Читать книгу Глас вопиющего - Сергей Константинович Карамов - Страница 1

«Глас вопиющего в пустыне, приготовьте

путь Господу, прямыми сделайте стези

Ему».

(Ис.40:3; Матф., 3:3; Мар. 1:3; Лук. 3;4; Пн. 1: 23).

Святое Писание.

«Берегитесь пророков, которые приходят

к нам в овечьей одежде. А внутри суть

волки хищные. По плодам их узнаете их.

Собирают ли с терновника виноград

или с репейника смоквы. Так всякое

дерево доброе приносит и плоды добрые,

а худое дерево приносит и плоды худые.

Не может дерево доброе приносить

плоды худые и худое приносить плоды

добрые. Всякое дерево, не приносящее

плода доброго, срубают и бросают в

огонь. Итак, по плодам узнаете их».

(Матфей, 7: 15- 20).

Святое Писание.

«Народ безмолвствует».

Пушкин А.С., «Борис Годунов».

Глава 1

То ли пещера ужаса, то ли комната смеха.

Наша жизнь напоминает комедию ужасов, что-то среднее между пещерой ужаса и комнатой смеха. Порой трагико-мичность жизни то поражает, то смешит. Скандалы и чрез-

чайные происшествия в режиме ежедневных новостей, своего рода катастрофы non stop: наводнения, пожары,

взрывы в метро и аэропортах, разгон митингов и демонст-

раций, полицейщина, коррупция, инфляция, потешные выборы. Наши миллионеры (не люблю слово «олигархи», их у нас нет по той причине, что олигарх имеет неограни-ченную власть в мире, а у нас такой власти миллионер не получит; раскулачат по той или иной причине, как бывало не раз…) судятся, не поделив деньги, не в России, а в Англии. Депутаты Болтливой Думы ходят по рядам, нажи-мая на кнопки со словом «да» за многих отсутствующих или сидят в креслах со скучающим видом, ковыряя в носах. Один из них недавно заявил, что надо, наконец, покончить с бедностью в России. Гм, конечно, можно покончить, вот все бедные вымрут, и тогда к радости богатых депутатов с бедностью будет покончено!.. Вождь наш постоянно мелькает на всех телеканалах, будто снимается в каждодневном сериале под названием «Ни для без эфира». Дольщики запускают кота в космос, так как на Земле на них никто не обращает внимания. Выборы, которые многие остряки назвали потешными, преврати-лись лишь в демонстрацию лояльности Вождю и депутатам. Вождь, самодержец без венчания на трон, называется демократом, а вчерашние палачи считаются чуть ли не ангелами во плоти и эффективными менеджерами. При этом, как ни странно, слово «демократ» стало чуть ли бранным словом, ну, почему? Нам постоянно твердят о мифической стабильности, но у нас стабильность только для власть имущих – они желают сидеть в своих мягких креслах именно стабильно, поэтому точнее назвать ее неизменной стабильностью нашей власти! Хотя еще можно назвать иначе: импортная стабильность в виду того, что у нас все импортное (телевизор, компьютер, сотовый телефон, стиральная машина, магнитофон или магнитола, даже утюг импортный), а называемся сверхдержавой,

продавая углеводороды за рубеж! Конечно, у нас страна стабильности – ведь мы стабильно якобы выбираем Телевождя, стабильно растут цены на продукты, бензин и оплату коммунальных услуг! Хотя стабильность или все-таки нестабильность? Мнимая стабильность? Если постоянны разные происшествия и катастрофы, то все-таки нестабильность. Можно считать нашу нестабильность стабильнее всего на свете! По телевизору постоянно нам врут мастера телепропаганды, говоря, что якобы везде наши враги, вроде мы стали что-то похожи на осажденную крепость. М- да, считаю, что если была бы Книга вранья Гиннеса, этих пропагандистов можно легко записать в такую книгу. Знаете, когда кажутся везде враги, это похоже на одно психиатрическое заболевание, называемое паранойей. Якобы мы мирная страна, а зачем тогда постоянно с кем-то воюем и тратим бюджетные деньги, которые следовало бы больше тратить на медицину и образование?! Грубые брутальные аккорды войны слышатся почти каждый день, многие боятся наступления новой войны… Вялотекущая патриотическая шизофрения, кажется, живем в эпоху сингулярности или почти попали туда. Для тех, кто не знаком с термином «сингулярность», объясняю популярно: сингулярность – это точка, в которой что-то стремится к постоянной бесконечности, точнее, граница, за которой все становится бессмысленным, в общем, черная дыра… М- да, ушедший 2017 год можно назвать годом продолжающегося кризиса во всем и постоянного вранья, увы, господа!.. Мастера телепропа-ганды врали и врут, что якобы наша экономика растет

и скоро станет цифровой. Гм, вот в отношении цифры, может, сказано правильно – наш народ только одними цифрами и кормят! Пошлятина заполонила телеэфир

(одни скороспелые сериалы и пошлые юмористические программы). Театр, которые ранее назывался Театром сатиры, превратился в театр юмора, театр капустников,

оставшись без сатиры, почему? А наши доблестные полицейские везде проверяют паспорта на улицах, интересуясь лишь регистрацией граждан.

Очередное увеличение оплаты жилья принято почему-то называть реформой ЖКХ, хотя в народе эта реформа

обзывается чуть иначе: живи, как хочешь, или еще пошлее,

мол, живи, как х… Однако наши наивные правоверные граждане, образованные самым правильным Первым телеканалом, верят, что у нас все хорошо, как в той

старой песенке «Все хорошо, прекрасная маркиза!»,

только вокруг одни враги. Ой, вопросы, одни вопросы,

да, риторические вопросы… Потому они риторические, так как ответов на них не дождешься или ответят в очень грубой форме, посылая по известному русскому адресу, или иносказательно говоря: пошел ты в пешее эротичес-кое путешествие!..

Вообще-то я не ворчун, как возможно подумали вы, господа, но иногда просто смешно до ужаса, то ужасно

страшно, однако смех отнюдь не веселый, а сквозь слезы,

увы!.. То, что вы прочтете отнюдь не сказка и не докумен-тальный рассказ с настоящими именами и фамилиями, это гротескное и фантасмагоричное отображение удручающей реальности. Как ранее писал известный поэт : « Свобода – это когда забываешь отчество у тирана…».

Прежде чем поделиться с вами своими мыслями, госпо-да, то грустными, то веселыми, сначала представлюсь. Зовут меня Сократ, уж не смейтесь – так назвал меня мой дорогой папочка Геракл Страдальцев, грек по националь-ности, живущий в Москве – Резиновой. Он страстно желал видеть своего сыночка философом и умным, как известный греческий философ Сократ. Да, поначалу я поступил на философский факультет, но грызть гранит философской науки не получилось, немного только его погрыз. Бросил учиться на философа и поступил на филологический

факультет. Женился я в двадцать пять лет на милой блондинке Мариночке лет двадцати. После месячного знакомства с ней предложил ей руку, сердце, тесную

двухкомнатную квартирку, мою мизерную зарплату, проживание с ворчливыми родителями и совмещенный

санузел, и она с трепетом ответила, прикрывая на миг от счастья свои голубые глазки: «Я согласна!». Отработав учителем русского языка и литературы двадцать лет, был сокращен в связи с модерниза… тьфу, оптимизацией

(и слово диковинное придумали эти чиновники!). Однако благословенны трудности, ибо они нас закаляют!.. Равне-ние на Кафку: он стал нашей былью!.. Инфляция, ваучеризация, приватизация, монетизация, либерализация, модернизация, оптимизация… Конца не видно… Знаете, очень хочется позвонить чиновнику и попросить его честно ответить, а когда будет новая модернизация- дебилизация, оптимизация или иная… … В ответ этот чиновник, возможно, посоветует вам обратиться к

психиатру. Это в лучшем случае. В худшем – вас пошлют в пешее эротическое путешествие. Нельзя назвать меня рефлексирующим интеллигентом или просто нытиком, ворчуном, но порой хочется завыть от бессилия и отчаяния, слушая очередное телевранье с неизменным

рефреном «Все хорошо, прекрасная маркиза!». Мол, все хорошо, а будет еще лучше, друзья! Гм, в эпоху сувенир… ой, суверенной демократии все стали почему-то друзьями, а раньше в совковые времена назывались все товарищами – это можно тоже отнести к тем немногим реформам нашей современности?!..

Теперь работаю не по специальности, простым вахтером на одном заводе. Уж так неудачно вышло, что после сорока лет многие не желают принимать специалистов, пришлось устроиться не по специальности, увы… Марина меня постоянно успокаивает, говоря, что все хорошо, раз жив и здоров. Однако все относительно в нашей жизни,

как и наше здоровье… Моя Марина остервенело право-верна, неистовая патриотка, верит всем заверениям власть имущих, слуг народа и новостям Первого телеканала, обожает нашего Вождя, словно не замечая всего плохого,

о чем я говорил в начале… Не только моя Мариночка, но

и многие знакомые, тоже образованным Первым телекана-лом, не могут отличить страшную правду бытия от гла-мурной телекартинки и кричащей рекламы, имитирующих красивую и сытую жизнь без проблем. Подобно этому

порой не могут отличить бриллиант от блестящей шелухи!

Однако ужасающую наготу правды нельзя приодеть гламурным нарядом – все равно правда останется правдой, какой бы горькой и ужасающей она ни была! Люди не видят того, что происходит, или пытаются просто этого

не замечать? Снова вопросы, одни вопросы… Как не заме-чают многого негативного наши федеральные телеканалы? К примеру, недавно рассказывали в эфире о роботах хирургах, которые бодро входят в операционные. Конечно, это хорошо, что придумали таких роботов, но это лишь мизер по сравнению с тем, что нужно нашему здравоох-ранению! Гм, здравоохранение или здравозахоронение?!..

Если мастера телепропаганды были бы честными, то наряду с репортажем о роботах хирургах, они рассказали и о громадных очередях в поликлиниках, нехватке медиков после оптимизации и модернизации медицины (читай, после ненужного сокращения медиков), несчастных больных, мающихся в коридорах больниц… Увы, господа, налицо недосказанность, избирательность зрения, отполированная до блеска грамурная телекартинка, заслоняющая правду жизни…

Недавно какая-то экзальтированная дама ляпнула, что, мол, Вождя нам Бог послал. Гм, вспомнилась сразу басня:

«Вороне Бог послал кусочек сыра». Ну, потом, как вы помните, ворона потеряла по неосторожности этот кусо-чек сыра, чего не скажешь о всех нас, которые этот

ценный подарок терять не хотят. Тогда если все-таки продолжать утверждать упрямо, что Вождя нам Бог послал… тьфу, лучше говорить – отправил…, нет, это же не посылка или бандероль? Возможно, отправил в виде дорогого подарка? Гм, маргиналы разводят руками, после

чего повторяют известное слово из трех букв. Интелли-

генция скажет цивильнее : пути Господа неисповедимы, и будут правы, прости Господи… Если уж сам Бог отправ-ляет нам этого Вождя, ну, прости Господи, значит, это

кому-то нужно. Возможно, это нужно экзальтированным

дамам, прости Господи, чтобы они с чувством глубокого удовлетворения (не путать с глубоким оргазмом!) взирали на Вождя с влажными глазами от счастья. Ладно, если

нам Бог послал Вождя, а Вождь в ответ нам послал своих министров, мэров, мастеров телепропаганды, то уж тогда сами размышляйте о дальнейших путешествиях, прости Господи. И если рассуждать в таком духе, то Бог нам послал еще и Болтливую Думу, и чиновников – экспериментаторов, и мастеров телепропаганды, прости

Господи. Он также послал чувство благодарности Вождю.

За что, справедливо спросите вы, мои уважаемые читатели? Ответ маргиналов: а за все! (Далее нецензур-щина, прости Господи)… Что Бог ни делает, все к лучшему, прости Господи!..

