Читать книгу Выбор Евы - Сергей Гончаров - Страница 17

Главный разведчик вернулся с Совета в подавленном настроении, этого не заметил бы только мёртвый. Он молча прошёл к кровати и сел.

– Неужели всё так плохо? – поинтересовался Зайрик, средний сын.

В доме стало тихо, словно звук выключили. Даже малышня перестала вопить и пытаться догнать друг друга, сгрудились кучкой вокруг котла электроводонагревателя. Гтирер и Бримо возились с трупом в задней части дома, потому тишину не заметили. Когда, наконец, и они поняли, что стало подозрительно тихо, старший брат решил проверить, чем вызвано молчание. Он вытер руки о только что снятую с мертвого бойца одежду и вышел в жилую зону.

– Отчего такое безмолвие? – Гтирер обвёл комнату взглядом. – К нам прокрался зверь?

Домочадцы, будто по команде, посмотрели на главного разведчика. Флор почувствовал взгляд. Что-то проворчав под нос, медленно поднялся.

– Что, старый, произошло? – с нескрываемым презрением в голосе спросил старший сын.

Главный разведчик холодно посмотрел на Гтирера.

– Ничего хорошего, – буркнул он. – Тебя Дидли ждёт. Причём срочно. У него есть для нас задание.

– Я не могу, – Гтирер направился обратно в нежилую половину дома. – Пусть Зайрик сходит.

Средний брат открыл рот возмутиться, почему это старший перекидывает свою работу на него, но отец перебил:

– Он сказал, чтоб пришёл именно ты, и при этом срочно.

«Неужели Дрина проболталась?!» – на секунду в душе разведчика похолодело.

В следующее мгновение он откинул эти мысли. Если бы жена убитого проговорилась, то уже пожаловали бы человек двадцать бойцов с самыми серьёзными намерениями.

– Хорошо, – голос Гтирера повеселел. – Сейчас пойду. Кстати, а ты куда это собрался?

Флор взял оружие, насыпал в сумку патронов.

– По делам, – коротко и холодно ответил отец. Старший сын решил не спрашивать, что замыслил папаша. Понял, тот всё равно не ответит.

Бримо, конечно, не обрадовался, что далее возиться с трупом придётся самостоятельно. Он вообще уже начал жалеть, что взялся за это дело. Но Гтирер вскоре станет главным разведчиком, и с ним надо дружить. А то, что людоед и заставляет помогать ему в этом людоедстве…

«Такие мелочи можно и простить», – думал Бримо.

На улице стояла прекрасная погода. Туда-сюда сновал народ, под навесом громко ругались бабы. Жизнь кипела и бурлила, словно и не было никакого нападения зверей несколько часов назад. Гтирер бодро дошагал к дому судей. У крыльца чего-то дожидался Ихтин, друг детства. Когда-то они вместе с будущим столяром убегали за частокол, представляли, что охотятся на изгнанников. Вместе заигрывали с девчонками и вместе впервые попробовали пойло самогонщиков. Через всё детство прошла у них неразрывная дружба. Она сохранилась и сейчас, но лишь как дань традиции. Изменились интересы, у каждого появились цели в жизни. Вдобавок разные профессии наложили на каждого свой отпечаток.

Ихтин растолстел, заматерел. Жена нарожала ему прорву дочек, по две-три за раз. Частенько их похищали звери, но столяр к этому, казалось, привык. Да и жена не подводила, сразу восполняя потерю двумя-тремя новыми малышками.

Он стоял возле единственных в поселении часов – солнечных. Их циферблат был разделён на двадцать четыре деления, и тень от стоявшего в центре плоского треугольника указывала время. Бегать, смотреть который час было прерогативой детворы.

