Читать книгу Араим - Сергей Комаров - Страница 5

Эфистил, правнук Айрекса, достаточно подрос, и уже посматривал на подружек по детским играм как на потенциальных невест. Чаще всего его взгляд останавливался на Лане, девушке из соседней бревенчатой избушки, которую построили еще самые первые Арии, поселившиеся здесь после исхода из Арктиды. Лане так же был симпатичен этот русоволосый, стройный юноша, и они часто убегали вдвоём от компании своих сверстников. Стояло лето, хотя как рассказывали им деды, раньше и зимой было значительно теплей. Но молодые Борейцы, как стали себя называть потомки Ариев, не застали тех времён, и окружающий мир вполне устраивал. Они с удовольствием плескались в озере, и хотя ледяная вода просто обжигала обнаженные тела, им это нравилось. В купании голышом с представителями противоположного пола до совершеннолетия не было ничего аморального, и вели себя подростки вполне целомудренно. Не застали они и самых тёмных времён, когда вместо зелёных джунглей повсюду торчали лишь черные стволы погибших деревьев. И сейчас немало осталось таких мрачных кладбищ тропической флоры, но они стремительно зарастали молодой порослью хвойно – лиственных деревьев, характерных для умеренных широт. Влюблённая парочка выбралась из воды, ребята побегали, чтоб согреться после купания в ледяной воде, и обнявшись, уселись на берегу озера. Эфистил с пылом рассказывал своей подруге, что упросит отца этой зимой начать строить новый дом, и уже осенью, когда они достигнут совершеннолетия, им не придётся откладывать свадьбу до следующего года, дожидаясь постройки дома для молодоженов. Это будет замечательный дом, не в пример построенным ранее из мёртвой древесины, он выберет самые звонкие сосны в молодой тайге. Как все влюблённые девушки, Лана с замиранием сердца слушала эти пылкие признания и мечты юноши.

Небольшая птичка с длинным и острым клювом нырнула в воду озера, и тут же вылетела обратно, унося рыбину, которую пронзила клювом, и усевшись неподалеку на дереве принялась увлеченно клевать свою добычу. При виде чужого пиршества желудок Эфистила недовольно заурчал. Питание Борейцев было очень скудным; урожая зерновых, которые совсем недавно были лишь дикорастущими растениями, едва хватало, чтоб небольшая община не погибла от голода. Ресурсы энергетической станции расходовались лишь на зарядку аккумуляторов виманов, совершающих перелёты между Бореей и полями фермеров на юге. Постоянно в безлесной степи никто не жил, и осенью все фермеры, собрав урожай, возвращались обратно. Зимой в степи было не менее холодно, но переждать холода в местности изобилующей древесиной было намного проще. Скудный рацион состоящий практически из одной каши да лепешек лишь немного разнообразили грибы и ягоды, которые собирали сверстники Ланы и Эфистила, взрослые были заняты более насущными потребностями. После выращивания и доставки урожая главной темой было получение металла для ремонта сильно изношенной техники и инструмента. Это занятие сильно облегчало наличие богатых залежей руд в невысоких горах, недалеко от поселения. Добыть руду и перевезти её было довольно легко в больших количествах. Но дальше обработка шла туго. Лишь двое из всего поселения Борейцев обладали способностями психофизического воздействия на материальные объекты. Один из них был отец Эфистила, буквально пропадавший вместе с напарником целыми днями в пирамиде, где он проводил обогащение руды. Чтоб таким же методом изготавливать металлический инвентарь в нужных количествах у двоих мастеровых просто не оставалось сил и времени. Проанализировав изменения очищенного металла при обработке его привычными методами решили, что дальше его обрабатывать будут мастеровые не обладающие психофизическими способностями, нагревая металл и ударяя его молотами. В Борее появилась первая на Земле гильдия кузнецов.

