Читать книгу Гулы. Книга вторая: Мухи и пауки - Сергей Иванович Кириенко, Сергей Кириенко - Страница 3

Сидя на подоконнике, Кавио Гольди смотрел в угол своего рабочего кабинета. Санти Эстебане и Тони Ризо гипсовыми изваяниями замерли за столом. Инспекторы были похожи на родственников тяжелобольного, пришедших в больницу узнать о состоянии пациента и уже по одному виду доктора понимающих, что ничего хорошего их тут не ждет. Оба приехали в комиссариат десять минут назад и по тому, что творилось в его вестибюле, поняли, что прошедшая ночь принесла им немало неприятных сюрпризов.

Марио Протти, с красными после ночного дежурства глазами, сидел между комиссаром и инспекторами и держал в руках кипу листов. Сейчас у него был такой вид, словно всю ночь он мотался по городу неизвестно за кем.

Гольди посмотрел на часы – было шесть минут девятого – и сказал:

– Давай, Марио. Рассказывай в хронологическом порядке!

Вытащив из кармана расческу, он принялся аккуратно зачесывать свои и без того безукоризненно уложенные волосы назад – прядь за прядью. Марио Протти бросил взгляд на комиссара, прокашлялся и, покосившись на инспекторов, сказал:

– За сегодняшнюю ночь было зарегистрировано шесть происшествий, касающихся непосредственно нас… – Заглянув в протокол, он прочитал: – Первый вызов был получен в шесть минут первого: кто-то услышал выстрелы в Виколо Гарибальди и позвонил в комиссариат… Я выехал по адресу вместе с патрульными через минуту после получения вызова. На месте были в десять минут первого. В переулке нашли горящую машину, принадлежащую некоему Полу Кирски. Рядом с машиной обнаружили догорающий труп неизвестного. Самого Кирски нашли в том же переулке – он уползал от машины…

Марио покосился на комиссара, занятого расческой, и продолжил:

– Сейчас он в больнице. У него множественные порезы лица и рук, перелом трех ребер, вывих правой ноги. Я пытался говорить с ним, но он сейчас не в том состоянии, чтобы разговаривать, – у него что-то вроде временного помешательства: всё время твердит о каком-то монстре, который хочет убить его!

На мгновение Протти замолчал. Санти Эстебане взглянул на комиссара и, видя, что тот не проявляет инициативы, спросил:

– Где он так ободрался?

– Вывалился из машины.

– Из своей же собственной?

– Да… – Марио опустил лист на стол. – Человека, сгоревшего возле машины, пока не опознали.

Он нахмурился.

– Вообще здесь кое-что странное: от этого типа остались обугленные кости и несколько лохмотьев обгоревшей одежды. Но вот мяса на этих костях не было…

Неожиданно сидящий на подоконнике комиссар выронил расческу, и она упала на пол с резким хлопком. Ризо и Эстебане вздрогнули, подумав об одном и том же – о том, что произошло этой ночью на Чимитеро Нуово.

Подняв расческу, Гольди резко проговорил:

– Давай покороче, Марио!

Тот снова прокашлялся.

– Кирски имеет американское гражданство. Он сын одной шишки с циркониевого рудника. Есть основания полагать, что он работает на Пальоли…

Ризо и Эстебане с удивлением переглянулись. Всем им было хорошо известно, кто такой Доминик Пальоли, и чем он занимается в городе.

– …Выстрелы, которые звонивший слышал в переулке, были произведены из пистолета Кирски. Пистолет – полуавтоматическую «беретту» – нашли у него же… Кости сгоревшего человека сейчас в лаборатории, но поверхностным осмотром уже установлено, что в него выпустили не меньше обоймы – у него прострелены ребра и череп. В самом автомобиле тоже есть пулевые отверстия. Судя во всему, и в сгоревшего, и в автомобиль стрелял именно Кирски.

Марио отложил в сторону протокол с описанием инцидента в Виколо Гарибальди.

– Второй вызов был получен в 0.59 от некой Джей Адамс. Она американка, жена Тревора Адамса – менеджера циркониевого завода. Джей пришла домой вечером и нашла мужа, засунутым в чехол от спортивного тренажера. Заключение врача: Тревор Адамс был задушен в районе семи-восьми часов вечера. – Марио посмотрел на инспекторов – на лицах обоих проступила настороженность. – Но самое интересное не это. Со слов жены убитого, она знает, кто убил ее мужа. Она дала описание этого типа…

Марио нашел в протоколе нужное место и зачитал:

– «Он молодой – лет двадцать, не больше. Одет в джинсы и синюю безрукавку. Волосы светлые…»

На секунду Марио оторвался от протокола и посмотрел на инспекторов. Описание загадочного душителя, данное Джей Адамс, подействовало на них именно так, как он и ожидал: глаза Эстебане округлились, Тони Ризо сохранил самообладание – тем не менее, он также напрягся.

Гольди засунул расческу в карман рубахи, встал с подоконника и, усевшись за стол, сцепил пальцы в замок. В общих чертах он уже знал обо всем, что произошло этой ночью, поэтому слова Протти его не удивили. Секунду он молча рассматривал крышку стола, после чего мрачно выдавил:

– Марио, такими темпами ты будешь сдавать смену до одиннадцати… Говори коротко!