Поболтав с другом детства, Гтирер узнал, что Ихтин пришёл просить за одну из дочерей. Она затеяла под навесом склоку, в которой самогонщице сломали нижнюю челюсть и теперь ещё непонятно выживет ли она вообще. Судья, который рассматривал это дело, постановил, отрубить зачинщице на правой руке три пальца: большой, средний и мизинец. При таком раскладе дочь становилась обузой, ведь хватательная функция основной руки терялась. Ихтин же и пришёл оспаривать решение, находя его, по меньшей мере, зверским.

– А ты с тем судьёй, что выносил решение, разговаривал? – поинтересовался Гтирер.

– Первым делом, как утром узнал, так и побежал сразу к нему. Как я там только не распинался. Бесполезно. Сказал, что раз у самогонщицы есть шанс умереть, то и моя дочь этого заслуживает. Ты представляешь до чего дошло? Ровняют самогонщиков с нормальными людьми! Совсем… озверели, – намного тише сказал он последнее слово.

– Но ведь она может и выжить?! – Гтирер приподнял шапку и почесал затылок. – И что тогда? Получается, твоя дочь навсегда становится обузой, а та…

– Вот и я о том ему пытался втолковать, – развёл руками Ихтин. – Но знаешь же, насколько они тупоголовы. Ничего вокруг не видят!

– Думаешь, Дидли поможет?

– Если не он, то кто? – задал риторический вопрос друг детства.

Главный судья был в поселении последней надеждой. Если уже никто и ничто не могло помочь, то шли к нему. Зачастую, если он не мог помочь физически, то помогал советом, что в некоторых ситуация было гораздо важнее.

Ихтин остался у крыльца. Его должны были позвать. Гтирер поднялся, сообщить о том, что пришёл. Только поднёс руку к двери, постучать, как та сразу распахнулась. На пороге стояла Сия. Её лицо расплылось в улыбке, когда она увидела, кто пришёл.

– У меня такое есть тебе рассказать… – заговорчески защебетала она.

– Сия! – послышался строгий голос главного судьи. – Это разведчик?

– Да, пап, – звонко крикнула дочь. – Гтирер пришёл.

– Пригласи его ко мне, – последовало указание.

Сия отошла в сторону, сделала пригласительный жест рукой, а губы растянулись в счастливой улыбке, будто Гтирер принёс ей самый драгоценный подарок. Разведчик прошёл в дом. Первая часть, как и у остальных, отгорожена шкурой. Совет всегда заседал в третьей части, а весь немаленьких размеров дом разделён на восемь зон: учебную, для заседаний Совета, четыре жилых, хозяйственную и запасную. Последняя вообще была нонсенсом поселения. Лишь семья судей имела столько пространства в доме, что могла часть его не использовать.

– Пойдём, я покажу! – Сия взяла его за руку, и провела через жилую часть, туда, где заседал Совет.

За круглым столом, постукивая пальцами по столешнице, сидел Дидли. Перед ним потрескивала одинокая свеча. Гтирер сразу обратил внимание на открытый люк в углу. Без сомнения, он вёл в так называемую «Кладовую» судей, где по легендам хранились вещи первых поселенцев, а также то, что произвели ремесленники поселения.

Судьи игнорировали вопросы о том, что хранится в подземной комнате. Лишь иногда удостаивали людей смешком, из-за чего легенды только множились.

– Здравствуй, Гтирер, – поприветствовал разведчика главный судья. – Моя дочь, – кивнул на Сию. – Утверждает, что лучше, чем ты с этим делом не справится никто. Раньше мог бы твой отец, но он уже слишком стар.

– Я, конечно, польщён, – на секунду сконфузился разведчик. – Но к чему эта лесть?

– Сейчас и сам всё поймёшь. Разговор будет, в том числе и об этом, – веско покивал Дидли. – Присаживайся.

Гтирер опустился на стул напротив главного судьи. Сия осталась стоять за спиной.

– Ты наверно знаешь, что там? – кивнул судья на раскрытый люк. – Или хотя бы догадываешься. Я прав?