На радость общине среди Борейцев не перестали появляться одарённые дети. Ведунов было очень мало, им приходилось много работать, изготавливая самый необходимый инвентарь. Эфистил был одним из одарённых подростков, унаследовав дар от своего отца. Среди детей и подростков было ещё двое таких девочек пяти и восьми лет от роду. Юноша осознавал, что в будущем он останется единственным ведуном мужчиной, и как много от него будет зависеть. Теперь почти весь день он проводил в мастерской отца, который часто чуть ли не силком выгонял сына из пирамиды, приговаривая, что через дюжину лет, когда они с напарником весьма постареют, Эфистил еще ой как наработается. Молодой ведун уже сам мог изготовить несложные предметы, а не только наблюдал как это делает отец. Сегодня он решил сделать острый «клюв», увиденная им на озере охота птицы на рыбину не давала ему покоя. Взяв кусок мельтиора (особый вид бронзы, не уступающей по характеристикам стали) и нагрев его в тигле преобразовал заготовку в длинный и острый конус; Поразмыслив, сделал отверстие в комле, чтоб его можно было прикрепить к деревянной рукояти, и небольшую зазубрину недалеко от острия. Осмотрев своё творение Эфистил остался весьма доволен своей работой, гарпун должен был пронзить рыбину так же легко, как это делала птица, стремительно падая с высоты в воду. Он сразу же побежал на озеро опробовать своё орудие. Недалеко от берега стояла большая рыбина и шевелила плавниками, юноша со всей силы метнул в неё гарпун, но промазал, рыбина испуганно ушла на глубину. Стоило сначала потренироваться, Эфистил стал метать гарпун, целясь в кочку на дне; Если кидать не так сильно, как он сделал первый раз, броски получались довольно меткими; «Набив руку» он осторожно пошел вдоль берега высматривая добычу. На этот раз гарпунист не промахнулся, а предусмотрительно сделанная зазубрина не дала рыбине соскользнуть с наконечника. Юноша отрезал от рыбины кусок и принявшись было жевать, выплюнул всё обратно. Сырое пресноватое филе ему абсолютно не понравилось, но он не забросил тут же свою идею; Развёл костёр, и запёк рыбину в глине, как это делали в походных условиях, готовя хлебные лепешки. Теперь вкус у рыбины был просто замечательный, и Эфистил, наверное первый раз в сознательной жизни, узнал чувство полной сытости. Он уже лучезарно представлял, как расскажет всем Борейцам о столь замечательном источнике питания, не требующим такого напряженного труда как на полях фермеров, и первым поделится своим открытием конечно же с Ланой. Но триумфальное вхождение в поселение пришлось прервать, его желудок от столь непривычной и обильной пищи буквально взбунтовался. Он еле добрался до избушки дедушки Стофокла, делая в пути частые остановки по понятной нужде. Стофокл, патриарх поселения, разменял уже десятую дюжину лет. Он был последним Арием, который воочию видел гибель Арктиды, когда его родители еще ребенком вывезли из гибнущего города. Ведун в своё время немало потрудился в пирамиде на благо поселения, и сейчас, несмотря на столь солидный возраст Стофокл был довольно крепким дедулей и не собирался «уходить на пенсию». Работать в мастерских ему было уже тяжело, зато лечить Борейцев от всяких хворей вполне по силам. В Гиперборейской медицине лечение травяными сборами практиковалось в больших масштабах чем психофизическое воздействие, к которому прибегали только для проведения сложных операций. Вот и сейчас знахарь напоил парнишку травяным отваром, который использовал когда кто то съедал грибы не самого лучшего качества, ведь их почти всегда собирали не обладавшие большим опытом подростки. Но Эфистил то был уже достаточно взрослым юношей, готовящимся через год встретить своё совершеннолетие, к тому же потенциальным ведуном, имеющим для этого все предпосылки. Избавив парнишку от резей в желудке, лекарь принялся отчитывать за такую неразборчивость в грибах, не приставшую его возрасту. Юноша, боявшийся сначала признаться в истинных причинах хвори, решился открыть правду приветливому дедушке. Услышав рассказ о столь необычном эксперименте Стофокл глубоко задумался, отослал парнишку домой, дав ему еще одну порцию отвара, и наказал непременно наведаться к нему на следующий день.

