Читать книгу Лучшие чувства. Том 1 - Сергей Иванович Кириенко - Страница 1

Июньская ночь была темной. Недалеко от решетчатой изгороди, окружавшей приземистый дом, еле слышно шуршала трава. Теплый ветер пустыни – предвестник самума¹ – шевелил ее стебли и покачивал кроны деревьев, окружающих здание.

На втором этаже двухэтажного дома светилось окно – угловатые тени плясали в нем в медленном танце. На темном заборе была установлена камера. Временами она поворачивалась, обводя «взглядом» улицу, – ярко-красный зрачок индикатора, отражаясь от прутьев забора, придавал ее объективу сходство с глазом койота.

Казалось, в сплошной темноте, окружающей изгородь, эта камера не могла рассмотреть ничего. Ощущение это было обманчивым. Человек, находившийся в комнате первого этажа, видел всё, что творилось снаружи забора и во дворе возле здания. Целая дюжина камер, работающих в инфракрасном режиме, передавала картинки на мониторы слежения. Сейчас, как и все предыдущие дни, и недели, и месяцы снаружи всё было спокойно.

В пятнадцати метрах от комнаты с мониторами, в кабинете хозяина особняка, был включен телевизор. На экране светилась картинка – ведущий рассказывал о повадках африканского льва. Рыжая грива последнего то и дело мелькала на мониторе, приглушенный рык зверя звучал из динамиков.

Сам хозяин особняка – массивный старик с копной серебристых волос – неподвижно лежал на диване. Он мирно дремал, только частью сознания следя за рассказом о хищнике. Он жил уже очень давно и не раз рисковал своей шкурой, но сейчас, в этом доме, он был в безопасности. Четыре проверенных человека охраняли его, готовые умереть за хозяина. По этой причине старик был уверен, что сможет прожить эту ночь – как и все предыдущие, – и увидит рассвет.

Впрочем, нынешней ночью цепь привычных событий уже была прервана.

Через минуту после того, как началась передача о львах, в километре от дома завыла гиена. В ее жутком «хохоте» слышалось что-то пугающее, что таило угрозу. Клокочущий голос гиены был слабым, но даже и он заглушил тихий выстрел – объектив темной камеры брызнул стеклом, красный «глаз» ее, вспыхнув, погас.

На короткое время над изгородью повисла кромешная тьма.

Но вот возле дома зажегся огонь – тысячеваттный прожектор осветил асфальтированную дорожку, протянувшуюся к металлической изгороди. Уже очень скоро на ней появился охранник. Одетый в армейский комбинезон, в одной руке он держал серебристый фонарик, другою удерживал на поводке большемордого пса; на плече человека висел автомат.

Осмотрев освещенную часть территории, но, не заметив на ней ничего подозрительного, охранник отправился к изгороди. Двигался он не спеша – в его осторожных движениях ощущались повадки убийцы. Настороженный взгляд человека скользил по забору; собака шла рядом с хозяином, настороженно нюхая воздух, но ветер дул в сторону изгороди, поэтому, если за ней и таилась опасность, то пес ее просто не чувствовал…

Уже через четверть минуты, пройдя по дорожке, охранник с собакой свернули на темный газон. Теперь они двигались параллельно забору – в той части двора, куда луч прожектора дотянуться не мог. Охранник переложил фонарь в левую руку, а правой держал наготове оружие…

Им оставалось пройти метров семь, чтобы увидеть разбитую камеру, когда в тишине сухо щелкнули выстрелы: две пули попали в собаку и отбросили ее на траву, две другие ударили в грудь человека.

Упав на колени, хрипящий охранник попробовал выстрелить, но ему не хватило секунды. В темноте прозвучал новый выстрел – висок человека окрасился кровью. Охранник упал и застыл рядом с псом, что подергивался в мелких конвульсиях…

Когда прекратились агонии пса, у забора опять стало тихо. Умолк жуткий голос гиены и только трава продолжала шуршать, нарушая гнетущую тишину.

Неожиданно на боку у охранника заработала рация – из нее зазвучали слова на арабском. С каждой следующей фразой интонации голоса становились тревожнее. Наконец, голос в рации стих – словно тот, кто пытался связаться с охранником, осознал, что на улице что-то случилось…

Через пару мгновений застывший за рядом больших мониторов дежурный опустил свою рацию и взглянул на того, кто сидел у дверей помещения. Прозвучала команда – мужчина у двери поднялся со стула и, дернув затвором оружия, вышел из комнаты. Дежурный опять посмотрел на экраны – сейчас не светился всего лишь один, все другие показывали, что у здания всё под контролем. И все-таки опыт подсказывал человеку, что здесь что-то явно не так.

Протянув к столу руку, он взял пистолет.

Внезапно еще один монитор стал «пустым». Зрачки человека расширились, но он не успел среагировать. Еще два экрана погасли, затем за стеной загремел автомат, кто-то вскрикнул от боли.

Рывком приподнявшись из кресла, дежурный подумал, что шанс уцелеть еще есть, но почти в тот же миг в помещенье ввалился его подчиненный с простреленной шеей. Он увидел кровавый фонтан, криво бьющий из горла, а секунду спустя что-то резко влетело сквозь двери дежурки. Интуитивно скользнув за ним взглядом, человек ощутил липкий ужас.

Упав в центр комнаты, боевая граната подпрыгнула, стукнулась в стол и… это стало концом. Вспышка яркого пламени ослепила дежурного, масса мелких осколков, подхватив его, бросила в стену…

* * *

На втором этаже седовласый старик резко сел на диване. Всего лишь секунду назад он дремал, но теперь сон ушел. Тот пугающий звук, что его разбудил, он не мог перепутать ни с чем.

