – представляется она.

Дядя Коля откладывает в сторону ручку, поворачивается и осматривает Волину с ног до головы. Хмыкает, оценивая её экстравагантный вид.

– Интересно, откуда взялось такое чудное создание?

– А вы не знаете? – С вызовом спрашивает она.

– Просвети старика, – просит санитар, ещё не понимая, что его ждет.

– Из женского детородного органа, – спокойно сообщает Волина, – которое называется «влагалищем».

Дядя Коля начинает кашлять.

– Я могу рассказать вам, как проходил процесс моего зачатия, а потом и рождения, если вы забыли, как это бывает, в силу вашего древнего возраста.

Дядя Коля смеётся:

– Умыла. Сдаюсь. Разгром по всем позициям.

Он поднимается из-за стола:

– Как вас звать-величать?

– Александра Леонидовна Волина, – отвечает она.

– А меня – дядя Коля. Санитар я.

– Очень приятно.

Дядя Коля подходит к Волиной.

– Дорогая Александра Леонидовна Волина, я поздравляю вас с высоким назначением в нашу обитель. Извините, что без торжественного марша, но наш похоронный оркестр сегодня выходной.

– Спасибо, дядя Коля.

Дядя Коля прищуривается:

– Можно узнать, вы сюда по призванию попали или в ссылку?

– И то, и другое, – миролюбиво произносит Волина.

– Декабристка, значит, – делает вывод дядя Коля, – Тогда идёмте знакомиться с нашим тихим хозяйством.

Величко, выслушав аргументы менеджера банка Каледина, отвечает:

– Принимал ли участие в ограблении Ульянов – покажет следствие, господин Каледин.

– Да. Конечно, – соглашается тот.

– Меня интересует ещё один вопрос, – говорит следователь.

– Отвечу, если это в моей компетенции, – вежливо кивает Каледин.

– Просил ли Петров деньги на операцию для брата? – Спрашивает Величко.

Услышав вопрос, Каледин принимается нервничать:

– Просил, но ему отказали. По какой причине, я не знаю, но обещаю узнать.

– Узнайте. Сейчас, – просит капитан, – Я подожду.

Каледин, нехотя, пробегает пальцами по клавиатуре компьютера.

– Ему отказали из-за того, что сумма, которую он просил, превышает размер потребительского кредита.

– Проще объясните? Без ваших бухгалтерских заморочек.

– С его зарплатой, он бы возвращал этот кредит очень долго. А это не устраивало банк.

– Но ведь он – ваш сотрудник, – удивляется Величко.

– Не имеет значения, – сухо отвечает менеджер банка, – У нас все равны.

Величко пожимает плечами:

– Странно.

Захаров щелкает по клавише. На экране высвечивается ещё один документ. Захаров читает.

– А это уже интересно.

Полковник вынимает мобильник и звонит Юсову:

– Юра, это я.

– Я понял, Серёжа, что ты мне сегодня работать не дашь, – вздыхает Юсов.

– Извини, если помешал.

– Ничего. Я тебя слушаю?

– Выходит, сержанты Петров и Ульянов не такие чистые и пушистые. Привлекались к уголовной ответственности за превышение власти, то есть, за «дедовщину».

– Да, – соглашается Юсов, – И только вмешательство Фирсова спасло их от наказания. Он за них поручился.

– Юра, подскажи, как найти этого Фирсова?

– Легко, – говорит Юсов, – Часть находится под Питером в Сертолово.

– Спасибо.

Захаров отсоединяется и звонит Величко.

– Капитан, нашёл Ульянова?

– Пока нет, – отвечает Величко, – В банке никто ничего не знает.

– Может, командир части, в которой он служил, что-то подскажет? – Сообщает полковник с долей гордости перед подчиненным, который сомневается в том, что Захаров сможет что-то выяснить.

– Какой командир? Какой части?

– Полковник Фирсов. Часть – в Сертолово. Через час встречаемся у КПП.

– Уже бегу.

Дядя Коля проходит вдоль столов, на которых лежат трупы. По-деловому, показывает на них рукой.

– Это у нас Семёнов. Скончался от инфаркта. 53 года. А это – бабка Журавлёва, за 80. Померла от возраста. Этого красавца пьяные дружки зарезали. Как его фамилия? – Смотрит на бирку, привязанную к ноге, – Сиротин. Был сиротой, а помер, как скотина. А это кто у нас? Никак не запомню его фамилию…

Дядя Коля приближает к глазам бирку и читает по слогам:

– Кржи-жа-но-вский. После ста граммов и не выговоришь. Ой, вспомнил! Недавно дамочка здесь лежала по фамилии Ноябрёва. Знаете, какое у неё имя-отчество было?

– Нет.

– Ни за что не догадаетесь. Октябрина Мартовна! Целый квартал из трёх месяцев получается. А теперь я приглашаю вас в святая святых каждого морга. Прозекторскую.

Волина обращает внимание на порядок в помещении, аккуратно разложенные в стеклянном белоснежном шкафу инструменты. В центре прозекторской на столе лежит труп, накрытый белой простыней.

– Это новенький! – Объясняет дядя Коля, – Вчера привезли полицейские. Огнестрел. Убийство. По секрету сказали, что он в одиночку банк ограбил, а его дружки завалили.

Волина поднимает простынь и видит Петрова. Внимательно рассматривает пулевое отверстие у виска. Вопросительно кривится.

У КПП стоят Захаров и Величко. Они в гражданской одежде. Из КПП выходит полковник Фирсов и козыряет Захарову.

– Кто меня вызывал?

– Мы.

– Полковник Фирсов, а вы кто?

Захаров открывает рот, чтобы представится, но не успевает.

Из-за поворота появляется Ульянов, направляясь к КПП.

Величко первый замечает его и хватает за руку Захарова.

– Он!

Ульянов видит Величко и Захарова, разворачивается и бежит прочь. Величко и Захаров пускаются в погоню. Фирсов, не зная, кто такие Величко и Захаров, прыгает на них, чтобы помочь своему бывшему боевому товарищу сбежать. Завязывается потасовка. Фирсов и Величко катаются по земле. Захаров устремляется за Ульяновым.

Ульянов, воспользовавшись помощью друга, увеличивает разрыв.

Из КПП, увидев драку, выскакивает дежурный офицер с солдатами и бросается помогать Фирсову.

Ульянов перебегает на другую сторону улицы и запрыгивает на крыши гаражей. Захаров преследует его, но разрыв между ними увеличивается и через некоторое время Ульянов скрывается из вида. Захаров хромает – сказывается недавнее ранение в ногу.

Волина просматривает документы. Берет одну из бумаг и подходит к дяде Коле.

– Дядя Коля, это что? Заключение о смерти Петрова?

– Да, наверное.

Дядя Коля забирает у Волиной бумагу и, надев очки, принимается читать:

– А ты сама не видишь? Точно. Заключение. Его подготовил Кашин Виктор Петрович из бюро судебно-медицинской экспертизы для следственной группы.

– Странно, – удивляется Волина.

– Что странного? – Спрашивает санитар, – Заключение, как заключение.

– Странно то, что вскрытие не проводилось, – объясняет Волина, – а заключение готово.

– А чем вскрытие может помешать заключению, если и так всё ясно? – Говорит дядя Коля.

– Что ясно? Ничего не ясно.

Дядя Коля показывает на голову покойника:

– Невооруженным глазом видна дырка в черепушке, которую сотворили неизвестные вооружённые люди.