В одной из сохранившихся вед (книг) патриарх однажды прочитал о пиршествах Атлантов, на которых они ели мясо убитых животных. Для Гиперборейцев, имеющих в избытке множество видов овощей, фруктов, сыра, это казалось диким варварством, и целью написанного в ведах было показать, как низко пали их враги. Но сейчас пришли другие времена. Поселенцы жили впроголодь, надеяться на увеличение урожая не приходилось, и сейчас на это уходили почти все силы общины. К тому же столь однообразное питание состоящее лишь из ржаных лепешек да овсяной каши сильно снижало жизненный тонус и здоровье Борейцев, посетителей у знахаря всегда было много. Две дюжины лет назад поймали двух диких козочек, и появилась надежда на улучшение в питании, но они умерли, не оставив потомства; Как ни старались найти им козлика для пары, больше этих животных вообще не видели. На следующий день Стофокл рассказал Эфистилу как важно продолжить то, что он затеял, объяснив, что его проблемы с желудком возникли только из за слишком большого количества незнакомой пищи. Людям не чужда такая еда, просто при изобилии продуктов в ней не было необходимости. Пускай попробует сначала съесть небольшой кусочек рыбы вместе с привычной лепёшкой. Если всё пойдёт успешно такая пища не просто даст удовлетворение вечно пустым желудкам. У людей заметно прибавится сил, да и не нужно будет тратить все силы на фермерство, есть много чего, что нужно сделать, но не хватает на это работников. Посетовал и на то, что очень бы хотел передать юноше искусство врачевания, но понимает большую потребу его обучения у отца, и очень надеется, что Творец не заберёт его в свои чертоги пока немного не подрастёт Ялинка, имеющая все задатки стать ведуньей врачевательницей.

Как и обещал знахарь, постепенное введение в рацион рыбы, которую ели вместе с хлебом, не вызывало её отторжения желудком. Более того, сваренная из неё уха сняла проблемы с кишечником, мучившие многих поселян. Когда прошла эйфория от успешного воплощения своей идеи, юному ведуну рыбалка наскучила, и он опять вернулся помогать отцу, сперва наделав своим приятелям дюжину гарпунов. Многим из них это занятие пришлось более по вкусу, чем унылое собирание грибов и ягод. Но рыбалка оказалась не таким уж простым занятием, не у каждого получалось незаметно подкрасться к рыбине и попасть в неё. Поняв, что охотится можно не только на рыбу, гарпуны добытчиков стали вонзаться в птиц и зайцев; На столах поселенцев появилось мясо. Гарпуны удобней было метать тетивой, натянутой между концами гибкой ветви дерева. В Борее организовалась группа охотников, вооруженных луками, снабжающая общину рыбой и дичью. А в это время на старом складе без дела пылились бластеры; Никто не помнил, для чего служили эти непонятные реликвии из Арктиды, целый век пролежавшие невостребованными. Новые продукты сняли имевшиеся проблемы с питанием, но от выращивания хлеба никто и не думал отказываться, рассматривая охоту только как очень весомое, но только дополнение к продуктам из зерна. Уж очень сильно промысел дичи зависел от случая, бывало целую дюжину дней охотники возвращались без добычи, но люди не умирали от голода, так как в амбарах хранился собранный урожай зерна.

