Читать книгу У каждого свой Эверест. Как опыт реальных восхождений помогает вдохновлять команды и управлять проектами - Сергей Кофанов - Страница 4

На протяжении всей своей жизни мы каждый день принимаем десятки решений. От самых простых – пить ли сегодня чай с сахаром или без? – до тех, которые определяют наше будущее. Таких как сменить ли работу, освоить новую профессию или отправиться в путешествие.

Большинство решений мы принимаем на основании сиюминутных чувств, ощущений, совета близкого человека или внутреннего голоса. Порой мы делаем этот выбор, практически не замечая его, без затрат энергии или времени, действуя «на автомате». И не думаем, что в совокупности все это множество ежедневных решений и их последствий складывается в то, какую жизнь каждый выбирает прожить.

Согласитесь, было бы очень обидно в этом водовороте полуавтоматических решений упустить из виду те моменты, от которых напрямую зависит качество и продолжительность нашей жизни, а иногда и жизни других людей.

19 мая 2007 года на Эвересте – на высоте 8 300 метров над уровнем моря – мне пришлось принять одно из таких решений, определивших мою дальнейшую жизнь.

Я широко открыл рот и сделал несколько глотательных движений, которые обычно помогали мне, когда закладывало уши. Но на этот раз безотказно работающий на равнине способ не принес никакого облегчения. Единственным результатом был ручеек теплой крови из пересохшей и треснувшей нижней губы.

Впрочем, боли я уже не чувствовал – перед глазами роем кружились искрящиеся звездочки, а в ушах тоненько звенел натянутый до предела поток крови. Марко повис на моих руках, словно стокилограммовая тряпичная кукла, выжимая остатки сил из измученных мышц. Сдавшись под его молчаливым давлением, я разжал руки. Он грузно обмяк и завалился на снежный склон, мягко ударившись головой в капюшоне о ледяную поверхность.

Я рухнул на колени рядом и попытался трясущимися руками поправить на нем кислородную маску. В толстых рукавицах сделать это было чертовски сложно, особенно когда я сам задыхался, как выброшенная на берег рыба. «Наденьте маску сначала на себя, а потом на ребенка» – так инструктируют пассажиров бортпроводники перед взлетом самолета, и этот совет весьма уместен, когда вам приходит в голову идея в одиночку спасать умирающего от отека мозга человека на высоте 8 300 метров над уровнем моря.

Марко не был моим ребенком, и час назад у меня вообще не было никаких обязательств надевать на него кислородную маску. Мы не знали друг друга и встретились впервые в жизни этим утром. Не думаю, что он хорошо запомнил нашу встречу. Более того, я уверен, что он вообще не помнил ни секунды из того, что с ним происходило за последние 15 часов, с того момента, как его отек мозга перешел в стадию, на которой с этой высоты обычно не возвращаются.

Конечно, история покорений Эвереста всегда напомнит, что были исключения. Ровно за год до описываемого мною случая австралийский альпинист Линкольн Холл был оставлен шерпами, которые сочли его мертвым, на спуске с вершины на высоте 8 600 метров. Но проведя на этой высоте ночь без кислорода, Линкольн к утру следующего дня самостоятельно вышел из комы и был доставлен вниз благодаря слаженной работе нескольких экспедиций.

Мне же сегодня предстояло добавить к истории Эвереста еще одно исключение:

до сегодняшнего дня никто и никогда после восхождения на его вершину не вытаскивал из «зоны смерти»[1] на себе в одиночку незнакомого человека.

Вот только ради этого мне пришлось положить на другую чашу весов безопасность моей группы из шести человек и почти полмиллиона американских долларов, которые они вложили в эту гималайскую экспедицию.