Читать книгу Kill систему. Футуристический детектив - Сергей Комяков - Страница 5

Электромобиль весело бежал по мощенной дорожке вдоль глубокого каньона. Солнце еще не взошло, но восток уже алел. Вик зевал, а Мари была, как всегда сосредоточена и молчалива. После одного из поворотов электромобиль затрясся и остановился. Вик проснулся и посмотрел на панель электромобиля. Мари встревожено посмотрела на мужчину.

– Вот так раз, – чертыхнулся Вик перебирая пальцами по панели управления электромобиля, – он пишет, что на борту незарегистрированный груз. Говорит надо или регистрироваться или вылазить. Иначе он дальше не поедет.

– Но ведь сначала получилось, – тихо сказала Мари.

– Сначала он подумал, что мы один организм и обманулся. А вот теперь почему-то раскусил все мои уловки. Очень мило застрять на полпути.

Электромобиль стало легонько трясти.

– Что это, – напугано, спросила Марии.

– А, – Вик оторвался от своего визора, – он хочет, чтобы мы слезли. Пишет, что мы нарушили транспортное законодательство.

– Я не об этом, – испуганно сказала Мари.

Вик резко обернулся. Метрах в сорока слева от них висел боевой дрон. Его винт медленно вращался, но вооружение было зачехлено.

– Понятно, – протянул Вик, – вот теперь все серьезно. Эта батарейка с колесами вызвала помощь. Скорее всего, ничего страшного, но нам действительно надо слезть. Лучше не провоцировать на демонстрацию силы.

Вик выпрыгнул из электромобиля и протянул руку Мари:

– Прошу вас, мисс.

Мари улыбнулась и спрыгнула рядом с мужчиной.

После того как они вылезли электромобиль попятился, развернулся и поехал к городу.

– Халявщик, – крикнул ему вслед Вик, – гипертрофированный гироскутер! Чтобы тебя на гайки разобрали!

Боевой дрон медленно начал набирать высоту и скоро исчез в предрассветной дымке.

– Так странно, – почесал подбородок Вик, – как они догадались. Он не должен был понять ничего. Глушители в ботинках должны были скрыть нас. А вес не показатель для отказа вести дальше. И еще этот дрон. Совсем хреново. Такое впечатление, что все мои забавные игрушки перестали разом работать.

– Нам еще долго? – спросила Мари.

– Что долго?

– Идти долго?

– Это в чем мерить, – Вик немного задумался, – ксилометров сто тридцать электромобиль нас провез. Поэтому идти еще километров сорок. Если все будет хорошо это восемь часов неспешной прогулки. Можно подсчитать точнее, но это не имеет принципиального смысла.

– Ты знаешь направление?

– Сейчас, сейчас, – неожиданно лицо Вика исказилось, – я вышел в сеть! Да чтоб тебя! Девушка! Ты забыла включить глушитель!

Мари вздрогнула:

– Нет.

– В том то и дело, что нет!

Вик поджал губы:

– Ты поставила все на грань провала. Вернее за грань. Благодаря тебе мы в прерии без транспорта.

– Ты не прав.

– Не прав! – крикнул Вик, – посмотри сама! Выйди в сеть на секунду!

Мари замерла, а потом вскрикнула.

– Как?! – поинтересовался Вик.

– Извини, – только и смогла ответить Мари.

– Да нет. Все прекрасно, – Вик развел руками, – мне мало проблем и ты их решила увеличить. Сейчас не забудь включить глушитель.

– Включила.

– Хотя бы это хорошо.

Мари отвернулась.

– Ты зря обижаешься, – спокойно сказал Вик, – я говорил тебе, что здесь иной мир. Здесь нельзя ошибаться. И здесь нет мелочей. Здесь важно все и не важно ничего. Ты или погружаешься в него. Ныряешь с головой или не ныряешь. И тогда мир тебя отвергает. Это и есть реальность, а не виртуальность того, что осталось позади. Здесь чтобы выжить ты должна забыть всю эту глупость про мораль и виртуальную демократию.