Марио Протти пожал плечами, словно отвечая: какая теперь разница, комиссар? То, что произошло этой ночью, само по себе из ряда вон выходящее событие; поэтому и передача смены сегодня настолько же походит на обычную передачу сводки, в которой самым серьезным происшествием фигурирует пьяная драка, насколько налетающий с океана шторм напоминает полуденный бриз. Все, находившиеся в кабинете, уже понимали, что ночь эта сломала привычный распорядок субботнего дня, и сегодня они будут работать не до обеда, как полагается, а до самого вечера, и возможно, Тони Ризо, который сегодня дежурит в ночь, будет делать это не один, а вместе со всеми. Так какой прок от слов комиссара?

– По словам Джей Адамс, вчера утром они с мужем сбили этого типа на Виа Роза, – продолжил Марио. – Удар был настолько сильным, что радиатор их автомобиля помялся. Они думали, что убили этого парня, но он не пострадал. Вместо того чтобы отправиться в больницу, вскочил на ноги и принялся угрожать Адамсам – сказал, что придет к ним вечером и убьет их обоих. А когда к месту происшествия подъехала патрульная машина, просто-напросто смылся оттуда! Свидетелем того, как Адамсы сбили того типа, был один-единственный человек… – Марио помедлил. – Доминик Пальоли!

Ризо и Эстебане выдохнули, во второй раз за утро услышав имя Пальоли, а Протти закончил:

– Пальоли убедил патрульных не составлять протокол, и они разъехались… Джей Адамс, по ее словам, весь день провела у своей портнихи и вернулась домой в начале девятого. Она выпила чаю и уснула перед телевизором, а проснулась от того, что видеомагнитофон начал прокручивать пленку, записанную убийцей. Этот тип задушил ее мужа, запихал его в мешок для тренажера, а потом снял на пленку. Джей нашла мужа и упала в обморок. Когда же очнулась, позвонила нам.

– Он снял на пленку труп Адамса? – уточнил Ризо.

– Нет, мешок с трупом. И сделал предупреждение – о том, что в следующий раз придет за Джей.

Ризо и Эстебане переглянулись.

– Когда мы обследовали дом Адамсов, то не нашли машину, которой был сбит убийца, – продолжил Протти. – Джей дала мне ее описание. Сначала я решил, что ее муж отогнал автомобиль в мастерскую – выправить радиатор, – но ни в одной мастерской его не оказалось… Мы нашли машину два часа назад на Виа Роза – в том самом месте, где сбили светловолосого. Машина была пустая, а на водительском сидении лежала записка.

Марио оторвался от протоколов и взглянул на комиссара. Гольди поднял со стола клочок бумаги и прочитал:

– «Джей, теперь твоя очередь. Я приду за тобой.»

– То же самое было на пленке, – добавил Марио.

– Вот дьявол! – протянул Эстебане. – Он угнал машину Адамса?

– Точно – кивнул Протти. – Угнал от самого дома Адамсов, приехал на Виа Роза и оставил записку. Он знал, что машину найдут. – Марио пожал плечами. – По крайней мере, теперь у нас есть полный портрет, образец голоса и почерк этого типа.

Он взглянул на комиссара. Гольди смотрел в угол комнаты, уйдя в свои мысли.

Марио отложил протоколы допроса Джей Адамс на стол и сказал:

– В доме Адамсов мы не нашли следов убийцы. Складывается такое впечатление, словно он задушил Адамса, убрал за собой и ушел. Единственная необычная вещь в доме – пуля в стене гостиной. В кабинете Адамса мы нашли четыре неиспользованных патрона с точно такими же пулями. Но вся загвоздка в том, что ни у Тревора, ни у Джей Адамсов не было оружия. В доме мы также не нашли пистолет, из которого стреляли. Криминалист вытащил пулю из стены, сейчас она в лаборатории. Может быть, когда сделают ее анализ, что-нибудь прояснится. Пока же не установлено, кто стрелял и зачем… По этому делу у меня всё, – закончил Марио и добавил: – Джей Адамс побоялась ночевать дома, поэтому я привез ее сюда, и она переночевала в комиссариате.

– Правильно, – проворчал Эстебане. – Этот псих мог добраться до нее в доме!

– Точно, – кивнул Протти.

Взяв следующий лист, зачитал:

– Третий вызов… В 1.36 в комиссариат позвонил некто Джон Скотт – рабочий циркониевого завода. Они с братом и племянником возвращались из Милана – ездили за покупками. В километре от Террено, за обочиной трассы, заметили брошенный джип. Они остановились и обнаружили в машине человека с огнестрельным ранением. Брат Скотта имеет медицинское образование. Он сразу же понял, что тому парню нужна срочная помощь – тот потерял почти половину крови. Они отвезли его в больницу и оттуда позвонили нам. Одна патрульная машина сразу же отправилась на шоссе, другая – в госпиталь. Патрульным, приехавшим в больницу, пришлось ждать около часа – пока врачи заштопывали того типа. Пуля прошла навылет, но в теле остались два рваных отверстия. Когда их пустили к раненому, они его сразу же опознали. Это был Доминик Пальоли…

Тони Ризо с шумом выдохнул воздух, Эстебане же бросил:

– Пресвятая Дева Мария! Ну, и ночка!