Кстати, господа, прошу уверить вас в том, что рассказ сей лишь мои мысли в яркой литературной упаковке, безответные и страстные призывы к честному диалогу, неуслышанная мольба к сильным мира сего.

Вот только что я говорил о Вожде. Или лучше называть его Вожаком? Гм, Вожак стаи? Вождь, Вожак? Мы стали

вроде племени папуасов со своим Вождем? Или называть

иначе. Может, Фюрер? Хотя некоторых покоробит обращение Фюрер, ассоциации нехорошие, м- да… И

Вожак тоже не то, это обращение для группы, а не для всех. Вождь всех народов? Гм, было уже такое название у другого Вождя с трубкой, не то… Бессменный Вождь?

Многим не понравится. Царь? Нет, так называть официально нельзя, да многие цари не обладали такой

огромной властью… И недавно избавились от царей, так

что лучше без них, хотя многие ностальгируют. И какой же царь без торжественной процедуры восшествия на трон? Без коронации? Нет, коронация за рубежом, где правили короли… М-да-с… Тогда, может, Лидер? Лидер идейный, он для всех, не то, что безыдейный Вожак. Лидер ведет, зная четкий путь вперед, а начальник только приказывает. А когда нет четкого пути вперед и четкого плана, какой тогда Лидер? Начальник? Нет, не то… Наше Все? Тоже не совсем… Как говорят некоторые чинуши, своим – все, остальным – по закону?.. Может, все- таки Фюрер? Однако если вспомнить Вождя с трубкой или того бесноватого Фюрера с челкой и истеричными выступле-ниями, то большинство согласится, что они являлись идейными губителями целых народов! Может, вечно молодой Вождь? Хотя вечно молодой что-то похожее на

живой труп… Ой, до чего можно договориться, никому не желаю смерти, прости меня Господи!.. Ой, придумал! Телевождь!.. Каждый день нам показывают Вождя по телевизору, так что название оправдано, уж не спорьте и ругайте, прости меня Господи… Если говорить об этих наших Вождях, стоит вспомнить и Вождя с трубкой, и того Вождя с мохнатыми бровями, который свое мнение узнавал по бумажке. Что хорошего или плохого можно сказать об этих Вождях? Вспоминается один анекдот. Хоронят одного еврея. Никто ничего хорошего про него не говорит, жена просит всех сказать хоть пару слов. Тогда

один решает сказать очень коротко, мол, у покойника был брат, он был намного хуже… Конечно, Вождь с трубкой был намного хуже остальных Вождей, это без всякого

сомнения… И все обещали и продолжают обещать нам лучшую жизнь! Но она почему- то не наступает… Увы, господа! Вы спросите, почему я об этом думаю? Просто я

неравнодушный и честный человек. Марина называет меня наивным, удивляясь порой моим вопросам, мол, хватит,

перестань задавать вопросы, все равно никто на них не

ответит, оставаясь при этом остервенело правоверной и веря Первому телеканалу. Однако конформистом никогда не был и не буду!

Вспоминаются разные обещания Вождей насчет отдельных квартир в 1980 году, победы коммунизма во всем мире. Уж чего- чего, а наш народ давно сыт. Обе-щаниями. Из откровений одного депутата: «Обещаю, как всегда, обещать обещанное!». Думаю, в 2018 году новый Вождь наобещает нам еще больше, чем нынешний…

А совсем недавно правящая партия (читал Манифест этой партии от 2002 года) нам обещала следующее: «В 2004 году каждый житель России будет платить за тепло и электроэнергию в два раза меньше, чем сейчас. В 2005 году каждый гражданин России будет получать свою долю от использования природных богатств России. В 2006 году у каждого будет работа по профессии. К 2008 году каждая семья будет иметь свое собственное благополучное жилье, достойное третьего тысячелетия, вне зависимости от уровня сегодняшнего дохода»… (Все точно процитировал, можете убедиться, господа!). Что тут скажешь? Слова хорошие, обещания, которые остались таковыми, уж бумага все стерпит. Кстати, наше население (уж не поворачивается язык назвать его народом в силу молчаливости и долготерпения) молчит и вопросов не задает, увы… Хотя обещания не сбылись, никто из чиновников не уволился. Да, это у них за рубежом идут в отставку из-за плохой работы, каких-то скандалов или невыполненных обещаний. Помню, как в 2016 году премьер-министр Исландии пошел в отставку из- за

скандала с оффшорами; поначалу он не хотел уходить в отставку, но жители вышли на протестный митинг, требуя его отставки, и он ушел. У нас нет таких позорных фактов, господа!..

Ой, что это я все про политику да про одну политику, скажете вы? Политика есть одна грязь, согласен, но в этой грязи следует разбираться, чтобы понимать, кто тобой руководит и что тебе говорит; да, грязь есть политика, но каждая свинья мечтает в ней вываляться!

Глава 2

Идиоты на выбор.

Мои думы были прерваны звонком в дверь. Я не дви-гался и не желал подходить к двери, зная, что у жены есть свой ключ, и она сама открывает дверь. Однако

неизвестный за дверью настойчиво продолжал звонить, поэтому мне пришлось подняться и открыть дверь.

Передо мной стоял высокий суровый полицейский с сильно взлохмаченной головой. Мне сразу вспомнилась

старая песенка « Вихри враждебные веют над нами…». Не поздоровавшись и не представившись, он ворвался в квартиру и стал оглядываться по сторонам. Мне ничего не оставалось делать, как закрыть дверь и идти за ним, удив-ленно вопрошая:

– А вы… э… зачем?

Полицейский сразу не ответил, оглядев на меня очень внимательно с головы до ног, потом почему-то потребовал мой паспорт.

–Зачем?.. – испугался я.– Я в своей квартире, а…

– Документы!– снова потребовал полицейский.

–Зачем?

–Документы!– повторил полицейский, повышая голос.

Я шумно вздохнул, подошел к шкафу, вытащил паспорт и отдал его полицейскому. Полицейский начал быстро

просматривать паспорт, будто читал интересную книгу, потом поинтересовался:

–Фамилия?

–Гм, моя фамилия написана в паспорте.

–Как зовут?

–Сократ.

Полицейский слегка поморщился, недоверчиво посмот-рел на меня, спрашивая:

–Небось, иностранец?

–Нет, русский… Сократ.

Полицейский криво усмехнулся:

–Русский Сократ?

–Да, Сократ…– подтвердил я.– Сократ Гераклович. Папа грек, а мама русская.

Полицейский неожиданно для меня расхохотался, пока-

зывая на меня указательным пальцем, как на животное в зоопарке:

–Ой, смотрите на него! Геракл выискался!

–Зачем надо мной смеетесь?– безнадежно спросил я, зная наперед, что полицейский продолжит посмеиваться и не извинится.

–Ха!.. Сократ да еще и Геракл!

–Сократ – мое имя, а отчество – Гераклович. Моя фамилия – Страдальцев.

–Ха-ха!– вновь засмеялся к моему явному неудовольствию

наглый полицейский.– Еще он страдает.

–Страдальцев,– поправил я полицейского.– Я взял фамилию матери.

–Небось, тоже философ?

–Да, был философом,– подтвердил я.– Но потом сократили. Работаю вахтером.

–Ха-ха!..– Философ, который работает вахтером!

Большим усилием воли я сдержался, чтобы не нагово-рить гадостей полицейскому, и лишь осторожно спросил его:

-А зачем вы пришли?

–Проверка паспортного режима,– ответил как бы нехотя полицейский, не смотря на меня.

Я пожал плечами, потом тревожно спросил:

–Но ранее вы не заходили… Что-то случилось? Объясните

мне, почему надо проверять мой паспорт?

Однако полицейский ничего не ответил, отдавая мне паспорт. Я молчал, наблюдая за полицейским, желая, чтобы он мгновенно вышел из квартиры, но он что-то не

собирался уходить.

–А дальше что? Как в анекдоте, да? Вернее, как некоторые спрашивают после анекдота, а дальше что? – постарался пошутить я, но через минуту понял, что напрасно пошутил.

–Какой анекдот? О чем?– с подозрением спросил полицей-ский.

–Гм, анекдот рассказать?

–Да.

–Любой, что ли?– удивился я, а в сторону прошептал, злясь: – Веселая психушка… Читал я в газете про идиотов на выбор, а тут сам явился.

–Что шепчете?

–Анекдот. Итак, сидят два чукчи на снегу, скучно им.

–Почему им скучно?– не понял полицейский.

Я произнес с нескрываемым раздражением:

–А я почем знаю? Сидят они на снегу!

–Они там зарегистрированы?

–Ой, да вы слушайте!.. Один чукча говорит: «Чего-то меня Гондурас беспокоит».

Полицейский слегка усмехнулся:

–Гондурас? А при чем…

–Да вы слушайте, не перебивайте! Чего-то меня Гондурас беспокоит, говорит.

– Кто говорит?

–Чукча говорит.

Полицейский пожал плечами и полюбопытствовал:

–А дальше?

–А дальше слушать надо! А другой чукча отвечает: «А ты

не чеши свой Гондурас, тогда беспокоить не будет».– Рассказав анекдот, я замолк, наблюдая за реакцией полицейского, еле сдерживая смех.

Мрачный полицейский не двигался и даже не улыбнул-ся.

–Чего ты молчишь?– тупо спросил полицейский.

Я постарался не обращать внимания на хамство полицейского, его неожиданное тыканье и коротко ответил:

– Всё.

–А дальше?

–А дальше анекдот закончился!– недовольно воскликнул

я. – Вам, может, снова рассказать?

–Не надо. Не смешно…– Полицейский оглянулся по сторонам и тревожно спросил: – Больше никого тут нет?

– Никого.

Полицейский почему-то повторил свой вопрос, но я

уже ничему не удивлялся.

–Никого тут нет. Моя жена на работе,– сухо ответил я.

–А то у нас сейчас строго с паспортным режимом…– С этими словами полицейский вышел, ничего больше не сказав и даже не попрощавшись.

Минуту я постоял в задумчивости, потом сказал вполголоса:

– Вот идиот!.. Даже не попрощался… Зачем заходить в мою квартиру?

Я решил включить телевизор, который выключил примерно час ранее. Зазвучал слащавый чересчур

громкий голос телеведущего:

– Ура, друзья! Отменены визы в Гондурас.

Я нахмурился:

–Гм, вот счастье-то какое? Не хотите ли в Гондурас,

друзья и совки-сотоварищи?

Слушая теленовости, я не заметил, как тихо вошла Мариночка.

–Ой, ты опять злишься на этот зомбиящик,– догадалась

она, садясь рядом со мной.– Выключи его, если раздражает.

Я решил немного послушать, поэтому не ответил жене.

–В 2018 году в Крым приедет пятнадцать миллионов туристов!– послышался снова радостный голос телеведу-

щего.

Я снисходительно усмехнулся:

–Да-с… Кажется, надо переименовать телеканал «Мир-24» в «Воспоминание о будущем».

А моя Мариночка восторженно сказала:

–Как хорошо, что Крым наш!

–Гм, что с того?– ответил я со скрытой досадой, подумав, что Мариночка сейчас захочет поехать в отпуск в Крым.

И в самом деле она сказала с восторгом:

–Ты не понимаешь? Наш Крым! Давай поедем в Крым!

Я пожал плечами:

–Крым наш, но крымнашистом никогда не был…

Мариночка обиделась:

–Опять ты иронизируешь! Поедем в Крым?

Я благоразумно промолчал, а телеведущий продолжал:

–В Греции – лесные пожары! В ЮАР – столкновение поездов! А в Хургаде одна девочка отравилась!

Мариночка поинтересовалась:

–Хорошо, а что у нас?

–Все хорошо, прекрасная маркиза!– засмеялся я.

Мариночка как-то странно глянула на меня, потом сказала озадаченно:

–Ты такой злой стал…

–Поневоле станешь злющим, слушая наших мастеров телепропаганды, – протяжно вздохнул я.– Веселая психушка!