– Вот это и странно, – сообщает Волина, – Дырка есть, а крови нет.

– Отсюда вывод: вся вытекла.

– Не знаю, не знаю.

Дядя Коля внимательно рассматривает рану в голове Петрова, потом ведет плечами:

– Не заморачивайся, Александра Леонидовна, если с каждым трупом возиться будешь, времени на личную жизнь не останется. Вон Кашин точно определяет, когда нужно вскрытие делать, а когда можно проехать. И все сходит с рук. Никто претензий не предъявляет.

– Но так же нельзя!

Дядя Коля поднимает вверх указательный палец:

– Нельзя, но можно.

Захаров возвращается к КПП и видит связанного Величко в окружении солдат. Они все изрядно помяты. Дежурный офицер прикрывает свежий синяк под глазом. Захаров показывает удостоверение дежурному офицеру.

– Следственный отдел. Полковник Захаров. Что здесь происходит? Немедленно освободите нашего сотрудника.

Дежурный офицер подает команду солдатам. Те развязывают Величко. Захаров подходит к Фирсову.

– Полковник Фирсов, вы помогли скрыться особо опасному преступнику, который вместе со своим подельником Петровым ограбил банк.

Фирсов обхватывает голову руками и садится на ступеньки.

– Черт! Вот дураки! Я знал, что этим всё закончиться. Извини, полковник. Я принял вас за бандитов. На вас же нигде не написано, что вы полицейские.

Волина проводит вскрытие трупа. Дядя Коля с удивлением наблюдает за ней.

– Фантастика! До вашего прихода, Александра Леонидовна, такого не было.

– Теперь будет.

– Вы и инструментами пользоваться будете? – Удивляется санитар.

– А как же! – Отвечает Волина.

– Это стоит отметить, – хлопает в ладоши дядя Коля, – а то лежат, как на выставке. К ним до сих пор не касалась рука человеческая.

– Как это? – Спрашивает Волина, – Ими никто не пользовался?

– Ну, почему же? – Объясняет дядя Коля, прищурив один глаз, – Когда бутылку открыть нечем – пользовались вместо штопора. Или там огурчики порезать. Но я их после этого, как положено, обрабатывал.

– Ничего не понимаю. Вы что, вскрытия не проводили?

– Я? – Пугается санитар, – Нет. Упаси Бог.

– Я не вас имела в виду. Врачи, которые до меня работали?

Дядя Коля смотрит на неё:

– Рыбонька моя, Александра Леонидовна, в нашем морге до вас такая чехарда с патологоанатомами проходила! Человек десять за полгода. Никто надолго не задерживался. Им не до инструментов было.

– Понятно, – кивает она, – А они у вас в отличном состоянии. Приятно в руках держать.

Дядя Коля гордо поднимает голову:

– А то! Я же за ними, как за родными детками слежу. В закрытых емкостях храню, что ни одна бактерия не прицепилась.

– Вижу, что вы порядок любите.

– На том стою.

Волина включает диктофон.

– А можно я посмотрю, что вы тут делать будете? – Просится дядя Коля.

– Можно, только не мешайте.

– Я, как мышка, в уголочке посижу.

Дядя Коля садится в угол между шкафом и столом.

– Сегодня 23 мая. Десять часов утра, – начинает Волина.

– Это я знаю, – говорит санитар.

Волина строго смотрит на дядю Колю. Он показывает, что больше не скажет ни слова. А Волина продолжает:

– Я – патологоанатом Волина. Провожу внешний осмотр трупа Петрова Ивана Петровича. Вес: приблизительно 86 килограммов. Рост: 176 сантиметров. Внешних повреждений на теле не обнаружено. Татуировок и шрамов нет.

Дядя Коля, открыв рот, наблюдает за происходящим.

– Кино и немцы! Однажды к нам сюда бандита доставили. Не бандит, а картинная галерея. Весь синий от наколок. Говорили, что только из зоны освободился. Я думал, что авторитет какой, а выяснилось, что урка конченный. А как же наколки, спросите вы? Оказывается, татуировщики на нем иголки, которыми рисунки наносят, испытывали.

– Дядя Коля, не мешайте, – просит она.

Дядя Коля машет головой:

– Понял. Больше не буду.

Волина поворачивается к покойнику:

– Внешний осмотр заканчиваю, приступаю к вскрытию.

Волина берёт скальпель и делает надрезы.

– Произвожу надрезы от плеч через грудину к лобовой кости…

Из угла снова отзывается дядя Коля:

– Это круче мексиканского сериала. Александра Леонидовна, а вы завтра тоже такое представление устраивать будете? Я тогда соседа своего приведу. Пусть посмотрит и порадуется.

– Приступаю к внутреннему обследованию, – говорит Волина, пропустив мимо ушей слова дяди Коли.

– Рассказывайте, полковник? – Спрашивает Фирсова полковник Захаров.

Тот вздыхает и начинает говорить:

– Брату Петрова нужна срочная операция. Делают её только за границей…

– А для операции необходимы деньги? – Вставляется Величко.

– Много денег, – уточняет Фирсов.

– Вот они и решились на ограбление? – Предполагает Захаров.

– Скорее всего, – сообщает Фирсов, – Но я этого не знал. Иначе запретил бы.

– С этим все ясно, – произносит капитан Величко, – Непонятно, зачем в таком случае убивать Петрова?

Фирсов поворачивается к следователю:

– Что?

– Что слышите! – Отвечает Величко, – Петров после ограбления получил пулю в лоб.

– Как это?

– Так это, полковник.

Фирсов растеряно смотрит на Захарова. Тот интересуется:

– Что от вас хотел Ульянов?

– Позвонил перед вашим приходом и сказал, что ему нужна помощь.

– Где его можно найти? – Спрашивает Величко.

Полковник на некоторое время задумывается, а потом отвечает:

– Думаю, что он у Коли Борзова.

– Поехали. Покажете, где он живёт, – предлагает полковник Захаров, поворачивается, направляясь к машине. Величко и Фирсов идут за ним. Дежурный и дневальные, ничего не понимая, смотрят им вслед.

Волина отстраняется от тела Петрова и поворачивается к дяде Коле.

– Дядя Коля, у нас есть фотоаппарат?

Дядя Коля оживает. В глазах появляются искорки.

– А зачем? Хотите сфотографироваться на память со своим первым клиентом?

– Дядя Коля, я серьёзно, – говорит Волина, – Мне нужно сфотографировать тело Петрова для отчёта.

Дядя Коля разводит руки в стороны:

– Фотоаппарата нет, и не было. Но если надо, я его завтра принесу. У меня где-то валяется. Толи «Киев», толи «Ленинград», точно не помню. Раритетный.

– Если раритетный, тогда в музей несите, – говорит она, – Для него раритетная плёнка нужна.

Дядя Коля чешет затылок:

– Плёнки нет, это точно.

Волина поворачивается к телу Петрова и принимается зашивать сделанные надрезы.

Захаров, Величко и Фирсов садятся в машину.

– Вы хорошо знали Ульянова и Петрова? – Спрашивает Величко у полковника Фирсова.

– Думал, что хорошо, – отвечает тот.

– А сейчас?

– А сейчас засомневался.

– Когда их видели последний раз? – Интересуется Захаров.

– Месяц назад. Мы часто встречались, когда какие-то проблемы возникали.

– Какие проблемы?

