Читать книгу Спящие - Сергей Гончаров - Страница 10

***

Спецхранилище имело форму приплюснутой буквы L. Отделанное голубыми панелями необъятное здание без окон и с единственным входом. Возле двери звонок. Вика нажала кнопку. До слуха донеслась приглушенная казенная трель. Через минуту дверь, загрохотав запорами, открылась. На пороге стоял мужчина лет сорока, в черных брюках и зеленой рубашке, с надписью на кармашке «охрана». На поясе висели фонарь с рацией.

– Вы к кому? – верхняя губа нервно подергивалась, отчего неаккуратно подстриженные рыжие усы походили на бьющегося в припадке ежика.

– Я по поводу работы.

– Работы?! – переспросил мужчина, продолжая складывать из губ всевозможные комбинации. – Ну, ну! – отошел в сторону.

Вика вошла в плохо освещенный коридор, обитый теми же панелями. В конце, словно лучик надежды в темном царстве безработицы, поблескивала хромированной поверхностью толстая металлическая дверь с ручкой лишь на внешней стороне. В сопровождении охранника она прошла в просторный холл.

– Вам туда, – кивнул сотрудник на дверь в дальнем углу холла.

Изнутри спецхранилище выглядело, по меньшей мере, странно. Огромный холл, где без проблем могли вместиться два грузовых вертолета, условно разделен на две части. В первой, меньшей, находившейся по правую руку от входа, располагались вахта, овальное сооружение с несколькими экранами и кучей кнопок, да несколько дверей то ли в кабинеты, то ли в какие-то хозяйственные помещения. В противоположной вдоль стен стояли хромированные столы-каталки которые используют в хирургии, с единственным отличием, у этих – ремни, чтоб пристегивать лежащего. Дальше, в вертикальной палке буквы L, располагался, как догадалась девушка, сам объект, за охрану коего и платят сумасшедшие деньги. В холл выходили два темных коридора. Вика всмотрелась, но тусклые лампочки едва-едва вырывали из мрака утопленные в стенах решетки. Приятно и ненавязчиво пахло хвоей.

За вахтой сидел второй охранник.

– Работать?! – приподнял он бровь и пристально осмотрел девушку.

Стук Викиных каблуков раздавался четко и громко. Охранники молчали, скрестив взгляды на ногах девушки и том месте, где спина называется по-другому.

В кабинете сидела женщина лет сорока, но старавшаяся выглядеть моложе. В одной руке сигарета, в другой глянцевый журнал. Когда Вика вошла, хозяйка закрыла журнал и, указав рукой на кресло, спросила:

– Вы недавно звонили?

Виктория кивнула.

– Хотите у нас работать? – спросила она, будто девушка поболтать пришла.

– Хочу.

Нехитрая обстановка маленького кабинета состояла из трех стеллажей вдоль стен, внушительного стола, да кресла для посетителей. На стеллажах, заполняя любое мало-мальски свободное пространство, громоздились скоросшиватели и бумаги.

– Значит наша работа несколько… – женщина откинулась на спинку кресла, подыскивая слова. – Неординарна. Не знаю, сталкивались ли вы со смертью… Надеюсь нет. Но наверняка знаете, что с недавних пор мертвые перестали… разлагаться, так скажем, и более того, начали оживать.

Вика знала об этом не только из телевизора, но и воочию столкнулась…

Первый случай «возвращения» произошел во Франции около пяти лет назад, когда вдова, открыв входную дверь, увидела, пятнадцать дней назад похороненного мужа. Этот случай раструбили по всему миру, а виновника быстро спрятали с глаз долой. Но не прошло и месяца (ток-шоу и прочие времяпотерячные программы только начали триумфальное шествие по незаезженной теме), как на Сахалине тринадцатилетний сын вернулся спустя четырнадцать дней после предания земле. Телевизор стало невозможно включить, чтоб не наткнуться на очередного профессора каких-угодно наук, объяснявшего причину произошедшего. И тогда, словно убив Цербера, мертвые стали возвращаться толпами. Каждый день по телевизору объявляли, что там-то вернулся мертвый, и там вернулся… В основном они вели себя спокойно – все помнили, слышали, могли говорить. Доходило до смешного, когда один из «воскресших» прозаиков закончил недописанную перед смертью книгу. «Воскресшие», как поначалу окрестили спящих, подвергались окоченению и двигались плохо. Пальцы, например, просто не брали ключи. Ученые всех стран мгновенно заинтересовались данным вопросом и быстро выяснили, что у немногой части умерших оживал мозг. Он подавал команды телу, и то пыталось двигаться.

