Читать книгу Мой удивительный февраль. Том 1. О личном и вечном - Сергей Гуреев - Страница 11

Глава 1. Просто я здесь живу
О Томске
Плачь по науке

Оглавление

Всё начиналось хорошо…

Вот только по какой причине,

Почти не изменив личины,

До преждевременной кончины

Научный коллектив дошёл.



Нет. Не физической, моральной,

Утратив веру в новый день,

Нищаем профессионально,

Ничто не стоя материально,

Кроме несбывшихся идей.


Кто ж знал, когда на наш престол

Мы их недавно выбирали,

Что, развиваясь по спирали,

Наука вновь придёт к опале,

Едва преодолев застой?


Кто ж думал, что благой порыв

В новоиспеченной России

Не только не взойдёт Миссией,

А лишь бескровно обессилит

И лопнет, как гнилой нарыв?


Свежо преданье, жизнь – табак!

Мельчают люди в нашем мире

На этом очумелом пире.

Что толку, что у нас в Сибири

Собрался лучший генный Банк.


Не зря в наследство нам досталась,

Окрепшая в тени веков,

И та казацкая удалость,

И декабристская усталость,

И пьянство диких остяков.


Но этот мощный наш резерв,

В своём ресурсе нескончаем,

Москвой в упор не замечаем,

Реализуется случайно

И ясен, разве что, козе.


Кто верит в наш потенциал,

И в новый корпус под горою?

Да. Мы теперь не ходим строем,

Но нас в любой момент закроет

Чиновник, тот, что правит бал.


Провинция! Вот наш удел.

Бюджета здесь совсем не стало,

И с грантов нам не перепало,

И Фонды те, каких немало,

Творят столичный беспредел.


Во глубине сибирских руд,

Храня извечное терпение,

Мы на остатках вдохновения,

Переходящем в отупение,

В пустой приходим институт.


В корзину брошены идеи,

Проекты в пыльных закромах,

Уже надежды не имея,

Встречаем только юбилеи

И зябнем на похоронах.


В тупом каком-то исступлении

От постоянной нищеты

По высочайшему велению

Доходит наше поколение

Почти до финишной черты.


Так рано. Только что прозрели

И только вышли на простор.

Как мало мы ещё успели,

Как много совершить хотели,

Когда б не нынешний позор.


Позорно прозябать плачевно,

Словно отвергнутый изгой.

Позорно ощущать никчемность

Своих научных и учебных

Профессий, знания, мозгов.


И детям отвечать позорно,

Что вся наука, как не жаль,

Без пониманья, без надзора

В своей Отчизне беспризорна,

Как позабытая межа.


Отдав квартальную зарплату

За пару пачек сигарет,

Мы ощущаем, как растрату,

Невосполнимую утрату

Усилия последних лет.


И в состояньи обречённых

Уже не в силах повторять,

Что может собственных учёных,

Своей рукою наречённых

Российская земля терять…


Кто сможет, выбрав в жизни жёлоб,

Пройти, не опуская рук,

Весь путь бесплатно напряжённый

От институтского стажёра

До званья доктора наук?


Кто сможет одолеть сомнения

В полезности его труда?

По высочайшему велению

Уходит наше поколение

Прочь из науки, кто куда…


Чтоб что-то вылепить из глины

И не сидеть опять промеж,

От нефтегазовой «малины»

До силиконовой долины

Обогощая зарубеж.



Но скоро уж придёт покой.

Когда мы горсть земли богатой

С остатками своей зарплаты

На крышу нашей «alma mater»

Швырнём уставшею рукой.


Сей шаг предписан на роду,

От обстоятельств, не от скуки,

С мечтой о том, что наши внуки

На мощах вузовской науки

Младою порослью взойдут.


И всё ж, в столь грустные минуты

Мы верим – в будущем страна

Осилит рыночную смуту

И на обломках института

Напишет наши имена!


1995

Мой удивительный февраль. Том 1. О личном и вечном

Подняться наверх