Читать книгу Дояркин рейс - Сергей Горяйнов - Страница 12

Дояркин рейс
Повесть
О пользе изучения иностранных языков

Оглавление

Задохнувшись от неожиданности и счастья, Марьяна молчала. Потом, очнувшись, заорала в трубку, как он смел так надолго пропасть, где он находится, жив ли он вообще, в том смысле, что цел ли, и как, собственно, он ее нашел.

– Слушай, я же без мобильного, заказал разговор на ресепшн, у них тут какая-то смешная система, как на переговорном пункте. Разговор по минутам. Просто скажи, куда мне ехать, я тебе потом все объясню. Только никуда не двигайся.

Марьяна диктовала адрес и повторяла его вновь и вновь, несмотря на то, что в трубке давно раздавались короткие гудки. Через полтора часа в лобби отеля, словно вернувшийся из завоёванных северных провинций римский император, через триумфальную арку, вкатил её несравненный муж. Уже в такси, бледный, с подрагивающими руками и абсолютно счастливый, он взахлеб рассказывал Марьяне о своем потрясающем experience.

– Едем, словно плывем, а плывем, будто корабль дураков на картине Босха. Капитан-шут, то есть я, всей своей фигурой подчёркивает, как того и хотел художник, бессмысленность происходящего. Аутодафе началось минут через тридцать, народ потребовал провести брифинг, то есть стал задавать вопросы. У тебя тоже? А, ну тогда ты меня понимаешь и жалеешь! Я, натурально, ни в зуб по конкретной части, надо было мне, мизераблю, перед отлетом поучиться и заказать у тебя пару сеансов магии с полным ее разоблачением. Ну, вспомнил аспирантуру и великую португальскую литературу и начал с истоков, хотя вру, на самом деле века так с четырнадцатого. Они мне – какие экскурсии можно купить, я им про отвоевание Иберийского полуострова у мавров в ходе Реконкисты! Они – где взять в аренду машину, я – про вторжение Наполеона. Точкой соприкосновения стала знаменитая история бракосочетания короля Педро и его возлюбленной Инеш де Каштру, правда, чем больше я нагнетал трагизма в этой драматической истории, тем больше они ржали. Удивительно, как по-разному можно смотреть на вещи. Приезжаем. Водитель жестами приказывает очистить палубу этого корабля. Выходим и понимаем, что автобус, словно буриданов осел, стоит ровно между двумя отелями. «Громада двинулась и рассекает волны, плывет. Куда ж нам плыть?» В том смысле, с кем мне? Одни орут, чтобы я в первую очередь расселял их, вторые требуют того же самого.

– И как же ты определился, родной? – слезы и смех захлестывали Марьяну.

– Натурально, посмотрел, какие выглядят поинтеллигентнее, и бросил их. Побежал к тем, среди которых преобладали типажи вроде Ярика – уж эти точно бы мне не простили. На ресепшн пытаюсь объяснить, что привезли «руссо туристо», надо расселять, и все это на практически безупречном французском языке. Ну, может быть, с легким туренским акцентом. Никакой реакции. Лопочут что-то на твоем варварском английском. Понимаю, что нужно выкручиваться, начинаю вспоминать наши с тобой путешествия, как ты общалась в отелях. Ей-Богу, если бы не ты, пришили бы. Ну и лекции по языкознанию в универе, конечно. Сначала выстраиваю простейшую фразу в уме, потом тупо подставляю в таком же порядке те английские слова, что слышал от тебя. О презент континиум и всяких паст индёфинит думать, как ты понимаешь, некогда. В общем, с легким французским прононсом, но на твердом рязанском диалекте уверенно выдаю в эфир – «Айм зе груп лидар. Зис туристс лив ин зис хотэл. Гив аз, плиз, зе кей».

– Them, – машинально поправила Марьяна, гладя Ванечку по лицу. – Не «аз», а «зэм». И не «кей», а «кийз», во множественном числе.

– Возможно! Но с изумлением вижу, что он понимает. Профессор, он понимает! На глазах Шарик, то бишь я, вырастает в высокоорганизованную личность. Он чего-то мне говорит, из всего улавливаю только слово «passports». Courage, говорю я себе, и бросаюсь дальше в атаку. Поворачиваюсь к группе, которая с благоговением внимает нашей беседе. Говорю, давайте паспорта и заселяйтесь, все готово к вашему приезду. Оказывается, угадал!!! Народ ринулся к стойке, я уже на правах настоящего «груп лидар» командую: «В очередь, сукины…» то бишь, «не торопитесь господа». Пока им выдают ключи, бегу ко второй группе. Там та же самая картина, но я то, того… английский то я знаю!!! Бегал туда-сюда раз десять. Общаюсь. Там, где не хватает слов, показываю знаками. Они, что удивительно, продолжают понимать. Возвращаюсь в первый отель, чувствуя себя полубогом. И, естественно, немедленно расплачиваюсь за гордыню. В лобби выскакивает разъяренный турист Самсонов и орет, что у них в номере нет нормального холодильника, а они, видите ли, привезли с собой половину Центрального рынка. У тебя тоже такое было??? Поразительно, как схожи в своей гордости великороссы! В общем, бросается он ко мне с криком: «Ты же язык знаешь (Марьяна зашлась от хохота), переведи им, чтобы принесли холодильник».

От Самсонова, как ты понимаешь, просто так не улизнешь, он ведь и врезать может. Медленно иду к ресепшн. В голове крутится песня «Битлз» – «все, что тебе нужно, – любовь». Нужно – «нид». И вдруг понимаю, как построить фразу. Словно лондонский кокни, подкатываю к портье и вальяжно начинаю: «Икскьюз ми, сир, уи нид…», нет, не так, протяжнее – «ниид»… и с ужасом понимаю, что вообще, совсем не знаю, как сказать «холодильник»!