– Послушайте прогноз погоды на завтра,– продолжал бодро телеведущий.– В Сочи тепло, двадцать пять градусов, без осадков.

–А у нас прогноз погоды на завтра!– хихикнул я.

Мариночка удивилась:

–И все?

–Тебе ж сказали: все хорошо в нашей пляжной столице Сочи. Да, еще позабыли про свой Крым.

Телеведущий будто услышал мой комментарий и бодро продолжил:

–А в Крыму и Севастополе тоже солнечно, до тридцати градусов.

–Вот и про Крым свой опять вспомнили!– вновь хихикнул я.

– Визы в Венесуэлу скоро будут отменены,– сообщила новая телеведущая.– А в Крыму ясная погода, езжайте отдыхать в Крым!

–Одни советы в Стране вечных Советов!– ухмыльнулся я.

–Ладно, а что у нас-то творится?

–После недавней катастрофы за рубежом ихний премьер-

министр ушел в отставку. У нас нет таких позорных фактов!– гордо заявила телеведущая.

– Вот тебе и ответили: у нас нет таких позорных фактов,– хихикнул я.

Мариночка спросила удивленно:

–Нет отставок или катастроф?

– Ну, Мариночка, где ты видела, чтобы у нас министр

сам ушел в отставку?

– Может, ты выключишь, если тебя раздражают новости?

–Россия поможет восстановить Пальмиру,– бодро продолжала телеведущая.

– Видишь, как у нас хорошо?– криво усмехнулся я.– Даже другим помогаем!

Мариночка ответила с грустью:

–Ты все смеешься… Надо же помогать…

-К другим новостям,– продолжала телеведущая.– Износ жилого фонда в ряде областей России достиг девяноста процентов.

–Да-с…– протянул я, глядя внимательно за реакцией Мариночки.– Надо помогать, говоришь? Другим помогаем,

а износ нашего жилого фонда девяноста процентов!

Мариночка насупилась и промолчала.

–Радостная весть из наших регионов,– послышалось новое сообщение телеведущей.– Там за одного губернатора проголосовало 120 процентов благодарных избирателей!

– Видишь, как хорошо все в нашем телевизоре! – захохотал я.– У них голосует подавляющее большинство.

–Гм, не только большинство,– уточнила Марина,– а сверх большинства.

–Ну, бумага пока терпит, почему бы не написать лишнее?– Еще минуту я улыбался, однако потом улыбка сошла с моего лица, и я стал очень грустным, вспомнив про непонятный визит полицейского.– Да, тут только что

заходил полицейский.

–Какой полицейский?

–А из тех, кто паспорта проверяет. Знаешь, в чем заклю-чается работа полицейского? В проверке паспортов.

–Ну, ты уж перегибаешь!

–Ничего подобного. Потребовал мой паспорт.

Мариночка пожала плечами:

–Что поделать…

–Но он не ответил ничего мне!– возмущался я.– Почему

нельзя ответить на мой вопрос?

–Он ничего не сказал?

–Сухо сказал: проверка паспортного режима.

–А что ты еще хочешь?

–Я хочу, чтобы мне отвечали четче на мои вопросы, поэ-тому…– Звонок в дверь прервал меня.

Я уставился на Мариночку, а она на меня. И мы одновре-менно друг друга тревожно спросили:

-Кто это?

Мариночка пошла к двери. Через минуту в комнату вбежал какой-то незнакомец в черном плаще и черном костюме. Незнакомец не представился и не поздоровался, став бегать и озираться по сторонам. Я подошел к нему, удивленно спрашивая:

–А вы кто будете?

Вместо ответа на мой вопрос незнакомец поинтересо-вался, продолжая оглядываться по сторонам, будто ища кого-то:

–Чего вы тут сидите?

–Я тут живу. Извините, а вы-то кто?

Незнакомец перестал бегать, остановился.

–Оружие, наркотики?– беспокойно спросил незнакомец.

–Не нужны мне никакие наркотики.

–Черт, вам никто их не предлагает! Есть у вас оружие

или наркотики?

–Нет. И никогда не было.

Мариночка тоже подошла к незнакомцу и недовольно воскликнула:

–Врываетесь в нашу квартиру без разрешения, допраши-ваете! На каком основании?

Незнакомец не ответил на ее вопрос и вновь спросил:

–А если поискать? И оружие найдется?

–Только после разрешения прокурора,– злобно ответил я.– Кто вы такой? Почему…

Незнакомец снова не ответил, качая головой:

–Ой, какие все грамотные стали. Будто на Западе жили.

–Никогда там не жил.

– Ну-ну! За границей не были?

–Не бывал.

Мариночка вспыхнула:

–Черт, по какому праву вы нас допрашиваете? Кто вы…

Незнакомец наконец услышал ее, вытащил из кармана пиджака красное удостоверение и поднес специально к

носу Мариночки:

–Ну? Понятно, кто такой?.. Родственники за границей есть?

–Да откуда?– одновременно сказали мы с Мариночкой.

– Ну-ну… Кто тут проживает?

–Мы оба проживаем. Может, нам анкету для вас запол-нить?– снисходительно усмехнулся я.

Незнакомец строго произнес:

–Отставить шуточки, когда враг у ворот!

–Чего-то врагов не видать.

–Мне виднее…

Я проворчал, говоря в сторону как можно тише:

–Еще один идиот… Как в песне Высоцкого: « Жираф большой, ему видней».

Однако, несмотря на мой тихий голос, незнакомец услышал мой комментарий, спрашивая озабоченно:

–При чем тут жираф? Жираф? Это кличка?

–Это песня такая.

–Ну-ну, не слышал.

–Не сомневаюсь в этом.

Незнакомец молча зашел в другую комнату, через минуту вышел, застыв.

–А звать-то как вас?– поинтересовалась Мариночка.

Вместо ответа незнакомец поднял рычаг телефона на моем столике, минуту слушал гудки, потом осторожно положил трубку на рычаг.

–Скажите, вы не слышите наши вопросы?– обратился я к незнакомцу.

–Слышу. И все вижу,– коротко ответил незнакомец.

–Как вас зовут?

Вместо ответа незнакомец почему-то поинтересовался:

–Больше никого тут нет?

–Нет… Как вас зовут?

–Агент 00.– Сказав это, незнакомец молча вышел из квартиры.

Я презрительно усмехнулся, садясь на диван:

-Вот именно – ноль.

Мариночка недоуменно спросила:

–На сегодня визиты к нам закончены? Или кто-то еще явится?

Я пожал плечами:

–То мне неведомо. Ничему не удивляйся. Веселая психушка.

Мариночка пожала плечами, говоря добродушно:

–Не злись, Сократушка. У нас много врагов, к сожалению.

Я порывисто ответил:

–У нас с тобой их нет!

–Я говорю не о нас с тобой.

–Тогда пойми, что у кого-то там…– Я поднял указатель-ный палец кверху, подмигивая Мариночке, – паранойя.

Мариночка укоризненно глянула на меня и промолчала, идя к телевизору, чтобы его выключить, однако на экране появилась жирная физиономия Главы управы моего района, который радостно приглашал всех жителей

Москвы – Резиновой к себе в управу.

Телеведущая спросила с любопытством:

–А зачем вы всех приглашаете?

Глава управы хитро улыбнулся:

–Ну, как вы не понимаете? Мы же слуги народа, так? И приглашаем наш народ, которым мы слуги, чтобы ответить на все вопросы! Так что, друзья, приходите к нам в управу! Милости просим, друзья! Ждем вас с нетерпением!

Этого лицемерия не выдержала даже моя Мариночка. Она грубо выругалась, выключила телевизор и села на диван.

А я радостно воскликнул:

–Неужели ты начала понимать все лицемерие и лживость вокруг?

Однако ответ Мариночки меня разочаровал:

–Хватит иронизировать… Не обращай на все внимание.

–Ах, не обращать?

-Именно!.. Этот чиновник просто перегнул палку. Просто сказал дежурные фразы, мол, приглашаю вас, друзья, мол, отвечу на все вопросы. И плохого он ничего не сказал.

–Значит, как ты считаешь, он не должен отвечать на все вопросы?

Мариночка беззвучно вздохнула:

–Тебе что, больше всех надо?

–Нет, но…

–Ты можешь один всех исправить по своему желанию?

Ты можешь всех переделать?

–Нет, но…

–Перестань быть наивным, Сократушка! Перестань задавать вопросы, на которые никто тебе не ответит!

–Но почему не ответит?

–Черт!.. Все молчат, и ты молчи. Не все так плохо, как

ты говоришь!

–Ах, не все?

–В жизни не только черное, но и белое.

–Гм, что белого остается все меньше!

–А ты успокойся! Я молчу, никому никаких дурацких вопросов не задаю!

Я разозлился:

–Молчи, ничего не говори против? Тогда чем я отличаюсь от молчащей скотины?

–Ты не молчащая скотина! Ты глупый осел, который болтает всякую чушь!

–Сама ты скотина!

Я побагровел от гнева и целых пять минут ругался с Мариночкой, выбирая разные непарламентские выраже-

ния и посылая друг друга в пешие эротические путешест-вия. Через пять минут мы чуть поостыли, помирились, закончив выяснение вопроса, кто тут скотина, а кто осел.

Мариночка села рядом со мной, целуя и шепча мне на ухо:

–Хватит тебе, Сократушка… Не волнуйся.

-Мариночка, ты больше не сердишься?– постарался улыбнуться я, однако улыбки не получилось, а вместо нее на моем лице появилась какая-то странная гримаса.

Мариночка, как всякая любящая женщина, не замедлила заметить изменения на моем лице:

–Что с тобой? Ты вроде смеешься или опять злишься?

–Я не злюсь… Мариночка!

–Сократушка!

–Мариночка!

–Сократушка!

Примерно минуты две мы целовались, называя друг друга коротко и ласково. Потом я решил продолжить наш разговор, что не стоило делать.

–Вот ты только что говорила мне: хватит болтать, а я…-

начал было я, но меня резко перебила Мариночка, насупившись:

–Перестань, как глупый осел, болтать…

–Ты опять?

–Перестань задавать дурацкие вопросы, прошу тебя, Сократушка!

Однако я не унимался:

–Дурацкие вопросы? Быть, как все? Верить твоему зомбиящику, что якобы все у нас хорошо?! Веселой психушке?

–Да, быть, как все, чтобы тебя не посчитали сумасшед-

шим!– прочувственно воскликнула Мариночка, сверкая глазами и покраснев от волнения.– Хватит твоих вопро-сов!.. Я стараюсь жить, не обращая внимания на многое плохое!

–Ах, ты не обращаешь внимания? Мол, все хорошо, прекрасная маркиза?

–Не все хорошо, но все-таки есть что-то хорошее!

–Значит, я должен дома говорить одно, на работе – другое, думать о чем-то третьем?!

–Не думай, раз не хочешь думать!

-Ах, вот так? Такое поведение называется двоящимся сознанием!

Мариночка фыркнула:

–Фу, наш мыслитель – шизофреник! Ну и словечки у тебя.

–Не поняла или не хочешь понять?

–Не хочу. Не думай о плохом.

–За меня будет думать фюрер?

–Это какой фюрер?– удивилась Мариночка, но по моей ухмылке поняла, на кого я намекаю. – Ты что, фашист?

–Гм, это почему?

Мариночка минуту помолчала, потом откровенно сказала:

–А по телевизору говорили, мол, все, кто против Вождя, – фашисты.

–Ничему уже не удивляюсь. Скоро по этому зомбиящику заявят, что наш Телевождь полетел в космос воевать с инопланетянами, а ты этому вранью тоже поверишь.

–Ладно, хватит…– шумно вздохнула Мариночка. – Не думай о плохом.

–Наивная… Ты стараешься не замечать, да? А ты помнишь…– И тут я вспомнил репортаж о роботах хирургах, которые бодро входили в операционную одной клиники Москвы – Резиновой.