Гольди, слушавший Марио краем уха, вспомнил, какая реакция была у него самого, когда он узнал о событиях этой ночи. Впрочем, сейчас он мог думать обо всем происшедшем относительно трезво, так как с того времени прошло два часа.

– …Сейчас Пальоли в реанимации. Его подключили к системе жизнеобеспечения, поэтому раньше, чем через сутки, мы не узнаем, кто в него стрелял. – Марио поднял следующий лист. – Но с этим происшествием еще не всё… Когда патрульные добрались до джипа, они обнаружили в нем оружие – две снайперские винтовки «рэмингтон». Обе винтовки недавно отстреляны – в обоих полные магазины, за исключением одного патрона.

Санти наклонился на стуле, словно хотел что-то сказать, но Марио предупреждающе поднял руку.

– Я не закончил… После того, как в джипе нашли винтовки, туда отправили еще пару патрульных и криминалиста. Я тоже съездил туда… Этот джип свалился в кювет перпендикулярно шоссе. Там есть небольшой съезд на проселочную дорогу – она ведет к заброшенным складам в полутора километрах от города. Картина складывалась такая, словно джип выехал с этой дороги, переехал шоссе и скатился под откос. Мы решили поискать следы и отправились по дороге. На самой дороге ничего не нашли, но вот на одном из складов…

На мгновение Марио замолчал.

– Что вы нашли? – спросил Ризо, вглядываясь в лицо Протти.

Тот прокашлялся и ответил:

– Трех человек: Просперо Черри, Сандро Чиголо и Нино Альбани. Все трое мертвы – застрелены из пистолета.

– Люди Пальоли? – спросил Ризо, но вышло это скорее как утверждение.

– Да.

– Похоже на начало нового передела города? – Ризо перевел вопросительный взгляд на комиссара.

Тот молча пожал плечами, а Марио пояснил:

– Все трое были застрелены из одного пистолета. В Пальоли также стреляли из этого оружия. А сам пистолет был зажат в руке Чиголо.

– Застрелил двух приятелей и застрелился сам? – недоверчиво осведомился Ризо.

– Картина складывается такая.

– Черт! Но тогда это действительно похоже на…

– Позже! – неожиданно Гольди оборвал инспектора. – Все версии потом, Тони!.. Сначала дослушайте до конца. Марио, продолжай!

Ризо недовольно нахмурился, а Протти продолжил:

– Во дворе возле склада остались свежие отпечатки колес двух машин. Одни принадлежат джипу, в котором нашли Пальоли; другие – неизвестной легковушке. Сейчас парни из дорожной полиции ее ищут… В самом складе полно следов, только картина с них получается непонятная. Можно подумать, что эти четверо имели там с кем-то серьезный разговор. Мы нашли стул с ошейником, скотч, ножи и утюг – полный набор для допроса с пристрастием. Не нашли только, кого допрашивали!

– Может, на этом стуле сидел один из убитых? – предположил Эстебане.

– Нет, они действовали в одной команде, – возразил Марио. – И вот что еще странно: складывается впечатление, словно их застрелили неожиданно для них же самих – всех, кроме Чиголо. Пальоли стреляли в спину, Альбани размозжили затылок. У одного только Черри раны в груди, но и он, видно, не ожидал, что в него выстрелят, – пистолет у него остался за поясом, а этот парень не из тех, кто раздумывает, когда на него наведен пистолет!

И Ризо, и Эстебане знали, кто такой Просперо Черри, и что он не стал бы медлить, увидев направленное на себя оружие. Похоже, его действительно застали врасплох.

– Чиголо действительно покончил с собой? – поморщился Ризо.

– На спусковом крючке отпечатки его пальцев, – пожал плечами Марио, – а выстрел произведен в упор – дуло к сердцу, ни одного шанса выжить.

– Значит, там был пятый, – констатировал Тони Ризо. – Человек Пандоры?

– Насколько нам известно, у Пандоры нет таких специалистов.

– Может быть, вызвал кого-то из Турина?

Марио пожал плечами, после чего оба посмотрели на Гольди. Комиссар, сгорбившись за столом, писал что-то на листе бумаги. Почувствовав на себе взгляды инспекторов, он бросил:

– Дальше!

Марио Протти перевернул лист с протоколом и прочитал:

– В 2.33 труповозка выезжала в Виколо Гарибальди во второй раз. Тот неизвестный, звонивший в комиссариат в начале первого, сказал, что слышал выстрелы не только в переулке, но и в одном из домов, – он назвал адрес… Когда мы приехали туда, то на дом внимания сначала не обратили – там такой костер полыхал… В общем, пока возились с машиной и Кирски, нам было не дома. В час я поехал на вызов к Адамсам и сказал криминалисту осмотреть дом. Вот выдержки из протокола осмотра подъезда…

Марио опустил лист на стол и принялся читать, водя пальцем по строчкам:

– «На площадке между первым и вторым этажами обнаружены следы борьбы… Почтовые ящики вырваны из стены вместе с креплениями… Упаковочные коробы разбросаны по площадке… В стене подъезда, над почтовыми ящиками, обнаружены два пулевые отверстия…»