– Разные, – говорит Фирсов, – Вот, например, брат Петрова. Помогали ему.

– Ясно.

– Что ещё о них можете рассказать?

– Много чего, – рассказывает полковник, – Хорошие бойцы. Надёжные были. Друг за друга горой стояли. Это не раз нас в боевых операциях выручало…

Закончив с трупом, Волина накрывает его простыней, берет выставленные на подносе баночки-скляночки с образцами и усаживается за микроскоп.

– Что мы собираемся там увидеть? – Спрашивает дядя Коля.

– Всё, дядя Коля. Наш организм, как записывающее устройство, может нам рассказать всё от момента рождения до самой смерти.

– Интересно, как вы расшифруете иероглифы на этом устройстве?

– И вы сможете, если захотите.

Дядя Коля с сомнением смотрит на неё:

– Нет, Александра Леонидовна, это не всякому дано. Тебе, видимо, подфартило, и Боженька наградил таким зрением.

– Возможно.

– А сейчас что будешь делать?

Волина объясняет, показывая на образцы:

– Выполнять диссекцию образцов внутренних органов на предмет выявления патологий.

– Ладно, – машет рукой дядя Коля, – Не буду тебе мешать получать удовольствие от изучения внутреннего мира покойного Петрова.

Дядя Коля выходит. Волина прилипает к микроскопу.

Величко, Захаров и Фирсов едут на машине по поселку. Величко сидит за рулем, и все время поворачивается к Захарову и Фирсову, которые располагаются на заднем сидении.

– Борзов освободился месяц назад, – рассказывает Фирсов.

– А за что сидел? – Интересуется Величко.

– За умышленное причинение вреда здоровью, повлекшее смерть потерпевшего.

– Круто.

Фирсов прерывает свой рассказ, чтобы указать дорогу:

– Здесь направо.

– Хорошая у вас компания, товарищ полковник, – говорит Захаров.

Фирсов отвечает ему:

– Друзей не выбирают. Тем более таких, которые тебя не раз от пуль прикрывали.

Помыв руки, Волина усаживается за стол и пододвигает к себе листок бумаги. Вверху пишет крупными буквами слово:

«Протокол».

Дядя Коля через плечо читает.

– «Протокол». Звучит, как-то угрожающе. Будто приговор.

Волина поворачивается к нему:

– Это протокол патологоанатомического исследования.

Дядя Коля крестится:

– А так ещё страшнее. Будто окончательный приговор, который обжалованию не подлежит.

– Оно так и есть на самом деле.

Волина склоняется над бумагой, а дядя Коля, перекрестившись, молча, пристраивается у окна.

– Что он натворил? – Спрашивает капитан Величко, свернув на грунтовую дорогу, ведущую в поселок.

Фирсов мнется. Чувствуется, что ему неприятен это разговор:

– Не смог приспособиться к гражданской жизни. Накурился какой-то гадости и устроил драку в ресторане.

– Эта статья предусматривает наказание сроком на 15 лет, – говорит Величко, – а сколько получил Борзов?

– Пять лет, – отвечает полковник.

Машина подъезжает к поселку. На въезде в поселок дорога делится на три части. Величко притормаживает и поворачивается к Фирсову.

– Здесь прямо, – говорит тот.

– Повезло Борзову, – кивает Величко и нажимает на педаль газа.

– У него были хорошие характеристики от командования, – сообщает Фирсов, – и государственные награды за участие в боевых действиях.

– Догадываюсь, кто эти характеристики писал, – произносит Захаров.

– Я писал, – сознается Фирсов и добавляет, – Всё. Тормози. Вот дом Борзова.

Фирсов показывает на открытые ворота во двор дома Борзова.

Закончив писать, Волина откидывается на спинку стула.

– Закончила? – Интересуется дядя Коля.

– Закончила, – отвечает она, – Теперь и перекурить можно. Где у нас курилка?

– В морозиловке, – сообщает санитар, – В других помещениях пожарные запрещают.

– Значит, идем в морозиловку.

Дядя Коля поднимается со своего места в углу комнаты:

– Я не курю, но компанию тебе составлю, чтоб не скучно было.

– Если вы там не замёрзните, то «пожалуйста», – разрешает Волина.

– А чтоб не замёрзнуть, – дядя Коля прищуривает один глаз, – я для вас крепкий кофе организовал.

– Вы – волшебник, дядя Коля, – восторгается она, – который угадывает все мои мысли.

– Так уж и все?

– Ну, не все, а половину. Это точно.

Дядя Коля достает из стола термос. Наливает в чашку кофе и передает Волиной.

– А вы как же?

– А я кое-что покрепче принял.

Они проходят в морозиловку. Волина закуривает. Дядя Коля проводит по помещению рукой.

– У меня в этой морозиловке как-то случай один приключился. Собрались мы с компанией отмечать толи день рождения чей-то, толи праздник какой. Естественно выпили изрядно, закусили и по углам разбрелись. Мне после гульки нужно было в ночь на дежурство заступать. Я, чтоб никому не мешать, в морозиловку пошёл и на столе прикемарил, накрывшись простынкой. А тут проверка из здравотдела. И давай порядки наводить. В приемном покое всех разогнал и в морозиловку пришел. А я сплю – не слышу. Но когда он над ухом заорал, я проснулся и сел на столе. Я сел, а он, сердешный, лёг. Еле в чувство его привели.

– Я эту историю на третьем курсе мединститута слышала, – произносит, улыбаясь, Волина.

– Это радует, – не моргнув глазом, говорит дядя Коля, – Значит, мои подвиги в народ пошли.

– И произошло это, говорили, в Москве.

– Это они напутали.

Волина быстро выпивает кофе и возвращает дяде Коле чашку:

– Ладно, Дядя Коля, спасибо за интересный рассказ. Пошла звонить следователю.

– Почему не прокурору?

Волина разводит руки в стороны:

– Знакомых прокуроров нет, а вот полковник следственного отдела имеется.

Захаров, Величко и Фирсов выходят из машины.

– Пошли, – командует Захаров.

Они направляются во двор дома Борзова.

– Коля, встречай гостей! – Кричит Фирсов.

Борзов появляется на крыльце и с недоверием разглядывает Величко и Захарова.

– Кого это ты ко мне привел, полковник?

– Это сотрудники следственного отдела, – говорит Фирсов, показывая на Захарова и Величко, – Ищут Ульянова. Он у тебя?

Борзов отрицательно машет головой:

– Тебе, полкан, никто не давал права сдавать корешей.

Затем Борзов поворачивается к двери. В руках у него появляется охотничье ружьё. Он направляет его на Величко, Захарова и Фирсова.

– Стойте, где стоите.

Поворачивается и кричит вглубь двора:

– Ульян, беги! Я их задержу!

Из-за дома на большой скорости выезжает квадроцикл, сверху которого сидит Ульянов. Он направляет его на Величко, Захарова и Фирсова. Те, спасаясь, прыгают в разные стороны.

Ульянов вылетает со двора и мчится по улице.

Борзов стреляет из ружья, не давая Величко, Захарову и Фирсову подняться. Пока он заряжает ружьё, Фирсов откатывается за бочку с водой, а Захаров и Величко – за беседку. Захаров вынимает пистолет.

– Я прикрою, а ты, капитан, дуй за Ульяновым. В этот раз он не должен уйти. На счет три.

– Уже бегу, – кивает капитан, – Раз, два, три…

Захаров делает кувырок из-за беседки и стреляет в сторону Борзова.