– И как же ты выкрутился?

– Исключительно с помощью высших психических функций, относящихся к накоплению, сохранению и воспроизведению знаний, умений и навыков. Помнишь, ты рассказывала про свою любимую преподавательницу, которая учила вас не бояться говорить: «Если не помните, как по-английски бык, говорите «муж коровы».

– Ииииии?

– Вспомнил, что по-английски холод «айс»…

– Вообще-то «cold».

– Да? Ну, видимо, еще не до конца я знаю английский. В общем, подхожу и уверенно заявляю: «Икскьюз ми, сир, уи ниид… айс-камера»!!!!

– Чтоооооооооо? О, Господи!!!!

– Да-с! У портье приблизительно такая же реакция! Он безумными глазами смотрит на меня, я успокоительно подмигиваю Самсонову, Самсонов с подозрением смотрит на портье! Я, округляя английскую «р», повторяю, «айс-камеа», знаете ли. Одновременно закатываю глаза Самсонову – дескать, английский у них – ниже плинтуса. Тот понимающе кивает в ответ. Словом, жизнь моя, да что там жизнь – честь! – поставлена на карту. И тут портье понимает! Просто, по-человечески – понимает! Хороший мужик, когда поедем билеты туристам раздавать – зайду поцелую его, если захочет! И чего-то лопочет в ответ! Я торжественно «перевожу», что «айс-камеру» скоро принесут в номер. И пытаюсь улизнуть. Самсонов, естественно, перекрывает мне путь – боится упустить ценного переводчика. Не уходи, говорит, а то ж я не смогу им ничего объяснить. Пойдем пока в номер пива выпьем. Заходим в номер, он сует мне трубку в лицо – закажи пивка, я ж языками, говорил тебе, не владею. Сюр, одним словом. Ну, кнопку «рум сервис» я еще с тобой нажимать научился. Звоню и требую «гив ми, плиз, бир ин зе рум намба – какой у вас номер, напомните – ага, рум намба сри севен сри». При упоминании номера комнаты жена Самсонова вздрагивает и возмущенно заливается краской. Я ее, в общем-то, понимаю. На том конце провода чего-то отвечают, контекст – какое, вам, дескать, на розлив или бутылочное. Запомнить «на розлив» не успеваю, приходится, к сожалению, выбрать «боттл». Сколько, спрашиваю Самсонова, «боттл» заказывать? Ага, хорошо – «гив ми, плиз, сикс боттлз».

Выпили. Самое невероятное, что в этот момент действительно приносят холодильник. Ну, как холодильник – еще один мини-бар. Самсонов начинает орать, что у него все не поместится, и требует перевести это все сотрудникам слово в слово, не исключая матерных инвектив. Я, растягивая слова, говорю, что нам нужна «биг айс-камера». Те чего-то отвечают, я по движению голов понимаю, что миссия невыполнима. Самсонов требует дословного перевода. Ну, фантазия-то у меня богатая, а легкости моего слога, как говорится, позавидовало бы солнце русской поэзии. «Перевожу», что по правилам пожарной безопасности холодильники свыше установленных размеров в номерах категорически запрещены, могут поставить только такой, но, если господину туристу будет угодно, они готовы принять его продукты на ответственное хранение и поместить их в промышленный холодильник на ресторанной кухне. У Самсонова срабатывает мелкособственнический инстинкт, сотрудники покидают номер, получив вместо чаевых набор непереводимых русских идиом.

Однако, проблема остается с нами. Самсонов чешет репу, я, соответственно, тоже. Меня вновь охватывает вдохновение, я бросаюсь к мини-бару и вынимаю оттуда все перегородки. То же проделываем с имеющимся ранее. Трамбуем туда большую часть из привезенного. Остальное жена Самсонова, добрая душа, предлагает съесть на брудершафт. В общем, номер я покидаю, будучи членом семьи, и отныне Самсоновы будут летать только от тебя. Правда, дать мобильник позвонить тебе отказались, дескать, разрядился. Хотя я их понимаю, «Ольстраховна» права – тарифы адские.

Опускаюсь вниз (господи, что я говорю, как быстро я действительно «опустился»). Спускаюсь в лобби, подхожу к ресепшн, у портье сразу глаза как у мучеников-первохристиан. Айм ниид, говорю, зе телефон. Ай вонт ту мэйд колл!

– Ой, мамочки, я больше не могу! Перестань!

– Да ладно, они уже привыкли ко мне. Сует бумажку, я понимаю, что нужно написать номер. Пишу твой мобильный, он показывает на какой-то закуток. Там висит проводной аппарат. Как на переговорном пункте. Поднимаю трубку и… «и я у Ваших ног. Ну поцелуйте же, не ждали?». Двадцать евро за минуту разговора.

– Ой, не могу больше! – Марьяна покрыла поцелуями лицо мужа.

– Вот! Выхожу, небрежно бросаю – айм ниид зе тэкси! Портье с облегчением бросается заказывать. Нас с тобой разделяло, как выяснилось, более ста пятидесяти километров…

Уже ночью, добравшись в свой отель и выйдя прогуляться на берег, счастливая Марьяна, обняв мужа, мечтательно сказала:

– Ты, конечно, мой герой. Но теперь-то ты понял, что твое франкофильство приносит плоды только где-то между Монмартром и Шанз-Элизе? Без английского ты пропадешь, как твоя наполеоновская гвардия на Березине.

– Абсолютно права, – мечтательно глядя на ночной океан, согласился Ваня. – Без английского сейчас никуда! Хорошо, что я его уже знаю.

Дояркин рейс

Подняться наверх