Читать книгу Жить – не поле перейти. Сборник - Сергей Иванович Серванкос - Страница 10

«Вот родословие Адама: когда Бог сотворил человека, по подобию Божию создал его, мужчину и женщину сотворил их, и благословил их, и нарек им имя: человек, в день сотворения их. Адам жил сто тридцать лет и родил [сына] по подобию своему по образу своему, и нарек ему имя: Сиф. Дней Адама по рождении им Сифа было восемьсот лет, и родил он сынов и дочерей. Всех же дней жизни Адамовой было девятьсот тридцать лет; и он умер» (Бытие 5:1-5)

«Однако, 930 лет – это солидно, вот бы мне столько пожить, похоже на сказку, – Сергей продолжал размышлять над прочитанным – «родил он сынов и дочерей», вот откуда Каин себе жену нашёл, видимо на сестре женился или на племяннице. К стати, это похоже на правду, недавно где-то читал, что учёные пришли к выводу, что все люди на земле имеют единые корни, согласно последним исследованиям генетиков. Жил то Адам долго, но всё равно помер, как Бог обещал, так и случилось. Хотя пожил он по нашим меркам ого го! Видно, что Бог любил своё творение и не спешил с ним расставаться. Интересно, а сколько бы я отмерил своим детям, если бы от меня только зависело сколько им существовать?»

Эта мысль на время отвлекла Сергея от чтения и он вспомнил, что с детства очень любил рисовать и в школе его иногда дразнили художником. Сергею нравилось это прозвище, он воспринимал его, как комплемент, потому что всегда в детстве и юности мечтал стать художником. Любое задание на уроках рисования увлекало и заставляло работать его воображение – это приносило Серёже огромное удовольствие, он всегда ждал очередного урока, как новогоднего подарка.

Однажды, было это в третьем классе, зимой. За окном сияло солнышко, и обильно выпавший снег радовал глаз переливающимися блёсками разноцветных оттенков, весело прыгающих по сугробам. Елена Андреевна, так звали пожилую добрую учительницу начальных классов, перед очередным уроком рисования громко объявила:

– Идите одевайтесь! Мы проведём урок на улице.

С весёлым криком детишки бросились в раздевалку, Елене Андреевне пришлось немало постараться, чтобы угасить их разбойничью удаль. Немного успокоившись, засидевшиеся малыши пошли в раздевалку быстрым шагом, переходящим в залихватский бег, как только учительница оставалась за дверью класса.

На улице минут пять доброй женщине пришлось со всей строгостью собирать свой класс, потому что, почуявшие свободу третьеклассники, никак не хотели понимать, что уроки ещё не закончились. Воздух пьянил и окрылял, а отсутствие стен и парт не давало детскому уму понять, что начался очередной урок.

– Сегодня мы будем лепить Снеговиков. Можете пофантазировать и почувствовать себя в роли творца – скульптора, – сказала громко Елена Андреевна, пытаясь перекричать, жужжащих, как улей детей и чтобы не сорвать голосовые связки, дала команду. – Можете приступить к работе! В конце урока всем поставлю оценку!

Серёжа сразу вспомнил мультфильм о Снегурочке, там дед с бабкой вылепили себе внучку из снега, он решил создать такую же. Быстро созревший план он усердно стал воплощать в жизнь. Скатав три разных по размеру снежных шара и поставив их друг на друга, увлечённый маленький скульптор, с головой ушёл в творчество.

Озябшими пальчиками Серёжка старался придать своему творенью максимальную схожесть с мультипликационным персонажем. Руки изрядно подмёрзли, но увлечённый ваятель, похоже, не замечал этого. К тому же Снегурочка получалась прекрасной, вокруг Серёжи всё больше собиралось восхищённых одноклассников, закончивших лепить стандартных трёхшарых, уголькоглазых и щепконосых снеговиков– близнецов.

– Того и гляди, оживёт твоя Снегурочка, Серёжа. Молодец! Настоящий художник! Я тебе две пятёрки поставлю за твою Снегурочку. Жаль, что она растает! – сказала Елена Андреевна в конце урока.

Сергею стало жалко своё творение и он с грустью стал смотреть на снежную фигурку, как бы стараясь запомнить каждую линию, каждый изгиб, созданный замёрзшими руками. Это был единственный шанс продлить жизнь столь недолговечному произведению, только в памяти Снегурочка сможет радовать его своей холодной красотой.

«А каково Богу смотреть на то как чахнут Его произведения и тают под напором старости? Ведь человек – это чудо из чудес, но смерть явно не лучший венец для такого чуда» – Сергей всё глубже погружался в размышления, машинально пробегая глазами очередные строчки в раскрытой книге.

Из-за привычки зацикливаться на какой нибудь мысли, ему часто приходилось перечитывать одно и тоже место несколько раз, потому что мозг отказывался воспринимать новую информацию не переварив предыдущую. Иногда он машинально читал дальше, возвращаясь к пониманию прочитанного только закончив обдумывать заинтересовавший эпизод. Поэтому часть текста могла просто попасть в мозг и затеряться, где-то в самых потаённых уголках его памяти, причём, очень часто, такая информация терялась бесследно.