– Чем тебя не устраивает наша демократия? – поинтересовалась девушка.

– Только тем, что все это пустышка. Выдумка для идиотов. Вся ваша электронная демократия началась с того, что два восточноевропейских царька женились друг на друге. После чего зарегистрировались на древнем видео сервисе – ютубе и за сутки насосали друг у друга сумму равную бюджету своей страны. Это подхватили другие. Так называемые, развитые демократии. Всем хотелось денег и власти. Но очень быстро и дешево. Вот с того времени мы и не знаем покоя. Постоянные голосования о цвете мусорных урн, форме входных дверей и звуке визоров. И эти голосования лишь имитация общественной жизни. Они только отдаляют нас от свободы. А деньги лишь переливаются с одних счетов на другие.

– Это не правда, – резко ответила Мари, – все это вымыслы сетевых конспирологов. Странно, что ты ловишься на такие нелепости. Уж от человека с таким интеллектом я такого не ожидала.

– А если не ожидала, о не надо меня разводить как третьеклассника. Это правда. Это та самая истинная история. В архаичные времена, до начала трансформации тела одна бедная, но гордая страна устроила войны с другой бедной, но гордой страной. Первая страна оказалась или более гордой или более удачливой и победила вторую. Но владельцам и собственникам мировых денег это совсем не понравилось. Поэтому они наложили на первую гордую страну ограничения. Тогда эти ограничения назывались санкциями. И только потому, что война с этой гордой страной была дорога и экономически не выгодна. Эти ограничения смешные для нас, но тогда они делали население бедным и несчастным. На счастье правителя в его окружении был человек свободных взглядов и вольной жизни, мысливший широко и даже не бывший педерастом. Вот он и предложил такую штуку – воспользоваться уже созданной общемировой сетью и заработать немного денег. Себе он опросил только одну сто десятую часть дохода. Над ним первоначально посмеялись. Говорят, его даже хотели привлечь к отвественности за нарушение общественной морали. Но голод не тетка и два царя женились друг на друге, и стали вести трансляцию своих сексуальных игрищ в сети. Так они и спасли свою страну.

– А этот советник? – повела плечами Мари.

– Советник? – переспросил Вик, – его звали Серж С Ков и он легенда нашего братства фрилансеров. За свою идею он получил столько денег, что стал самым богатым человеком тогдашней Европы.

– Ты случайно не путаешь эту историю с изобретением шахмат, – осторожно спросила Мари, – древняя легенда говорит, что мудрец изобретший шахматы вел себя так же.

– Нет, – твердо ответил Вик, – во все времена были настоящие вольные люди. Они и создавали информационную среду. Серж С Ков на свои деньги построил четыре моста, через четыре крупнейшие реки Евразии. Это изменило транспортную систему Европы и сделало его еще богаче. После всего этого он сделал все возможное, чтобы сохранить свою анонимность и частное пространство. Говорят, что он до сих пор в сети. Он существует как сознание!

– Ох уж эти ваши фрилансеровские байки, – хмыкнула Мари.

– Эти байки, – резко ответил ей Вик, – более ценны, чем дурь электронного голосования.

Она покачала головой:

– Очевидно Вик, что в этих голосованиях и есть проявление подлинной демократии.

– А она была? Как может быть демократия при отсутствии свободы!

– А ты считаешь, что свободы нет?

– А она есть?! Это значит свобода, когда чтобы выпить лишнюю стопку необходимо нерекодировать сенсоры внутри жилища, чтобы не приехала полиция нравов. Или для поездки за пределы черты городской оседлости необходимы глушители в ботинках? Это и есть свобода?! Жить в усредненном положении между домашним арестом и инкубатором?! Ты это называешь свободой? Как это объяснить с точки зрения учителя морали?

Мари промолчала.