Величко вскакивает на ноги и выбегает со двора. Борзов открывает по нему огонь. Пули бороздят землю рядом с ногами Величко.

Величко садится в машину и пускается в погоню за Ульяновым.

Борзов пригибается и прячется в доме.

Фирсов делает рывок и оказывается на крыльце в тот момент, когда Борзов пытается закрыть за собой дверь. Фирсов дергает дверь на себя. Борзов стреляет. Пуля разносит хлипкую дверь в дребезги и ранит Фирсова в грудь. Тот отлетает с крыльца назад.

Захаров зигзагами приближается к крыльцу. Борзов стреляет в него, но промазывает. Пока он заряжает оружие, Захаров успевает добежать к дому. Борзов взводит на него ружье, но Захаров ударом ноги выбивает его из рук Борзова и бросается драться врукопашную.

Машина Величко мчится по поселку, догоняя квадроцикл, на котором пытается удрать Ульянов. Расстояние между ними уменьшается. Ульянов оглядывается и старается выжать из квадроцикла всё, что можно.

Сильный Борзов оказывает яростное сопротивление Захарову. Борьба идет не на жизнь, а на смерть. В какой-то момент Борзов хватает заряженное ружьё и пытается направить его на противника, но Захаров успевает тоже схватиться за него. Борзов направляет дуло на Захарова, а тот отводит его в сторону.

Ульянов, управляя квадроциклом, сворачивает с дороги и мчится по полю. Машина Величко не отстает. В конце поля квадроцикл перелетает через ручей и набирает скорость.

Для машины Величко этот ручей становиться непреодолимой преградой. Величко выскакивает из машины и со злостью пинает ногой колесо.

Захаров вырывает ружье из крепких рук противника и бьет Борзова прикладом по подбородку. Борзов отлетает назад, ударяется головой о косяк и без сознания сползает по стене на землю. Захаров обессилено опускается на колени, надевает на Борзова наручники и смотрит по сторонам.

– Гражданин Борзов, вы задерживаетесь по статье 296.4 УК Российской Федерации за угрозу или насильственные действия, совершенные с применением насилия, опасного для жизни или здоровья…

Фирсов поднимает голову.

– Полковник, он же тебя не слышит.

– Положено, – отвечает Захаров, – А ты как?

– Ничего, – сообщает Фирсов, – Жить буду.

– Крепкий у тебя дружок.

– Что ему светит? Жалко пацана.

– Максимум пять лет принудительных работ. А с хорошим адвокатом: пятнадцать суток ареста.

– Ну, адвоката мы ему организуем, – подмигивает Фирсов.

– Не сомневаюсь, – соглашается Захаров, – Только с наркотой ему завязывать нужно.

У Величко звонит телефон. Он долго роется по карманам, вынимает его и прикладывает к уху.

– Слушаю?

– Это капитан Величко? – Слышит он.

– Да.

– Это вас сосед Петрова беспокоит, – говорят из трубки, – Гунявый моя фамилия. Не забыли?

– Нет, не забыл, – отвечает Величко, – Что случилось?

– Много чего. Пока вы там бегаете неизвестно за кем, в квартиру покойного Петрова залезли неизвестные преступные элементы, – сообщает Гунявый.

– Какие элементы? – Не понимает капитан.

– Приезжайте – сами увидите! – Предлагает сосед, – А я пока вас нет, прослежу, чтобы они ничего не украли.

– Уже бегу.

Гунявый встречает Величко у подъезда дома.

– Долго вы сюда добирались. Слава Богу, что они ещё там. Сейчас мы их тепленьких и возьмем.

– Что случилось? – Спрашивает следователь.

Гунявый качает головой:

– Такого я ещё не видел. Труп хозяина не успел остыть, а они налетели. Ух, коршуны-стервятники.

– Кто?

– Неизвестные, – сообщает сосед, понизив голос до шепота, – В квартиру пробрались и там сидят.

– Вы видели их?

– Нет. Слышал, когда под дверью стоял.

– Спасибо за сигнал, товарищ Гунявый. Сейчас разберёмся.

Величко вынимает пистолет и решительно входит в подъезд. Гунявый спешит за ним.

Величко прижимается к стене рядом с дверью. Гунявый останавливается на лестнице и оттуда наблюдает за происходящим.

– Они могут быть вооружены и очень опасны, – предупреждает он.

Величко распахивает дверь и влетает в темный дверной проём.

В темном коридоре Величко видит черный силуэт человека, прыгает на него, заваливает на пол и надевает на руки наручники. После этого поднимается и включает свет. Видит испуганную Светлакову.

– О, Господи! Что случилось? – Спрашивает она.

Величко удивленно смотрит на неё:

– Как вы сюда попали?

– Через дверь, – отвечает она, показывая следователю связку ключей, – Вот ключи. Степан попросил, чтобы я забрала фотографии брата. Не хочет, чтобы они попали в чужие руки.

– А как же работа? – Интересуется Величко.

Светлакова теряется:

– У меня рядом ещё один больной.

Величко помогает Светлаковой подняться на ноги и снимает наручники. В квартиру заглядывает Гунявый.

– Попалась, голубушка! Сейчас с тобой быстро разберутся. Загремишь теперь в края далёкие и неизведанные. На долгие года.

Величко поворачивается к Гунявому.

– Всё в порядке, товарищ Гунявый. Это свои.

Затем говорит Светлаковой:

– Извините, но нужно было предупредить.

Гунявый входит в квартиру и закрывает за собой дверь.

– Вы уверены?

– Уверен, – говорит ему Величко.

– А документы проверили? – Не унимается сосед.

– Я её лично знаю.

Светлакова поднимает сумку и направляется к двери.

– Я пойду.

Величко показывает на альбомы:

– Увы, госпожа Светлакова, но пока не закончено следствие, забирать вещи из квартиры убитого запрещено.

– Извините, я не знала.

Светлакова выкладывает из сумки на тумбочку два альбома с фотографиями. Величко принимается перелистывать альбомы, рассматривая фотографии. В это время дверной замок начинает щелкать. Величко вопросительно смотрит на Гунявого и Светлакову.

– Кто это?

– Потусторонние силы, – сообщает сосед.

Величко вынимает пистолет.

– Быстро в комнату! И не высовываться.

Светлакова и Гунявый выполняют приказание Величко. Величко тушит свет в коридоре.

Дверь потихоньку открывается. В дверном проёме появляется Ульянов с пистолетом в руках. Величко прыгает на него, сбивая с ног. Гунявый включает свет. Величко и Ульянов катаются по полу. Крупный Ульянов оказывается сверху Величко. Гунявый, стараясь помочь Величко, хватает табурет и опускает его на голову Ульянова. Ульянов тут же заваливается на бок.

Захаров вынимает из ящика стола бутылку с минералкой и два пирожка. Влажной салфеткой вытирает руки и собирается есть. На столе начинает дребезжать мобильник, вызывая хозяина. Захаров отвечает на звонок, пряча в ящик еду.

– Да, я слушаю?

– Это вас из морга беспокоят, – слышит он из трубки, – Врач Волина Александра Леонидовна.

– Какого морга? – Не понимает Захаров, – Какая Волина?

В трубке слышится глубокий вздох:

– Мы с вами в больнице познакомились, когда вы водителя из банка приходили допрашивать.

– А! Волина, – вспоминает Захаров, – Да. Я вспомнил. Вы мне ещё про женщину с сахарным диабетом рассказывали.

