Читать книгу Овердрайв - Сергей Иннер - Страница 79

Мы вынесли стол и разложили на нём симки. Люди ходили мимо. Им было плевать. Когда человеку нужна сим-карта, он идёт и покупает сим-карту. Когда она ему не нужна, он идёт по своим делам. Он идёт купить пару кило мяса. Она идёт в маникюрный салон. Он идёт в магазин спортивной обуви. Она идёт в звукозаписывающую студию, потому что она теперь участник поющего go-go-дуэта. Он едет в торговый центр за новой аудиосистемой и ковриком для ванной. Она идёт купить роллы «Филадельфия» и три литра живого пива. Он идёт трахать чужую жену, не зная, что её муж уже всё знает и поджидает его. Она идёт менять доллары на евро. Не нужны им сим-карты.

Мы с Жан-Полем стояли и курили, глядя на всех этих людей, на то, как ребята из салонов через дорогу, чертыхаясь, вытаскивают на улицу столы и высыпают на них горы сим-карт, и предлагают их проходящим мимо незнакомцам, которым плевать, и дети перебегают дорогу в неположенном месте, а дебелый полицейский ловит их и грозит тюрьмой, и трамваи ездят, дребезжа, звеня, скрежеща, треща, стуча – всё это сразу.

Докурив, я оставил Жан-Поля, вернулся в магазин и открыл коробку, которую он принёс. Там были пластиковая канистра с бензином и моток провода в тканевой оплётке. Дверь открылась, и в салон вошёл человек. Его габариты примерно соответствовали размеру двери, в которую он вошёл. На вид ему было за тридцать пять. Короткая стрижка, пластиковые тёмные очки, на мускулистой шее расплывчатая татуировка в виде коловрата и ещё одна тату на правой руке, покрывающая фаланги навроде кастета.

Незнакомец снимает очки и смотрит на меня. Правый его глаз затянут бельмом, а левый глядит так, будто он всё про меня знает: каждую деталь моего прошлого, каждый грех, каждую мысль, намерение и страх. Вместе с тем он смотрит очень спокойно и просто, но я сразу понимаю, что это кто угодно, только не покупатель, и пришёл он сюда точно не за тем, чтобы взять Адам в кредит. Собрав волю в кулак, говорю:

– Здравствуйте.

– Привет, – отвечает он хриплым басом. – Ты знаешь, кто я?

– Нет.

– Меня зовут Тимур Убоев.

Да чтоб тебя.

– Вы… Молотильня?

– Выходит, знаешь. Это сэкономит нам время.

Кошусь на окно. Жан-Поль курит, глядит в экран телефона и смеётся.

– Слушай внимательно, – говорит Молотильня. – Сейчас ты откроешь кассу и отдашь мне все бумажные деньги, что там есть. Тогда с тобой ничего не случится. НО! Если попытаешься нажать тревожную кнопку, вон ту, что у тебя на брелоке, то я начну бить тебя по голове. Сильно. Примерно минуту. Затем, если успею, обоссу. Когда прибегут охранники, я их вырублю, обоссу тебя в случае, если не успел раньше, заберу деньги и уйду. Ты всё уловил?

– Да.

– Действуй.

Я подошёл к кассе и сказал:

– Есть проблема.

– Излагай.

– Программа устроена так, что касса открывается, только когда пробиваешь товар.

Это было правдой. Молотильня приподнял бровь и с усмешкой сказал:

– Хочешь сказать, я должен что-нибудь купить?

– Иначе не откроется.

Молотильня смотрит на витрину с аксессуарами за моей спиной.

– Может, сим-карту? – говорю я. – Есть очень красивый номер. В ломбарде все ахнут.

Молотильня смеётся и говорит:

– Лучше плёнку для экрана.

Достаю плёнку, сканирую штрих-код.

– С вас 399 рублей.

– Сочтёмся.

Пробиваю чек, касса открывается, собираю все бумажные деньги, что-то около пятидесяти тысяч, кладу их в фирменный пакет, бросаю туда же защитную плёнку и тяну Молотильне со словами:

– Спасибо за покупку, ждём вас снова.

Молотильня вновь смеётся, берёт пакет, и говорит:

– Приятно иметь дело с умным человеком.

– Вы не против, если я вызову полицию, когда вы уйдёте?

– Моего благословения ты не получишь. Но я понимаю, что это неизбежно, ведь иначе дело повесят на тебя.

– Приятно иметь дело с умным человеком.

Молотильня надевает тёмные очки и идёт к выходу. Открыв дверь, он поворачивается ко мне со словами:

– И вот ещё что. Не искал бы ты Великое Но. Оно не для тебя.

Я оторопел.

– Что вы знаете о Великом Но?

– Послушай мой совет. Сегодня ты легко отделался, но если не остановишься, то на моё место придёт другой. Будет гораздо хуже.

Молотильня покинул «Телефокус».