– Так она была? Ваша самая свободная свобода? – переспросил ее Вик.

– Я хочу верить в то, что она была, – вызывающе посмотрела на него Мари, – иначе не имеет смыла преподавать моральные ценности. Без веры этого делать невозможно.

– Преподавать моральные ценности? – засмеялся Вик, – кому и зачем? Ты вдумайся во фразу: преподавать моральные ценность! От нее уже разит тухлятиной!

– Тем, кто их оценит, – ответила Мари, – можно преподавать истинный свет истины.

Вик тяжело вздохнул и отвернулся:

– Я не могу сейчас с тобой говорить. Да я знаю, что робот отвечает. Он так настроен. И что с этой работой? Это так срочно? Невообразимо просто! Ты можешь понять, что я не дома. Нет не дома. Нет, я не прячусь от тебя в ванной! Тогда это когда? Это было один раз и все! Нет, сейчас нет очередной шлюхи! И двух тоже нет! Я могу отлучиться? Нет, не могу? А могу! Ну, хоть это хорошо! Просто изумительно, а то я думал, что так и должен сидеть и ждать твоих распоряжений! Не распоряжений, а предложений? Хорошо, давай называть это так. Так ты договорился с ними? Они прекратят дело? И это окончательно? В прош9лый раз ты говорил тоже самое! Ладно, я согласен. Но ситуацию это не меняет. Я за городом. При всем желании я не могу ничего сделать. Сейчас не могу. Как только я вернусь я сделаю эту радость. Сколько времени мене потребуется? Сам прикинь – пару дней на работу и проверка валидности. Три дня, максимум четыре. Да, это так. Быстрее нет возможности. Откуда я знаю, когда вернусь?! Ты сам понимаешь, что всегда есть фактор неопределенности. Мне это надо не меньше чем тебе. Да я все понял. Как найти? Кого? Меня? Знаешь, что просто – звони домой. Я тебе уже сказал, что я не дома. Все кончиться тем, что ты посадишь мне генератор. Там где я сейчас нельзя ничего зарядить. Почему так получилось? Ну это разговор долгий. Хорошо. Да. Да. Да. До свидания, а не плошай. Хорошо.

Мари удивленно смотрела на Вика.

– Не обращай внимание, – отмахнулся фрилансер, – это закладка.

– Какая закладка?

– Когда не можешь достать человека напрямую, то вешаешь на его адрес информационную закладку с вопросами. Я забыл сразу выйти из сети, и пришлось отвечать на все эти вопросы.

– Понятно, – ответила Мари.

– Звонок имеет отношение и к тебе, – улыбнулся Вик, – хотя и отдаленное.

– Да?

– Конечно. Это мой контрагент. Мы с ним влетели немного. Не так чтобы сильно. Попали на распространении неформального контента.

– Неформального контента? – лицо Мари исказилось.

– Угу. Того, что называют информационными наркотиками.

– Ты продавал наркотики? – испуганно переспросила Мари.

– Не наркотики, – спокойно поправил ее Вик, – а информационные, виртуальные наркотики. Разницу понимаешь?

Девушка кивнула.

– вот и отлично. А распространение виртуальных наркотиков началось давно. Наверное, со времени старинного интернета.

Интернета? – не поняла Мари.

– Да, это первый этап нашего нейронета, – охотно пояснил Вик, – от нашей сети он отличается как наши электромобили от паровозов.

– Паровозов? – удивилась Мари.

– Это было такое транспортное средство, – объяснил Вик, – когда вернемся в город – погугли.

– Лень. Да я и забуду это к тому времени. Так в чем его смысл? Смысл этого паровоза?

– Нет. Нет. Нет, – жестко ответил Вик, – потом. Потом поговорим. Все потом. Сейчас это не имеет смысла.

– Опять закладка? – улыбнулась Мари.

– Да, забыл выйти из сети, – Вик посмотрел на стелющее небо, – сейчас вышел. Так о чем я говорил?