– Правильно.

– Так она умерла? – Спрашивает он.

– Нет, – отвечает она, – Жива, слава Богу!

– Тогда почему вы из морга звоните? – Задает вопрос Захаров.

– Долго рассказывать, – говорит Волина, – Я звоню по поводу Петрова…

– А что там у вас с Петровым? – Интересуется полковник.

– Я произвела вскрытие и подготовила для вас протокол патологоанатомического исследования Петрова.

– Зачем?

Волина снова вздыхает:

– Когда такие вопросы задаёт руководитель следственного отдела, я теряюсь. Неужели вы не хотите знать результаты вскрытия?

Захаров понимает, что Волина может сообщать ему интересную информацию, которая может повлиять на ход следствия:

– Хотите.

– Тогда приезжайте в морг.

При слове «Морг» Захарова передергивает:

– Давайте лучше вы к нам. Мне как-то не по себе после посещения подобных заведений.

– Договорились. Скоро буду.

Светлакова и Гунявый располагаются в углу на диване. Ульянов сидит на стуле посередине комнаты. На руках у него наручники. Величко приводит Ульянова в сознание, брызгая в лицо водой. Ульянов открывает глаза и осматривается.

– Сколько веревочке не виться, Ульянов, – произносит Величко, – а конец всё равно будет.

Ульянов затравленно смотрит на следователя:

– Теперь на меня навесят всё, что делал и не делал.

Величко, соглашаясь со словами Ульянова, кивает:

– Попал ты, Ульянов, надолго.

– А если я не виноват? – Спрашивает инкассатор.

– Ты это серьёзно?

– Конечно.

Величко хмыкает:

– Трудно в это поверить.

– А придётся, – говорит Ульянов, – потому что к ограблению банка и убийству Петрова я отношения не имею.

– Зачем тогда от нас бегал? – Интересуется Величко.

– Потому, что знал, что вы мне не поверите, – отвечает Ульянов.

– Верить можно в светлое будущее, Ульянов, – произносит капитан, – А алиби доказать нужно.

Ульянов вздыхает:

– Алиби нет.

– Вот видишь.

Ульянов опускает голову:

– Всё против меня. Кто-то даже пустую коробку из-под слабительного мне в дом подкинул.

Величко сочувственно рассматривает инкассатора, засомневавшись в том, что тот виноват:

– А сам думаешь кто?

– Петров. Больше некому. Он у меня утром в день ограбления был.

– Кто это видел?

– Соседка видела, – вспоминает Ульянов, – Когда я Петрова в квартиру впускал, она мусор выбрасывала. Точно.

– То, что он у тебя был, ничего не говорит, – сообщает Величко.

– У меня после его посещения живот и заболел, – приводит последний довод Ульянов.

– Ты считаешь, что он тебе слабительное воздушно-капельным путем отправил? – Спрашивает следователь.

– Смеетесь? – Грустно произносит Ульянов, – Мы с ним чай пили. С блинчиками. Вот, зараза! И не подавился же!

– А зачем ты сюда пришел? – Задает вопрос Величко, видя. что Ульянов готов сотрудничать со следствием.

– Хотел найти какие-нибудь доказательства, – отвечает тот, не задумываясь, – Не мог же Петров готовить ограбление и не оставить следов.

– Не мог, – соглашается Величко.

– Я и с братом хотел поговорить, – продолжает инкассатор, – Не может быть, чтоб он не знал, что задумал Иван. Это ему деньги на операцию нужны. Операция дорогая. В Израиле хотели делать.

Величко подходит к Ульянову и поднимает его со стула.

– Всё. Поехали. Будем разбираться в отделе.

– Я не виноват, – канючит инкассатор, – Я не убивал Петрова.

– Может быть, – говорит капитан, – А за остальные твои художества, кто отвечать будет? Папа Римский? Пошли.

Величко берёт Ульянова под руку и ведёт к выходу из квартиры. Светлакова и Гунявый идут следом за ними.

Гунявый останавливается на пороге и наблюдает, как Величко грузит на заднее сиденье автомашины Ульянова, который все время продолжает уговаривать следователя:

– Ты же знаешь, начальник, что у меня «халатное отношение к работе», а не «разбойное нападение». Есть разница! За халатное – год условно дают! А за ограбление с убийством мне пожизненное навесят. И слушать не станут.

– Единственное, чем я тебе могу помочь, Ульянов, – обещает ему Величко, – это дать в суде показания, что ты сам ко мне пришел. Добровольно. Но для этого тебе нужно написать явку с повинной.

– Явку писать не буду, – отказывается Ульянов.

– Чего?

– Западло.

– Как хочешь, – ведет плечами Величко, – Мое дело предложить.

Величко захлопывает дверь. Рядом с ними в «BMW» садится медсестра Светлакова.

– Хорошая у вас машина, – говорит Величко.

– Хорошая, – соглашается она.

– Стоит, наверное, дорого.

– Ой, дорого!

– Возникает закономерный вопрос, – произносит следователь, – откуда у простой медсестры такая крутая тачка?

– Не удивляйтесь, – отвечает Светлакова, – Машина куплена в рассрочку, которую ещё продолжаю выплачивать. Кроме того, работаю я не в государственной больнице, а в коммерческой. Соответственно и зарплата у меня коммерческая.

– Понятно.

– Мне на работе без машины нельзя. Зарплата прямо пропорциональна количеству больных. Поэтому приходиться мотаться.

Величко, выяснив все, что хотел, меняет тему разговора:

– Когда вы будете у Степана?

– Когда нужно? – Вопросом на вопрос отвечает медсестра.

Величко вслух прикидывает:

– Пока отвезу задержанного, пока оформлю. Давайте встретимся через полтора часа.

– Хорошо, – соглашается она.

Светлакова садится в машину и уезжает. Величко провожает её взглядом.

Волина, переодевшись в свой постоянный наряд, красит у зеркала губы черной помадой.

– Куда намылилась, Александра Леонидовна, – спрашивает у неё дядя Коля, – в столь ранний час?

– К самому главному полицейскому начальнику.

– В таком виде?

Волина поворачивается к нему:

– Вам не нравиться мой прикид?

Дядя Коля поднимает руки вверх:

– Мне нравиться. А вот какое впечатление он произведет на главного полицейского начальника неизвестно.

– Это его проблемы.

– Только бы тебя к нему допустили.

Волина поворачивается к дяде Коле:

– Кто меня задержит?

– Дежурный, например.

– Пусть попробует. Тогда я его поцелую.

Дядя Коля смеется:

– Жаль, что не я дежурный.

– А то что?

Дядя Коля рукой вытирает губы:

– Я бы тебя точно не пустил, чтобы поцеловаться.

Волина направляется к нему:

– Дядя Коля, я вас и без этого поцеловать могу.

– Не надо, – останавливает её старый санитар.

Она тоже смеется:

– Ну, я пошла!

Подхватив со стула сумку, больше похожую на нищенскую суму, Волина перебрасывает через плечо и выходит на улицу.

В кабинете за столом Захаров изучает Уголовно-процессуальный кодекс. В кабинет входит Величко. Полковник поднимает на него голову:

– Где Ульянов?

– Сидит в «обезьяннике», – докладывает капитан.

– Он что-нибудь говорил?

– Да.

– Что?

– То, что говорят все, кого мы задерживаем, – сообщает Величко.