Отодвинув бумагу, инспектор добавил:

– Еще две пули нашли в стене на втором этаже, а среди ящиков – головную рацию. В общем, впечатление складывалось такое, что там была нешуточная драка со стрельбой. Ребята опросили жителей дома, но, как всегда, никто ничего не слышал. Одна только старушка сказала, что слышала выстрелы в начале первого… Сначала парни решили, что в подъезде дрались Кирски и тот тип, что сгорел возле машины. Но потом они нашли гильзы. Кирски стрелял из полуавтоматической 93-ей «беретты». А в подъезде нашли гильзы от совсем другого оружия. Криминалист взял всё, что можно было найти, и хотел уже уезжать, но тут решил заглянуть в мусоропровод – мало ли что туда можно скинуть. Так вот, там лежали два трупа…

Эстебане вздрогнул, словно самолично заглянул в темный мусоропровод с трупами; Ризо же выдохнул, будто ожидал нечто подобное.

– …Одного опознали на месте, другого – уже в морге. Это еще два человека Пальоли: Массимо Гильони и Андрео Паталья. Гильони задушен, у Патальи сломана шея и раздроблены кости лица – такое ощущение, словно кто-то саданул ему кувалдой по челюсти. Оружие нашли в том же мусоропроводе. В пистолете Патальи полная обойма; а вот из оружия Гильони стреляли шесть раз – кстати, в подъезде нашли гильзы от его пистолета. Если учесть, что в подъезде обнаружили только четыре пули, можно предположить, что тот, кто убил этих двоих, унес две оставшиеся в себе… Но вот что странно, – нахмурился Марио, – в подъезде не нашли крови. Только несколько капель на почтовых ящиках, но это кровь Патальи. Правда, на лестнице нашли костные ткани с волосами, облепленные каким-то «воском»…

Эстебане, смотревший до этого в пол, метнул быстрый взгляд на комиссара. Гольди посмотрел на инспектора и едва заметно кивнул, давая понять, что подумал о том же.

– …Сейчас все материалы в лаборатории, а трупы в морге, – закончил Марио. – Когда их исследуют, станет ясно, что это такое.

– Похоже на настоящий отстрел людей Пальоли? – протянул Ризо, задумчиво глядя в окно.

– И, наконец, последнее, – сказал Марио, коротко взглянув на Гольди. – Убийство в церкви Санта Мария Аквилония. Комиссар выезжал на место…

Ризо и Эстебане напряглись, внимательно слушая коллегу, – похоже, последнее происшествие в корне отличалось от предыдущих.

– …В десять минут седьмого один из священников церкви пришел в Санта Марию Аквилонию, но ее главные двери оказались закрыты. Такого за всю его службу не случалось ни разу. Он постучал, но ему не открыли. По его словам, с вечера в церкви оставался настоятель храма, отец Винченцо Бокаччи. Священник попробовал попасть в церковь через одну из боковых дверей. Одна из них оказалась запертой, а вот другая была открыта. Он вошел в церковь и сразу же увидел настоятеля!..

Слушая Марио, Гольди припомнил, как два часа назад его разбудил телефонный звонок…

…Когда он взял трубку, то услышал голос Марио Протти – инспектор начал издалека, сказав, что знает о том, что комиссар знаком с отцом Винченцо из церкви Санта Мария Аквилония – ведь комиссар посещает именно эту церковь?..

Когда он потребовал, чтобы Марио переходил к сути дела, тот помедлил и сообщил, что только что отца Винченцо обнаружили мертвым… Гольди подъехал к Санта Марии Аквилонии через десять минут. Перед полутораметровым крыльцом церкви стояли медицинская машина и два полицейских автомобиля с работающими мигалками. Было в этом что-то противоестественное, что-то неправильное, на взгляд комиссара. Он приказал водителям выключить мигалки и отогнать машины к боковому входу.

Когда он оказался внутри церкви, то сразу увидел зловещую картину: отец Винченцо лежал недалеко от главного входа храма в луже собственной крови. Марио Протти сохранил картину происшедшего нетронутой до приезда комиссара. В памяти Гольди, словно на фотографическом снимке, отпечатались тело священника, лежащее возле скамьи в неестественной позе – с вывернутыми руками и подвернутой под себя ногой; осколки деревянного распятия, усыпавшие пол возле убитого; бурые капли крови, засохшие на одной из кальварий, изображающих бредущего на Голгофу Христа… Отец Винченцо был убит непонятным образом – словно голову его расплющили заводским прессом. Зрелище было ужасным – тем более, что Гольди действительно хорошо знал священника.

Он не смог долго смотреть на труп, а прошел к алтарю, возле которого стоял Марио. Инспектор сразу же показал ему разбитый витраж под сводом церкви. Располагался он на высоте двенадцати метров от пола, и по тому, как цветные осколки усеяли скамьи, было понятно, что убийца проник в церковь через этот самый витраж. Гольди переговорил со священником, обнаружившим труп настоятеля, и с его слов установил, что отец Винченцо с вечера оставался в храме один, но никакого беспокойства не проявлял. «Совершенно не понятно, – добавил священник, – кому понадобилось убивать такого мирного человека?..»

