Читать книгу Повесть о смене времен. Это случается - Сергей Катаев - Страница 13

Ну что, голубчики, дождались? Я, кот Бегемот, иду к вам в гости! Меня здешнее Начальство наделило огромными полномочиями и немалыми возможностями. В Москву предполагаю явиться во всем блеске своего величия… Чу! Это секрет, большой секрет! А теперь одно мое личное соображение.

Это к вам, господин Сергей Шойгу. (*) (*На момент написания этих слов С. Шойгу возглавлял Министерство по чрезвычайным ситуациям России). Возможно, вы уже слышали, что в надлежащее время Иерархия, то есть Духовное Правительство Земли, нанесет удар по «Вавилону, великой блуднице». Вроде бы один почтенный старец, Иоанн Богослов, предупреждал об этом еще без малого две тысячи лет назад, а другой – ветхозаветный еврейский пророк Даниил – даже прежде первого. Что-то там про ангела, бросающего большой камень в море, что-то про волну, которая все смывает…. Точно не помню, извиняйте. А то, в самом деле, устроили какое-то общепланетное тараканье шуршание своими зелеными бумажками, ни о чем другом знать не знают. Да еще, курам на смех, сами себя возвели в ранг какого-то мирового блюстителя нравственности.

О времени, способе и месте удара мне ничего не известно. Я хоть и важная фигура, но получается, увы, не настолько, чтобы меня посвящали во все тайны. Но, знаете ли, всякие там волны могут ведь и до России докатиться. Так что я бы посоветовал вам на всякий случай быть во всеоружии. Кроме того, скажу и другое. Если кого-то и накроет, то это не какая-то там кара небесная за какие-то грехи. Это означает лишь одно. Что все эти люди уже выполнили свое предназначение в данных их воплощениях и больше им тут делать нечего.

Ну-с, с этим покончено. Таким образом, мое явление в Москве назначено на… не буду повторяться. Работы предстоит невпроворот. Там настоящие авгиевы конюшни! Ну-кась, перелистали быстро романчик! Вспомнили, каким я становлюсь, когда начинаю играть в серьезность и сердитость? Забыли, что ли, как я умею отрывать головы? Там у вас на Красной площади имеется одна белая круглая штуковина. Уже несколько столетий без дела стоит. Разве это порядок? Чтой-то эта самая штуковина мне так приглянулась? Не знаете ли, почему? Я предполагаю собрать на эту самую штуковину московских и прочих паршивцев и устроить ритуал отрывания голов. Вот это будет спектакль! Шоу с отрыванием голов! Извиняюсь, примус звонит. Да, да, понял. Что за жизнь! Начальство звонило. Дали ж полномочия! Только проявишь инициативу, сразу отбой! Сказали, чтоб без отрывания голов. Куда денешься, слушаюсь.

Итак, господа заседатели, председатели, министры, депутаты и прочая – прыгайте от радости! Вас пощадили! Открываю секрет. Пощадили вас с той единственной целью, чтобы вы напряглись и вникли во все то, о чем я, кот Бегемот, буду здесь толковать. Потому как более важных вещей в жизни не существует… Но сначала, для разминки, что ли, позвольте кое с кем из вас погутарить. С кого начнем? Щас выгляну в коридор. Во, топает голубчик! Жирик, ты ли?! Здорово, братан! В натуре! Держи пять! Ну, че ты, конкретно, в бутылку сразу? Мы же с тобой вроде как одной породы. Типа того. Ну так че обижаться? Щас, щас скажу, кем ты был в прошлом воплощении. Необычная фигура. Я бы даже сказал – суперэффектная. Итак, внимание! Оркестр! Прожектора! Включаются кино-, фото-, теле- и видеокамеры! Занавес! – Дуче! Бенито Муссолини в позе и лавровом венке римского императора! Не вижу радости. Опять не угодил? Да что ж ты все время злишься? Успокойся, расслабься. Муссолини был занятной персоной. Важничал, правда, много. Почти как я. Вообразил себя чуть ли не богом. Хотя отсель, из здешних инстанций, никто ему таких полномочий не давал. На чем и погорел, равно как и его немецкий приятель. Но к делу, Жирик. У тебя осталось немного времени на перестройку своих рядов под новый герб. И поторопись. Опоздавшие окажутся за воротами.