Захаров начинает нервничать:

– Я не знаю, что говорят все, кого вы задерживаете.

– Что не виноват, – объясняет Величко.

Захаров обращается к книге «УПК», быстро перелистывая страницы:

– Сколько времени мы можем его держать?

– Три часа, – сразу отвечает капитан, – А дальше, согласно статьи 92 УПК Российской Федерации, нужно составить протокол задержания, разъяснить подозреваемому его права и письменно сообщить об этом прокурору.

Захаров находит 92 статью, проверяя сказанное подчиненным. Закрывает книгу и откладывает в сторону:

– Ты разъяснил, капитан, Ульянову его права?

– Да, – явно врет Величко, – Два раза.

– Составляй протокол, – дает распоряжение полковник, – и вези его к прокурору.

– Кого? Ульянова? – Величко делает вид, что не понимает.

– Протокол, – уточняет Захаров.

– Уже бегу, товарищ полковник, – кивает капитан.

– И не затягивай. Нам еще к брату Петрова ехать.

Величко смотрит на часы.

– У меня ещё вагон времени, товарищ полковник. Успею.

Величко выходит. Захаров вынимает из стола бутылку минеральной воды и два пирожка. Смотрит на еду, вздыхает и ест пирожок, запивая минералкой. В кабинет вбегает Величко. Он взволнован.

– Товарищ полковник, вас в дежурке спрашивает одна странная особа.

– Кто?

– Особа…

Величко подбирает слова, чтобы описать посетителя, но не может:

– Она утверждает… что врач… но совершенно на врача не похожа.

Захаров прячет пирожок в стол:

– А на кого?

– Ну, на… эту… это, как его…

– Спросите, чего она хочет?

– Вас видеть, – сразу отвечает Величко.

– Так пусть заходит, – разрешает Захаров.

Величко приближается к полковнику вплотную. Спрашивает шепотом:

– Вы в этом уверены?

– А в чём проблема? – Ничего не понимает Захаров, поэтому говорит с раздражением.

Величко отстраняется:

– Ни в чем.

– Тогда пусть проходит.

– Дежурный сказал, что пропустит её только под вашу личную ответственность.

Захаров не выдерживает:

– Ладно, капитан. Поехали к брату Петрова. Потом протоколы составлять будем. Всё равно поесть не получится. А по дороге посмотрим на эту загадочную посетительницу.

Захаров прячет второй пирожок в стол и выходит. Величко торопится за ним.

Из здания ГУВД выходят Захаров и Величко, останавливаются на пороге и вертят головами по сторонам.

– Ну, и где она? – Спрашивает Захаров.

Величко пожимает плечами:

– Была здесь. Честное слово. Я сам видел.

Из-за дерева выходит Волина и машет им рукой.

– Вы меня ищите?

Захаров замирает. Волина быстро подходит к нему.

– Не узнали? Я – доктор Волина.

Захаров кивает головой, но всё ещё не может говорить.

– Это я вам звонила, – продолжает она.

– Александра Леонидовна?

– Да. Я по поводу вскрытия Петрова пришла. Ваш сотрудник Кашин подготовил протокол, а вскрытие провести забыл.

– Он не наш сотрудник, – уточняет Величко, – Он сотрудник экспертного отдела. Полицейская богема. Неприкасаемые.

– Я провела вскрытие и подготовила протокол.

Захаров приходит в себя.

– Зачем?

– Чтобы знать правду, – объясняет Волина, – Там много интересного, полковник Захаров.

– Спасибо, – благодарит он.

Величко протягивает руку:

– Давайте ваши бумаги. Мы обязательно с ними познакомимся, изучим и подошьём к делу.

– Не торопитесь, молодой человек, – останавливает его Волина, – Вдруг возникнут какие-то вопросы, а они возникнут. Я смогу на них ответить.

– Хорошо, – соглашается Захаров, – Садитесь в машину. Мы сейчас едем по срочному делу, а потом займёмся изучением ваших выводов.

– Идёт, – кивает Волина.

Они садятся в машину. Захаров – за руль. Величко рядом, а Волина на заднее сиденье. Захаров поворачивается к Волиной:

– Только прошу вас ни во что не вмешиваться.

– Замётано, – отвечает она.

Машина, завернув во двор, лавируя между припаркованных автомобилей, подъезжает к подъезду дома и останавливается. Из неё выгружаются Захаров, Величко и Волина. Захаров обращается к Волиной:

– А вы пока посидите в машине. Мы ненадолго.

– Хорошо.

Волина усаживается на лавочку. Захаров и Величко заходят в подъезд.

Сразу же во двор въезжает «BMW» и тормозит рядом с машиной Захарова. Из неё выскакивает Светлакова и бежит в подъезд. Волина идёт следом за ней.

Захаров и Величко ожидают медсестру на лестничной площадке. Светлакова и Волина выходят из лифта.

– Извините, что опоздала, – оправдывается медсестра.

– Ничего, – успокаивает её Величко, – Мы тоже только что приехали. Знакомьтесь, это полковник Захаров. Наш руководитель.

Светлакова кивает:

– Рада познакомиться.

Она достаёт ключи и открывает дверь.

– Это, конечно, не моё дело, но я хочу ещё раз предупредить вас, что Степан в тяжелом состоянии. Держится только на уколах. Ему давно нужна операция.

– Я в курсе, – говорит Захаров.

Светлакова отступает назад:

– Проходите.

– После вас, – Величко приглашает первой войти медсестру.

Светлакова и Величко проходят вперёд. За ними устремляется Волина, но её хватает за локоть Захаров.

– Что вы здесь делаете? Вы должны сидеть в машине.

– Там скучно, а здесь интересно, – отвечает она.

– Немедленно спускайтесь вниз.

– И не подумаю.

– Я вам приказываю.

– А я вам не подчиняюсь.

Захаров пытается что-то сказать, но не находит аргументов. Волина улыбается ему и входит в квартиру. Захаров идёт следом за ней.

Светлакова и Величко входят в квартиру и останавливаются в коридоре. Светлакова включает свет.

– Стёпа, я к тебе не одна.

Посетители входят в комнату и останавливаются на пороге. В постели они видят точную копию Ивана Петрова. Петров смотрит на всех, не мигая.

– Степа, это из полиции.

Но брат Петрова никак не реагирует.

– Степа, что с тобой? – Спрашивает она.

Он не отвечает. Светлакова бросается к нему, хватает руку и принимается щупать пульс. Волина тоже подходит к Петрову, спокойно поднимает веко и проверяет пульс за ухом.

– Он мертв, – констатирует Волина.

– Как мертв? – Интересуется Захаров.

Волина поворачивается к нему:

– Мертвее не бывает.

Светлакова отпускается на стул рядом с диваном, на котором лежит Петров. Волина осматривает Петрова.

– Примерно – час. Может полтора. Не больше.

Волина осматривает руки. На них нет следов от инъекций. Только на шее Волина обнаруживает след от иглы, прикрытый волосами. Делает вид, что не замечает его.

– Вы уверены, Александра Леонидовна? – Задает вопрос Захаров.

– Сами посмотрите, – предлагает она.

Захаров и Величко подходят к Петрову. Видя покойника, полковник вздыхает:

– Ещё один труп.

– Нужно вызывать Кашина, – говорит Величко, – Пусть выяснит, отчего наступала смерть.

– Звони.

– Уже бегу.

Волина кашляет. Захаров и Величко обращают на неё внимание. Она протягивает им несколько листочков в прозрачном файле.