–Вот! Есть же что-то хорошее!– радостно воскликнула Мариночка.

–А ты забыла о больных, лежащих в коридорах больниц? Ты забыла о больших очередях в наших поликлиниках?– напомнил я с нескрываемым негодованием.

–Я не забыла, но…

–Не забыла?!..

–Да!… Если есть что-то хорошее, почему этому не

радоваться?

–Всего один процент хорошего,– с раздражением возразил я.– Только один процент! Гламур тебе заслонил правду жизни?

-Ой!.. Хватит издевок, хватит твоей иронии! Ты обозлился, что тебя сократили!

Я пронзительно закричал:

–Да!.. Да, я злой, что меня сократили! Что не могу сейчас работать по специальности! Почему я должен быть рад всему, как ты?! Почему я должен быть рад этой всеобщей веселой психушке?! И почему на мои вопросы не отве-чают? Правду мать тяжело слышать?

–Черт! Ты разве голоден? Разве ты не здоров или у тебя нет крыши над головой?– парировала Мариночка.– И разве у тебя новой работы?

–И этому мизеру я должен быть рад?

–Должен!

–Ах, должен? Я беден и этому должен быть рад?!

–Должен! – Мариночка помолчала минуту, потом испуганно спросила:

–Ты что, хочешь революцию совершить?!

–Вздор! Я против революций.

–Неужели?– не поверила Мариночка.

–Точнее, против кровавых революций.

–Вот как? Значит, бывают еще и другие революции?

–Гм, бывают. Мирные.

Услышав мой ответ, Мариночка слегка вздрогнула:

–Значит, все-таки ты за революцию?

–Я против кровавых революций!– уточнил я.– Вдумайся в мои слова. Есть мирные и кровавые революции.

Мариночка пожала плечами:

–Не понимаю… Как может быть революция мирной?

–Может… Люди выходят на мирный митинг, много людей, они скандируют, они митингуют, выдвигают свои требования. Но без оружия, без стрельбы, без крови.

–Нет! По телевизору говорили, что нам не нужны революции,– задумчиво сказала Мариночка.

–Забудь ты свой зомбиящик. Думай своим умом.

–Но по телевизору сказали, что те, кто хотят революцию,-

фашисты,– испуганно пробормотала Мариночика.– Ты

фашист?

–Нет, успокойся.

Однако Мариночка не поверила мне и с ужасом воскликнула, хватаясь за голову и махая руками:

–Ты фашист!

–Черт! Да не фашист я!

–Ты должен быть рад тому, что жив и здоров, работаешь, а ты…– упрекнула меня Мариночка.– Ты хочешь револю-цию?!

–Значит, я должен быть рад, что меня сократили, и теперь работаю простым вахтером? Человек с высшим

образованием?!

Мариночка насупилась:

–Хватит… Не сердись. Не думай о плохом.

–Мол, уподобись страусу, который спрятался в песке, чтобы никто его не видел и ничего тоже не видеть?

–Хватит!– моляще воскликнула Мариночка. – Ты что, против нашего Вождя?

–Против! Правду мать тебе тяжело слышать?

Мариночка снова вздрогнула:

–Значит, ты фашист…

–Это почему?

–А по телевизору говорили: все, кто против Вождя – фашисты.

–Да забудь свой зомбиящик!

Однако Мариночка упрямо повторила:

–Ты фашист… Не думай о плохом. Не думай. Думай только о хорошем.

–Значит, у тебя избирательное зрение! Анекдот один послушай.

–Не хочу…

–Нет. Послушай. Спрашиваю одного: мясо ты ешь? Нет, отвечает. Тогда его снова спрашивают: а рыбу ешь? Нет,

отвечает. Удивляются: ты что, вегетарианец? Нет, отве-

чает, бюджетник.

Мариночка даже не улыбнулась:

– Не смешно. При чем тут…

–А при том! Я получал раньше большую зарплату!

–Ой, что поделать… Перестань ворчать! Надоело!

–Да? И постоянно слушать и видеть идиотов на выбор?

Я отмахнулся от Мариночки, как от назойливой мухи и пошел спать.

Глава 3

Новое двоящееся сознание.

Я долго ворочался в постели, хотя хотел заснуть. Пролежав примерно полчаса без сна, я встал, пошел на кухню, выпил немного пива, чтобы успокоиться, потом решил снова лечь. Сны мне снились жуткие, какие-то странные и необычные путешествия с многочисленными драками, из которых я всегда выходил победителем, или непонятные фантасмагоричные ситуации, куда я почему-то попадал… Однако на сей раз ничего я не увидел, хотя желал забыться хоть на короткое время, увидеть даже жуткий сон, только не явь… Пролежав с закрытыми глазами еще полчаса, я открыл глаза и стал думать. А Мариночка храпела рядом, даже не предполагая о моем беспокойстве…

Как истинный философ, я стал обдумывать кричащую очевидность противоречия между тем, что люди видят и что говорят. Наглядный пример для этого поведение моей Мариночки, остервенелой патриотки, слепо верящей Первому телеканалу и нашему Телевождю. Я назвал подобный феномен новым двоящимся сознанием.

Некоторые мыслители предпочитают называть сей

феномен иначе: шизофреническое раздвоение сознания.

Возможно, их термин тоже подходит, хотя я не психиатр и не разбираюсь в ихней терминологии. Раньше говорили- двоедушие… Почему, скажете, новое двоящееся сознание? Новое, так как ранее двоящееся сознание, или двойные

стандарты были и при совке, когда тихо рассказывали

анекдоты на кухнях, в коридорах на работе про Вождя с мохнатыми бровями, который даже свое мнение узнавал по заготовленной для него бумажке, а потом на собраниях горячо все активно поддерживали и цитировали этого Вождя с показным энтузиазмом, с чувством глубокого удовлетворения. Да, врали, нагло врали всем. На работе, на телевидении. Жили двойной жизнью: говорили одно, а думали другое. Правду разучились говорить, хотя полуправда есть худший вариант лжи: ложь в полуправде подделывается под правду, прикрываясь щитом неполной правды. И никто не испытывал тревог совести… Помню некоторые приемы советской лжи на телевидении. Итак, сообщают, что-де вчера в наше воздушное пространство нагло вторгся неопознанный самолет. Диктор читал это сообщение с притворным гневом и со строгим выражением лица, как всегда, по бумажке. Оный незнакомый самолет не отреагировал на требования наших диспетчеров и не сообщил, откуда прилетел. А после того, как были подняты советские истребители, и после предупре-дительных выстрелов в воздух самолет покинул наше воздушное пространство. Все. Позднее новое сообщение диктора об инциденте было более подробным на детали. Как сообщал корейским МИД, то был пассажирский самолет, который исчез с радаров над Охотским морем. Некоторые агентства, вещал диктор советского телевидения (не сказал – какие именно агентства, что весьма примечательно!), говорят, что то был самолет – разведчик; агентство Рейтер- де утверждает, что якобы данный самолет был сбит истребителями ПВО. Однако, тут же добавляет наш диктор, по заявлению командующего ПВО Дальневосточного военного округа, мы не открывали огня на поражение и неизвестный самолет спокойно покинул воздушное пространство СССР; инцидент тщательно расследуется компетентными

органами. Все. Молчание на три дня. Потом новое

сообщение ТАСС: за рубежом развязана подлая клеветническая кампания по поводу известного инцидента с корейским самолетом. Заметьте: известный инцидент, как говорил наш диктор, хотя ничего подробно не сказано. Потом на следующий день вновь сообщение ТАСС, что-де известный инцидент (опять якобы инцидент известен, хотя зрителям подробно ничего не объяснено!) активно используется Западом для разнузданной клеветнической кампании против советской власти, для ее дискредитации. И так продолжалось долго время, хотя какой же инцидент известный, когда лишь начали расследование данного инцидента. Вам непонятно, господа? Работали спецслужбисты высокого класса, мастера телезомбиро-вания! Достаточно более десяти раз повторить на всех телеканалах слова «известный инцидент», «клеветническая кампания»– и зритель запомнит надолго, что инцидент известный, хотя ничего подробно о проведении расследовании не сказано! Результат достигнут, массы телезрителей обмануты, а власти довольны вместе со

своими спецслужбистами- ведь никто не может опровергнуть, что об инциденте сказано не было, уж сколько раз о нем говорили, как о якобы известном… Увы… В мозгах зрителей и читателей создали уже требуемый советской пропаганде образ без единого факта или при скудном наборе фактов. Налицо дезинформация, полуправда при умелом манипулировании человеческим сознанием! Хотя недосказанность, умалчивание некоторых фактов или умелое интерпретирование ими тоже можно назвать враньем или зомбированием населения. Техноло-гия обмана очень проста, как странно: минимальное объяснение, отнюдь не скрупулезный анализ фактов и твердое заявление как об известном факте, повторяя позднее его неоднократно. Хотя люди все вроде знают, но объяснить ничего не могут. Объяснение простое: не так уж

важно, что говорят, наоборот, важно, о чем умалчивают. И если раньше присутствовали две стороны: власть и общество, то теперь следует говорить о трех сторонах: власть, общество и мысленная общность, которая подразумевает образ мыслей, дискурсов, существующий в нашем обществе, выражающий западные мораль и ценности, права человека, комплекс норм международ-дного права и общечеловеческих ценностей. Трагедией нашего времени считаю то, что выразителей взглядов третьей стороны у нас почему-то прозвали пятой колонной. Двоящее сознание настолько глубоко проникает в мозг, что люди не могут распознать разницу между черным и белым, между добром и злом, между патологией и нормой! Оно уродует человеческие души, ибо оно избавляет людей от страданий совести за то, что

лгут самим себе. Примеры? Да пожалуйста, господа хорошие, только бы не запутаться в лабиринтах двоедушия. Вот как назовете человека, который рассказал о хищениях в своей организации директору? Честным информатором или подлым стукачом? Уволить или оптимизировать штат сотрудников? Как скажете? Или вот недавний перебежчик из Штатов в Россию, заявляющий, что Штаты следят за всеми странами. Он герой или предатель? Поганые сепаратисты, мечтающие разделить маленькую Украину на еще малые области, отнять у нее кусок территории, чтобы самим там властвовать, или героические повстанцы, ведущие новое освободительное движение против Киева?! Некоторые граждане гордо и нагло заявляют: я, мол, воюю за мир! За мир, говорите, да неужели? Неважно, значит, где будет оный мир, на всей земле или малой территории, важно то, что ранее мирный человек идет воевать и убивать себе подобных. Война или мир?! Кто-то пришел на вашу территорию, влез в ваш бизнес, мотивируя все высокопарными банальностями о желании всего хорошего и якобы доброго. Новое двоящее

сознание! Или новая известная фразочка: принуждение к миру. К миру принуждать невозможно, ибо само слово «принуждение» есть насилие, силовое давление на кого-то! Воевать и быть или называться мирным нельзя! Налицо двоящееся сознание… Или вы воин с оружием в руках, или вы мирный житель земли, другого уж не дано. Вспоминаются слова американского комика Джорджа Карлина: « Воевать за мир, как секс ради девственности». Еще варианты двоящегося сознания: принуждение к щедрости – ограбление, принуждение к улучшению