Борея разрасталась. Это уже была не единственная община недалеко от малых гор. Вечно закрывающие небо тучи наконец рассеялись, хоть и не столь горячее, но от этого более приветливое солнце закрывали лишь тучи несущие благодатный дождь. Первое появление Солнца произвело на людей, никогда его не видевших, неизгладимое впечатление, не только своим видом, но и резкими переменами к лучшему. Образ единого Творца, переданный Борейцам по наследству Ариями, теперь всё больше ассоциировался со светилом, получившим собственное имя – Ярило. Не стало нужды возделывать поля столь далеко на юге. Недалеко от Араима, самого первого поселения, образовалось три сельскохозяйственных общины, откуда люди уже не возвращались на зиму а жили там постоянно. На полях, ласкаемых светом Ярила, урожаи заметно увеличились, разросшиеся таёжные леса были полны дичи, воды изобиловали рыбой. Община, которую возглавлял возмужавший Эфистил, оставалась центром сообщества Борейцев. В Араиме жили в основном ремесленники, снабжавшие утварью сельскохозяйственные общины, и все трое ведунов, которых Ярило возжелал дать людям; Единственный среди них мужчина пользовался большим авторитетом. Эфистил, в отличие от отца не пропадал целыми днями в мастерских пирамиды. С ростом населения Бореи ему одному всё равно бы не удалось удовлетворить растущие потребности в инвентаре, да и давно уже поняли, что тот же металл могут обрабатывать не только ведуны, но и кузнецы, лишенные психофизического дара, а таланты Эфистила направить на разработку какого ни будь нового инструмента или технологии; И в качестве лидера Араима его жители мало кого другого представляли. Пытливый ум первого князя Бореи кардинальным образом изменил сам уклад жизни. После эпохального изобретения гарпуна и стрел, которые буквально вырвали общину из полуголодного прозябания, Эфистил стал часто наведываться к Стофоклу, далеко не из за проблем со здоровьем, и не за медицинскими познаниями, знахарь уже начал обучать этому юную Ялинку, а за знаниями Ариев. Хотя об Арктиде у патриарха сохранились лишь детские воспоминания, но о её чудесах часто рассказывали родители и соседи. Много мудростей было изложено и в тех немногих драгоценных ведах, понимать которые Стофокл научил всех троих потенциальных ведунов. В ведах, которые хранил отец, рассказывалось какими приёмами пользоваться, чтоб изготовить различные предметы; назначение некоторых Эфистил не мог постичь; или выполнить сложные манипуляции, например необходимые для изготовления движителя виманов. Но было много понятного и полезного, правда ведуну приходилось изрядно повозится, чтоб перекроить психофизические технологии изготовления предметов в приёмы работы для кузнецов, ткачей, гончаров…

Веды Стофокла не описывали как чего делать, там хранились знания о построении мира в прошлом, и что его ждёт в будущем. В одном таком манускрипте говорилось, что Арии были четвёртыми на земле, и знали о том, что их мир в одночасье погибнет от рук извечных врагов. Эти враги не оставят в покое и их потомков, представителей пятой расы людей, опять подведя человечество на грань полного уничтожения. Это случится не скоро, почти через четыре веера лет, а вот только воспрянувшему из пепла апокалипсиса миру вновь придётся несладко. Хоть самыми страшными останутся первые года после катастрофы, но вскорости с севера опять начнёт наступать новая стена холода, которая продвинется даже дальше первой.