Взрыв гранаты.

Какая-то доля мгновенья потребовалась старику, чтобы взять себя в руки. Рванувшись с дивана, он бросился к тумбочке, где лежал пистолет.

– Фэлкон, даже не думай об этом!

Слова на английском заставили старика замереть – он узнал этот голос.

Испуганно обернувшись к дверям, старик различил силуэт – человек в черной маске стоял на пороге, сжимая оружие.

– Это ты?!

Человек в черной маске кивнул:

– Ты узнал меня, Фэлкон?

– Зачем ты пришел?

– Чтоб сказать: мы уходим!

– Почему ты решил сообщить это лично? Вы могли бы и просто уйти, а потом уж…!

Старик напряженно нахмурился, но его собеседник прервал его:

– Хватит! Ты знаешь не хуже меня, что так просто уйти мы не можем. Ведь вы не отпустите!

– Черт!..

Снова хмыкнув, старик осмотрел полутемную комнату. В самом дальнем углу находился еще один выход на лестницу, у которой он тоже припрятал оружие. Но туда еще нужно добраться, а те, кто его охранял – он был в этом уверен – уже были трупами. Так что помощи ждать ему неоткуда.

Он опять посмотрел на мужчину:

– У меня много денег… огромные деньги! Если хочешь, мы можем договориться?

– А стоит? – Человек в черной маске качнул автоматом. – У нас их достаточно!.. Вы пытались подставить нас, Фэлкон, поэтому мы и решили уйти! А для этого есть лишь единственный способ…

Внимательно слушая голос того, кто держал его на прицеле, старик лихорадочно думал. Существовал один шанс на спасение – очень мизерный шанс, но другого сейчас уже не было. Телевизор по-прежнему освещал кабинет, голос диктора так же звучал из динамиков, а коробочка пульта лежала в руке старика. Он не мог состязаться в реакции с тем, кто готов был его застрелить, но использовать фактор внезапности стоило.

– …Извини, но уйти по-другому уже не получится!

– Что ж… понимаю…

Экран телевизора резко погас, погружая предметы во тьму. Словно раненый вепрь, старик развернулся и бросился к выходу, ощущая, как тело его напряглось в ожидании выстрела, но последнего не было.

Через пару мгновений старик оказался на лестнице. На короткий момент промелькнула надежда, но тут же исчезла.

– Быстро бегаешь, Фэлкон!

По лестнице поднимался еще один человек – в темной маске и тоже с оружием.

– Ричард?! – Старик моментально узнал этот голос с едва уловимым акцентом, его сердце сжалось. – Я должен был догадаться, что и ты где-то здесь!

– Извини! – приподняв автомат, тот, кого звали Ричардом, выстрелил.

Автоматные пули ударили в грудь старика – тот, качнувшись, осел по стене и в последний раз выдохнул. Грива белых волос наползла на лицо старика, закрывая глаза.

В глубине темной комнаты прозвучали шаги. Человек в черной маске шагнул за порог кабинета. Склонившись к хозяину дома, убрал с лица волосы и увидел остановившийся взгляд.

На какой-то момент в глубине глаз убийцы мелькнуло раскаяние, но почти моментально погасло.

– Заканчиваем!

Разогнувшись над трупом, он начал спускаться по лестнице. Его худощавый напарник достал пистолет, обернулся к спускающемуся и два раза выстрелил.

Человек в черной маске взглянул на возникшие дырки в стене и продолжил движение. Повернувшись к убитому, тот, кого звали Ричардом, наклонился к нему и вложил пистолет ему в руку:

– Прощай!

Худощавый убийца немного помедлил, затем развернулся и тоже помчался по лестнице. Уже через четверть минуты она опустела, внутри двухэтажного здания смолкли все звуки…

Однако еще через пару минут прозвучал шум мотора остановившейся возле дома машины. Затем где-то в холле послышались звуки – как будто по полу тянули мешки с чем-то грузным.

Уже полминуты спустя двое в масках втащили на лестницу и уложили на ней пару трупов. Покойники были мужчинами – того же сложения, что и убийцы. Одежда обоих была перепачкана кровью, в груди у убитых виднелись отверстия…

Через двадцать секунд худощавый убийца опять появился на лестнице – но теперь уже с полной канистрой бензина. Войдя в кабинет старика, аккуратно обрызгал горючим все стены, спустился по лестнице, оставляя на узких ступенях дорожку бензина, наконец, вышел в холл и опять оказался на улице. Его мрачноватый напарник стоял у машины и молча смотрел за забор, где темнела пустыня:

– Ну, что… это всё?

Худощавый достал зажигалку:

– Считай, что мы «трупы»!

Напарник уселся за руль.

Прикурив сигарету, убийца по имени Ричард втянул в себя дым и щелчком запустил сигарету за спину. Бензин загорелся с хлопком – пламя быстро помчалось по лестнице…

Через четверть минуты машина с убийцами уже уезжала к воротам. Огонь полыхал во всем здании – обжигающий ветер проникал в него и усиливал пламя в строении. Автомобиль ехал медленно – желтоватое пламя, дрожа в черных стеклах, бросало на землю зловещие блики.

В пятнадцати метрах от черной машины на темном газоне лежали охранник и пес. Тела их застыли в том месте, куда их отбросили пули, – в зрачках у охранника отражался огонь, но еще в них светился и ужас. Вспотевшие веки охранника мелко дрожали, однако ни звука сейчас не срывалось с его окровавленных губ. Его побелевшие ногти впивались в ладони, звенящая боль разрывала виски, но сильней этой боли был страх – жуткий страх шевельнуться и привлечь этим самым внимание тех, кто сидел в этой страшной машине – зловещей, похожей на вестника смерти…