здоровья – избиение, принуждение к свадьбе – изнасило-вание, принуждение к отпуску – увольнение, принуждение к перемене мест – арест. А журналисты, которые якобы освещают правдиво события в мире? Вроде граждане желают узнать правду о событиях в мире, но им навязывают чью-то, государственную или иную частную точку зрения на то или другое событие; одновременно вместе с частью полезной информации вы слышите один информационный мусор, дезинформацию. Ранее при совке люди говорили дома на кухнях одно, на работе и для власти – другое. За примерами далеко ходить не надо. Война в Афганистане – помощь или вторжение?! Кем был тогда СССР в Афганистане? Но давайте перейдем поближе к нашим баранам, тьфу, поближе к нашей удручающей действительности. Вот все твердят, мол, все хорошо, прекрасная маркиза, восторженных крымнашистов с оранжевыми – черными ленточками увидеть можно везде – мол, наш Телевождь ведет нас к новым победам, хотя старых побед что-то не видать,. А потом обыватель прикидывает: постоянная инфляция, цены на нефть падают, бензин вместе со всем остальным опять дорожает, вновь кризис… Новое двоящееся сознание или шизофреническое раздвоение сознания?! Как посмотришь зомбиящик, федеральные телеканалы, вроде все в порядке у нас, успехи так называемой дебили…

тьфу, модернизации – оптимизации и иной … ции,

нацпроекты помогают якобы людям жить (хотя жизнью не назовешь выживание в экстремальных условиях постоянного повышения цен и полицейского режима). Льстивое выражение лояльности Вождю заменило нам

свободные выборы. А оный бессменный Вождь называется чуть ли не самым главным демократом, построив себе невиданную пирамиду самовластья! Хотя мастера телепропаганды и творцы патриотического угара на все лады каждый день его показывают и сильно расхваливают. Своего рода патриотическая трагикомедия non- stop, веселая психушка. В своей стране референдумы не проводим, но за рубежом проводим, так? Одновременно с аннексией чужих территорий. Одним словом, новое двоящееся сознание. Двоящееся сознание встречается и в быту, когда, к примеру, мама говорит сыну, что врать нехорошо, но потом читает ему сказку про говорящих неведомых зверях, но такое не бывает, значит, мама сама врет? Однако сие мелочи бытия, гораздо тревожнее двоящееся сознание в печати, телевидении. Мастера телепропаганды вещали, что США якобы страна-банкрот, доллар ихний скоро не будет котироваться, США якобы загнивают, хотя минутой позже уверяют, что США – мировая империя зла, управляет чуть ли не всем миром, контролируя все рынки, цены. Двойные стандарты нашего зомбиящика? Это очень опасно, когда человек живет с двоящимся сознанием, когда он верит в совершенно противоположные версии того или иного события или факта, думая, что они якобы обе правильные! С таким подходом иной судья, адвокат или чиновник сочтет убийцу честным и невинным человеком, и станет ненавидеть тех, кто говорит правду. Грабеж богатых считается таким же преступлением, как и грабеж бедных, однако все знают историю о благородном разбойнике Робин Гуде, не считая его вовсе преступником. Типичное раздвоение сознания,

как видим. Или известный поганый лозунг коммуняк «грабь награбленное!»? Преступления коммунистов очень тяжело отразились в истории нашей горемычной стране, тонны крови пролились, в том числе и безвинных людей! Применяя двоящееся сознание, коммунисты грабили и убивали богатых. Вроде коммунисты старались исправить преступление, но они совершали новое преступление, убивая и грабя богатых. Вообще-то коммунисты не верят в Бога, считая себя атеистами, введя якобы научную дисциплину под названием «научный атеизм». Однако они молятся подобно фанатичным верующим на прогнившую мумию старого Вождя, которого пора давно захоронить; видно, забыли, что время фараонов и мумий кончилось 3000 лет назад…

Некоторые наши квасные патриоты утверждают, мол,

мы обойдемся и без конкурентных выборов, свободной прессы, независимого суда, ответственности чиновников перед народом, не видя или не желая видеть, что выборы

у нас потешные – выборы с заранее известными результа-тами. При этом они стойко выступают за демократическое движение страны, но ругая само слово «демократия», презрительно называя тех, кто придерживается демократических взглядов «либералистами» и «пятой

колонной Запада». Налицо двоящееся сознание. С завидным усердием и обожанием памятники ставят прежним тиранам, масштабным убийцам своих подданных, при этом считая себя истинными демократами.

Твердят, мол, мы с колен встаем! Ха!.. А кто вас на колени поставил, господа? Те недолгие правители, которые

пришли после Вождя с мохнатыми бровями? Те, кто сами

оставили свои посты и чуть приоткрыли дверь в тюремной

камере, дав немного свежего воздуха в душную атмосферу

застоя?! Встали, мол, с колен, но опустились на четвереньки перед Телевождем?!.. Ужасающий феномен двоящегося сознания везде, куда только ни взгляни: и на

кухнях, на работе, на телевидении, в кабинетах чиновников. Помните, как пела группа «Наутилус – Помпилиус: « Одни слова для кухонь, другие – для улиц». Увы, господа: как ни стараемся делать машины, но получается автомат Калашникова, а какую партию не создавай, все равно выходит КПСС! Как пел ранее один

любимый мой поэт и певец: «СС! КП… СС!».

Вместо покаяния одна вражда и болтовня о том, что якобы мировая изоляция нам на пользу. Мол, санкции нам на пользу… Гм, может, надо наказывать тех, кто довел страну до этих санкций?! Наши квасные патриоты с азартом высокомерно – визгливо обсуждают вопрос о введении контрсанкций. Ха-ха!.. Предлагаю им свои контрсанкции: запретить зарубежным туристам собирать в наших лесах валежник! Или еще: запретить иностранцам учиться в сибирских колледжах, чтобы не замерзли…

Ой, помню, как во времена благословенной гласности менялось человеческое восприятие! Как люди становились зрячими, перестав быть слепыми! Общество было ошарашено: «Какой ужас!.. Сотни тысяч невинных были расстреляны и осуждены!» А теперь что? Теперь те же самые граждане, образованные самым правильным Первым телеканалом говорят неохотно примерно так: «Ну и что? Зачем нам каяться? Это старая история… Да, было и прошло…». Раньше думали: ошибки совершили, мы

покаемся, а теперь иначе: но победа за нами, Вождь с трубкой – эффективный менеджер!.. На иномарках ездим,

но обязательно сзади вешаем розово – черную ленточку, мол, я патриот. А если ты такой квасной патриот, чего ж не ездишь на жигулях, а ездишь на иномарочке? Обыватель оброс носорожьей кожей равнодушия, не видя многого, подобно слепцу. Налицо новое двоящееся сознание. Так что атмосфера реакции сгущается. Как нам расстаться с прошлым, когда это прошлое не уходит и намеревается

попасть в будущее?!

Честно говоря, я по природе своей больше оптимист,

чем пессимист, хотя надоело постоянно только надеяться на лучшее, а оно не наступает, как ни старайся. Все-таки лучше стать философствующим пессимистом и считать пессимизм не как обретение безысходности, а безыллю-зорности. Прозреют ли люди? Исчезнет ли новое двоящееся сознание или оно навеки с нами, как и политические монстры прошлого?! Ничего, все наладится! Очень надеюсь. Все будет хорошо. Только не подумайте, господа хорошие, что я тут вспоминаю известный старый французский шлягер про прекрасную маркизу «Все, хорошо, прекрасная маркиза!», вовсе нет… Все наладится! И цены станут низкими! И мир повернется к нам с ослепительной улыбкой, и санкции отменят! И выборы перестанут быть потешными! Пенсии будут, как в Норвегии и Швеции! Безвизовые выезды по всему миру! Наша наука станет самой передовой в мире! А на медицину будут тратить больше, чем на военно – промыш-ленный комплекс! Люди прозреют, перестанут верить мастерам телепропаганды! Вражда между народами

исчезнет! Ой, неужели будет?.. Господа, успокойтесь. Это

я медитирую… Можно хоть помечтать в нашей веселой психушке? Мысли жгли меня и не давали успокоения даже

ночью. Ой, анекдот старый вспомнил. Милиция (это сейчас внутренние органы носят название «полиция», как во всем мире, а раньше было другое название – милиция) пристала как-то к одному жителю, похожему на Карла Маркса, с большой бородой и такой же большой шевелюрой, требуя, чтобы он сбрил бороду и постригся. Ну, во время совка ничему удивляться не следовало, хотя и сейчас многому не удивляюсь. Мужчина пожал плечами и ответил им так: «Ладно, бороду я сбрею, а мысли, мысли?».

Глава 4

Визит к Главе управы, или Чего приперлись?!

Заснув глубокой ночью, я неожиданно проснулся через часа два, долго ворочался, желая успокоиться и вновь заснуть. Мариночка приоткрыла глаза и спросонья недовольно пробурчала:

–Ну, чего ты?… Кряхтишь. Вертишься, не спишь чего-то…

Я только хмуро взглянул на нее и напряженно молчал, не желая рассказывать о своих невеселых думах – она не раз удостаивала меня придуманным ею иронично – издеватель-

ским титулом «Наш мыслитель – шизофреник», поэтому не хотел услышать снова свое домашнее прозвище.

Покачав недовольно головой, Мариночка вздохнула полной грудью и повернулась на другой бок, а через минуту захрапела.

Пролежав с закрытыми глазами некоторое время, я поднялся в предутренней темноте и подошел медленно к окну. Звезды еще блестели, но рассвет занимался теперь быстро. Я равнодушно смотрел на отдельные фигурки

прохожих со своего пятого этажа и старался ни о чем не думать. Сегодня у меня был выходной день – работаю по графику: два дня работы по двенадцать часов, потом один день выходной, потом снова два дня работы по двенадцать

часов.. Я решил сегодня сходить в Управу, только Мариночке ничего не скажу.

Тихо посвистывая, я пошел на кухню. Примерно через полчаса на кухню зашла вялая Мариночка, зевая.

–Чего ты так рано встал?– удивилась она, открывая холодильник.

Я промолчал, сосредоточенно жуя бутерброд.

–Молчишь, да? Чего молчишь, Сократушка? Мой философ – шизофреник новую думу думает?

Хотя я решил мирно прожить этот день, тут не выдержал и ответил горячо:

–Хватит! Хватит тебе надо мной издеваться!

–Да разве я издеваюсь?

–Хватит! Я нормальный человек, слышишь?

Мариночка пожала плечами, недовольно поджала губки и промолчала. Однако женщина долго молчать не может, что и подтверждает мой личный опыт. Она заявила с непонятным мне восторгом, громко чмокая:

–А я вчера интересную программу о реформах смотрела.

–Да ну? И о каких же реформах говорили?

–Ну, о разных…

–А ты поконкретней.

–Говорили, что реформы нам нужны.

Я засмеялся:

–Ах, одна болтовня о реформах, которых нет?

–Фу, дурак!– разозлилась Мариночка.– Настроение испортил.

–Дурак, говоришь? Реформы, говоришь? Была у нас недавно одна реформа.

–Какая?– заинтересовалась Мариночка.

–Заменили мэра с кепкой на мэра с плиткой.

Мариночка изменилась в лице, помрачнела.

–Что молчишь? Разве я не прав, Мариночка?

Мариночка недовольно поджала пухлые губки и не ответила.

Да, еще!– продолжил я, хихикнув.– Раньше были все товарищами, а теперь стали друзьями.

– Как это?

–Как, как… Ты же смотришь каждый день свой зомбиящик? Там постоянно называют всех почему-то друзьями. Еще реформа обращений?

Мариночка пожала плечами:

–Ну и что? Вежливое обращение.

–Гм, вежливое? Да не могут быть все товарищами, тем более друзьями! Неужели не понимаешь? Реформа обращений: были все совками – сотоварищами, а теперь неожиданно стали друзьями. А культура начинается с

мелочей, которые порой не замечаешь: как поздоровался

и когда, как обратился и что сказал, как ведешь себя в

обществе. Товарищ или друг – слишком интимное, что ли, обращение, товарищей не может быть много у каждого человека, тем более друзей!

–Ну, ты и зануда!– оборвала меня Мариночка.

–Нет, ты послушай… Общеизвестное официозное обращение «товарищ» ушло в забвение, но на смену ему явилось сходное обращение – друг (стыдливая замена обращению «товарищ»). Так же, как и товарищ, друг не может быть обращением к совершенно постороннему человеку в обществе.

–А ты хочешь зваться господином?– удивилась Мариночка.