Не все сложности можно было преодолеть, изучив наследие предков. В Гиперборее не было равенства в распределение материальных, да и духовных ценностей. Всё зависело от статуса Ария и еще множества факторов. Как это осуществлялось на практике Эфистил понять так и не смог, а самолично никак не мог решить проблему взаимоотношений между общинами. Еще недавно все Борейцы жили в одном месте, сообща работая на полях, или выполняя другие работы. Полученные продукты делились поровну, а больше почти ничего не производили, используя одежду и инструменты хранившиеся на складе базы. При разделении по профессиям потребовался обмен результатами своего труда. Эфистил сделал таблицу в которой указывалось сколько мерок ржи нужно отдать за топор, нож и т. п. Но с каждым появлением нового изделия таблица усложнялась на порядок. К тому же прочитать её мог только он сам, и лидеры артелей ремесленников, пахарей, охотников, рудо копателей, каждый из которой считали результаты своего труда заниженными, целыми днями толпились в соборном доме, ожидая результатов подсчётов для обмена, при этом безудержно ругаясь между собой, и умоляя Эфистила пересмотреть «неправильные» пропорции. Поняв, что сам он этот клубок не распутает, князь обратился за помощью к Ялинке и Артемии. Если Ялинка была любимицей Борейцев, она лечила их от физических и душевных болезней, принимала роды у женщин, мирила поругавшихся супругов; то Артемию скорей побаивались, хотя знали, что своему нынешнему, достаточно безбедному существованию обязаны ей не в меньшей мере, чем Эфистилу. Артемия могла общаться с предками, с бесплотными духами, населявшими леса и болота, а главное с животными. Первый раз князь попросил совета у своих подруг – ведуний, когда решил «законсервировать» почти все виманы. Сомнений в правдивости предсказаний Гиперборейских вед, содержащих пророчества, у него не было. От первой волны холода его предки смогли уйти только используя летающую технику, и даже на ней спастись удалось немногим. Вторая волна могла пойти в любой момент, и пешком от неё не убежать, а виманы были крайне изношены и постоянно ломались. Очень стоило капитально заняться их ремонтом, а потом поставить на хранение, чтоб ожидаемое пробуждение ледяного дыхания севера не застало врасплох. Но как тогда возить руду с гор, зерно фермеров в Араим, а из него изделия ремесленников к пахарям и рудо копателям? Ялинка только развела руками, а Артемия через дюжину дней привела трёх мастодонтов, покорно выполнявших все приказы, хотя они могли раздавить человека одним движением хобота. Потом на полях фермеров появились кони, которые терпеливо тянули плуги взамен ежечасно ломающихся Гиперборейских тягунов, а в их сараях захрюкали свиньи и закудахтали куры. Ровесники князя, в своё время почти все ставшие охотниками, сперва сильно невзлюбили Артемию, так как появление животины у фермеров сильно снизило потребность в охоте на диких животных, а менять столь полюбившуюся профессию вольного добытчика на другую им очень не хотелось. Всё изменило событие произошедшее в одной из сельскохозяйственных общин. На неё напали люди, одетые в звериные шкуры, лица их были покрыты витиеватыми рисунками, сделанные какой-то черной краской. Они принялись тащить из домов всё, что им попадало на глаза, а пытавшихся воспротивится грабежу Борейцев отколошматили дубинками, Артемия предложила оставшимся практически без работы охотникам охранять поселения от таких набегов, а Эфистил ввёл в свою таблицу новую графу – дюжина дней в дозоре. Получать вознаграждение за охранную работу сперва предполагалось с общинных складов, но лучшим вариантом казался тот, когда каждое поселение отправляло часть своей продукции в Араим. Этот первый княжеский налог поначалу вызвал неприятие у лидеров сельскохозяйственных общин и ремесленных артелей, но после повторившихся нападений на деревни, необходимость выделять часть своей продукции для содержания дружинников, охранявших их от разорительных набегов диких племён и опасного зверья, стала очевидной. Все поселения обнесли частоколом из заточенных брёвен, ворота круглосуточно охраняли дружинники, нести службу которым помогали волки, вдруг ставшие крайне дружелюбными к людям, правда не ко всем, а только к тем, кого они знали, а при приближении чужаков или дикого зверя поднимали громкий лай и норовили напасть.

Артемия взяла на себя заботы по командованию и распределением вознаграждения дружинникам, и те теперь души не чаяли в своей атаманше. Среди талантов командира дружинников был особый дар предугадывать время и место грозящей опасности для Борейских поселений. Только благодаря предупреждению Артемии дружинникам однажды удалось отбить нападение довольно многочисленного отряда из дикого племени, заранее усилив гарнизон Росты – укреплённой деревни фермеров. На удивление дружинников, нападавшие стремительно передвигались сидя на конях, вместе с ними бежали приученные волки, и вооружены воины были не примитивными дубинами, а пращами, из которых метко выпускали небольшие каменные снаряды. Во время схватки удалось захватить одного из нападавших. Хотя говорил он плохо, но с трудом удалось выяснить, что как и предполагали Борейцы, дикари одной с ними крови, потомки уцелевших Ариев, которые при исходе не сумели добраться до основной базы в Араиме, но выжили и без её ресурсов. Основным занятием таких племён почти сразу стала охота и вели они кочевой образ жизни. В стойбище этого многочисленного племени имелся шаман, который приучал диких зверей, лечил соплеменников, изготавливал оружие для охоты. В шамане Эфистил без труда узнал своего собрата – ведуна. Стоило попробовать наладить с ним контакт, и вместо того, чтоб колошматить друг друга уговорить племя войти в сообщество Борейцев.