Стоя перед статуей Святой Марии и глядя на усеянный разноцветными осколками алтарь, Гольди вспомнил отца Винченцо, идущего по площади к муниципалитету. В его голове промелькнуло: зачем он туда приходил?..

– …Сила сжатия была такова, что череп настоятеля лопнул, как переспелый арбуз, – говорил в это время Марио. – По заключению врача, человек на такое не способен.

– Вот дерьмо! – выдохнул Эстебане, глядя на побелевшие костяшки своих стиснутых пальцев.

– И последнее, – закончил Протти. – Возможно, к нам это отношения не имеет, но все-таки… Час назад какой-то бродяга едва не попал под колеса патрульной машины – мчался как угорелый от пустыря на юге города. Когда патрульные поймали его, заявил, что только что видел в заброшенном доме возле Чимитеро ди Джовани обугленные кости человека. Патрульные ему не поверили, но когда приехали туда, действительно нашли кости. Но это, скорее всего, дело рук бродяг или секстантов. Наверное, раскопали какую-нибудь могилу на кладбище и развлеклись с останками. Череп пробили и сожгли в ведре. Руки и туловище тоже сожгли, но отдельно друг от друга… Это всё!

Марио посмотрел на Гольди…

Какое-то время комиссар молча водил карандашом по листку. Потом отложил его в сторону:

– С этого момента я снимаю с вас все дела по задушенным. Вчера вечером мы получили неопровержимые доказательства того, что все убийства совершил один человек. Поэтому я объединяю дела и буду вести их сам. – Гольди поднял взгляд на инспекторов. – Теперь о вас… Сегодня и завтра работаем полный день. Марио, ты сейчас едешь домой. Отдыхай, но в четыре часа я жду тебя здесь!

– Комиссар, но я еще не оформил бумаг…

– Смену мы у тебя приняли, – Гольди поморщился. – Всё, Марио. Езжай домой!

Протти аккуратно сложил протоколы на край стола и, пробормотав: «Я буду в четыре», поднялся и вышел из кабинета.

Когда дверь закрылась, Гольди посмотрел на Ризо:

– Тони, ты сегодня в ночь?

Ризо кивнул.

– Ладно, до вечера еще далеко. Сейчас о делах… – Комиссар поднял лист и посмотрел на свои записи. – Итак, у нас четыре эпизода: перестрелка в Виколо Гарибальди, убийство Тревора Адамса, бойня на «складе» и убийство в Санта Марии Аквилонии… – Гольди взглянул на инспекторов. – Тони, ты хорошо знал отца Винченцо?

– Нет, – Ризо качнул головой.

– Хорошо. Тогда ты берешь на себя убийство в церкви.

Комиссар сделал пометку на листе. Ризо хотел было что-то сказать, но Гольди опередил его:

– Теперь по «складу». Криминалистам там работы еще на полдня, поэтому это терпит. «Складом» займется Марио после обеда. Далее – остаются переулок и Адамс. – Гольди перевел взгляд на Эстебане. – Санти, переулок твой!

Эстебане молча кивнул.

– Я беру на себя Адамса, – сказал Гольди, – тем более, что это связано с убийствами бродяг. Теперь по деталям. Что ты хотел сказать, Тони?

Ризо осторожно прокашлялся:

– Комиссар, я тут подумал: может, мне лучше заняться «складом» или переулком? Мне кажется, эти два случая связаны и выведут нас на что-то большое.

– Нет, – сказал Гольди. – Ты берешь дело об убийстве священника.

– Но, комиссар…

– Тони, ты занимаешься убийством священника! – медленно, но жестко повторил Гольди. – У нас в городе пять церквей. До обеда ты должен опросить священнослужителей всех пяти. Выясни, не имел ли отец Винченцо недоброжелателей среди других священников или прихожан. Поработай с криминалистом – все образцы, собранные в церкви, должны быть изучены…

Видя явное недовольство, светящееся в глубине глаз инспектора, Гольди добавил:

– Поверь, Тони, это дело не менее важно, чем убийство людей Пальоли в переулке и на «складе»; а возможно, оно даже связано с ними!

На лице Ризо отразилось удивление, комиссар же пояснил:

– Тони, я это чувствую!.. А по церкви – обрати особое внимание на всё необычное, что обнаружит криминалист. Возможно, на осколках стекла или на одежде отца Винченцо он найдет вещество, похожее на парафин. Если это случится, свяжись с доктором Скалой и передай ему образцы для изучения.

Ризо и Эстебане посмотрели на комиссара с легким удивлением. Впрочем, причина этого удивления была у них разной.

– Действуй, Тони, – сказал комиссар. – После обеда ты должен представить мне показания священников всех пяти церквей. И еще: направь пару патрульных по домам возле Санта Марии Аквилонии – пусть поспрашивают, не слышал ли кто-нибудь ночью шум. Тот витраж должен был разбиться с грохотом – странно, что никто не позвонил в полицию уже этой ночью. Если такие найдутся, пусть укажут точное время.