–Ничего плохого в таком обращении не вижу. Понимаю, некоторых коробит обращение «господин» или «госпожа», но можно вспомнить и более удобоваримое «сударь» и «сударыня».

–Сударыня? Какая я сударыня?

–Значит, ты друг Мариночка Страдальцева,– решил я.

–Ну и что?

–А то… Когда тебя кто-нибудь толкнет в транспорте или

обругает, ты не ругайся, ведь вокруг одни друзья.

Мариночка тяжело вздохнула, покачав головой.

–Разве я не прав, Мариночка?

–Дурак! Фашист!– услышал я ее гневные слова в свой адрес, после чего Мариночка начала одеваться и

собираться на работу.

Увы, видно, наша любовь остыла, как это ни прискорбно… Былой бушующий пожар страсти превратился в тихую гавань. Хотя я обиделся и решил не разговаривать с Мариночкой, но через минут пять не выдержал и сухо сказал ей:

–Попрошу больше не оскорблять меня.

–Ой, ой, мы обиделись?

–Обиделся.

–Ладно, извини… А я вчера по телевизору еще одну актуальную передачу смотрела.

-Надоел твой телевизор. И о чем?

–Обсуждали, сколько было любовниц у Вождя.

–Гм, у того с мохнатыми бровями?

–Нет, у другого.

У той бальзамированной мумии?– презрительно усмехнулся я.– Очень актуальное обсуждение для нашего времени!

–Ты, как всегда, надо всем иронизируешь. А вот еще. Один депутат предлагал провести референдум.

–Слово- то какое диковинное! Референдумы у нас проводятся за границей, чтобы проводить аннексию других территорий.

–Только без намеков, пожалуйста.

–Ладно, вернемся к телевизионной теме. О чем же референдум?– вскользь поинтересовался я.

–Предлагали провести референдум о присоединении Аляски к России.

–Это еще зачем?

–Зачем нам Аляска или зачем референдум?

–Гм, и то, и это.

–И то, и другое нам нужно,– убежденно ответила Мариночка.– Ну, как ты не понимаешь!

–Как ты не понимаешь, что нельзя верить зомбиящику,– в тон жене ответил я с ухмылкой.– Правоверная ты моя квасная патриотка!

–Ой, какие мы насмешливые философы!– обозлилась Мариночка, обозвала меня снова философом – шизофреником и ушла на работу.

Поев и одевшись, я отправился в управу. Секретарша, увидев меня, тут же сказала очень холодно, что приема нет.

–Почему нет?– удивился я.– Я по приглашению Главы управы.

–Вы записывались на прием?

–Нет, меня пригласили.

-Кто пригласил?

–Глава.

–Неужели сам?– пожала плечами секретарша, не глядя на меня и роясь в бумагах на стоге.

–Когда была передача по телевизору, он пригласил меня в гости,– наивно – простодушно сказал я.

Секретарша отложила бумаги и пристально посмотрела на меня, потом огорошила вопросом:

–Вы чего… больной? Чего приперлись?

–Почему больной, я… Глава управы говорил, мол, прихо-дите жители к нам, ведь мы слуги народа, ответим на все ваши вопросы и…

–Да это просто такая фраза одна проскочила у него… Это просто… Просто так обычно говорят…

–То есть это вранье было?

–Ну, почему вранье…

–Он говорил: приходите, ответим на все ваши вопросы, а….

–И вы что, подумали, что именно вас сюда приглашают?– хихикнула секретарша.

Я нахмурился:

–Хватит посмеиваться! Он у себя?

–У себя. Глава управы занят. Приема нет. Никого не приглашали,– быстро отчеканила секретарша, вновь начиная рыться в своих бумагах.

Я решил сам зайти в кабинет Главы управы, но бодрая секретарша вскочила и храбро грудью загородила дверь, повышая голос:

–Чего вам надо? Уходите, а то вызову охрану!

Неизвестно, что произошло дальше, может, я закричал во весь голос или поломал бы дверь, или же все слуги народа, то есть все чиновники явились ко мне на помощь,

но дверь кабинета сама открылась, и я увидел выходящего

флегматичного низенького и толстого господина в синем костюме, белой сорочке и синем галстуке, лет пятидесяти.

Я узнал в нем Главу управы и обратился к нему, как к старому знакомому, которого давно знаю:

–Здравствуйте! Меня к вам не пускают.

Глава управы не ответил, только весьма безразлично посмотрел на меня, будто я сбежавшая обезьяна из зоопарка, по неведомой причине забежавшая в управу от нечего делать. Честно говоря, мне очень не понравился холодный взгляд стеклянных безжизненных глаз Главы, поэтому я пояснил с ободряющей улыбкой:

–Вы недавно выступали по телевизору, приглашали к себе.

Глава на минуту застыл, потом губы его дрогнули усмешкой:

–Вы что, идиот?

Я не успел ответить, а Глава управы поинтересовался у секретарши:

–Ну, почему народ в приемной? Идиотов я не приглашал.

Секретарша затараторила, что она меня не пускала, я сам явился, а кто и что она не знает, и она честно выполняет свою работу, загружена по несколько часов в день, голова

постоянно болит, а тут разные идиоты являются и говорят

несусветную чушь о приглашении, полученном на телепередаче, а она тут при чем и она….

–Да хватит!– оборвал ее Глава управы, заходя в свой

кабинет, и ничего не говоря мне.

Однако я успел нахально зайти за ним, пока дверь не закрылась.

–Вы чего?– оторопел Глава, поворачиваясь ко мне.

Секретарша влетела за мной, начиная причитать, что

она, мол, не виноватая, а идиот сам зашел, а она не знает, что я хочу, и что она загружена, честно выполняет свою работу, голова болит, а тут разные идиоты являются…

–Да заткнись ты!– огрызнулся Глава управы, показывая

ей на дверь.

Секретарша покраснела от волнения и выбежала из кабинета.

Глава уселся в мягкое кресло за длинным столом,

потом сухо произнес:

Ну, слушаю. Очень коротко.

Я сел напротив него и начал говорить как можно спокойнее, хотя после произошедшего это было крайне сложно:

–Знаете, у меня много вопросов, очень хочется услышать ответы на них, а…

–Ну, знаете, лучше напишите вопросы моему секретарю, вам потом ответят.– Сказав это весьма безразлично, Глава управы повернулся к компьютеру на столе, больше не обращая на меня никакого внимания.

–А я не ушел,– холодно заметил я.

Глава управы промолчал, тогда я вновь повторил,

громко говоря:

–А я не ушел.

–Ну и напрасно,– беззаботно ответил Глава, даже не смотря на меня.– Охрана вас выведет.

–Хорошо, только на несколько вопросов можете ответить?

–Ну, только на несколько. Слушаю.

–Вот я раньше работал учителем русского языка и литературы, а потом прошло сокращение. Знаете, эта

ненужная и непонятная модернизация…

–Модернизация – это хорошо!– оживился Глава управы.

–Хорошо? Когда сокращают, это хорошо?

–Модернизация – это хорошо,– почему-то радостно повторил Глава управы.

–Хорошо, когда сокращают людей? Это называют… черт, забыл это слово…

–Оптимизация,– нехотя подсказал Глава.

–Да-да, дурацкая оптимизация…

–А ругаться нехорошо,– сделал замечание Глава.– Можем вызвать полицию, посадить вас за хулиганство.

–Не надо… Оптимизация…

–Оптимизация – это хорошо!

-То есть по- вашему, если людей увольняют, это хорошо?– разозлился я.

–Оптимизация – это хорошо,– настойчиво повторил Глава.

–И модернизация…

–И модернизация – это тоже хорошо!

–И все хорошо, прекрасная маркиза?!

–Ну, все хорошо. Ну, ваши вопросы закончились?– небрежно спросил Глава.

–Нет, еще несколько…

–Ну?

–Что, говорите?

–Ну, чего?

Очевидно, слово «ну» являлось у чиновника любимым словечком, я подумал, что ему бы кучером или извозчиком работать, понукая лошадей, а не Главой управы быть.

–Знаете, я не могу найти работу по специальности… После сокращения приходится работать простым вахтером.

–Ну, еще что хотите?

–Вы не ответили, я…

–Оптимизация – это хорошо. Я ответил.

–Гм, странный ответ,– удивился я.– Человек в сорок пять лет не может найти работу по специальности, а вы

говорите, мол, все хорошо?

Глава раздраженно постучал пальцами по столу:

–Все у вас?

–Нет…

–Я не отдел кадров, понятно?

–Тогда по поводу реновации, я…

–Реновация – это хорошо!– протянул со снисходительной улыбкой Глава.

–Хорошо? Только несколько квартир переселились, остальные ждут… А говорили…

–Реновация – это хорошо! И модернизация – это хорошо!

–Опять все хорошо, прекрасная маркиза?

–Ну, еще чего надо?

-Чего?.. Так, вот цены на жилье увеличиваются, я…

–Это не ко мне,– перебил меня Глава.– Я не занимаюсь продажей недвижимости.

–Нет… Я хотел сказать, что стоимость услуг ЖКХ все дорожает, почему?

Глава промолчал, будто не знал, что ответить мне.

–Почему подорожание, постоянное подорожание услуг ЖКХ назвали жилищной реформой?– допытывался я, покраснев.

–Реформа ЖКХ – это хорошо! – услышал я радостный ответ чиновника.

–И что денег на оплату иногда не хватает, это тоже хорошо?

– Реформа ЖКХ – это хорошо!– радостно повторил Глава.

–И все у вас хорошо?

–Все хорошо.

–Именно у вас все хорошо?

–Все хорошо. Ну, хватит болтать?

–Подождите… Вы не ответили толком ни на один мой вопрос.

–Ну, чего еще?

–Цены на продукты все дорожают да дорожают,– то ли вопросительно, то ли утвердительно произнес я.

–Я не занимаюсь продажей продуктов. Ну, все?

–Недавно в нашем районе горели две коммерческие

палатки… Это почему?

–Это не ко мне.

–Почему вы не отвечаете конкретно ни на один мой вопрос? Почему такое равнодушие?– возмутился я.

–Ну, хватит. Я могу сейчас вызвать полицию,– решительно сказал Глава управы.

–Но…

–Просто не хочется терять время, нервничать из- за этого.

Просто тихо встаньте и уйдите!

–Я хочу спросить… Вы не ответили.

-Ну, чего еще?

–Две палатки сгорели… Потом на их месте стали строить супермаркет, люди говорят, что специально подожгли палатки, что…

–Это без комментариев.

–Но эти палатки мешали, значит. Вы же глава Управы, в вашем районе сгорели палатки… Говорят, владельцев палаток просили убрать палатки с улицы, а они отказались, вот и подожгли.

–Это без комментариев.

–Значит, так вот заботятся о малом бизнесе? Подожгли? По телевизору постоянно говорят, мол, мы заботимся о малом бизнесе, а на следующий день идут проверки малого бизнеса, приходит некстати налоговая инспекция или пожарная охрана. И потом почему-то палатки сгорели…

Глава спросил напрямик:

–Ну, а вам это зачем?

– Это такой ваш ответ? Правду мать не хочется слушать?

–Ну, все?– Глава приподнялся, давая понять, что аудиенция закончена.

–Ничего толком не ответили!– возмутился я.– Н и одного конкретного ответа на мои вопросы!

Глава почему-то кивнул, потом быстро вышел и что-то сказал секретарше. Через минуту в кабинет вошли две

полицейских. Глава показал им на меня, говоря очень

раздраженно:

–Явился… Несет разную чушь! Мешает работать.

Один полицейский с бульдожьей физиономией подошел вразвалку ко мне, прося показать документы.

–Опять! Чуть что, требуют паспорт!– воскликнул я с нескрываемой досадой.

–Гражданин, паспорт покажите,– потребовал полицейский с бульдожьей физиономией, протягивая правую руку.