– Может все-таки, вы почитаете то, что я написала?

– Потом, – отмахивается Величко, – Сейчас некогда. Вы же видите, что у нас ЧП?

– Вот потому я и предлагаю почитать, – объясняет она.

Захаров протягивает руку:

– Давайте!

Захаров берет у Волина документы и выходит на кухню. Волина следует за ним. Величко по мобильнику звонит Кашину.

– Алло, Кашин? У нас труп. Записывай адрес: Науки, 12, корпус 3, квартира первая. И в темпе вальса. Чтоб одна нога там, а другая – здесь.

Величко прячет телефон и тоже идет в кухню. Светлакова направляется за ним. Величко поворачивается к ней.

– Посидите пока в комнате, гражданочка. У нас экстренное закрытое совещание.

Светлакова возвращается на место.

Величко заходит в кухню. Захаров, прочитав протокол, удивлённо поднимает глаза на Волину.

– Так это же совсем другая картина вырисовывается. Выходит, Иван Петров не мог ограбить инкассаторскую машину, потому что был мёртв?

Величко внимательно слушает их. Волина кивает:

– Да. Он умер три дня назад от рака желудка. Это подтверждает диссекция органов, в результате которой выявлена злокачественная опухоль. По клеточному строению опухоли у него уже была недефференцированная форма рака. Он быстро рос и рано начал метастазировать в другие органы: печень и лёгкие.

– А как же тогда выстрел в голову? – Спрашивает Величко.

– Он был произведен позже, – отвечает Волина, – когда Петров был мертв. На это показывает отсутствие крови на ране. У мёртвого человека она не вытекает, потому что не пульсирует.

– Из этого напрашивается вывод, – подводит итог Захаров, – что Петров угнал инкассаторскую машину, спрятал деньги, а вместо себя подбросил мертвого брата, предварительно прострелив ему голову.

– Правильно, – говорит Величко, – А потом сам умер от разрыва сердца.

– Тогда деньги должны быть здесь, – оглядывается по сторонам Захаров.

Они входят в комнату и принимаются за обыск. Светлакова внимательно следит за ними. Величко обследует тумбочку.

– Капитан, их много, – сообщает Захаров, – Они в тумбочку не поместятся.

– А вы бы куда прятали? – Спрашивает Величко.

Они оба останавливаются и смотрят на диван, на котором лежит мертвый Петров.

– Вы тоже об этом подумали, товарищ полковник? – Интересуется капитан.

Они направляются к дивану. Отодвигают его от стены.

Волина, оставшись одна в кухне, обследует подвесные шкафы и столы. Находит мусорное ведро и обследует его содержимое. В ведре, кроме бытового мусора, лежат десяток использованных шприцов и около двух десятков пустых ампул. Волина, надев резиновые перчатки, изучает названия лекарственных препаратов, написанных на ампулах. Выбирает одну из них и прячет в карман.

Величко заглядывает в диван. Денег в нем нет.

– Пролёт.

– Что вы ищите? – Спрашивает Светлакова, – Может, я вам подскажу?

– Сомневаюсь я, однако, – вздыхает капитан.

– И всё же? – Настаивает медсестра.

Величко откашливается и произносит:

– Восемь миллионов долларов.

– Вы шутите? – Вырывается у неё.

– Нет, – сообщает следователь, – Именно столько вот этот гражданин стащил у банка, в котором работал.

Величко показывает на мертвого Петрова.

– Но Степа не работал в банке, – возражает медсестра.

– А это не Степа, гражданочка, – говорит он, – а Ваня. Брат усопшего. Или убитого… Сразу и не разберёшься.

В квартиру входят санитары и носилками. Величко обращает на них внимание:

– Вот и труповозка приехала, а где же Кашин?

– Я здесь.

За санитарами появляется эксперт Кашин. Из кухни выходит Волина и наблюдает за происходящим у двери.

– Показывайте, что тут у вас?

Величко кивает на Петрова.

– Смотри.

Кашин подходит к покойнику и изучает его. Проверяет пульс и глаза. Заглядывает в рот.

– Кашин, что ты там хочешь найти? – Интересуется Величко.

Эксперт отрывается от изучения трупа:

– Не юродствуй, капитан. Что надо, то и найду. Тебе не понять.

– Куда нам! – Произносит капитан.

К Кашину подходит Захаров:

– Виктор Петрович, вы уже можете сказать, отчего он умер?

– Внешних повреждений нет, – докладывает эксперт, – Думаю, что умер он естественной смертью от остановки сердца.

– Я же говорил, – бросает Величко, – что его совесть замучила.

Кашин поворачивается к санитарам.

– Всё, можете выносить.

Санитары грузят Петрова на носилки. От двери отзывается Волина.

– Минуточку! Как это нет внешних повреждений?

Кашин удивленно смотрит на Волину.

– Простите, а вы кто?

– Врач. Доктор. Волина. Александра Леонидовна, – представляет её Захаров.

– Обратите внимание на шею, – просит она, – Возле уха под волосами находится еле заметный след от укола.

Величко поднимает волосы у Петрова и видит след от укола.

– Есть.

– Вам не кажется это странным, господин эксперт? – Спрашивает Волина.

– Человеку стало плохо, – предполагает Кашин, – и он себя уколол…

– …в шею? – Продолжает она.

Кашин краснеет от негодования.

– Ну, знаете! Я еще не проводил вскрытия. Если сейчас не заметил, то потом бы обязательно увидел. Но это совсем не влияет на мои выводы.

Светлакова, видя, что разгорается ссора, незаметно выскальзывает в кухню.

– Так ему, доктор! – Радуется Величко, – Кашин, может, этим уколом покойнику ввели смертельную дозу яда кураре?

– После кураре, капитан, – объясняет эксперт, – у человека сразу же синеет кожа.

– А кровь мертвого человека не вытекает, потому что сворачивается, – говорит Величко, – Как же ты этого сразу не заметил, Кашин? Простой врач из больницы скорой помощи заметил, а мэтр экспертизы Кашин – нет!

Кашин оскорбленно отворачивается:

– Если вы сомневаетесь в моей компетенции, мне здесь делать нечего.

Он указывает на Волину:

– Пусть вам эта чупакабра экспертизу проводит! А я ушел.

Он, гордо подняв голову вверх, демонстративно выходит из квартиры, громко хлопнув дверью.

Светлакова, поглядывая в сторону комнаты, быстро ищет в мусорном ведре пустую ампулу из-под лекарства. В дверном проеме кухни появляется Волина. За ней – Захаров и Величко.

– Вы это ищите? – Спрашивает Волина, показывая Светлаковой пустую ампулу.

Медсестра отступает назад.

– А что это, Александра Леонидовна? – Интересуется Захаров.

– Лекарство от изжоги, – отвечает Волина.

– От изжоги? – Переспрашивает Величко.

– Да, капитан, – говорит она, – Но если его ввести в организм в большом количестве, оно вызывает остановку сердца. Доказать убийство в этом случае практически невозможно.

В руках Светлаковой появляется пистолет. Она бросается на Волину и, прикрываясь ею, продвигается к выходу их квартиры.

– Пропустите, иначе я её убью! В сторону!

Величко и Захаров отступают, уступая дорогу Светлаковой.

– Спокойно, гражданочка, – миролюбиво произносит Величко, – Можете идти, куда хотите. Только не нервничайте.

