Читать книгу Жара - Сергей Ходосевич - Страница 7

Бреду тропинкою лесною,

Щебечут птахи в вышине

И пролетают стороною,

 Спеша в домишки к малышне.

Июньский день, прогретый солнцем,

 Ласкает лес янтарным светом,

 Березки прижимаясь к соснам,

 Трепещут листьями под ветром.

 И дуб с печатью превосходства,

Раскинет важно свой наряд,

Макушкой к синеве пробьётся,

 Как добросовестный солдат.

 А в полутьме, где запах пряный,

 В болотце прячется туман,

 Ползет нечистый, из преданий,

 И насылает сон-дурман.

Быстрее ветра, без оглядки

По просеке, к лесной полянке

Бегу к реке, кричу в припадке,

Смываю Нежити обманки.

Ослаб мой страх, но вдруг… Шалею…

Деревья закачались в такт!

Ундина выплыла. Немею.

Хвостом поводит. Артефакт!

Лесная дива смотрит грозно

Ехидный взгляд белесых глаз,

Сиреной несладкоголосой,

Арканит мозг, дает приказ:

Спуститься в воду, вслед за нею,

На глубину, забыв про дом,

Про небо синее и землю,

Про тех, кто дорог, дураком.

Меня влечет к ней, я не трушу,

Желанье в голове одно —

Отдать Ундине жизнь и душу,

Стремленье делом скреплено.

Иду, скольжу, за брег хватаюсь,

Траву сжимает мой кулак,

Очнулся и не понимаю,

Что, где и как пошло не так.

Исчезла дева, как в кино,

Зловонный слизень плыл в реке,

Затрясся и залег на дно.

Я папоротник жму в руке.

Недаром бабка говорила,

 Его цветок спасёт от чар

Русалок и нечистой силы,

Живущих в реках среди чащ.

 Спешу домой, но что за дело?

Откуда озеро взялось?

С утра росли березы, ели,

 Сейчас вода, полно стрекоз.

 Вот, чертовщина несусветна!

Закатный плещется костер,

 Я засыпаю незаметно.

 А месяц рожки распростер.

 На острове, вот это диво.

Мне виден белый силуэт,

Я прячусь за валун трусливо,

 Смотрю, жалею, не поэт.

 Глаза, искрящиеся свечи,

 Белее мела, мрамор рук,

Хочу ласкать я эти плечи,

 Ловить тепло. Но слышу звук.

 Я ей машу рукой призывно,

Забыв про страхи сего дня,

Тут налетает смерч всесильный,

 Уносит деву от меня.

Протер глаза, вновь лес привычный,

 Я подобрал свой телефон,

Пошел домой, все как обычно,

 Но этот сон, совсем не сон.

Иду домой, деревня справа,

 Стоит за ельником, в полях,

 Знакомый мостик, переправа,

 Лягушка плачет на камнях.

 Кукушка не жалеет годы,

 Устал считать, не пять, их тьма,

 Косой мелькнул, шалун природы,

 Гадюка вьется, как тесьма.

 В малиннике медведь лохматый

Кряхтел, как дед, и бормотал,

В тени кустов храпел сохатый,

Лесной рогач и маргинал.

 Решил не собирать малину,

Пускай мишель ест без меня,

 Я нагружу грибов – корзину,

 Сморчки, строчки на злобу дня.

 Грибочки греют душу, сердце,

 Я развожу костер в лесу,

 Хочу поджарить с солью, с перцем,

Кусочек хлебушка грызу.

 Вдруг, слышен треск ветвей и шорох,

 Передо мной сосед с ружьем,

 Он егерь леса, местный сторож,

Грозит мне пальцем: «Лес сожжешь!» —

 Не парься.– Говорю, земеле,

 Сейчас напитком угощу,

Мы под осинкою присели,

Беседа потекла про щук.

Мы вспоминали школу, детство,

Макарку, что телят гонял,

 Девчонок, живших по соседству,

 Антоху, и его фингал.

Закончился напиток крепкий,

 Пора давно уж на покой,

Закат сиял в багровых ветках,

Собрались с егерем домой.

Светила жестким стальным светом

Луна. Крутилась колесом.

 Мы пели с егерем дуэтом.

Идя по лесу напролом.

 Добрались, дом, моя калитка,

 Сергей прощается бубня,

 Ну, вот, же надо? Что за пытка?