– О паровозе.

– Ах, да. Представь себе большой цилиндр, который грелся открытым огнем, стоял на больших железных колесах и ездил по металлическим полоскам. Эти полоски были проложены по всем материкам Земли. Это считалось наиболее эффективным средством.

– Да, уж. – Мари покачала головой.

– Это еще не все. Сначала его топили дворами, а потом каменным углем, – засмеялся Вик.

– Ужас! Куда смотрела экологическая полиция! Неужели они были такими варварами?

– Ну, экологической полиции тогда еще не было!

– Какие дикари, – хмыкнула Мари, – не удивлюсь, что это была древность. И не удивительно, что в ней и появились виртуальные наркотики.

– Разуметься, – Вик скривился, – на самом деле они без вредны. Это удовлетворении неких нишевых потребностей человека. Тех, которые не покрывает мораль, нравственность, клипы нейронета и прочая дребедень. О них никто не помер, с ума не сошел. И социопатом не стал. И вот недавно их распространение захотели повесить на меня.

– Ничего не поняла, – Мари пожала плечами, – как можно на тебя повесить виртуальные наркотики? Они же виртуальные. И что значит повесить?

– Я имел ввиду, – терпеливо пояснил Вик, – что полиция нравов, заметь не обычная полиция, а полиция нравов, захотела начать расследование распространения виртуальных наркотиков. И включить меня в круг подозреваемых.

– А теперь я все поняла, – засмеялась Мари, – повесить, значит включить тебя в дело.

= Да. Ты очень понятливая. Молодец.

– И что из этого следует?

– Думаю это очевидно, – Вик посмотрел девушке в глаза, – не надо мне светиться. Но только для того, чтобы быстрее все замазать.

– Извини. Я опять не поняла.

– Хорошо, я поясню, это значит, что мне надо какое-то время вести себя согласно всем нормам нашего трасгуманистического общества. Меньше шастать по разным не совсем легальным сайтам и даже тем, которые имеют просто сомнительную репутацию. Это называется не светиться. Потом, когда все немного утрясаться, я вернусь в прежний ритм жизни. А чтобы это произошло быстрее необходимо замазать. Это значит немного поделиться с теми, кто ведет это дело. Незначительное перераспределение денег. И все. Понятно?

– Теперь мне все понятно, – помрачнела Мари, – ты хочешь мне сказать, что не будешь помогать мне? Мы. Ты вернешься сейчас в город?

– Нет, наоборот я помогу, – улыбнулся Вик, – и тебе. И себе. Сейчас мне нужна работа вне нейронета. Только поэтому ты и вытащила меня из моей берлоги. Иначе, я не взялся за такое дело ни за какие деньги.

– А это не опасно для тебя? – поинтересовалась Мари.

– А что может быть опасным? – переспросил ее Вик, – свести тебя с парой легальных программеров? Нет, это нормально. В чем-то даже обычно. Серый рынок апгрейда существует. Все это знают. И в этом нет ничего странного. Тем более мы сейчас под зонтиком глушителей сети. Да и проветриться мне не мешает.

Солнце уже взошло. Оно осветило прерию.

– Ты мог бы сказать мне раньше, – тихо сказала Мари.

– Мог. А зачем, – пожал плечами Вик, – вот там этот Харовск. Если бы не твоя, как бы это сказать… нерасторопность, то мы были бы уже там.

– А ты действительно не имел никакого отношения к этим виртуальным наркотикам? – поинтересовалась Мари.

– А это не имеет никого значения к нашему с тобой делу, – резко ответил Вик, – и чем ты меньше интересуешься тем, что тебя не касаешься тем лучше для всех.

– Хорошо. Я поняла.

– Вообще, задавай поменьше вопросов. Особенно тем прекрасным людям, кого мы встретим.

– Я поняла.

– А если ты поняла, то включи, наконец, глушитель в ботинках! Ты это обещала сделать двадцать семь минут назад.