Не прошло и четырех месяцев с момента прихода первого спящего, как мир захлестнула паника. В Австралии спящий убил всю свою семью. Следом такой же случай произошел в Испании, затем в Канаде спящий напал на прохожих, потом в Китае… Правительства всего мира срочно стали придумывать выход, и решили избавляться от трупов (от всех – «старых» и «новых») путем кремации, а кладбища, как таковые, ликвидировать. Весь мир поддержал такой исход (сомнительно, что будет спокойно спаться, когда в соседней комнате «делает вид, что спит» частично воскресший родственник), но запротестовали ученые. Проведя исследования, они обнаружили, что спящим является, по самым грубым подсчетам, каждый двадцатый. Организм у спящих разлагается, но медленно, вследствие высокого содержания неорганических веществ. Головы научного мира пришли к выводу, что это связано с нашпигованной химией пищей, поставляемой на прилавки последние десятилетия. Оживает мозг… Этот вопрос и интересовал ученых больше всего. Четко установив невиновность пищи, они искали ответ, разрезая спящих, исследуя биографии и родословную вплоть до каменного века. Ответ не находился – был лишь результат: ходящие и разговаривающие трупы. Иногда агрессивные.

Правительство России пошло на уступки и создало Дома мертвых. Простой и эффективный способ. Теперь умершего родственника разрешалось захоронить лишь спустя два года после смерти (стариков за семьдесят не забирали – люди, выросшие в советское время, никогда спящими не являлись), а если тело начинало нормальным способом разлагаться, немедленно отдавали родным.

О спящих Вика узнала из телевизора. Больше всего это походило на «голливудских зомби» и ничего кроме недоумения не вызвало. Но вскоре, когда волна мертвых захлестнула мир, она увидела спящего.

В одно обычное утро, еще будучи студенткой, Вика собралась и вышла из дома. Открыв дверь, увидела у соседской мужчину. Закрыла свою, обернулась…

В лицо смотрел сосед, умерший пятнадцать дней назад. Парень двадцати семи лет с раком мозга «сгорел» очень быстро. Семья – двое маленьких детей и жена, боялись посмотреть в глазок на вернувшегося «кормильца», а Вика…

…замерла не в силах ничего сделать. Владимир находился меньше чем в метре от девушки. Слегка наклонился вперед и не мигая, смотрел на нее. Его кожа, контрастируя с черным костюмом, выглядела белее снега, в волосах застряли комья земли, из лица торчали щепки. Глаза, подернутые пеленой непонимания, как у сумасшедших, будто проникали внутрь, исследуя каждую клеточку.

Чтоб уйти, пришлось бы прошмыгнуть в нескольких сантиметрах.

Чтоб зайти обратно в квартиру, пришлось бы повернуться, спиной.

Скованная страхом, Вика боялась вдохнуть, пока спускавшийся выгуливать собаку сосед сверху, силой не выдернул ее. Владимир пронаблюдал, как девушка ушла, и вновь начал звонить в квартиру, где жил.

– …и как следствие сделали это, и много других, спецхранилищ… – закончила будущая работодательница.

– Знаю. Сталкивалась и воочию со спящими… Жуть. А я-то ломала голову, что за спецхранилище?! Ведь по телевизору их называют «дома мертвых». Со смертью сталкивалась, но тогда ФСПКСа1 не было.

– Вы боитесь мертвецов, крови? – переменила тему работодательница.

– Не то, чтобы боюсь… – призналась Вика. – Но и в восторг не прихожу.

– Ясно, – кивнула сотрудница спецхрана. – Как звать?

– Виктория Волк.

– Замужем?

– Нет.

– Хорошая фамилия. Русская. Теперь о другом…

Вика просидела около часа, отвечая на всевозможные вопросы, вплоть до того, занималась ли спортом и если занималась, то каким. В конце разговора узнала, что новую начальницу, величают Евгенией Порфирьевной. Выходить на работу предложили завтра, а пока…

Вникнуть в суть и оформить документы.