– Об этом все знают, – пожал плечами разведчик. – Там хранятся какие-то вещи первых поселенцев.

О второй версии, что там вся их семья прячется от нападения зверей, он решил смолчать.

– Да, – Дидли задержал взгляд на пламени свечи. – Ты очень и очень недалёк от правды.

Сия тяжело вздохнула и присела на стул. Деланно выражая скуку, подпёрла подбородок ладонью и закатила глаза к потолку. Мужчины молча скрестили на ней взгляды.

– В общем, – продолжил судья. – Там действительно хранятся некоторые очень важные вещи первых поселенцев. И сегодня одна из них была украдена. – Он пронаблюдал, как на лице гостя появляется удивление. – Да, мы сами здесь, мягко говоря, ошарашены.

– И я нужен, чтоб найти того, кто похитил эту самую вещь и, собственно, саму вещь? Так?

– Так, – в один голос ответили дочь с отцом. Дидли с укоризной поглядел на Сию, та потупила взгляд.

– А среди своих искать…

– Исключено! – презрительно сморщив лицо, перебил главный судья. – Каждый из нас и так знает всю важность и ценность данных предметов, потому…

– Вот именно! – лицо у Гтирера раскраснелось, ладони сжались в кулаки. – Искать надо в пределах этого дома! Потому что только вы и знаете всю важность и ценность данных предметов. Я, например, не знаю, что там хранится, потому лезть, неизвестно зачем, рискуя попасться…

– Ты, может, и не будешь, – согласился с его доводами Дидли. – Но нашёлся кто-то безрассудный. И залез. И знаешь, что украдено? – Дидли прищурил правый глаз.

– Откуда? – приподнял левую бровь Гтирер.

– Ключ, которым можно остановить подачу электроэнергии в трансформаторной, – сказал Дидли.

Разведчик оцепенел с открытым ртом. В голове мгновенно родилось несколько догадок, но он решил их временно не озвучивать, а выслушать вначале, какие сведения скажут.

– Обстоятельства требуют, чтоб я рассказал тебе всё об этой вещи. Значит, есть такой небольшой медальон золотого цвета. Его функция в том, чтобы, как ты уже догадался, экстренно остановить подачу электроэнергии во все дома. Если ты хочешь спросить, для чего первые поселенцы оставили такую возможность, – остановил главный судья вопрос, который так и рвался с губ разведчика. – То я не знаю. Единственное, что я знаю точно… Если трансформаторную остановить, то снова мы её уже не запустим. А это значит…

– Что мы все замёрзнем, – неожиданно закончила вместо отца Сия.

Гтирер попеременно посмотрел в их глаза. Он чувствовал подвох, но в чём? Может быть в запуске трансформаторной? А может быть в самом ключе в виде медальона?

– Ясно, – ответил Гтирер, с такой интонацией, будто ему задавали вопрос. – Только я не понял логики в другом. Если эта вещь такая важная, то почему её вообще смогли украсть?

– В смысле «смогли украсть»? – начала Сия. – Она…

Дидли жестом остановил дочь.

– Я не советую разговаривать со мной в таком тоне, – Дидли смотрел в глаза разведчику. – Если я говорю, что надо найти эту вещь, то её следует найти, а не попрекать меня в том, чего сам не понимаешь.

– Так-так! – Гтирер выставил руки в притворно-останавливающем жесте. – Раз пошёл такой разговор, то может тогда и поведаете, почему я должен принести тебе вещь, которая наделяет властью? Ведь человек, который её выкрал, явно хочет сместить вас, судей. А ты решил чужими руками вернуть себе эту власть.

Главный судья и разведчик впились друг в друга глазами.

– Я думаю… – Сия не на шутку перепугалась. Она знала, что отец мог сделать с любым из жителей. По сути всё, что угодно. Но также она понимала, что Гтирер не тот человек, с которым можно сделать всё, что угодно.

Совсем не тот человек.