Забыл я телефон у пня.

 Серега вызвался со мною

Вернуться в этот странный лес,

 Пошли по тропке, за спиною

Шуршала взвесь ночных существ.

 Мы заблудились, егерь сбился,

 С проторенной людьми, тропы,

 Идем наощупь, парень злится,

Ломаем сучья и кусты.

Вдруг, показался замок старый,

 И в башне светится окно,

 Подходим ближе, двор, дендрарий,

 Устали мы, не чуем ног.

 Не заперты ворота, двери,

Переступаем за порог.

 Выходят к нам лесные звери,

 Лиса, кабан, облезлый волк.

 Кричим: «Эй, люди! Где вы?

И слышим цокот каблучков,

Я вижу облик милой девы,

 Знакомой с сонных островков.

От красоты мне сводит скулы,

 И хочется воды глоток.

– Зачем пришли ко мне?

– Кивнула. Зверушек треплет за бочок..

Закрыла их в своем зверинце.

– Устали парни? Перерыв.

 Попробуйте живой водицы.

Серега слушал, рот открыв.

– Не бойтесь, я простая ведьма,

Но вас не трону, люб Сергей,

В лесу давно его приметив

Я защищаю от чертей

Возьмите мой клубочек ниток,

 К родному дому приведет,

 Для оберега, вот вам свиток,

 Вся нечисть сразу отпадет.

 Пошли мы молча, что тут скажешь,

 Деревня показалась вмиг,

Лежала на скамье пропажа,

 И белый всадник нас настиг.

А утром… Сладкая подушка,

 Крадутся лучики по мне,

– Пора вставать! – часы с кукушкой

Вещают с солнцем наравне.

 Хватаю ведра, полотенце,

 Бегу на речку за водой,

Вот, ельник, я по-диссидентски,

Миную справа, не герой.

 Вода рябая освежает,

 Ночные подвиги забыв,

Прилег в траву, та ласкает,

 Природа – мой аперитив.

 Осознаю, меня кусают,

 Какое солнце, соловьи!

Ногами дергаю, как страус,

 Покрыли черти, муравьи

Напали целой кучей – разом,

 Бегу вприпрыжку я к реке,

 Мечтая коллективный разум,

Водою смыть, валюсь в рывке…

И попадаю в муравейник,

 Горит мой оголенный нерв.

 Придумал муравьев, затейник,

 В реке спасаюсь, жалкий червь…

Я дома маялся неделю,

 Забыл про лес, и про дивчин,

 И Санька, местный пустомеля,

 Принес спасенье супрастин.

– —

Барабанит пальцами по крыше

Нервный дождь. Стучит в мое окно.

Пригрозит грозою и в затишье,

 Разомкнет ночное полотно.

 Поутру, стеной прольется ливень,

Заливая улицу и дом

И застынет кадром объектива,

 На весь день, смывая день дождем.

А под вечер туча унесется,

 Ветерок развеет небеса,

 Просочится свет и лучик солнца,

 Заблистает пламенем, искря.

 Засверкают капельки на соснах,

 На листочках свежих и траве,

 Радугой сползая по березам,

 Звездочками вспыхнут в синеве.

 А по крыше скатится ворона,

 Станет мне теплее на душе,

 Грусть уйдет закатною короной

И растает в летнем витраже.

В лесу под кронами деревьев,

Прохладно летом даже днем,

Здесь птахи, гомонят напевно,

Свободу чувствуют нутром.

Кукушка прочит безучастно,

Подкинув кукушонка в мир,

 Сорока мельтешит развязно,

 Трещит, одетая в мундир.

 Синички прячутся средь веток,

Азартен старый воробей,

Нахал ворует у соседок,

 И исчезает поскорей.

 Топорщится под пнем коряга,

А это замер, серый еж,

Рискнул он выйти днем, бедняга,

Лиса поблизости. Он ждет.

Еловой веткою прикрылся,

 Сердитый заяц, и дрожит,

А в чаще волк голодный, рысью

Гоняет по лесу. Кружит.

Притихли птицы, звери, ели,

 Не шелохнется даже лист,

 Садится солнце, лес темнеет,

 Лишь слышен соловьиный свист.

Когда туман наполнит землю,

 Войдет в права глухая ночь,

Я непонятным чувствам внемлю,

 Иду, как кот, из дома прочь.