Вика с директрисой спецхрана вышли в холл, где сидел один охранник – тот, который открывал дверь.

– Это у нас, – Евгения Порфирьевна указала на вахту. – Пункт управления. Отсюда можно закрыть или открыть все двери данного учреждения, кроме этих двух, – указала на двери в кабинет и на улицу. – Если заметила, то на этих дверях ручки лишь с одной стороны. Сделано специально, – хитро добавила она. – Отсюда же связь с любыми спецслужбами. В здании установлено видеонаблюдение и палаты, как мы их называем, просматриваются. Но пойдем дальше. Вначале надо показать само хранилище, а к пульту управления мы вернемся.

Начальница, взяла на вахте запасные фонарь с рацией и повела Вику в один из коридоров. Чем ближе они подходили, тем явственней становился запах… Неприятный, щекочущий ноздри… Когда подошли ближе и запах стал различимей Вика поняла, что воняет сладковатым гниением плоти, но не так сильно как должно в подобном месте.

– Помещение отлично проветривается, – угадала мысли Евгения Порфирьевна. – В воздух с периодичностью в… – задумалась она. – В общем, выбрасываются реагенты от насекомых. А вахтеры-охранники требуются, чтоб выявлять разлагающиеся трупы.

Они вошли в коридор, по обе стороны которого располагались зарешеченные комнаты. В каждой из них, под потолком, слабо-слабо горела лампочка, лишь настолько, чтоб освещать метр на метр в округе. Начальница подвела к первой палате и остановилась у входа. Включила фонарь и обвела стены лучом. В желудке Вики противно заныло, а в голове, будто табличка перед глазами, повисла мысль: «Во что ты ввязалась?!»

Вдоль четырех стен стояли нары в несколько этажей, где лежали трупы. Крайние головы-ноги оказались не далее чем в нескольких сантиметрах от лица. Евгения Порфирьевна сочувственно посмотрела на новую работницу и сказала:

– Не беспокойся, привыкнешь…

– Боюсь, не привыкну, – Вика чувствовала мелкий озноб. – Слишком тяжелая работа для хрупкой девушки…

Евгения Порфирьевна несколько мгновений смотрела ей в глаза.

– Лишь глупые мужики и недалекие бабы продолжают думать, что женский пол слабый. Так было когда-то, а сейчас все с точностью до наоборот. В мире, постепенно, к власти приходят женщины. Потому они должны не только быть сильнее мужчин, но и превосходить их в мужественности. А в тебе, я вижу, есть стержень. Что-то в твоих глазах есть такое… металлическое. Стальное и несгибаемое, – она замялась. – К тому же не такая и плохая работа за те деньги, что платят.

– А в чем заключается? – дрожащим голосом поинтересовалась Вика, уверенная, что если скажут «надо брать, перекладывать» и иное в этом духе, сразу уйдет. Здоровье и нервы гораздо дороже денег. Тем более детей еще рожать.

– Работа очень проста, – обнадежила начальница. – Ходить и смотреть.

– И все?!

– И все.

Вика посмотрела на «тюрьму трупов». Тела лежали кое-как, в одежде и без, лицом в сторону и лицом к выходу. Руки-ноги свисали поперек нар. В центре как потухшее солнце над мертвой планетой, светилась лампочка.

– А на что именно смотреть?

– Выявлять трупы, которые безоговорочно можно хоронить. Если тело начинает разлагаться в обычном режиме, то мы его сдаем.

– Кому?

– Каждое утро из морга приезжает бригада, и увозят «отсеянные» тела, которые затем передаются родственникам для захоронения. В твои задачи будет входить обход и выявление таких тел.

– Но я понятия не имею о том, как оно начинает…

– Ничего, научишься, – поняла будущая начальница.

В луче фонаря, направленного на противоположный от входа столб нар, судорожно дернулась свисающая рука молодой девушки. Одетая в короткую черную юбку и красный топик, она смотрела одним глазом на Вику. На месте второго зияла пустая глазница, по краям кровавая.

Евгения Порфирьевна заметила испуг Вики, положила руку на плечо.

– Не бойся. Такое часто бывает, – осветила виновницу. – Но с этой вообще-то странность какая-то. У нее мозг поврежден. Это и является причиной смерти. Однако она все равно пытается очнуться. Феномен вообще-то. Посмотрим, что из этого выйдет. Вы с ней, кстати, похожи…

Викторию передернуло от сравнения с трупом.