А другой полицейский с бритой головой коснулся слегка меня, требуя, чтобы я встал.

-Почему я должен встать?– негодующе спросил я.– Я пришел по приглашению к Главе управы, я…

–Да никто его не приглашал!– перебил меня Глава, после чего улыбнулся обоим полицейским добродушно- снисходительной улыбкой:– Вот идиот!.. Недавно я выступал в одной программе на телеканале «ТВЦ». Говорил о проблемах города, района, просил задавать вопросы жителям, а этот вот идиот подумал, что именно его я одного приглашаю. И явился с претензией, хулиган!

–Неправда!– пронзительно закричал я.– Никакой я не хулиган и не идиот! Вы приглашали жителей к себе, говоря, что вы, слуги народа, должны отвечать на их вопросы. А я никаких ответов не услышал! Безобразие!

Двое полицейских насильно подняли меня, грубо толкая к выходу. Один с бульдожьей физиономией залез в карман моего пиджака, вытаскивая оттуда паспорт.

–Так, так…– Он пролистал мой паспорт, презрительно усмехнулся.– Значит, ты Сократ?

–А почему мне тыкаете?– опешил я.– Почему меня хватаете,

как преступника?

–Так, пройдемте- ка в отделение, Сократ Страдальцев!

Глава 5

Страдающий правдоискатель.

Полицейские меня затолкали в полицейскую машину,

особо не церемонясь и ругаясь матом. Я попытался что-то возразить им, но после удара электрошокером по моей спине я взвизгнул от боли и замолк. Оцепенение и чувство безнадежности на какое-то неопределенное время сковали меня. Мысли жгли и не давали покоя, но говорить сейчас значило получить еще серию ударов электрошокером или кулаком, поэтому я вынужденно молчал, хотя хотелось орать от бессилия, несправедливости и беззакония.

Через минут пять машина остановилась возле отделения полиции.

-Ну, вылазь, идиот, который Сократ!– грубо обратился ко мне бритоголовый полицейский, позевывая.

Зайдя в отделение, меня подтолкнули к большому столу у окна. За столом сидел со скучающим видом молодой капитан полиции, белокурый, прыщавый. От нечего делать капитан ковырял пальцем в носу. Увидев меня, он поинтересовался:

–Кто таков?

–Сократ. Сократ Страдальцев,– вполголоса ответил я, понимая, что начнутся смешки, издевательства и ненужные мне вопросы.

И вправду: услышав, как меня зовут, капитан полиции криво усмехнулся:

–Сократ, значит? Страдалец, значит?

–Не Страдалец, а Страдальцев…

–Так, чего он натворил?– небрежно спросил капитан обоих полицейских.

–А хулиганил. Явился в управу с вопросами, мешал работать,– бодро сообщил полицейский с бульдожьей физиономией.

–Так, так…– Капитан полиции постучал пальцами по столу, просматривая мой паспорт.– Нехорошо, Страдальцев. Зачем хулиганил?

–Да я не хулиганил! Я по приглашению управы туда

зашел!– воскликнул порывисто я.

–По приглашению?– изумился капитан.

–Именно! Глава управы в телевизионной программе приглашал всех жителей к себе, говоря, что ответить на все вопросы.

–Ой, наивный ты какой!– снова усмехнулся капитан.

–Почему мне тыкаете?

–Хулиганил, значит? Хочешь сесть на пятнадцать суток?

–Нет! Не хочу сидеть и ничего противозаконного я не

делал!– стоически заверял я, краснея от гнева.– Может, это было наивно приходить в управу, но когда- нибудь эти чиновники ведь должны отвечать народу!

–Чего отвечать?

–А на наши вопросы!

–Какие?

Мне пришлось повторить вопросы, заданные Главе управе. Капитан с издевательской ухмылкой слушал меня и покачивал головой, а двое полицейских хихикали, обзывая меня разными непечатными выражениями, ничуть не стесняясь присутствия капитана полиции. Капитан минуты две помолчал, потом спросил меня с интересом:

–Значит, ты правдоискатель?

–Ну, если честно…

–Честно.

–Я всегда хочу докопаться до истины!

–Истины, значит, захотел? А удар электрошокером хо-

чешь получить, идиот?

–Уже.

–Что уже?

–Уже ударили ваши полицейские. Ни за что ударили

меня по спине,– уведомил я с грустью.

Довольный капитан хохотнул:

–То были только предварительные ласки.

–Что я слышу?– удивился я.– Ласки полиции?

Капитан язвительно осведомился:

–Может, ты, идиот, желаешь получить все полицейские удовольствия? При твоем желании можем предложить режим «все включено», как в зарубежных отелях: удары электрошокером, кулаками, дубинками, синяки и ушибы, сотрясение мозга, наручники, побои двумя полицейскими одновременно, заточение в камеру и прочие полицейские удовольствия.

Полицейские загоготали, восторгаясь издевательскими и

наглыми словами своего начальника. А я еле сдержался,

чтобы не врезать кулаком по глумящемуся надо мной

капитану полиции. В глазах потемнело от гнева, я сжал пальцы рук в кулаки.

–Ну, Страдальцев, чего так напрягся?– продолжал посмеиваться надо мной капитан, заметив мой гнев.– Чего так сердишься? Правды, значит, захотел?

Я решил промолчать, чтобы дальше не усугублять свое незавидное положение. В данный момент я мечтал лишь об одном – только бы выбраться из отделения живым, невредимым и побыстрее, что, казалось, будет очень трудно.

–Чего молчишь, Сократ, который страдалец?

–Вы так откровенно говорите… Что пытаете людей…– изумился я.– В чем моя вина?

–А чего-то такого? Кто подтвердит, что говорил? Мои ребята? Они будут молчать. А тебя кто послушает?– презрительно усмехнулся капитан.

–Отпустите…– трагическим шепотом попросил я.

–Вот как? Кем работаешь?

–Раньше работал учителем, Теперь вахтером.

Капитан снова усмехнулся:

–Как-то странно. То учитель, то вахтер.

–Наверное, он псих!– предположил полицейский с бульдожьей физиономией.

А бритоголовый полицейский вставил:

–Именно! Только психи ходят, куда их не просят, и всякую чушь несут.

Я благоразумно промолчал, делая вид, что не слышал комментариев полицейских, только снова спокойно попросил капитана отпустить меня.

–Значит, отпустить?– деловито спросил капитан.

–Отпустите,– повторил я, стараясь не смотреть на наглое смеющееся лицо капитана.– Пожалуйста… Неужели я виноват лишь в том, что хочу получить ответы на свои вопросы? Правду мать тяжело слышать, да…

-Ответы хочешь получить, идиот?

–Хочу! И не надо называть меня идиотом.

–А как быть, если человек идиот, но не хочется зваться идиотом?– хихикнул капитан.

Полицейские загоготали. Я сокрушенно вздохнул, еле сдерживаясь, чтобы не наговорить им гадостей.

–И чего молчишь, идиот? Непонятно, почему у тебя только вопросы? У других их нет.

–Почему я задаю вопросы? Да потому, что я неравнодуш- ный человек!– выпалил я.– Другие помалкивают, делают вид, что не замечают многого, а я так не могу.– Голос у меня зазвучал проникновенно, я покраснел от волнения.– Почему нет ответов? Я обращался ко многим чиновникам, однако толковых ответов нет, одни штампы в ответ.

–Правдоискатель…– убежденно произнес капитан.– Значит, тебе больше всех надо? А тебя никто не приглашал ни к нам, ни в управу.

–Хорошо, не приглашал,– вынужденно согласился я.– Отпустите!

–А чего работаешь вахтером?

–Когда работал учителем, сократили. Модернизация – дебилизация. Оптимизация.

И тут капитан почему-то повторил слова Главы управы:

–Модернизация – это хорошо.

–Неужели? Только одно название, а дел-то не видно.

Капитан погрозил мне указательным пальцем, будто он

строгий учитель, делающий замечание нерадивому и шкодливому ученику, и наставительно сказал:

–Нехорошо ругать наши проекты!

–И оптимизация, по- вашему, тоже хорошо?

Капитан сразу же согласился:

–Оптимизация – это хорошо.

–И почему хорошо?

–Все хорошо.

–Но почему хорошо? Не отвечаете на мои вопросы!

Вместо конкретного ответа капитан упрямо повторил:

–Все хорошо.

–И то, что меня сократили, когда работал учителем, тоже хорошо?

Капитан минуту помолчал, не ответив на мой вопрос, потом поинтересовался:

–А ты понял свою ошибку?

–Нет, ошибок не совершал. Но вы не ответили на мой вопрос.

–Плохо, очень плохо, правдоискатель Сократ, который Страдальцев,– сказал великодушно – презрительным тоном

капитан.– А я уж было хотел тебя отпустить… Вопросы задаешь! Дурак ты!

Я не выдержал:

–Хватит издеваться! Или опять бить будете?

–Можем и побить, Сократушка.

–А если я заявлю, что меня били в полиции?

Капитан мгновенно пренебрежительно ответил:

–А мы не боимся твоих жалоб! Электрошокер? Да, при попытке к бегству он применяется.

–Я разве бежал?

Капитан глянул на обоих полицейских. Они сразу

же поняли, что хочет услышать их начальник, и почти одновременно гаркнули:

–Да! Он бежать хотел!

Капитан развел руками:

–Вот видишь, Сократушка, бежать ты хотел, поэтому раз тебя ударили. Может, еще хочешь получить удар электрошокера?

–Нет!.. А если отметины на теле будут после удара, что скажете? Как будете оправдываться?

Капитан безразлично махнул рукой и беспечно ответил:

–Ерунда… Уже были такие идиоты. Жаловались, а мы сказали: клопы их покусали.

Я разинул рот от удивления, даже не зная, как отреаги-

ровать на циничную реплику капитана. А довольные

полицейские снова загоготали.

Я недовольно воскликнул:

–Оскорбляете! Бьете! Не отвечаете на вопросы!.. Может, отпустите, если не хотите отвечать? В чем моя вина?

Капитан лениво бросил, не смотря на меня:

–Черт, голова как заболела…

–Заболела? А вы ее снимите,– предложил я.

Иногда я не могу сдержаться и говорю откровенно то, что думаю, а потом жалею о своей несдержанности и своих словах…

–Вы снимите голову! Зачем она полицейскому?

–Чего, чего?– нахмурился капитан.

–Зачем голова тем, кто только паспорта граждан проверяет!

Полицейский с бульдожьей физиономией ударил меня дубинкой по голове. Я сильно вскрикнул от боли, подска-кивая и крича:

–Палачи и подонки! За что бьете?

Новый удар дубинкой по голове заставил меня замолчать.

Капитан злобно поглядел на меня, процедив сквозь зубы:

–Будешь хамить, тогда еще получишь!

Я стиснул зубы от злости, мысленно убеждая себя тщательно выбирать слова в полицейском отделении. Я

промолчал, потирая ушибленное место, с трудом

сдерживаясь.

–Ну, замолк, правдоискатель? Чего молчишь, идиот?

Я не выдержал и прочувственно воскликнул:

–Да хватит издеваться!

–Хватит, говоришь? А хамить больше не будешь?

–Не буду… Только не бейте.

–Еще, чтобы ты знал… Электрошокер служит для твоей же безопасности.

Я несказанно удивился:

–Это как же?

–А чтобы ты не ушибся, захотев выскочить из машины.

Лицо у меня исказилось от напряжения.

– Хватит врать! Отпустите меня!– запальчиво крикнул

я.– Хватит, зачем…

Два удара дубинками, потом удар электрошокером остановили меня, я сильно вздрогнул и на миг потерял сознание…

Я очнулся через минут пять. Полицейский с бульдожьей

физиономией стоял рядом со стаканом воды. Лицо у меня было мокрое, видно, он облил меня холодной водой, чтобы

я пришел в себя.

–Ну, очнулся, страдающий правдоискатель?– спросил заботливо капитан.– Хамить еще будешь или перестанешь?