Недавно князь совещался с ведуньями, попросив подумать, как лучше организовать обмен между общинами, а Артемию попытаться войти в удалённый контакт с шаманом; И сейчас направлялся к пирамиде, которую Артемия превратила в своё капище, оставив в распоряжение князя небольшую мастерскую, в которой он теперь появлялся крайне редко, проводя большую часть времени в соборном доме. Не все люди побаивались Артемию, кроме горячо её любивших дружинников, возле капища сновало несколько девочек подростков, боготворивших свою наставницу. Не очень было похоже, что атаманша решила набрать кадетский корпус амазонок, он видел несколько дочерей дружинников, которые несмотря на принадлежность к слабому полу решили пойти по стопам отцов. Их мускулистые тела никак не походили на «воздушные» фигуры девочек у капища. Видимо на их счет у ведуньи были другие планы, интересно какие? Войдя в пирамиду, на входе которой теперь красовалось изображение Ярило, Эфистил первым делом поинтересовался у Артемии не намерена ли она наконец то выбрать себе мужа. Нужно было позаботится, чтоб и в дальнейшем в Борее рождались ведуны, а этот дар, похоже, передавался только по наследству. Ни у кого из поселенцев не появился ребёнок с задатками; Зато о первом сыне Эфистила и Ланы, и дочери Ялинки можно было с уверенностью говорить, как о потенциальных ведунах. На этот вопрос Артемия как всегда только пренебрежительно фыркнула, горделиво ответив, что нет ей пары среди нынешнего населения Борейцев. И вообще её суженый —Ярило, в служении ему она намерена провести остаток дней. А что люди останутся без ведунов, пусть не беспокоится. Ярило мудр, и наделит приобретённым, а не унаследованным даром многих из её воспитанниц, так же готовых посвятить свою жизнь далеко не мужчинам. Если же рассчитывать только на своих детей, Борейцев ждут беды. Кроме служения Ярилу, Творцу всего сущего, почитать которого завещали их предки Арии, есть немало и других высших сил, которым стоит возносить хвалебные речи и отправлять подношения. Вот например, когда возникла нужда в домашних животных, она не стала докучать этим Ярило, у которого много более важных дел, а договорилась с Велесом, представляющим собой общее, разумное сознание бессловесных зверей. И одна из её подопечных девочек уже без труда общается с этим великим духом, покровителем животных. Её родители простые фермеры, но не с проста ведунья взяла её в свои подопечные, девочка нашла в лесу диких котят, видимо оставшихся без матери, сама воспитала и приручила их. Теперь почти у всех фермеров живут эти ласковые животные, которых безумно любят все дети, и кроме всего прочего кошки активно ловят мышей и крыс, изрядно портящих хранящийся урожай, «договорится» с которыми Артемии не удалось. Другие животные явно выделяли девочку среди других людей, безбоязненно подпуская к себе. Лучшей кандидатуры для будущей жрицы Велеса вряд ли найти. У остальных девчонок, которые практически перешли жить к Артемии, так же имелись различные таланты, хотя врождённых задатков ведуний не было ни у кого. Так что пускай чета князей заботится о появлении потомственных ведунов, которые и в будущем будут руководить Борейцами, а она займётся воспитанием жриц для капища Ярило и других высших сил. На вопрос, почему среди её воспитанников нет ни одного мальчика, ведунья только опять как то возмущенно фыркнула, но потом хитро подмигнула и ответила «Ну почему нет ни одного мальчишки, а сын Ялинки?»

На предмет взаимообмена между общинами Артемии ничего в голову не пришло, зато удалось встретится с шаманом племени, предварительно войдя с ним в телепатический контакт. Он действительно оказался ведуном и лидером племени, ведущим своё начало с беженцев из Арктиды, организовавшим было похожее с Араимом поселение на одной из расположенных восточнее баз Гиперборейцев; Только таких значимых ресурсов на базу видимо еще не успели в своё время завести, и чтоб выжить поселенцы перешли на кочевой образ жизни, а главным источником существования стала охота. Ведуны решили, что потомкам одного народа не пристало быть во вражде, и шаман клятвенно пообещал, что его племя никогда не будет нападать на Борейские поселения, подкрепив свои слова даром из двух коней, приученных ходить под седоками. На предложение основать поселение и присоединится к их сообществу, шаман ответил, что его народ привык к жизни вольных охотников, и ему не по нутру будет существование в душных домах и работа в поле. Предводитель кочевого племени охотников так же получил дар в виде охотничьих ножей, выкованных кузнецами Араима. Само собой ведуны решили, что хоть два народа пойдут каждый своим путём, это не помешает им обмениваться полезными для обоих вещами и идеями, договорившись, что каждую новую луну кочевники будут посылать своих представителей в Араим.