– … ведь совсем молодая, – продолжала Евгения Порфирьевна. – Жаль. Где тот подонок, что так с тобой поступил… – немного помолчала. – Здесь полная автоматика. В палатах стоят датчики движения, реагирующие на крупные тела. Они срабатывают, включается свет. На панели управления зажигается сигнал и оттуда можно наблюдать за происходящим в палате. Решетка блокируется и спящий…

– А сейчас не заблокирована?!

У Вики на лице проступило столько ужаса, что Евгения Порфирьевна поспешила успокоить:

– Не бойся, это ничем не грозит. Они блокируются сразу, как срабатывает сигнализация. Обычно они открыты, так как иногда приходится заходить в палаты, удостовериться в правильности «диагноза», – Вика сглотнула. – Магнитный замок, – Евгения Порфирьевна указала на черный кружок на стене. – Если надо войти или выйти при включенной сигнализации. Прикладываешь ключ, и дверь открывается. Ключ один на все палаты.

Она с легкостью отодвинула решетку в сторону и сразу вернула на место.

– Твои действия в случаях обнаружения спящих – вызвать определенные органы. Ну, а на такие конвульсии не обращай внимание. Это не редкость. Мозг пытается ожить и не может.

– Почему?

– Если б знала ответ, то не сидела бы здесь, – начальница усмехнулась и добавила. – Пойдем дальше.

По обе стороны узкого коридора как пасти пещер с сетчатыми ловушками на входе, располагались проемы дверей. В каждой тускло горела лампочка. Глаза, привыкнув, смогли различать трупы.

– Идешь и заглядываешь в каждую палату, – продолжала учить Евгения Порфирьевна. – Внутрь без надобности не заходи. Если возникнет необходимость, связываешься с напарником, пусть выключит автоматику, а то останешься внутри запертой. Подошла, оглядела, принюхалась и пошла к следующей палате. Так все двести сорок.

– Сколько?! – поперхнулась Вика.

– В каждом коридоре по сорок палат. Два коридора. Три этажа, – охотно пояснила начальница. – А есть еще два подземных этажа. Там хранятся тела не ожившие, но и не разлагающиеся. Мы называем их отстойником. Но туда ходить не надо, – успокоила она. – Раз в месяц приезжают люди, они и занимаются тем, что определяют и относят трупы, которые не разлагаются, но и не «просыпаются» на нижние этажи.

Евгения Порфирьевна освещала палаты, а Вике казалось, что из какой-нибудь, отодвинув решетку, со злобным рычанием выпрыгнет покойник.

– Нет, – улыбнулась начальница, когда новая работница поделилась страхами. – Такого быть не может. Ты сама знаешь, что агрессивных спящих единицы. Ведь при пробуждении у них начинает, как при жизни функционировать мозг. Но перед тем как они окончательно очнуться, автоматика пятнадцать раз сработает. Могу заверить, что это процесс не быстрый.

– Жутко наверно, – поделилась Вика. – Живешь, живешь, умираешь, а затем просыпаешься в таком месте.

– Наверно, – согласилась Евгения Порфирьевна. – Не хочешь очутиться в таком положении, умирай так, чтоб остаться без головы, ведь кремацию, как ты знаешь, запретили.

– Но зачем? Кому это нужно?

– Науке. Огромные перспективы нам в руки дает природа, осталось докопаться до истины и Мери Шелли превратиться из фантаста в предсказательницу… А вот и конец, – сказала она указав на грузовой лифт и пристроившуюся сбоку от него винтовую лестницу. – На этом лифте можно подняться вверх и спуститься на нижние этажи. Пойдем обратно.

После оформления объяснили, как пользоваться пультом управления (среди нескольких десятков кнопок она запомнила лишь две – кнопку аварийного закрытия всех дверей и кнопку вызова спасателей) и, посоветовав выспаться, отправили домой.

По дороге Вика размышляла о новой работе. Подсознание беспрерывно твердило: «Что ты наделала?!». Но прикинув, что можно купить на одну зарплату, скрепя сердце, откинула эти мысли. Ведь, в конце концов, надо лишь ходить и смотреть.

Принюхиваться еще.