Светлакова, прячась за Волину, выходит из квартиры.

Светлакова, прикрываясь Волиной, выскакивает из подъезда и прячется за припаркованными машинами. Как только в двери показывается Захаров и Величко, медсестра открывает стрельбу, но стреляет не прицельно.

Захаров заскакивает снова в подъезд, а Величко прыгает с крыльца, скрываясь за простенком, отделяющим вход в подвал.

Выпустив всю обойму в сторону полицейских, Светлакова бросает пистолет и тащит Волину к своей машине. Волина изворачивается, перехватывает руку медсестры, принимает её тело на бедро и перебрасывает через себя. Светлакова, описав в воздухе большой круг, оказывается на земле. Волина садится на неё сверху. Подбежавший Величко, надевает на неё наручники.

– А вы молодчага.

Из подъезда выходит Захаров. Величко поднимает Светлакову и усаживает в машину. Захаров подходит к Величко.

– Взяли?

– Видели бы вы, товарищ полковник, – восторженно произносит Величко, – как докторша, её через себя перебросила!

Захаров хмурится, затем поворачивается к Волиной и говорит, не глядя на неё:

– Я же просил вас сидеть в машине. Если бы вы меня послушали, такого не произошло!

– Так ничего страшного не случилось, – удивляется она.

– А если бы она выстрелила! – Возмущается полковник, – Вас же могли убить! Рисковать можно нам, а вам – гражданским – нельзя!

– Я военнообязанная, полковник Захаров, – сообщает Волина.

– Вы, прежде всего, – врач, – отчитывает её Захаров, – Вы должны лечить людей, а мы – ловить преступников. Это наша работа.

Волина вздыхает:

– Успокойтесь, полковник. Больше такого не повториться. Можете не волноваться.

– Я на это надеюсь.

Волина обиженно отходит в сторону. Захаров понимает, что погорячился. Смущаясь, откашливается.

– Извините, что повысил на вас голос.

– Что вы, полковник! – Поворачивается она к нему, будто ничего не произошло, – Не переживайте. Первый раз встречаю человека, который волнуется из-за меня. Это вы по долгу службы, или я вам понравилась?

Захаров теряется:

– По… по…

– Понравилась? – Делает вывод она.

– По… По долгу службы, – уточняет он.

– А я у вас не служу, – улыбается Волина.

Захаров поворачивается к Величко, произносит, скрывая смущение:

– В квартире денег нет.

Величко показывает на Светлакову:

– Вот она точно знает.

Захаров обращается к медсестре.

– Где деньги, гражданка Светлакова? Вам лучше их вернуть. Получите меньший срок.

– Я сама знаю, что мне лучше, гражданин начальник, – отвечает медсестра.

Наблюдая за происходящим, Волина опирается на багажник, стоящей рядом «BMW». Та отзывается рёвом сигнализации. Волина обращает внимание на Светлакову, которая начинает заметно нервничать. Волина поднимает с земли сумочку Светлаковой, которую та выронила во время погони, открывает её и вынимает ключи. Показывает Захарову.

– Какие из них от машины?

– Зачем это вам? – Спрашивает он, не понимая, куда клонит Волина.

Волина подходит к багажнику «BMW» и снова садится на него. И опять машина отзывается громким воем сигнализации.

– Да прекратите же вы, в самом деле! – Просит Захаров, раздраженно.

– Это машина медсестры, – показывает Волина на «BMW».

– Ну, и что?

– Откройте багажник, – предлагает Волина.

Захаров находит на связке дистанционный ключ от замков «BMW» и нажимает на кнопку. Машина прекращает выть. Затем открывает багажник.

В багажнике стопками лежат похищенные деньги.

В кабинете за столом сидят Захаров и Волина. Величко – у входа.

– Большое спасибо, Александра Леонидовна, – благодарит Захаров, – Если бы не вы, мы бы упустили преступницу.

– Мне самой было интересно, – говорит она.

– А вы не хотите перейти работать в бюро судебно-медицинской экспертизы? – Спрашивает полковник, – Там такие специалисты нужны. Если вы согласитесь, я готов рекомендовать вас.

– Согласна, – кивает она, – Я ведь ничего не теряю. И здесь, и там покойники.

Захаров поднимает трубку и набирает номер. В телефонной трубке отзывается генерал Зырянов.

– Слушаю тебя, Сережа?

Полковник откашливается и говорит:

– Товарищ генерал, когда вы сможете принять меня по очень важному вопросу?

Из здания ГУВД выходят Захаров и Волина.

– Ну, я пошла? – Произносит она, протягивая руку Захарову для прощания.

– Подождите, Александра Леонидовна, – останавливает он её, – у нас с вами ещё одно дело не закрыто.

– Какое? – Спрашивает Волина.

– Бедной женщины, больной сахарным диабетом, – объясняет он, – Я же обещал разобраться?

– Обещали… – говорит она, радуясь тому, что продолжит общение с Захаровым.

– Так что там случилось? – Интересуется он.

– Дочь решила избавиться от своей матери, – рассказывает Волина, – И вместо инсулина давала ей глюкозу.

– Не та ли это дочь, – уточняет Захаров, – из-за которой вам пришлось уйти с работы?

– Откуда вы знаете? – Удивляется она.

– Навел справки, Александра Леонидовна, – сообщает он, – Должен же я знать человека, которого рекомендую на работу.

– Наверное… – соглашается она.

Захаров потирает руки:

– Значит, что мы имеем на подозреваемую?

– Не знаю… – говорит Волина, – бутылочку с разведенным сахаром…

– Покушение на убийство считается особо тяжким преступлением, – вспоминает он статьи уголовного кодекса, – Поэтому и задержание преступника будем проводить соответственное. Поехали, Александра Леонидовна.

– Куда?

– Восстанавливать справедливость.

Дочь Мефодьевой сидит на лавочке с соседками у подъезда дома. Те внимательно слушают её рассказ.

– Доктора, понимаешь, – ангелы небесные! Бессребреники! За каждый укол деньги им подавай. Всё никак не нажрутся. А на них не напасешься. У меня зарплата маленькая. У матери пенсия – ещё меньше. Как жить! А болеть вообще нельзя! Лучше сразу на кладбище собираться. Поубивала бы всех…

Со всех сторон к лавочке подбегают бойцы СОБРа, хватают дочь Мефодьевой, бросают на землю и надевают наручники. Соседки с испугом наблюдают за происходящим. Во дворе появляется Захаров. Он подходит к женщинам, которые с интересом рассматривают полковника.

– Гражданка Мефодьева, вы обвиняетесь по статье 105 Уголовного Кодекса Российской Федерации за попытку убийства своей матери, – сообщает он, – Вы имеете право на адвоката, не давать показания против себя.

Соседки с испугом отодвигаются от дочери Мефодьевой.

– Вы ничего не докажете, менты поганые! – Кричит она.

– А нам и не нужно ничего доказывать, – говорит Захаров, – У нас есть заявление вашей матери и показания продавца аптеки, которая подтвердила, что вы у неё постоянно покупали глюкозу.

– Чтоб она сдохла, карга старая! – Орет дочь Мефодьевой.

– Не дождетесь, – произносит Захаров, – Благодаря замечательному врачу Волиной, ваша мать ещё очень долго проживёт.

Два бойца СОБРа поднимают дочь Мефодьевой на ноги и ведут со двора. Дочь Мефодьевой видит Волину. Та машет ей рукой.

Подняться наверх