– Замолчи, – сквозь зубы процедил Дидли.

Гтирер попытался разобраться, какие же чувства и мысли владеют сейчас судьёй. Но карие глаза надёжно хранили тайну. И, скорее всего, далеко-далеко не одну.

– Хорошо, – Дидли поднялся из-за стола, подошёл к раскрытому люку и посмотрел вниз. – Вообще-то всё не так просто. Мало иметь ключ. Нужны ещё и знания. А их у вора точно нет. Вероятно, он сейчас думает, что вскоре получит власть. Но чему будет равняться эта самозахваченная власть? Не думал? А если придётся применить ключ, то он частично выведет из строя трансформаторную и в итоге треть поселения останется без электричества. Ты представляешь, что с ним сделают?

Гтирер молчал. Он кожей чувствовал, что ему врут, но не мог понять, в чём именно.

– Поэтому я и хочу остановить излишнее кровопролитие. Хочу не допустить того, чтобы несколько домов стали нежилыми, – Дидли присел обратно за стол. – Вот собственно и вся мотивация. А не как ты сказал: «чужими руками вернуть себе власть».

И вот здесь Гтирер окончательно понял, где ему наврали. Медальон не останавливал трансформаторную. Слова главного судьи звучали слишком сладко и приторно. Словно клятва гулящей женщины в вечной любви. Медальон выполнял какие-то другие функции, о которых разведчику знать не полагалось.

Дидли подержал ладонь над свечой.

– Берёшься? – наконец спросил он.

– А куда я денусь? – пожал плечами разведчик. – Конечно, берусь. Только я по-прежнему думаю, что это кто-то из судей его и…

– Нет! – хлопнул Дидли ладонью по столу, Сия от резкого звука вздрогнула. – Это полностью исключается!

– Хорошо, – меланхолично ответил Гтирер. – Исключается, значит исключается. Какие у него ещё приметы, кроме того, что это медальон золотого цвета?

– У него гравировка на одной из сторон.

– И это все приметы?

– Больше тебе знать не нужно, – небрежно кинул Дидли.

– Не нужно, так не нужно, – Гтирер поднялся из-за стола. – И сложнее задания приходилось выполнять.

– Сия поможет, – кивнул на дочь Дидли.

– А она мне зачем?! – затаил дыхание разведчик.

– Во-первых, она знает, как выглядит медальон, а во-вторых…

– Хорошо, – Гтирер решил не вступать в бессмысленный спор, поднявшись, направился к открытому люку. – Когда найду что-нибудь необычное, я её позову. А пока что мне надо осмотреть место, где всё произошло. Вор должен был оставить какие-нибудь…

– Исключено! – слишком резво вскочил Дидли. Он прыжком оказался рядом и преградил разведчику путь. – Об этом не может быть и речи!

– Вы, кажется, не понимаете, – старший брат Ди потряс головой, словно пытался сбросить наваждение. – Мне необходимо посмотреть на оставленные вором следы. Необходимо изучить место. И чем быстрее я это сделаю, тем больше вероятность, что мы сможем остановить вора!

– Исключено! – лицо главного судьи раскраснелось, глаза налились кровью, а на лбу вздулась жила.

– Вы же сами мешаете мне искать вора! Мне надо осмотреть комнату, – настойчиво повторил Гтирер. – Прямо сейчас!

– Слышать об этом ничего не хочу! – голос судьи сорвался на крик.

Разведчик хотел сказать что-нибудь мерзкое насчёт семьи судей, да достойные ситуации слова не приходили в голову. Резко повернувшись, он быстрым шагом направился к выходу.

– Гтирер, – Сия вскочила, опрокинув табурет. – Подожди! Я тебе действительно нужна! – и побежала вслед за ним.

– Доча! – крикнул Дидли вдогонку. – Ихтина пригласи! – судья вернулся на табурет. Задержав ладонь над пламенем свечи, долго-долго её не убирал.