Когда Ризо поднялся со стула и направился к двери, Гольди, словно вспомнив о чем-то, добавил:

– Да, Тони… Прежде, чем отправишься в церковь, загляни в муниципалитет. Вчера я видел, как отец Винченцо заходил туда после обеда. Узнай, что он там делал. Может, это нам поможет? Как узнаешь, сообщи мне!

Ризо кивнул и вышел из кабинета.

Когда шаги его стихли за стенкой, Эстебане спросил:

– Комиссар, вы считаете, что те, кто убил людей Пальоли в Виколо Гарибальди, отца Винченцо в Санта Марии Аквилонии, и душитель бродяг как-то связаны между собой? Я имею в виду этот «воск». Вы ведь не просто так упомянули его?

Несколько секунд Гольди барабанил пальцами по столу, после чего сказал:

– Вот что, Санти… Вчера ночью, после того как вы с Тони поехали домой, мы с доктором Скалой отправились в больницу, и он провел анализ того, что мы нашли на кладбище. Так вот, он обнаружил на кусках мяса тот самый «воск», который оставил убийца под ногтями задушенных, – на останках всех четырех трупов…

Эстебане в изумлении выдохнул.

– …Сейчас Скала проводит подробный анализ этих образцов, но то, что под ногтями задушенных людей и на останках трупов найдено одно и то же вещество, – установленный факт. Я еще не знаю, что за «воск» нашли в Виколо Гарибальди, но не удивлюсь, если и он окажется тем же самым веществом!

– Но что это значит, комиссар? – спросил Эстебане.

Гольди пожал плечами:

– Не знаю, но вот что я думаю… Вряд ли в городе действует один лишь душитель. Смотритель Чимитеро Нуово сказал, что кости из могил доставали несколько человек. Значит, и в деле с «воском» замешано несколько неизвестных. Я сомневаюсь, что все убийства этой ночью совершил один человек. Скорее всего, убийц было несколько. Возможно, один из них убил Тревора Адамса; другой – людей Пальоли в Виколо Гарибальди; третий – отца Винченцо…

Неожиданно комиссар замолчал. Санти Эстебане потер переносицу:

– А на «складе»?

Гольди притянул к себе пачку листов, оставленных Марио Протти:

– Марио описал происшедшее в общих чертах. Кое-что он упустил, но это есть в протоколе… На «складе» у убитых нашли несколько головных раций – точно таких же, какую нашли в подъезде дома на Виколо Гарибальди. Радиус действия этих раций – около трех километров. Между Виколо Гарибальди и «складом» – больше пяти. Это значит, что до какого-то момента времени все люди Пальоли действовали сообща – общались по рациям, – но потом разделились.

– За кем-то следили?

– Возможно… И возможно, тех, за кем они следили, было больше одного. Ведь в джипе Пальоли нашли две снайперские винтовки, в каждой из которых недостает по патрону. Если бы они следили за одним человеком, то и обошлись бы одной винтовкой.

– Комиссар, вы хотите сказать, что на «складе» и в переулке были разные убийцы?

– Скорее всего. Иначе придется предположить, что неизвестный, убивший людей Пальоли в переулке, тут же поехал на «склад» и застрелил там четырех человек. Но тогда возникает много непонятного… Что за тип сгорел в Виколо Гарибальди? Был ли он убийцей тех двоих человек в доме или действовал вместе с ними? Почему люди Пальоли разделились? Кого допрашивали на складе Пальоли и его подручные? И, наконец, в кого были выпущены те две пули из снайперских винтовок?

Несколько секунд Санти Эстебане сидел неподвижно.

– Это самое странное дело, о каком я когда-либо слышал, комиссар… – протянул он ошеломленно и добавил: – Я думаю, что показания жителей того дома вряд ли что-нибудь нам дадут?

Гольди кивнул.

– Тогда самым важным свидетелем остается тот парень – Пол Кирски. Только с его слов можно узнать, кто застрелил его сообщников в доме?

– Да, – согласился комиссар, – но он сейчас отвечать не в состоянии – так же, как и Пальоли. Однако времени мы терять тоже не можем, поэтому, – Гольди сделал пометку на листе, – работать начинаем немедленно… Санти, ты сейчас съездишь в лабораторию, куда увезли образцы, собранные в переулке, возьмешь остатки костных тканей с «воском» и отвезешь их в больницу Скале. Пусть он их исследует. Это в первую очередь. Потом займешься машиной и останками сгоревшего типа. Но «воск» – в самую первую очередь!

Эстебане кивнул и поднялся.

– Сделай всё быстро! – добавил Гольди. – В течение часа я допрошу смотрителя. Возможно, он скажет что-нибудь интересное – тогда мне понадобится твоя помощь.

– Хорошо, комиссар, – Эстебане повернулся, собираясь выйти из кабинета.

– Подожди! – остановил его Гольди. – Спустись вниз и узнай в дежурке, где Джей Адамс, – она должна находиться в здании. Как найдешь, проводи ее ко мне. Потом можешь заниматься делами!

– Ладно, – Санти вышел из комнаты.