На край деревни, вдоль забора,

 В особняком, стоящий дом.

 Наличником с резным узором,

 Прикрыты окна, как щитом.

 Изба увязла по оконца,

 Фундамент треснул кое-где,

Лишь укращают веретёнца,

Столбов, светящихся над ней.

 В избушке баба Зина правит,

 Торчат клыки и нос дугой,

Очки в немыслимой оправе,

Соседи нарекли Ягой.

 Она и травки собирает,

По звездам даст совет, как жить

 Цыплят по осени считают,

 Люблю я с ней поговорить…

Мы засидимся до рассвета,

Под сказки бабушки Яги,

 О нечисти лесной, приметах,

Глядя на звезды, светляки.

 А утром небо потемнеет,

 Исчезнут птицы в вышине,

Затихнет царство Берендея,

Растет томленье в тишине.

Ни ветерка, ни дуновенья,

Исчезнут мухи, комары,

 Растет предчувствие движенья,

Лишь слышен тонкий писк беды.

 И началось… Кружится небо,

 Кружится лес, кружится двор,

 Ненастье с ветром налетело,

 Скажу, не ветер – перебор.

 Затишье рвется за секунду,

 Ревет, стегает ураган,

 Подвержена природа бунту,

И попадает в свой капкан

.

 Скрипят курчавые березы,

 Ложатся сосны до земли,

 И вышибает ветер слезы,

 И мир погас, кружась в пыли.

Смотрю в окно, летает мусор

И слышен непрерывный треск,

 Не выдержав таких нагрузок,

Взлетает птицей мой навес.

 А следом уплывают вещи,

Коробки, старый инструмент.

 Застряв на дереве, трепещет,

 Как тряпка, стонет мой брезент.

Срывает доски половые,

 Несется вихрь на дом. И тут…

Стихает ветер. Штормовые

Последствия меня гнетут.

 Решаю малость осмотреться

Потери посчитать, прибрать.

На месте бывшего навеса,

Торчит железка – рукоять

 Проржавленная до износа,

Не ухватиться мне никак.

 Подкапываю. Ящик. Тросом

Подхватываю. Это ж клад!

Снимаю ржу. Красивый ларчик,

 С узорами, под старину,

 Наверно, раньше был поярче,

Замок – ни сбить, ни сковырнуть

 А любопытство распирает,

 Что там внутри? Алмазы, деньги?

Я разобью! Терпенье тает

 Но вижу кнопку! Жму!

Коленки

Дрожат, не справиться с волненьем.

Тут, что-то клюкает, скрипит,

 Открыт ларец в одно мгновенье…

Внутри бумаги, карта, бинт.

А в этих пожелтевших письмах,

Стихи, былины и печать

Парнишки Ваньки – гимназиста,

 Что жил здесь лет так дцать назад.

Бинтом укутано колечко

С короной, сердцем, парой рук,

 Вот, повезло! В глухом местечке

Найти стихи, кольцо, сундук

Решил с Серегой поделиться,

 Вдруг, что подскажет, он, как брат.

Я выхожу, беру вещицы.

А в небе вороны кружат.

 У изгороди на дороге,

Сидит огромный черный кот,

 Глазами ест гнездо сороки,

 Я дал засохший бутерброд.

Тот встрепенулся, облизнулся,

 В секунду бутерброда – нет.

 Немного, правда, поперхнулся,

 И побежал за мною вслед.

 Серега рот открыл в азарте,

Увидев доки и кольцо,

Рассматривал значки на карте,

Переменилось вдруг лицо

. – Смотри, у озера поляна,

 Отмечена большим крестом.

 Там баба Зина из бурьяна

Плетет корзинки для грибов.

 Идем мы в лес, терзает тайна,

Колечка, карты и креста,

 Попались вещи не случайно…

А там бабулечка Яга.

– Что ищете в лесу ребятки,

 Решили рыбку половить?

А где же удочки, манатки?

Мы показали реквизит.

Старушка шепчет изумленно:

– Не думала, что это быль,

 Моя прабабка говорила…

Придвинув старенький костыль.

– Давным-давно, здесь жил помещик,

С сынишкой вместе, без жены,

Однажды, сын его, насмешник,

 Влюбился в дочь самой Весны.

 Ванюшка, девке приглянулся

И завертелось колесо,

Пообещал он ей вернуться,

 Вручил ирландское кольцо.