Ободрённая таким успехом, Артемия попыталась договорится с другими племенами, но в них ведунов не оказалось, а когда она во главе конного отряда появилась на стойбище одно племени, его обитатели просто в страхе разбежались. Шаман сообщил ей, что однажды встретил племя с похожим на их уклад жизнью. Его лидером то же был ведун; У него было виденье, что его народ ждут сейчас безлюдные, но благодатные земли далеко на юго-востоке за высокими горами. Там его племя даст начало великому и многочисленному народу. Недолго думая всё племя отправилось в долгий путь на поиски сей обетованной земли. Ну а Борейцам стоило поискать более большие и развитые племена потомков Ариев много западнее и южнее гор, Артемия как раз хотела попросить князя выделить один из виманов для перевозки снаряжения и припасов, а люди отправятся в путь на конях, идея так перемещаться, заимствованная у кочевников, очень понравилась дружинникам.

Удовлетворённый новостями от Артемии, Эфистил отправился навестить вторую ведунью. Возле её дома привычно толпился народ, страждущий получить исцеление, и не только от физических недомоганий. В стороне от посетителей, всем видом показывая, как они ему надоели, разминался возмужавший сын Ялинки, метая какие-то металлические снаряды в повешенную на дерево мишень. С ростом населения Бореи у его матери совсем не осталось времени заниматься с повзрослевшим сыном, а отец погиб в схватке с медведем, когда тот внезапно выскочил на группу добытчиков. Опытный охотник успел воткнуть нож в горло огромного хищника, и спас тем самым остальных, но сам погиб от страшных ударов когтистых лап агонизирующего зверя. В память об отце у Владимира осталось ожерелье из медвежьих клыков, с которым он никогда не расставался. Дар ведуна похоже не передался ему от матери, и Владимир намеревался пойти по стопам отца, став охотником. Но с появлением домашней скотины охотник перестали быть тем идеалом, стать которым мечтал каждый мальчишка. Старые добытчики не перестали ходить на охоту, хотя свой промысел большей частью переключили на добычу пушного зверя. Видя, что сестра снявшая душевные терзания у многих Борейцев, не может заполнить душевную пустоту у собственного сына, терзавшегося в выборе поприща на котором бы он мог достичь высот, Артемия взяла под опеку племянника, хотя среди её воспитанниц не было ни одного мальчишки. Как раз этот период выпал на неспокойное время, когда на селян начали нападать дикие племена, и бывшие охотники становились воинами. Ведунья, владевшая даром предвидения, рассказывала мальчику, что его будущее она видит в качестве великого воина, предводителя всех Борейских дружинников. Стычки с кочевыми племенами вольных охотников лишь предвестник противостояний с гораздо более могущественным противником. Во время медитаций в капище, Ярило показал ей, что близок день когда вернётся извечный враг, погубивший когда то великий город их предков. Поэтому Владимиру надо прямо сейчас начать тренировать своё тело, научится лучше любого человека на земле владеть как холодным, так и ментальным оружием. Ну а Артемия всячески ему в этом поможет, и упросит Ярило дать юноше нужные воину таланты ведуна, которые он в отличие от сестры не получил при рождении. Еще в её виденьях было показано, что кровь Владимира, смешавшись с кровью потомков Эфистила, будет течь в телах правителей Бореи, когда спустя века её слава сравняется с той, что была у Гипербореи, и многие из великих потомков, прославивших свою жизнь служением Родине будут носить имя своего предка и считать его главным прародителем. Артемида слегка охладила пыл мальчика, в мечтах уже видевшего себя самой значимой фигурой в истории, объяснив, что в видениях она наблюдала только один из самых вероятных вариантов его судьбы, и если он не приложит к этому все свои силы и помыслы, они не сбудутся. Юноша и не думал ленится, ему до совершеннолетия было больше года, но уже мало кто из взрослых дружинников мог сравнится с ним в силе и мастерстве владения мечом. Причем это легендарное оружие придумал именно Владимир, объяснив кузнецам как должен выглядеть клинок, без которого не будут себя представлять воины несколько последующих уже тысячелетий, а не вееров лет. Вот и сейчас юный воин похоже придумал какое-то новое оружие, и отрабатывает приемы с ним.