Оставшись один, Гольди какое-то время сидел неподвижно, глядя на дверь кабинета. Наконец, посмотрел на лежащий перед ним лист бумаги. Взгляд его скользнул по выписанным в колонку именам, и внезапно он ясно почувствовал, как в который раз за утро по телу его прокатывается озноб…

Восемь человек убиты за одну ночь в Террено. Пять из них – люди Пальоли. Сам Доминик Пальоли и один его человек ранены. Никаким совпадением то, произошло в Виколо Гарибальди и на складах Ганини, объяснить невозможно, – это действительно похоже на целенаправленный отстрел. Но неужели, Тони Ризо прав, и это начало нового передела города?

Гольди хорошо еще помнил события шестилетней давности: тогда выстрелы на улицах звучали чуть ли не каждую ночь, а по утрам патрульные машины подбирали свежие трупы. Сейчас ему меньше всего хотелось, чтобы это повторилось опять… «Но, может быть, это все-таки что-то другое?» – промелькнуло вдруг в сознании комиссара. Ведь этой же ночью были убиты священник и менеджер американской компании. Причем убиты не в уличной перестрелке: священник – у себя в церкви; американец – в своем собственном доме. Да и способы их убийства отличаются от того, как умерли люди Пальоли на «складе»: Тревор Адамс задушен, а у священника смята голова…

Неожиданно Гольди вздрогнул. Он вдруг поразился определению, возникшему у него: голова священника была смята!.. Не разбита или раздроблена. Смята. Для того чтобы сделать это, нужно обладать чудовищной силой. Сами собой в сознании комиссара всплыли слова Марио Протти о том, как умер один из людей Пальоли: «У Андрео Патальи сломана шея и раздроблены кости лица – такое ощущение, словно кто-то саданул ему кувалдой по челюсти…» А его напарник, Массимо Гильони, задушен. Точно так же, как и Тревор Адамс. Точно так же, как семнадцать бездомных бродяг на протяжении последней недели… Умберто Скала нашел воскообразное вещество на ногтях трех задушенных бродяг. Что это за вещество, доктор определить не смог. Он лишь сказал, что это мертвая органика, не принадлежащая ни одному животному организму. Сегодня ночью они нашли такое же вещество в могилах на Чимитеро Нуово. Это открытие было не менее поразительным, чем то, на чем нашли этот «воск». Смотритель сказал, что кости двенадцати покойников вытащили из могил неизвестные люди. Настроены они были решительно, судя по их угрозе убить жену старика. Но имеют ли они отношение к тому, что произошло этой ночью? В подъезде дома в Виколо Гарибальди нашли костную ткань с остатками воскообразного вещества. У них еще не было анализа этого «воска», но Гольди уже был почти что уверен, что это то же самое вещество, что обнаруживал Скала.

Комиссар устало потер виски и поднялся из-за стола.

Событий за одну ночь произошло слишком много. Они развивались лавинообразно и были похожи на огромную снежную массу, сходящую с гор, сметающую на своем пути всё мелкое и незначительное: дома, деревья, людей…; и для того, чтобы понять происшедшее, ему самому необходимо отрешиться от мелкого и постараться охватить всю картину единым взглядом… Однако сейчас он чувствовал, что пока этого сделать не в состоянии. Ему нужно время, чтобы разобраться со всеми фактами и сделать хоть какой-то правдоподобный вывод о происшедшем.

Убийство восьми человек за одну ночь – само по себе чрезвычайное событие. Но еще больше оно осложняется странными подробностями. Четыре патрона с запрещенными пулями нашли в доме Тревора Адамса, пятую – в стене гостиной. Но у Адамсов никогда не было оружия… Главная дверь церкви Санта Мария Аквилония в ночь убийства оказалась запертой, а ведь Гольди, как и любой прихожанин этой церкви, знал, что ночью эту дверь оставляют открытой. Убийца же проник в церковь, разбив ее верхний витраж… Два человека на «складе» были убиты так, словно не ждали, что в них будут стрелять; третий пустил себе пулю в сердце… Наконец, в Виколо Гарибальди нашли обугленный скелет человека, на котором не оказалось ни единого куска мяса. Кости скелета были прострелены не менее десяти раз. А единственный выживший в Виколо Гарибальди твердит о каком-то монстре, пытавшемся убить его ночью!..

Стоя у окна, Гольди чувствовал, как волны противного озноба, похожие на прикосновения щупальца осьминога, прокатываются по его позвоночнику. Глядя на площадь перед комиссариатом, он неожиданно вспомнил то, что случилось под утро… Когда он отвез Скалу домой и вернулся к себе, то лег спать, но долго не мог уснуть, ворочаясь с боку на бок и думая о том, что произошло на кладбище. В конце концов, он уснул, но через какое-то время проснулся и почувствовал странное, непреодолимое желание подойти к окну. Он поднялся с кровати, пересек комнату и оказался у окна, выходящего на темную улицу. С минуту неподвижно стоял и смотрел в угольную черноту, разбавленную желтыми пятнами фонарей. Затем на какой-то миг вдруг почувствовал то же самое, что ощутил, когда уезжал с Чимитеро Нуово: темнота за окном представилась ему вдруг огромным чудовищем – способным думать и чувствовать, жить по своим законам и ждать. На секунду ему даже показалось, что он слышит зов, идущий из темноты, со стороны Кальва-Монтанъя… Разбуженный звонком Марио, он решил, что ночное стояние у окна было сном. Но теперь он вдруг понял, что это было на самом деле, и что тихий голос, звучащий из темноты, действительно звал его…