Кто следующий? Важная фигура движется. Ну здравствуй, князь Долгорукий! Могу тебе аж поклон отвесить. Заслужил! Особая тебе честь за восстановление храма Христа Спасителя, потому как новое явление Христа не за горами. Только, скажу тебе по секрету, Он не только не будет православным, но даже не будет зваться именем Иисус. Подозреваю, что для многих ваших тяжелодумных длиннобородых батюшек это будет настоящим потрясением. Потому и предупреждаю заранее. Здесь никто не хочет, чтобы Второе пришествие Христа сопровождалось эпидемией инфарктов среди церковного начальства (католического и протестантского в том числе). Готовься, князь, к эпохальным переменам!

Тэк-с! Кто там у нас еще? А, это Степаша! Я, кот Бегемот, намедни бросил жребий. Выпало – кого увижу третьим, тому и сюрприз. Так что Степаше будет от меня царский подарок (*) (*Имеется ввиду Сергей Степашин, который на момент написания этих слов возглавлял правительство России). Вот щас схвачу его и втащу в историю. Думаете, мне, коту Бегемоту, слабо? Смотрите, как это делается. Человек нахмуренный такой, весь в заботах и проблемах, ни о чем таком не помышляет и не догадывается. А я его – эйн, цвей, дрей – хвать! Да чего ты, Степаша, так затрепыхался? Не съем я тебя. Ты, Степаша, рискуешь теперь в историю войти, вроде того, как некогда вошел в нее Арджуна. Был такой древнеиндийский герой, которому божественный персонаж по имени Кришна вещал кое-чего об устройстве мира. Я тебе тоже что-то подобное пропою. Песнь кота Бегемота Степаше. Как, а?

Знаешь, Степаша, кем прежде был твой предшественник на посту премьер-министра, господин Примаков? Министром иностранных дел Франции при трех режимах в конце XVIII – в начале XIX столетий Шарлем Морисом Талейраном. А кем раньше был ты сам? Не помнишь? Иначе и быть не может, что не помнишь. Потому как есть такой специальный механизм, блокирующий память о прошлых жизнях. В противном случае люди бы просто спятили. Тут с одной-то жизнью не знаешь, как совладать, а там вдруг оказывается – во-он их сколько! Впрочем, важно не знание, кто кем был прежде. А знание, что живете вы не в первый и не в последний раз. А также знание того, что обстоятельства нынешней жизни определяются не только вашей сегодняшней проворностью, а в большей степени вашими поступками в прошлых жизнях, и, соответственно, обстоятельства следующей жизни во многом определятся вашими сегодняшними поступками. Чего такое? Вообще не веришь ни в какие перевоплощения? Напрасно. Мир, милый ты мой Степаша, совершенно не таков, как он описан в учебниках по диалектическому материализму, которые ты в свое время так прилежно штудировал. Разумеется, он и не таков, как это преподносится православной церковью, в лоно которой вдруг так дружно ринулись многие твои товарищи по изучению названной дисциплины. Скажу больше – жизнь ныне принятой научной парадигмы заканчивается. В новой парадигме, уже нарождающейся, субъективный опыт будет фигурировать наравне с опытом объективно проверяемым. Эта парадигма явится как давно назревший и ожидаемый синтез конкретного знания и метафизического опыта, науки и религии. Ну а если и будут еще встречаться иные чванливые особы, мнящие себя учеными, которые по-прежнему упрямо будут не замечать сотен успешных экспериментов, к примеру, по трансперсональной регрессии, то есть по пробуждению переживаний и воспоминаний о прошлых жизнях, то что ж, это, как говорится, их проблемы. Они просто потихоньку отдрейфуют к той категории лиц, которые до сих пор свято верят, что Земля плоская, или, в лучшем случае, что Солнце обращается вокруг нее, а не наоборот.

С точки зрения здешних Начальников иные ваши специалисты по человеческой психике сами весьма напоминают умалишенных, поскольку уже которое десятилетие с тихим упорством ищут в человеческом мозге источник сознания. Мозг, Степаша, это некий аналог телевизора. И подобно тому, как телевизор не несет всей ответственности за показываемое им изображение, так же и человеческий мозг не несет всей ответственности за сознание человека.

Сейчас, Степаша, я позволю себе коротенько, в упрощенном, естественно, виде, представить тебе иное описание мира. Причем, вовсе не мною придуманное, а такое описание его, которое давно уже взято на вооружение многими добросовестными исследователями. Но кое-что, правда, будет новостью и для них. Есть у меня, значит, такие полномочия, чтобы открыть иные вещи, которые до сей поры были неизвестны.