 А сам уехал на учебу,

 В столичный университет,

 Женился, прыткий недотепа,

 А дочь Весны сошла на нет.

 Рыдала девушка от горя

И слезы стали озерцом,

 В русалку превратилась вскоре,

 Оставила в лесу кольцо.

 Ванюшка прикупил заводик,

Не знал, про смерть, писал стихи.

 Вернулся только через годик

 И понял. Что дела плохи.

 Как-будто потерял рассудок,

Нашел у озера кольцо,

Запил запойно, беспробудно,

 Жена сбежала от него.

 Однажды ночью сон звенящий

Пришел к Ванюшке из озер,

 Услышал голосок манящий,

 Ушел за песнею и всё…

Надолго замолкает Зина,

 Воспоминанья морщат лоб,

 И падает из глаз слезинка,

Пробрал Ягу волной озноб.

– А стало быть, я буду внучкой,

Моя прабабка будет дочь

Ванюшки и жены, закручен

Сюжет судьбой, и не помочь.

 Тут черный кот, откуда взялся?

Мяукнув, прыгает с сосны,

Три раза обернулся, сжался,

 Ундиной стал, дитем Весны.

 Мы с Серым онемели разом,

 Вот, это да, каков расклад.

 Красавица: глаза – алмазы,

А кожа – шёлк – волнует взгляд.

 Старушка говорит Ундине:

– Прости, что Ваня обручен,

 Не знала бабка и в путину

Сбежала, родила потом.

 Ундина молвит: «Не сержусь я,

Все дело в КлАддахском кольце,

 Корона давит вниз, а сердце

С руками держат в озерце.

 Отдайте мне, мою свободу,

 Я улечу в далекий край,

 Фантомом растворюсь в природе.»

Кричу: «Нет, нет, не исчезай,

 Останься, ты, как день, прекрасна,

 Затмишь свечение светил!..»

Отдал кольцо.

Вся жизнь напрасна.

Но что же делать, полюбил…

Летел блестящий шар к зениту,

Идем мы молча, по домам,

И ели цвета малахита,

Печально взмахивают нам.

 И в каждом шелесте травинок,

 И в каждом хрусте из под ног,

 Мне чудится напев Ундины,

 И серебристый голосок.

 Тенистый дуб кивает нежно,

Аляповатый клен – не в такт,

 Напеву подчиняясь спешно,

 Елозит ветками, чудак.

 Цветами полные полянки,

 Стрекоз встречают. Веселясь,

 Танцуют парами, вакханки,

 Руно пыльцы плясуньям всласть.

Еловой веткой прикрываясь,

Кружат вертуньи вверх и вниз,

 Огромный мир преображаясь,

За вальсом ветрениц следит.

Мелодия Ундины льется

И слышат все, не только я,

Серега вспомнив благородство

Колдуньи замка, рассмеясь,

 Отправился к вещунье в гости.

 Старушка Зина взяв костыль,

Бурчала тихо: «Ох, прости!»,

Крутила куль из бересты.

Брожу один лесной тропою,

Душа страдает от любви,

 Несбывшейся, и сердце воет,

 Себе кажусь я неживым.

 Среди деревьев вижу облик

Русалки милой, ореол

Из золотой пыльцы, и с воплем

Опять я к озеру пришел.

 Смотрю, на воды голубые

Любуются в нем облака.

 Кувшинки плавают, а в тине,

Щуренок ловит окунька…

Иду вперед я, заглушаю

Боль раны сердца и тоску,

 И вот, вода уже по шею,

А я иду, иду, иду…

Болотцем пахнет, где Ундина?

Не понимаю, я на дне?

И где Серега, Баба Зина?

Сижу я, прислонившись к пню.

 А мимо сойка прошмыгнула,

 Кусает руку муравей,

Ласкает ветками багульник,

 Проснулся, что же делать мне?

О, неужели все приснилось,

Друзья, кольцо и дивный лес,

Моя любовь, мое бессилье,

Нет, наша жизнь полна чудес!

Я подхожу к своей избушке,

Мой отпуск только начался,

Щебечут звонкие пичужки,

 И кот мурчит, хвостом форся.

 Серега вышел из подвала,

 Несет огурчики к столу,

 Сегодня ждет Иван Купала,

 Сегодня кум я королю.