На крыльцо выбежала Лада, десятилетняя сестра Владимира. Увидев князя юная проказница передала ему мысленный посыл означавший примерно это: «Приветик самому главному дяденьке Араима». Эфистил шутя погрозил баловнице пальцем, а сам в это время размышлял, что у поколения их детей не будет сложностей в поисках новой целительницы, когда Ялинка с возрастом уйдёт на покой или её заберёт в свои чертоги Ярило. Пока же будущая «душа Бореи» как ласково называли сейчас её мать, умчалась подначивать брата, дразня его мазилой. Владимир попытался её сцапать, но даже весьма натренированному атлету было не поймать такое стремительное и неугомонное существо.

Ялинка закончила манипуляции над головой очередного посетителя, и они остались вдвоём. Несмотря на занятость, ведунья нашла время подумать и о «недомоганиях» самой Бореи. Первым делом нужно начать обучать пониманию написанного в ведах не только ведунов, как это сделал в своё время Стофокл лишь для них троих. Поголовно всё взрослое население Бореи привлекать к этому не стоит, они слишком заняты, лишь нескольких человек для помощи князю в делах соборного дома, как это однажды сделал Эфистил, научив лидеров общин производить математические вычисления для учета и обмена производимого ими. Зато пытливый ум детей, не слишком обременённый домашними проблемами, позволит им быстро освоить это умение. Новое грамотное поколение Борейцев будет иметь возможность не только самостоятельно узнать начертанное в скрижалях предков, но и вести записи, как это делает сейчас Эфистил. Ну а решить проблему недовольства лидеров артелей и сельхоз общин позволит сделать передача права решать ценность их труда тем, кто получает эти продукты или изделия ремесленников. Пусть князь изготовит особые знаки, используя приемы ведуна, чтоб никто не смог сделать такие же, и выдаст определенное количество каждому главе гильдии и лидеру сельхоз общины. На основании своей ставшей слишком сложной таблицы обменов нужно огласить лишь сколько за каждую вещь или продукт нужно отдать этих особых знаков, но окончательное количество пусть определяют сами, перестав требовать это от князя.

Идеи Ялинки Эфистилу так же очень понравились. Как же он благодарен Ярилу, давшему ему двух таких замечательных советниц и помощниц, и как наверное нелегко приходится тому же шаману, которому особо не с кем посоветоваться и разделить обязанности. Менные знаки, или просто монеты стоит изготовить из мягкого серебра, а не мельтиора, и нанести на них чеканку, клеймо для которой он сделает в мастерской пирамиды, и ни один, даже самый ловкий кузнец, не сможет повторить сложный орнамент. Только раздаст он монеты каждому главе Борейской семьи, а не артели или общины, внутри которых шли похожие споры при распределении обмененных товаров, чтоб полностью решить все проблемы. Правда сначала нужно будет буквально заставить лидеров научить искусству подсчетов представителей каждой семьи. С полной грамотностью будет сложней, и быстро сделать это не получится. Кто будет учить столь большое количество ребятишек, если понимать книги могут только трое ведунов, по горло занятых другими делами, да их подросшие дети, которых самих надо еще до конца доучить. Стоит попросить Артемию, явно отличающуюся педагогическими талантами, когда она вернётся из намеченного разведывательного похода, взять под крыло еще несколько девушек повзрослей и посообразительней. Когда они освоят искусство понимать написанное, то уже сами смогут обучать этому детей, разъехавшись по поселениям, в каждом из которых стоит подготовить для этого общественный дом, на манер соборного, только для детей. Обучать в них можно будет не только грамоте и счёту, но и другим премудростям предстоящей взрослой жизни.