Наклонившись к окну, Гольди сжал подоконник с такой силой, что побелели костяшки пальцев. В сознании его обозначились вдруг два слова: «восковой монстр»… Этот монстр пытался убить Пола Кирски и Доминика Пальоли; он же убил отца Винченцо, Тревора Адамса и людей Пальоли. Этот монстр, одетый в синюю футболку и джинсы, задушил семнадцать бродяг и разгуливает по Террено. Но какое отношение имеют к нему похитители костей на Чимитеро Нуово? Чьи кости нашли в Виколо Гарибальди? И чьи кости сожгли в заброшенном доме у Чимитеро ди Джовани?!

Гольди вздохнул, поняв, что не может решить эту головоломку. Ему нужны новые факты. И прежде всего, ему нужны показания Доминика Пальоли и Пола Кирски. Но сейчас они под присмотром врачей, так что раньше вечера он вряд ли получит от них показания. Действовать же ему нужно немедленно.

Сев за стол, он постарался отбросить терзавшие его мысли в сторону и набрал номер Скалы. Несколько секунд слушал гудки – доктор не отвечал. «Наверное, занят осмотром привезенных ночью трупов,» – промелькнуло в его голове.

Гольди решил перезвонить доктору позже и, придвинув к себе папку с бумагами, принялся изучать протоколы…

Через минуту из коридора послышались звуки приближающихся шагов. Вскоре в дверь постучали.

– Войдите! – сказал комиссар.

Дверь отворилась, пропуская в кабинет Санти Эстебане и невысокую черноволосую женщину. Лицо у нее было осунувшееся, словно всю ночь она разрывалась между сном и бодрствованием; вокруг глаз залегли синие тени. Однако даже сейчас было видно, что она одна из тех женщин, что заставляют мужские сердца биться сильнее при одном лишь взгляде на них.

– Это Джей Адамс, комиссар, – сказал Эстебане и, повернувшись, добавил: – Я пошел?

– Да, – кивнул Гольди. – Возьми образцы костей с «воском» и сразу отправь их Скале!

– Я помню, – ответил инспектор, уже выходя из кабинета.

– Садитесь! – предложил Гольди, указывая Джей Адамс на стул.

Женщина села, сложив руки под грудью. По одному ее виду комиссар понял, что чувствует она себя неуверенно. «Впрочем, как еще она должна себя чувствовать?» – подумал он. Ведь и полусуток не прошло, как она нашла своего мужа засунутым в мешок от спортивного тренажера.

– Джей, – начал он, – меня зовут Кавио Гольди. Я комиссар и буду вести дело об убийстве вашего мужа!

Женщина молча кивнула и обвела кабинет тусклым взглядом. Гольди увидел, что взгляд ее остановился на стоящем на подоконнике графине с водой.

– Хотите воды? – спросил он и, вытащив из стола чистый пластиковый стакан, наполнил его.

В тот момент, когда он протянул стакан Джей, на столе зазвонил телефон. Джей взяла протянутый ей стакан, а Гольди поднял трубку и бросил:

– Да, слушаю?

– Комиссар, это Тони, – раздалось в трубке. – Я звоню из муниципалитета.

– Ну, что у тебя?

– Я установил, зачем отец Винченцо приходил вчера днем в муниципалитет, – сообщил инспектор. – Он взял в архиве копию одного документа начала века.

– Что за документ? – спросил Гольди. Повернувшись к окну, бросил взгляд на серое здания муниципалитета, расположенное на противоположной стороне площади: где-то в глубине этого здания сидел сейчас Тони.

– Секунду… – В трубке повисла короткая пауза. Затем Ризо сказал: – Он попросил сделать копию с «Закона об уничтожении бродячих собак на территории города Террено и в его окрестностях».

– Закон об уничтожении собак? – удивленно переспросил комиссар. – Что еще?

– Это всё… Он запросил этот документ, ему сделали ксерокопию, и он ушел.

Ризо замолчал.

Какое-то время Гольди пытался соотнести услышанное с тем, что ему было известно. Загадочная смерть священника в церкви и закон об уничтожении собак в Террено. Может ли здесь быть какая-то связь?.. Несколько секунд он пытался нащупать ниточку, связывающую смерть отца Винченцо и его поход в муниципалитет, а потом решил, что связи здесь быть не может. «Наверняка, это «холостой» выстрел», – подумал он про себя и сказал:

– Ладно, Тони, спасибо! Занимайся священниками – к обеду мне нужны их свидетельства!

– Хорошо, – ответил Ризо и отключился.

Гольди тоже опустил трубку, отвернулся от окна и взглянул на замершую напротив Джей Адамс. «Каково это: потерять мужа?» – промелькнуло вдруг у него в голове.

На мгновение он подумал о своих близких. Сейчас его сын и жена далеко от Террено – возможно, это и к лучшему. Почему-то его не покидало странное ощущение, что этот город стоит на пороге невиданной катастрофы.

Поежившись, комиссар придвинул к себе протоколы:

– Ну, ладно, давайте начнем, Джей!..