Я жалобно вздохнул и сказал виновато:

–Извините… Отпустите…

–Значит, извиняешься за свое хамство?

–Извиняюсь. Отпустите…

–Ладно, Сократ, который правдоискатель, отпускаю тебя,– сказал спесиво капитан, махая рукой полицейским.– Пусть

катится колбаской по Малой Спасской!

Полицейские снова загоготали и вытолкали меня из отделения полиции.

Выйдя из отделения, я решил немного посидеть в садике рядом, чтобы успокоиться. Солнце, на миг выглянув, исчезло, перестав ласкать своими лучами прохожих. Подул

ветер, заморосил дождь и небо потемнело. Мне ничего не оставалось делать, как быстро подняться и идти домой.

Мариночка уже пришла с работы, сидя перед телевизо-ром с пультом в руках и переключая каналы. Она бросила косой взгляд на меня, даже не заметив мою взволнован-ность, ничего не сказала, снова став смотреть телевизор.

Глава 6

Прямая линия челобитья.

Два последующих дня прошли для меня весьма однообразно – унылая работа по двенадцать часов, одна рутина… Увы, приходится работать вахтером. Говорят, каждый может выбирать свою дорогу жизни. Чисто теоретически вы можете стать царем, сенатором или алко-голиком. Однако чисто практически получается стать только алкоголиком. Уж не подумайте, господа хорошие, я не алкоголик, но и в сенаторы особо не рвусь…

В следующий выходной день я встал рано, чем снова разозлил Мариночку. Она сразу проснулась, зевнула и пробубнила:

–Чего ты?.. Чего так рано?

Я пожал плечами, отвечая, что видел страшный сон и больше спать не могу.

Мариночка с сожалением поглядела на меня и равнодушно сказала:

–А ты побольше думай обо всем. Ты инфаркт хочешь получить, что ли?

–Не хочу… А ты помнишь старое изречение философа: я мыслю, следовательно, существую?

–Мой философ – шизофреник помнит философию, кото-рую бросил?– снисходительно усмехнулась Мариночка.

Я решил больше не обмениваться ехидными репликами, как в прошлые дни, поэтому промолчал.

Уходя, Мариночка радостно сообщила:

–Да, не забыть бы сегодня вечером посмотреть Прямую линию с Вождем!

–И ты надеешься услышать что-то новое?– поинтересо-вался я.

–Как же… Раз в год такое показывают…

Я не удержался от ехидного комментария:

–Телевождь вновь наобещает сегодня больше, чем раньше.

Мариночка занервничала:

–Ой, хватит тебе!… Зануда! Говорят, о коррупции скажут.

–Гм, о коррупции?.. Еще в 1760 году царица Елизавета

издала закон, запрещающий взяточничество чиновников. Не знаешь, когда этот закон вступит в силу?

Услышав мою реплику, Мариночка замахала руками, покраснела от волнения, но ничего ответить не смогла. Наскоро поев, она ушла, не попрощавшись.

А вечером Мариночка уселась перед любимым телевизором и стала слушать долгожданную программу, смотря на Телевождя с нескрываемым обожанием. Я сел сзади нее на диван, отвернувшись от телеэкрана.

«Прямая линия челобитья началась,– подумал я с грустью.– Эдакий пещерный диалог с власть имущими! Подобно диалогу жителей каменного века. В пещеру к вожаку племени с поклонами входят несколько просителей, они слезно просят чего-то своего вождя, а он равнодушно отвечает, мол, хорошо, постараемся вам помочь, мои рабы!

Гм, надувшийся пузырь…»

Мариночка просидела молча примерно полчаса, потом обернулась, спрашивая:

–А ты сидишь такой грустный? Сядь рядом.

–Не хочу,– коротко ответил я.

–Тебе там сзади плохо видно.

–А я не смотрю. Только прислушиваюсь, хотя и это мне не хочется.

–Почему?

–Не задавай мне риторических вопросов.

–Риторических?

–Вот когда на колени просители станут, скажи, посмотрю.

–На колени вставали в другой программе,– уточнила недовольно Мариночка.

–Ладно… Я чай пью с удовольствием, не мешай.

–Подумаешь!– вспыхнула Мариночка.– Сейчас желающие будут задавать вопросы.

–И ты тоже желаешь участвовать в этом политическом шоу?– снисходительно усмехнулся я.

Иногда я некстати говорю то, что думаю, и это сильно

мне вредит.

Услышав мою очередную реплику, Мариночка зашипела от злости:

–Зануда и неудачник! Надоел!

–Может, тогда разведемся?– уныло предложил я, не смотря на Мариночку.

–Хорошо, тогда разведемся. Надоел!

Я промолчал, чем сильно задел Мариночку. Она бросила несколько тарелок на пол в бессильной ярости.

–Молчишь, да? Молчишь, философ – шизофреник?

Через минуты две я решил ответить:

–Философ не может не мыслить. Думающий человек не может не задавать вопросов. Человек отличается от скотины тем, что он мыслит. А скотина лишь жрет да смотрит, но не мыслит. Правду мать тяжело слышать!

Мариночка вскочила, восклицая с отчаянием:

–Да хватит тебе! Ворчун и зануда! Хватит твоего критиканства! Может, еще сейчас вопросы ведущему задавать будет?

Я оживился:

–И задам свои вопросы! С удовольствием их задам!

–Ты спятил?– испугалась Мариночка.

–А что? Ты же слышала, просили зрителей задавать вопросы.

–Да, но…

–Согласно Конституции нашей страны, статья три, пункт два, гражданин наделен полномочием осуществлять свою власть непосредственно.

–Чего, чего?– неожиданно вздрогнула Мариночка.

–Гражданин имеет право задавать вопросы слугам народа, понимаешь? И мне должны четко отвечать на вопросы, разъяснять, если что-то непонятно, а не уходить от вопросов, говоря стандартные равнодушные фразочки, мол, все хорошо, а будет еще лучше в грядущей пятилетке!– отрезал я.

-И ты… ты хочешь вот это сказать?

–Мечтаю!

–Дурак муж!

–Разведись, не будет у тебя дурака!– парировал обиженно я.

–Разведемся!.. Лучше помолчи.

–И не буду молчать!– упрямо стоял на своем я.– Наши граждане сейчас поступают по разному: или встают на колени от отчаяния, записывая свои видеообращения, ходят на митинги, хотя боятся быть побитыми полицейскими дубинками, или же пишут петиции.

–Мне боязно за тебя…– тихо призналась Мариночка.– Она подошла ко мне, обняла, прося не звонить на Прямую линию и не задавать никаких вопросов.– Прошу… Не надо.

–Почему? Я сейчас позвоню.

Мариночка грубо выругалась, плюнула и уселась перед телевизором, больше не смотря на меня. Я взял в руки телефон, став смотреть на телеэкран. А там молодая сильно накрашенная телеведущая с лицемерной улыбкой на лице стала зачитывать вопросы Телевождю. Телевождь сидел рядом с ней, отвечая на вопросы резко и отрывисто. Мне показалось странным, что лицо его было без мимики, никаких эмоций.

–Скажите, пожалуйста,– спрашивала телеведущая,– вот бизнесмен из Крыма задает вопрос о ценах. Когда цены начнут снижаться?

Телевождь ответил мгновенно:

–Все будет хорошо. Будут снижаться.

Пока я записывал номера телефонов с экрана, задали еще несколько вопросов: о суверенитете, о школе в глухой провинции, которую закрывают, нехватке школ для детей, о нехватке больниц, об ипотеке. Телевождь отвечал почти одинаково на все вопросы, говоря, что все будет хорошо.

Наконец я набрался смелости и позвонил, передавая секретарше на линии свои вопросы.

–Ой, у вас так много вопросов!– изумилась она.– Нельзя ли

поменьше?

–Это как?– не понял я.

Я задал несколько вопросов, которые уже задавал Главе управы, но конкретных ответов на них не получил.

–Хорошо, один или два вопроса мы передадим,– согласилась секретарша.

–Почему только два вопроса, у меня…

–А вы что, один желаете задать вопросы?– перебила меня секретарша.

–Послушайте, всего несколько вопросов.

–Ну, слушаю.

Мариночка грубо выругалась, посылая меня в пешее эротическое путешествие. И меня понесло:

–Так, записывайте… Страна в глубоком системном кризисе, сидим на нефтяной игле, продаем углеводороды за рубеж. Когда это кончится? Когда прекратится телепропаганда? Когда закончится инфляция? Когда прекратится сокращение сотрудников, на языке чиновников называемое почему-то оптимизацией? Вот меня сократили, работал раньше учителем… Когда закончится телезомбирование? Почему реформа ЖКХ обернулась простым повышением цен за коммунальные услуги? Когда прекратят показывать пошлость по телевизору? Когда будут настоящие выборы? Сейчас выборы без выбора, когда все знают результат выборов.

Многие называют выборы потешными, когда это закончится? Как можно относиться к тому, кто ругается со своим соседом, но хранит свои сбережения в сундуке соседа? Как можно относиться к тому, кто ругает соседей, но готов с ним торговать? Почему медленно, но верно поганый совок возвращается? Почему человек не может получить ответы на свои вопросы? Конкретные ответы, а не одни отговорки, почему…

Я остановился, услышав частые гудки в телефонной трубке.

-Ну, что, философ Сократушка? Ты задал все вопросы за всю свою сознательную жизнь или еще не все?– ядовито спросила Мариночка, услышав частые гудки.

Я раздраженно махнул рукой и пошел на кухню. Через минут десять я снова подошел к телевизору, уселся молча на диван. Мариночка никак не отреагировала на мое возвращение, лишь пожала плечами. Просидев молча примерно полчаса, я стал громко смеяться, чем разозлил правоверную патриотку Мариночку.

–Хватит смеяться! Чего тут смешного?– зашипела она.

–Что тут смешного? Ой, деньги зависли… Ой, правительство не дорабатывает… Тревожные сигналы… Суть не спора, а дискуссии (не вижу разницы, ха-ха!)– ответил я со смехом.– Спрос со всех ветвей власти должен быть жестким…

–А что тут смешного?

–Черт, пойми: министры только заступили на службу, что ли? Деньги зависли, ой, куда деньги делись? Да, наши рядовые граждане постоянно следят, но ничего не могут поделать в своей собственной стране! Нас утешают, мол, все хорошо, а завтра будет даже лучше, чем всегда, но от этих утешений радостней не становится, тьфу!…

… А ночью я увидел интересный сон, который бы назвал примерно так: «Наша национальная идея – все хорошо, прекрасная маркиза!», что было продолжением прямой линии челобитья, но в гротескно – фантасмагоричной форме.

Телевождь, как и раньше, коротко и отрывисто отвечал на вопросы телезрителей, а телеведущая с немыслимым обожанием смотрела на него, будто лицезреет самого бога, спустившегося с небес.

–Скажите, вот новый вопрос… Школьник спрашивает, а будут ли у нас китайские скоростные поезда?– задала вопрос телеведущая.

–Будет! В России все будет!– ответил охотно Телевождь.

Телеведущая расплылась в улыбке:

–Как приятно слышать, что у нас все будет! А когда будет?

–Все будет! Все будет хорошо.

Телеведущая кивнула:

–Спасибо… Новый вопрос о мегапроектах.

–Будут! В России все будет,– заверил Телевождь.

–А когда?

–Все будет хорошо!

–А электромобили будут?

–В России все будет! Все будет хорошо!

–А когда ипотека снизится?

–И ипотека будет снижаться. И инфляция не будет расти.

В России все будет!

–Правда?

Телевождь опять повторил:

–Все будет хорошо!

–А когда?

–В России все будет.

–Тогда еще вопрос… Почему власти не прислушиваются

к оппозиции?

–Неправда. Прислушиваются. Поставят везде жучков и прислушиваются, прислушиваются,– презрительно усмехнулся Телевождь.